Site Logo

Полки книжного червя

 
Текущее время: Чт мар 28, 2024 14:32

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 44 ]  На страницу 1, 2, 3  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Пт дек 10, 2010 19:41 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Внимание - новый конкурс. Тема - "Страх темноты". Условие: желательно, чтобы это НЕ была детская страшилка - ибо сколько можно. Разрешается темноту толковать широко и иносказательно, вплоть до людского невежества.
Цитата:
Можно трактовать по-разному: как страх смерти-небытия, страх перед космосом. Можно темноту трактовать, как Тьму. Можно написать историю о спелеологах, о подземной жизни. Да, много чего.


1.Срок подачи - ДО 10 ЯНВАРЯ. Разрешается присылать по 2 рассказа от автора.
2. Размер - максимальный объем 30 тыс. знаков. Минимальный ограничен здравым смыслом.
3. Произведения на конкурс посылаются на адрес irinapev@gmail.com и публикуются анонимно. (Просьба, однако, при отсылке указывать свой ник, чтобы ведущий знал, от кого поступил рассказ).
Просьба также послать ведущему в личку подтверждение: "Я прислал(а) рассказ такой-то".
4. Ведущий (то есть я) оставляет за собой право на грамматическую правку. Текстовых изменений без согласования с автором обязуюсь не вносить.
5. После окончания срока подачи начинается голосование. Срок голосования - две недели, после чего подводятся итоги и объявляются победители.

Конкурс продлен до 15-го января.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Чт дек 30, 2010 2:38 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 1

Темнота и смерть.

Страх? Что мы знаем о нем? О страхе. Ужас? Ужас перед чем? Страх чего?
Того, что умрем?
Того, что умрем мучительно?
Того, что заболеем смертельно?
Того, что сойдем с ума?
Чушь! Ведь это только раз, один раз.

Одна простенькая инициация. Коротенькое, всего из пяти слов, предложение, произнесенное перед зеркалом. Одно малюсенькое предложение… Глядя в глаза себе. Себе бывшему. Тому, кто родился, взрослел, мужал, рос, работал, был. Нет его. Пять слов - и псу под хвост вся прошлая жизнь. И будущая. И настоящая. Вообще, просто жизнь. В топку.
Как можно жить, умирая еженощно? Как можно жить, если, просто закрывая глаза, проваливаешься. В смерть. В чужую, в свою, в любую. Просто в смерть, ибо там, за гранью нет имен, там… Есть только то, чему не место в мире живых человеков. Ведь не может имени быть у того, что чувствуешь всем телом, существом, бывшим существом, настоящим и будущим, душой всей. Как можно дать название, когда душа сливается с чужим телом, с чужой душой… и умирает. Опять и опять. Каждую ночь. С кем-то, а может, за кого-то. Этого уже не понять, ибо некогда. Смерть - она занимает весь разум. Тут уж точно некогда думать, остается только умирать.
Иногда неспешно и размеренно.
Иногда быстро и небольно.
Иногда годами. Умирать годами, всего за одну ночь…
Ну как можно дать этому человечье название? Как?
Быть. Теперь каждую ночь быть, навсегда. В прошедшем времени… И в этой жизни, и в следующей, и во всех-всех будущих. Быть и умирать. Всегда.

Попытки не выключать свет и спать с открытыми глазами привели в дурку.
Галоперидол - хорошее лекарство. Очень хорошее. Но, увы, он бессилен перед чужой смертью, которой умираешь вновь и вновь. И вновь, и вновь… до бесконечности.
Санитары - ребята хорошие и дело знают, но тоже бессильны. Глянуть санитару в глаза, а потом ночью умирать вместе с ним, уже в будущем. Его смертью. Глаза ведь - зеркало не лица, а души. Она знает всё: как тело умирало в прошлой жизни, как оно умрет в этой, как будет умирать и умирать… Один взгляд ему в глаза - и обеспечены много-много смертей. Ночью. На много-много ночей. Когда закрываются глаза.
Врачи, лекарства, санитары. Ну как они способны справиться с еженощной их смертью? Никак. Бессильны.
Диагноз: Неизлечим.

Смотрю в окно. Темнеет. Ночь - она приходит вслед за сумерками. Поглощает мир и солнце.
Гашу свет. Ложусь спать. И снова с кем-то умирать. Я не боюсь чужой смерти, не боюсь даже темноты, с которой эта смерть приходит. Привык. Привык умирать с кем попало.
Боюсь любви. Ведь, если придется умирать со своей любовью, это просто конец. Конец всего.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Чт дек 30, 2010 2:39 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 2

Туча


Дождь прошел, выглянуло солнце, и миллионы капелек заблестели на зеленом ковре василькового луга. Солнышко ласково припекало, ветерок нежно перебирал волосы мальчишки. Он лежал на траве, широко раскинув руки и ноги, смотрел на небо и улыбался. «Радуга!!!» Чувства переполняли его от необычайной красоты. «Какая она красивая!!!! А небо, оно такое голубое!!!» С деревьев падали сочные, переспелые абрикосы, разбавляя зелень луга оранжевыми пятнами. Воздух становился горячим и сладким. Желтая бабочка села на нос мальчишки, и он смешно заморгал от неожиданности, боясь спугнуть её, а потом громко рассмеялся, и его заливистый смех колокольчиком заструился над лугом.
Вдруг небо затянула черная туча, которая стала расти все больше и больше, нависая над Радугой, поглощая васильковое поле и абрикосовые деревья. Безжалостная туча не пожалела даже бабочку, набросив на неё свой чёрный огромный сачок.
«Нет! Не-е-е-ет!» - кричал мальчик. «Не надо!!!» Слезы текли по его щекам.
«Всё хорошо, малыш, всё хорошо!» - услышал он тихий мамин голос. Её теплые руки нежно поглаживали его по волосам.
Уже не первый раз мама успокаивала своего слепого сына, пробуждение для которого всякий раз было страшнее смерти.
Мальчик, всхлипывая, прижался к ее ладоням и благодарно поцеловал их.
«Знаешь, Мама… следующей ночью я отправлюсь смотреть Северное Сияние!»
«Конечно, родной!» - горько улыбнулась она в ответ.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Чт дек 30, 2010 2:43 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 3

Страх Тьмы


Это чувство преследовало ее с незапамятных времен. С тех самых времен, как Он их разделил. Не было свидетелей этого разделения, однако все знают об этом. Не смела она противиться Его повелению, не могла ослушаться Его слова. Она исполнила Его волю, хотя впоследствии много пришлось ей страдать от этого.
Всякое неприглядное, мрачное, темное дело, свершающееся в темноте, приписывали ей. Говорили, что это ее рук дело, что по ее вине зло завладело сердцами и душами людей. Сколько незаслуженных обвинений пришлось ей выслушать за века ожидания! Сколько ужасных и кровавых злодеяний пришлось увидеть! Ни одно сердце не перенесло бы этой ноши. Однако у нее не было сердца, и, страдая, она не страшилась.
Хотя помнит она и прекрасные мгновенья, пламенными искрами вспыхивавшие в непроглядной темноте. Прекрасные слова, звучавшие в устах, песни и серенады, воздушными созвучьями витавшие в воздухе. Все это не вместилось бы ни в одном сердце. Впрочем, потерять эти мгновенья и звуки она тоже не боялась.
Лишь один страх жил в ней, только одного боялась она. Постоянно, не имея ни одной минуты покоя, ни одного луча надежды.
Боялась Тьма, что больше никогда ей не будет дано снова объединиться со Светом.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Чт дек 30, 2010 2:57 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 4

Здравствуй, Леон.


Он не боялся темноты. Глядя по ночам в потолок, слушая дождь, он пытался вспомнить. Темнота помогала. А еще помогали гости. Появляющиеся ниоткуда, как будто сотканные тенями пустой комнаты. Например, пожилая женщина в элегантном деловом костюме. Огляделась. Пододвинула к кровати стул, села напротив.

- Здравствуй, — он не ответил, пристально вглядываясь в ее лицо. Какое-то внутреннее зрение подсказало — у нее родинка над губой, очень светлая кожа. Она считает его виноватым. В чем?

- Ты помнишь меня? - женщина и не ждала ответа. Смотрела то ли с сожалением, то ли с упреком. — Когда ты уехал, мы долго искали. Кто мог подумать, что тебя вынесет сюда? Я бы не пришла, но она хочет, чтобы ты вернулся. Так ты вернешься?

- Куда? Вернусь — куда? - но стул был пуст.

А темнота всё давала подсказки. Иногда приходил высокий худой старик. Сначала стоял молча, опираясь на трость, потом спрашивал:

- А ты уверен, что не помнишь, где твой дом? Я уверен, что помнишь. Постарайся вспомнить. Ты же должен вспомнить. Не может быть, чтобы ты совсем ничего не помнил, - и он мучительно вспоминал, подхлестываемый навязчивыми вопросами гостя.

Но, первое, что сохранило сознание, — грохот вокзала, бьющий прямо в темя. Потом пришли запахи — мазута, мокрого асфальта, духов, человеческих тел, аммиака, жареного теста... Крик газетчика: «Разгадана тайна черных дыр! Черные дыры — портал в параллельные миры!»... Потом руки сжали виски... А что было до? Ведь что-то было до...

Никто не узнал его в этом дождливом городке, не хватился. В муниципалитете помогли, устроили консультацию врача, дали жилье. Постепенно он приспособился. Нашел работу и стал, как все. Но подступала темнота. И он снова лежал без сна под тревожный шум дождя. Ждал гостей, пытаясь вспомнить.

Девочка возникла прямо перед кроватью с мячиком в руках. Говорила, подбрасывая его, стукая об пол, вращая между указательными пальцами.

- Ты правда все забыл? И меня забыл? И акнач-сеп?
- Что?
- Акнач-сеп. Это песчанка наоборот. Ты же сам научил меня, как уговорить ее. Помнишь, она мыла посуду, а ты сказал: «Мы пойдем в магазин.» А я тоже сказала: «Купим сливки, мясо для бифштекса, овощей, торт «Клубника» и акнач-сеп, можно?» А она ответила: «Да-да, только «Шоколадный» вкуснее, давайте купим «Шоколадный»», - девочка залилась звонким смехом. - А как-то ночью песчанка залезла к ней на подушку, помнишь? Она испугалась, а мы включили свет, а ты засмеялся и сказал, что песчанка очень идет к ее волосам. А она тоже засмеялась, и вы поцеловались.

Зеленый мячик, упав на пол, замер, дождался двух медленных хлопков розовых детских ладоней и стал плавно подниматься к ним... Да, он вспомнил песчанку. Острая мордочка, торчащая из волны бронзовых волос на белой подушке.

- Как ее звали?
- Песчанку?
- Эту женщину... - Но темная комната опустела.

Он устало откинулся на подушки, слушая монотонный стук дождя по крыше, из последних сил стараясь не отпустить из памяти зеленый мяч и рыжие пряди.

А где-то в глубоких недрах Вселенной, как в утробе мифического животного, клокотало нечто. Огромные темные массы перемещались, подчиняясь не ведомым никому законам. Сгустки материи отрывались, чтобы насытить зверя, быть поглощенными черной дырой. Пространство и время делились, переплетались, скручивались в гигантские спирали. И прямо посреди этих глобальных процессов едва различимой песчинкой металась лихорадочная мысль: вспомнить! Раздражала и мешала, нарушая извечную гармонию. Как инородная частица, как заноза в подушечке пальца...

...Она боялась темноты. Боялась снов. Много-много ночей он возвращался к ней. Исхудавшим, больным, совсем не таким, каким ей хотелось помнить. Каждую ночь... Она взяла с прикроватного столика зеркало, вгляделась в отражение. Новые морщинки наметились между бровей. У глаз — стали заметней. Он любил ее морщинки, называл их «лучики»... она стареет...

- Приятных снов, мама.
- Приятных слов, солныш.

И снова то же... Круглый стол на веранде. Лучи бьют сквозь клетчатые шторы. Мама разливает чай, отец закрылся газетой. Малышкин голос раздается отовсюду.

- Разгадана тайна черных дыр, - читает отец.
- Брось ты эту прессу, чай остынет. Садись за стол, непослушная девчонка.

И на пороге появляется он. Следом тянет лапы густая темнота, обволакивает все предметы, крадется к столу. Она протягивает руки - отогнать, остановить... выдернуть его из этой пелены... но он исчезает... растворяется бесследно...

Она снова проснулась в ужасе... Хотелось крикнуть: «Почему? Я не хочу стареть без него! Я не хочу его отдавать!» Но спазм перекрыл горло. Пальцы впились в одеяло. Она запрокинула голову и тихо завыла сквозь зубы...

Куда-то на самое дно мира, через биллионы мегапарсеков, пронеслось крохотной точкой одно единственное слово: «вернись!» Воткнулось иголкой в клубящееся нутро мироздания. Запустило цепь необратимых процессов. Взрывались гигантские протуберанцы, вспыхивали сверхновые, сжимались в атом вселенные. Причина и следствие ослабили свои цепи. Потому что две песчинки в необъятном космосе влияли на извечный ход событий. И где-то в самых недрах вселенной, подчиняясь инстинкту самосохранения, темнота сгустилась в облака, герметизируя инородные образования. Слилась в одно, стала воронкой и с силой огромного раненого зверя, выдергивающего стрелу из лапы, извергла то, что мешало...

Он с криком сел в постели. Поезд! Он вспомнил поезд! Перрон. Заплаканное лицо, бронзовые пряди, сквозь которые просвечивало закатное солнце. Как полоснуло по сердцу ее тихое: «Прости». Зачем он уехал? Поезд раскачивало на мокрых рельсах, а в нем клокотали обида и злость. Все, чего хотелось тогда, — чтобы погасло преступное солнце. Чтобы никогда не рождаться. Чтобы не знать ее, не видеть ее лицо, родинку возле рта, от которой заходится сердце... Длинный тоннель. Мрак. Сумасшедшее эхо. Отчаянное и радостное ощущение невесомости... Темнота...

Он быстро одевался. Телефон. Такси. Полупустой ночной вокзал... Не может быть. Девушка, проверьте. У вас не та карта. Проверьте по компьютеру. Дайте я сам проверю. Ну, хорошо. Мне все равно, что нет такого населенного пункта. Мне нужно уехать, дайте мне билет. Куда? Где есть тоннели?..

Одинокий пассажир прислонился головой к холодному стеклу. Закрыл глаза: она вынимает шпильки из прически — запрокинутые руки, волнистые пряди, падающие на плечи, родинка возле рта, смущенная улыбка.

Поезд несся вперед. На подходе к тоннелю снизил скорость. В подступающей темноте время стало замедляться. Остановилось. Поползло назад... Залитая солнцем веранда. Чай в фарфоровых чашках... Запах свечей, прохлада гулких сводов. Орган. Она в белом платье... Мама, познакомься, это Марта... Поцелуй на крыльце... Рыжая девочка с большим зеленым шариком. «Как тебя зовут? Наш дом тут по соседству»...

Зеленый шар замер в закатных лучах над живой изгородью в населенном пункте, которого нет на карте. Вагон тряхнуло на неведомой стрелке. Шар растаял в небе. Солнце рухнуло за линию горизонта, и время стало ускоряться. Он все стремительней летел в прошлое... Мамины теплые ладони. Колыбельная... Колыбельная, искаженная до рыданий гулким эхом в темноте под сводами бесконечного тоннеля...

Яркий свет бестеневых ламп. Ощущение невесомости сменилось ощущением прохлады. Радость первого вдоха, наполнившего легкие абсолютной уверенностью и покоем.

- Три семьсот. Мальчик.
- Мы назовем его Леон. Здравствуй, Леон.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Сб янв 08, 2011 0:48 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 5

Васякин и Тьма.


Ласковые солнечные лучи с трудом пробивались через покрытое инеем окно и прозрачную занавеску. Евгений Васякин лениво потянулся. « Как фата невесты», - подумал он. Вставать не хотелось. Евгений приподнялся и тут же рухнул на другую половину кровати, сжав в объятиях ее подушку. Уже встала? Или не ложилась, и он все придумал? «Ангелам не спится, они встают рано», - успокоил себя Васякин. В том, что он провел ночь с ангелом, несчастный не сомневался. Светлые волосы, голубые глаза… – именно так выглядят ангелы, случайно спустившиеся на землю. Нет, вода в ванной все-таки шумела. Внезапно стало тихо, она вошла в комнату, небрежно бросила полотенце на кровать – и комната заходила ходуном, запела счастливым звоном настенных часов... Евгений чуть не застонал.
- Не скучай, вечером увидимся, - ему показалось, что прошла лишь секунда, а она уже стояла в прихожей, держась за дверную ручку.
«Ведьма, настоящая ведьма, хорошо, что в дверь вышла, а не в окно… - мрачно подумал Васякин. - Какие могут быть дела в новогодние праздники?».

Спорить с ангелами бесполезно, с ведьмами – опасно. Евгений включил телевизор. Десятидневный новогодний марафон продолжался. Полуголые девицы извивались на экране. «Очаровательная группа « Страх Тьмы», - объявил уставшим голосом Николай Басков. «Девушки тьмы» почти не отличались от предыдущей группы « Поющие трусы» - только рослый негр, одетый в костюм казачка, танцевал гопак и с афроамериканским акцентом (а может, каким другим) не в такт подпевал: я шоколадный заяц… я ласковый мерзавец… Васякин дернулся было переключить, но пульт почему-то не послушался, отказываясь выполнить команду. Евгений затих, поддавшись очарованию техноаранжировки, не понимая: то ли это шум стиральной машинки, то ли - жужжание зубного сверла дантиста. Царь Аид и трехлавый злобный сторожевой пес Цербер неврно курили. Никогда еще рифма: «тьма – возьми меня» не звучала так напористо-сексуально. Евгений неожиданно для себя подумал о том, что он влюбился, как школьник, влюбился по-настоящему.
- Иди в баню, - громко сказал он самому себе и подумал: «А не пойти ли, в самом деле? С друзьями? Попить пивка, расслабиться. А вечером, сегодня вечером, упаду на колени и предложу руку и сердце. Прямо как в кино. Хорошо бы еще шампанского и цветов. А там будь что будет, побери меня Тьма!».

2.

На верхней полке парилки, вдыхая аромат березового веника и отгоняя тревожные мысли, он уступил настойчивым просьбам друзей выпить за здоровье любимой.
- За Ариадну!
«Ну, неземное имя, о чем тут говорить… - рассуждал Васякин. - Наверное, ее старички увлекались в юности греческой мифологией. А ведь я о ней практически ничего и не знаю... Родителей в глаза не видел, с друзьями не знаком». Немного захмелевший, он категорически отказался от продолжения банкета, ссылаясь на то обстоятельство, что не желает лететь в Ленинград, как знаменитый герой Рязановского фильма.
«Только не в Ленинград, только не туда…» - бубнил он, озираясь и думая о том, как привести себя в чувство.
«Ленинград! Ленинград! – грянул вдруг где-то наверху хор изумительно чистых мужских голосов. - Ты опять не хотел умирать?.. У тебя еще есть адреса, по которым – друзей голоса-а-а?..»
- Это вы так… поете? – пьяно удивился Васякин.
- Не мы, не мы! – сварливо ответила потертая, видавшая виды шайка, нагло болтавшаяся у него под ногами. И тут же, сменив гнев на милость, промурлыкала гнусаво: - освежиться не желаете, милсдарь? - Желаем! – невнятно пробубнил Евгений и, подхватив самопроизвольно наполнившуюся емкость, одним махом вылил себе на голову ее содержимое…

3.

Неожиданно баня закружилась вокруг своей оси, словно детская юла. Больно защипало глаза. Пол, задрожав, превратился в белое пушистое облако, раскаленное, несмотря на сходство с сугробом, как угли в пекле.
- Ну, здравствуй, зятёк… Неописуемо счастлив познакомиться. Премного наслышан-с! – гулко сказал радостный, булькающий, словно водосточная труба, бас.
Перед Васякиным стоял милый седой старичок профессорского вида, одетый в вязаную коричневую жилетку и собачий противорадикулитный пояс.
- Милости просим, - бас постепенно перестал булькать и зазвучал совершенно по-домашнему. – Добро пожаловать, у нас все просто, вы не тушуйтесь, молодой человек… - от седой пышной шевелюры исходило серебряное сияние.
- Да не пугайте вы юношу. Он только решился сделать нашей дочери предложение, а вы уже «зять, зять...» Хотя довольно милая мордашка, да и в баню с друзьями ходит. Мне положительно нравится, - вынесла вердикт старая, насмешливая брюнетка в стоптанных тапочках и фланелевом халате. Пламя свечей заплясало при этом так, что Васякину померещилось, будто он видит не старуху с пронзительным взглядом, а прекрасную богиню, а в глубоком вырезе ее черного платья пульсирует нежная голубая жилка... Она приветливо улыбнулась Евгению, и быстрый огонек свечи, метнувшись, бросил отсвет на обнажившийся в тонкой улыбке безжалостный крепкий клык.
Евгений невольно закрыл глаза, плюнул через левое плечо.
- Вот, дорогая, полюбуйтесь. Племя младое, незнакомое. Одно занятие – плеваться по любому поводу, - профессор разочарованно покачал головой. – Да разве им угодишь, ни в Бога, ни в черта не веруют.
Васякин открыл глаза - странная пара никуда не исчезла и с любопытством его разглядывала. Огромный зал с цветными витражами, мерцающие в хрустальных подсвечниках свечи - все удивляло размерами и роскошью. Тень Васякина бесформенным темным пятном накрыла причудливый узор мраморного пола и одиноко покачивалась на виду у всех. Хозяева замка с успехом обходились без теней. - Выпейте, голубчик, - мягко предложил старикан и разлил прозрачную жидкость в хрустальные бокалы. - Будем здоровы, зятек! Отменная водочка, надеюсь, не откажете в компании? Подарок самого Менделеева. С дщерью нашей где познакомиться изволили?
Евгений покрутил бокал в руке, разглядывая сверкающие капли на запотевших, выпуклых стенках.

4.

Он познакомился с Ариадной летом. Прогуливаясь по Старому городу, зашел в кафе. Столики стояли на улице, вечерний бриз ластился теплым дыханием, одинокий саксофон захлебывался в синкопах. По булыжной мостовой стучала копытами лошадь, запряженная в экскурсионную карету. В Старом городе всегда полно туристов, художников и музыкантов. Вечное ночное кафе, стены которого известный художник выкрасил в ярко-желтый цвет, затягивает, словно морской отлив. Она задумчиво сидела за столиком. Одной рукой листала растрепанную рукопись, другой, как кошку, ласкала круглую кофейную чашечку, от которой поднимался и плыл дразнящий божественный аромат. Евгений улыбнулся растерянно, присел рядом.
- Меня Женя зовут, - чужим голосом произнес он. – Может, прекрасная незнакомка желает выпить что-нибудь покрепче? Только намекните, любой каприз будет исполнен. Я - настоящий волшебник, честное пионерское.
Она отложила рукопись и, улыбаясь, заглянула ему в глаза. И грянула молния, невидимая для окружающих, и понял Евгений, что до этой секунды просто плыл по закатной дорожке, туда, где утонуло апельсиновое солнце.
5.
Васякин стоял в душевой кабинке. Остатки пены, подгоняемые водой, медленно проваливались в дренажную трубу. « Что это было? Сердечный приступ, перегрелся в парилке?». Он вытерся полотенцем, завернулся в простынь, вышел в фойе.
Евгений чуть не упал, резиновый тапочек скользнул по керамической плитке, словно шайба по льду. « Черт побери! Забери меня Тьма! Так и голову разбить можно». Он с трудом удержал равновесие, балансируя руками, точно канатоходец в цирке. Кто-то засмеялся, захлопав в ладоши.
- А чё? Нормальный пацан, координация в порядке, - насмешливом тоном, затягиваясь сигаретой, сказал здоровый, как бык, детина, сидевший на корточках. Огромными бицепсами и трицепсами (и другими накачанными мышечными буграми, название которых Васякин не знал) он напоминал голливудского Терминатора, с той разницей, что у этого экземпляра на голове устрашающе торчали рога. Культурист был совершенно голый, листик цветной капусты прикрывал мужское достоинство.
– Заждались мы вас, милейший, - сказал он, протягивая для приветствия волосатую руку, напоминающую ковш экскаватора. – Можно просто Минотавр, временно исполняющий обязанности. Эх, достали эти обязанности, рвануть бы в Ялту. Черное море, о моррэ, моррэ, красивые девушки в бикини.
- Евгений Васякин, - робко прошептал счастливый влюбленный и протянул тонкую, как плеть, руку. Побаиваясь смотреть на человека с головой быка, он поглядел по сторонам. Каменные стены поросли пушистым мхом, из обвалившейся штукатурки потолка капала вода. Большой, из необработанных дубовых досок, стол - в центре комнаты, две тяжелые табуретки да покосившийся шкаф у стены. «Скромно и со вкусом», - отметил Евгений. Запах сырости и серы щекотал ноздри.
- Ну, милейший, я вас долго не задержу. Дело-то совсем пустяковое. Так, бумажку одну подписать. Ух уж, эти бумаги, бюрократия сплошная. – Минотавр открыл шкаф, достал пухлую кожаную папку, вынул из нее пожелтевший пергамент.
- Извольте, Евгений Васякин, ознакомиться. Текст, думаю, вам знаком: любовь до гроба, в радости и в горе, мла, мла, мла. Добровольно и при памяти отдаю свою бессмертную душу. Число, месяц, год, подпись.
- У меня есть время подумать? – спросил испуганно Васякин. - Душа все-таки, ни хухры-мухры.
- Вот те раз, думать желаете? – Культурист наклонился и затряс рогами:
- Отдавай душу, гад! Любовь неземную получил? Раньше надо было думать.

6.
Васякин выронил пульт от телика. В голубом экране икал гном Цикало, Иван Ургант гладил его по голове и приговаривал: «Ну, я ж вам говорил, что ваше «шоу Оливье» всех достало». Васякин замотал головой, достал из холодильника «Балтику-9» и приложил ко лбу. « Писец! – подумал Евгений. - До конца света в 2012 году я не доживу». Он зубами сорвал пробку, и пиво забулькало, пенясь, точно волны, насилующие податливый песчаный берег. Где-то в тумане - Тьма рвала в клочья алые паруса, разбивала о рифы трехмачтовый галиот.
Васякин не страшился Тьмы, его просто колбасило с похмелья …

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Чт янв 13, 2011 1:29 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 6

Бука


- Послушай. Я… хочу поговорить с тобой. Ну, как мужчина с мужчиной, - папа заговорщицки подмигнул и присел на край кровати. Марк обреченно кивнул: такие разговоры ничего хорошего не сулили. С папиных слов выходило, будто мужчина не должен драться с девчонками (даже если те начинали первыми); в кабинет дантиста и на прививки мужчины ходили охотно и даже с радостью, а еще мужчины помогали маме донести сумку до кухни. Против последнего Марк ничего не имел, но вот все остальные атрибуты были, по его мнению, как минимум иррациональны. Обратной силы это гордое звание не имело, поскольку как только разговор заходил, к примеру, о праве Мужчины гулять за пределами собственного двора, то выяснялось, что Марк - маленький мальчик, которому до мужчины еще расти и расти.
- Настоящие мужчины, э-э-э, - папа замялся, словно подыскивая правильное слово. – Они не боятся.
- Ничего на свете? – недоверчиво переспросил Марк. По его личному мнению, не бояться ничего на свете мог только круглый дурак.
- Точно! Совсем ничего, - обрадовался отец. – Поэтому из настоящих мужчин получаются герои. Герой – это когда не боишься совершить подвиг…
- А Синдбад был героем?
- Конечно. Но я вообще к чему…мы с мамой много работаем. Очень много… чтобы у тебя была отдельная комната, как у взрослого…
Марк с самого начала догадывался, о чем пойдет речь. Так и есть, опять то же самое.
- … мужчина не боится спать в своей комнате, к тому же…
Они переехали два месяца тому назад. Целый дом, настоящий, двухэтажный – правда, второй этаж был скорее чердаком, но папа сказал, что крышу можно будет утеплить, и тогда там можно будет устроить целых две спальни. Ну, или зал. Бабушка с дедушкой остались жить в квартире, и к ним можно было ездить в гости, а Марк получил отдельную комнату. Поначалу он очень обрадовался, но вот потом…
Потом возникла одна проблема.
- Пап, слушай. А Синдбад… ну, когда в пещере циклопа. Он же боялся?
- Не перебивай. Так вот, когда я был маленьким…
Марк вздохнул. Он уже сто раз слышал, что папа – когда был маленьким – всегда слушался родителей, убирал квартиру по два раза в день, учился на одни пятерки, и уж, конечно, не мешал маме с папой спать. Сейчас-то папа уже не маленький; вероятно, поэтому маме приходиться по три раза просить его вынести мусор. Но, по сути, отец был прав. Марк и сам считал, что глупо бояться темноты. Другое дело – того, кто в ней живет.
Бука.
Ничего подобного в родной, бабушкиной квартире не происходило. Да, дедушка часто храпел, и места в двух комнатушках отчаянно не хватало. По всему выходило, что иметь собственную комнату – просто отлично, так оно и было в первую неделю. А потом началось.
- … вот так вот, - закончил папа. – Ну так что, договорились?
Не дожидаясь ответа, он похлопал сына по плечу и, крякнув, встал с кровати. Марк не удивлялся – в таких случаях его согласия не требовалось. Отец считал это самим собой разумеющимся.
- Па-ап, ну а все-таки. Про Синдбада.
Папа поморщился.
- Синдбад не боялся. Он… проявлял необходимую осторожность, - папа неопределенно помахал рукой в воздухе. – Чудовище, все-таки.
- А если я тоже… - начал Марк, но отец был уже у двери.
- Вот если увидишь циклопа, тогда буди. Уж я ему, - подмигнул папа. – Ладно, спи давай.
Клацнул выключатель, и комната утонула в кромешной тьме. Марк подтянул одеяло до груди, прикидывая размеры комнаты и циклопа. Угроза представлялась крайне сомнительной, циклоп тут явно застрянет. К несчастью, Бука был гораздо меньше.

***

Откровенно говоря, Марк его не видел. Зато часто слышал. Поначалу Бука просто ходил по чердаку, преимущественно над комнатой Марка. Первые три дня это немного мешало, но не более того. Каждый шаг Буки заканчивался тихим, но отчетливым цоканьем. На четвертый день Бука пришел совсем рано. Марк еще не спал и, чтобы чем-то себя занять, начал размышлять над тем, какую же обувь носит этот домовенок с чердака. Не сапоги, ступает мягко. Кеды? Возможно, но цоканье… Внезапно сон как рукой сняло. Марк понял, что это за тихий звук в конце шага.
Когти.
Сердце гулко стукнуло в груди, дыхание сбилось… и в этот момент Бука, находившийся примерно возле окна, сделал три быстрых шага, остановившись прямо над кроватью. Оцепенев от страха, Марк лежал, еле дыша. Тишина. Бука не двигался. Марку казалось, что прошла, по меньшей мере, половина ночи, прежде чем он смог расслабиться. Сонливость окатила его теплой волной, он понял, что все попросту почудилось – и, уже практически соскользнув в сон, он услышал едва заметный шорох, доносящийся с потолка.
Бука медленно скреб когтями по деревянной балке, прямо над ним.
Это было уже слишком, и Марк пулей вылетел из постели, устремившись в спальню родителей. Бросившись на шею сонной матери, он расплакался как маленький; все решили, что ему приснился кошмар. Марк был только за: считать Буку кошмаром было куда легче, чем жить с ним под одной крышей. Некоторое время все было тихо, с чердака ничего не доносилось, и спокойная жизнь продолжалась примерно неделю.
А потом Бука заговорил.
Хотя это было не совсем верное определение. Марк просто стал его слышать. Это произошло примерно с месяц назад, когда Бука начал ошиваться возле двери спальни. Марк проснулся посреди ночи и некоторое время не мог понять, что его разбудило. Да, конечно, Бука все так же тихонько постукивал своими когтями при ходьбе; но к этому Марк привык. В этот момент в коридоре скрипнула половица, и он понял: постукивание доносилось не с чердака. Бука стоял перед закрытой дверью - и чего-то ждал. Марка прошиб холодный пот: единственный путь к бегству, к безопасной спальне, был отрезан. Что-то ткнулось в дверь, и тут же послышались торопливые удаляющиеся шаги.
«Чертов медведь»
Марк вздрогнул от неожиданности. Это был не звук; он мог поклясться, что ничего не слышал, – но в то же время кто-то в его голове четко произнес два слова.
Чертов медведь. Марк не понимал, что это означает, – и тут его взгляд остановился на книжной полке. Даже в полумраке силуэт плюшевого медвежонка ясно выделялся на светлом фоне стены. Медвежонок был подарком тети Хлои. Вообще Марк предпочитал машинки и конструкторы: эти игрушки дополняли друг друга, потому что из конструктора можно было построить дом, куда, в свою очередь, могли ездить машинки. Если все пройдет удачно, то на Рождество ему подарят расширенный набор, тогда хватит на гараж, а может, даже на заправочную станцию. Медвежонок в концепцию не вписывался – но Марк все равно полюбил его. Темные глазки-пуговки медвежонка смотрели на Марка, потешная мордочка словно приговаривала: «Не волнуйся. Пока я в городе, все будет тип-топ».
В ту ночь Бука больше не возвращался. Его вновь стало слышно только через два дня, сверху - он снова забрался на чердак, и Марк вздохнул с облегчением. Судя по всему, Бука не мог попасть в комнату, пока медвежонок занимал свое место на полке; а значит, и беспокоиться было не о чем.
«Рано обрадовался, щенок».
Значит, в первый раз ему не почудилось. Это был Бука, и Марк вдруг представил себе, будто он смотрит прямо на него, сквозь потолочную перегородку. Глаза Буки горели бледным, зеленоватым огнем.
«Мы с тобой еще потолкуем. Он меня надолго не задержит» , заверил Бука. Марк посмотрел на медвежонка. Почему-то показалось, будто он понурил голову: мол, извини, парень, но он прав. Я просто маленький плюшевый медведь, и если он будет ломиться в двери каждую ночь – пойми правильно, никаких гарантий.
Марк все понял, и на следующий вечер пришел спать к родителям. Сперва это работало, но через пару дней ему объяснили, что он уже большой мальчик и что у него есть своя комната. Где он, собственно, и должен спать. Марка уложили в постель, мама поцеловала его в щеку, и он спокойно уснул – чтобы проснуться через четыре часа от тихого скрежета когтей по дереву.
Бука все еще не мог открыть дверь, но уже мог к ней прикасаться.
С тех пор Марк старался пробираться в комнату к родителям уже после того, как те засыпали. Его, конечно, обнаруживали; но посреди ночи назад не отправляли. Все было в порядке до тех пор, пока Марк не проговорился.
Это произошло на сеансе у детского психолога. Поначалу Марк держался скованно: как-никак, психолог был врачом и даже носил белый халат - а практика показывала, что от подобной публики добра не жди. Но на этот раз, казалось, подвоха не было: Марк был в кабинете уже третий раз, и за это время ему не сделали ни одного укола. Психолог казался безобидным типом, показывал занятные кляксы, напоминавшие по форме то облака, то цветы. Потеряв бдительность, на очередной вопрос психолога о том, почему он стал бояться темноты, Марк ответил правду. Врач тут же оживился, принялся выспрашивать подробности. Почуяв неладное, Марк замолчал, но было поздно.
- Излишняя мягкость в воспитании порой оказывает губительное воздействие на детскую психику, - объяснял психолог. Папа – в тот день была его очередь вести Марка – внимательно слушал.
- Ваш ребенок, скажем прямо, опережает своих сверстников по развитию. У него очень развитая фантазия, и я, конечно, согласен с теми, кто говорит, будто это следует поощрять. Согласен, но до определенной степени. В вашем случае, именно его неконтролируемая фантазия…
Домой Марк ехал в скверном настроении. Было ясно, что убежища в родительской спальне больше не будет.

***

Он лежал, прислушиваясь к приглушенным дверью звукам. Звук бегущей воды, всплески, равномерное гудение фена. Легкие шаги – мама искупалась и пошла в спальню – наверняка на ней был ее желтый махровый халат. Марк вздохнул – он бы отдал все на свете за то, чтобы уткнуться в этот халатик и спокойно уснуть в мамином тепле.
Куда там, настоящему Мужчине этого не положено.
Вскоре умолк телевизор. Щелкнул выключатель в зале, хлопнула дверь – отец пошел спать. Марк долго вслушивался в темноту, улавливая обрывочные звуки их разговора; затем стихли и они. Родители спали; но Марк не мог позволить себе подобную роскошь. Он ночевал в своей комнате впервые за последние три дня – что, если за это время Буке удалось преодолеть порог?..
Догадку Марка подтверждало и то, что сегодня утром он нашел медвежонка лежащим на полу. Кто-то столкнул игрушку с полки; это могла быть мама, вытиравшая пыль. А мог быть и Бука.
И если так, то у Марка были серьезные проблемы.
Время шло. В комнате, как обычно, царил полумрак. Сквозь крону молодого вяза в окно светил тусклый уличный фонарь; где-то тихо капала вода – может, в ванной, а может, на кухне. На чердаке было тихо, из коридора не доносилось ни звука. Через некоторое время Марка охватила легкая дремота, быстро переросшая в нечто большее. Глаза закрывались сами собой; мысли о возможной угрозе воспринимались со все большей апатией. Марк начал клевать носом. Вода все капала, тени на полу колыхались, будто волны…
Он проснулся от чувства острой нужды. Нестерпимо хотелось в туалет – еще бы, ведь он забыл сделать это перед сном. Приоткрыв глаза, Марк зевнул. В комнате было темнее, чем обычно, – наверное, что-то закрыло собой фонарь…
Закрыло собой?!
Марк буквально подскочил в кровати. Поворачивая голову, он успел заметить, как чей-то силуэт мелькнул на фоне оконного проема. В комнате стало светлее, фонарь снова светил сквозь мешанину веток.
Может, показалось? Доктор долго и терпеливо объяснял Марку, что никакого Буки на самом деле нет. Есть всего лишь его, Марка, фантазия. Тогда, в светлом кабинете, доктор был очень убедителен; но сейчас, в темноте, его объяснения про остывающую от солнечных лучей крышу никуда не годились.
Марк поежился. Годились или нет, но попробовать стоило. Мочевой пузырь постоянно напоминал о себе. О том, чтобы досидеть до утра, не было и речи: ему нужно было в туалет прямо сейчас. Марк глубоко вздохнул, зажмурил глаза, и принялся повторять про себя слова доктора.
«Буки нет. Я в безопасности. Мама с папой спят за…»
С чердака послышались шаги. Длинные когти отчетливо постукивали по дереву.
«Меня нет? Сейчас посмотрим.»
Бука шел от окна, по направлению к двери. Не торопясь, уверенно. Неотвратимо.
«Сейчас я спущусь вниз, щенок. И мы с тобой все выясним.»
Сцепив зубы, Марк прокручивал в голове свою защитную мантру. Буки нет. Я в безопасности. Буки нет. Его нет, его шагов нет. Ничего нет. Буки нет.
«Я спускаюсь» , сообщил Бука. Его голос все так же исходил откуда-то из затылка, изнутри головы. Доктор объяснял, что на самом деле Бука не говорит – ведь он не может, его же нет – все слова Буки выдумывает сам Марк.
Шаги доносились уже из коридора. Приблизились к двери. Когти стукнули о металл – Бука решительно взялся за дверную ручку…
Марк едва не напрудил в штаны. Его голова будто взорвалась диким воем, полным агонизирующей боли: Бука, научившийся преодолевать защиту, что давала Марку его любимая игрушка, ухватился за ручку двери. Он не знал, что этим вечером, после ухода отца, Марк намотал на нее цепочку со своим маленьким нательным крестиком.
В воздухе отчетливо запахло горелой шерстью. Буку отшвырнуло в коридор, прямо на вешалку. Разбилось зеркало, Марк услышал приглушенный голос отца - родители проснулись. Соскочив с кровати, он сорвал крестик с нагревшейся ручки и распахнул дверь настежь. Впереди, на месте вешалки, на полу шевелилось что-то большое и темное: Бука пытался встать. В спальне родителей щелкнул выключатель. С криком «Буки нет!» Марк бросился вперед; Бука взвыл, воздух вокруг Марка сгустился, словно кисель, и…

***

Марк проснулся. Сердце все еще колотилось после пережитого кошмара, но Марк был счастлив. Доктор был прав – Бука оказался просто фантазией, глупым ночным страхом. По-прежнему хотелось в туалет; вероятно, эта часть кошмара была реальной – но теперь это не представляло проблемы. Марк был Настоящим Мужчиной, а уж они-то не боялись ничего. Даже темноты.
Он спустил ноги на пол, привычным движением нашарил тапки. С ручки двери что-то свисало – ну да, это же его крестик. Нужно будет надеть на обратном пути, чтобы мама не обнаружила его утром. Но сейчас это не главное.
Дверь открылась с легким скрипом. В коридоре было темно, но кое-какие очертания все равно угадывались. Придерживаясь стенки, Марк прошел возле вешалки. Когда его рука коснулась чего-то, покрытого шерстью, он вздрогнул, но тут же опомнился: это была просто мамина шуба.
Приоткрыв дверь туалета, Марк протянул руку и нащупал выключатель. Вспыхнул желтый свет, Марк зажмурился: после кромешной темноты старая лампочка казалась ярче солнца. Он закрыл за собой дверь и, не открывая глаз, прошлепал по кафелю к унитазу. Поднял крышку. Посмотрел перед собой, чтобы попасть в цель.
Прежде, чем лампочка бесшумно потухла, Марк успел рассмотреть на стене уродливую тень.
Бука утробно зарычал и шагнул вперед.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Пт янв 14, 2011 19:23 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 7

Бездна глаз


Боитесь ли Вы темноты? Нет? А зря… Я тоже не боялся в свое время. Но это время прошло, давным-давно прошло. Теперь я сплю при свете. Всегда.
Это началось недавно. Мне пришлось провести несколько суток в полной темноте, и именно тогда я понял, что она живая. Тьма – живая. Она смотрит на тебя мириадами голодных глаз. И во взгляде ее - сосущая пустота. Если набраться храбрости и посмотреть ей в глаза, то ты начинаешь проваливаться в эту бездну. И выбраться обратно уже не дано.
Я посмотрел. И с тех пор балансирую на тонкой грани, пытаясь удержаться.
Как только наступает вечер и начинает темнеть, я во всех комнатах зажигаю свет. И так поступаю с тех пор, как увидел, что Тьма проникает сквозь стекло, протягивая ко мне свои лапы, и пытается мной завладеть. Тогда я в полной панике, едва ли осознавая свои действия, ударил кулаком по выключателю. Яркие брызги залили комнату, и я с облегчением увидел, как корчится разодранная Тьма. Но торжество было неполным. Клочья Тьмы расползлись по комнате, забились под шкафы и кровать и притаились там. Они выжидают подходящий момент. И когда-нибудь он настанет.
Теперь даже при включенном свете я слышу ее шепот. Едва уловимый. Его может услышать любой человек, если напрячь слух в абсолютной тишине. Попробуйте. И Вы тоже услышите то ли звон, то ли тихий шелест. В темноте он становится гораздо сильнее... Это зов. Зов Тьмы. Она призывает к себе всех, кому дано осознать, что она живая. Она тщательно охраняет эту тайну, в которую я нечаянно проник. И теперь она охотится за мной. И с каждым разом ее атаки все сильнее.
Сегодня я понял, что даже свет мне больше не поможет. Я не могу спать с открытыми глазами. И больше НЕ спать тоже не могу. Значит, этой ночью...
Я лежу с открытыми глазами и бездумно наблюдаю за тем, как затаившиеся обрывки Тьмы медленно выбираются из своих углов и объединяются в единое НИЧТО. Ее шепот становится сильнее, и даже звук работающего телевизора больше его не заглушает. Только живой звук способен его заглушить, и сейчас это – стук моего сердца. Оно мечется у меня в груди, как дикий тигр, когда он бьется о прутья, впервые попав в клетку. И его безумный стук заглушает все, даже зов Тьмы.
Тук-тук! Тук-тук! Я смотрю, как Тьма встает в полный рост и смотрит на меня бездной своих глаз. Тук-тук! Сердце продолжает свою безумную пляску. Тук-тук! Тьма делает шаг в мою сторону. Тук-тук! Тук-тук! Тьма приближается, и сила ее зова нарастает. Тук-тук! Я чувствую, как она начинает давить мне на грудь, и каждый вздох дается с трудом. Тук-тук. Вдох-выдох. Я никогда не думал, что это такая тяжелая работа – дышать. Тук-тук. С каждым вздохом я заглатываю частички Тьмы. Тук-тук. Вдох-выдох. Тьма накапливается у меня в груди. Тук-тук. Вдох. И выдох. Тьма во мне растет, постепенно заполняя каждую клеточку. Тук. Тук. Вдох. Выдох. Тук…

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Пт янв 14, 2011 19:52 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 8

Перед рассветом


Серое низкое небо, моросящий дождь, огрызки стен. Ветер метет вдоль улицы какой-то мусор. Шорох, посыпались камешки. Нет, это всего лишь крыса – увидела их и поспешно скрылась. Правильно сделала. А больше никого, тихо.
Всё, как всегда.
- Эй, вот тут ступеньки, вроде в подвал! Может там она и есть, эта самая... библиотека?
Марк критически оглядел выщербленные ступеньки, тонувшие в каменном завале. – Разбирать это всё... - протянул он с сомнением. – А там, может, ничего и нет, зря только возиться будем.
- Если есть ступеньки, куда-то они ведут, - логично рассудил Джонни, дуя на озябшие руки. – Батя говорил, где-то здесь она была, а уж он знает.
- Батя говорил – дом с колоннами, - возразил Пит, настороженно оглядываясь. – А тут ни дома, ни колонн.
- Дома мало где остались, - вздохнул Марк, - а то ты сам не знаешь. Был дом, а остался только подвал. Вообще-то мама говорила, в подвалах часто склады были.
- А чего ж тогда завалено всё? – не сдавался Пит.
- И хорошо, что завалено, - ответил Джонни. – Если там чего есть, так его не растащили. Ну что решаем-то? – и он взглянул на Марка, самого старшего из них.
Тот почесал затылок. Ворочать камни не очень-то хотелось, но они уже осмотрели три квартала и никаких следов бывшей библиотеки не нашли. Возвращаться к Бате с пустыми руками – тоже не дело. Правда, они нашли еще кое-какие инструменты в разбитой лавке – но посылали-то их не за тем.
- Ладно, - решил он наконец. – За работу. Чтобы вернуться, пока совсем не стемнеет, а то мало ли...

Под завалом действительно обнаружилась дверь. Хлипкий замок недолго сопротивлялся, и вскоре все трое стояли в пыльном темном коридоре. Марк достал из сумки светильник – огарок свечи в жестяной банке с дырками, – повозившись с кресалом, зажег. Поднял повыше.
- Оно! – радостно воскликнул Джонни, оглядываясь по сторонам. – Гляди, вон там впереди – полки с книгами!
- Тише ты! – шикнул на него осторожный Пит. – А если тут кто-то есть?
- Да кому тут быть, если дверь завалена? – удивился Джонни, но голос понизил. – Но только сколько ж их тут... иди найди нужное...
- Ну не найдем – хоть на растопку наберем, - предложил Пит. – Вон сколько бумаги!
- Я тебе покажу – растопку! – для пущей убедительности Марк показал Питу грязный кулак. – Батя нам чего велел? По медицине, - он начал загибать пальцы, - по инженерному делу разное, потом про это...
За книжными полками послышался шорох. Они притихли, и Марк, поколебавшись, прикрыл светильник полой куртки (гасить не хотелось – иди потом зажги его в кромешной тьме).
Опять шорох. Шаги. Неуверенные, медленные, шаркающие – мародеры так не ходят. Дрожащий огонек чужой свечки.
- Кто здесь? Кто вы такие? Уходите сейчас же! Это же книги, это же... – в дрожащем, как огонек свечи, испуганном старческом голосе чувствовалась, тем не менее, непонятная сила.
- Не бойтесь, дедуля, - подал голос Марк. – Мы не бандиты, нас Батя послал. Мы это... поисковый отряд. – И он выпрямился для внушительности, хотя в темноте этого не было видно.
- Вот как? – в голосе старика звучало недоверие. – В городе уже есть не только бандиты? Отрадно слышать...
- Не, мы из Хилсборо, - уточнил Марк. – В городе теперь вообще почти и нету никого, только крысы. Что можно было, растащили, а теперь чего сюда ходить? Вы-то сами чего здесь делаете?
- Крысы, да... – вздохнул старик, подходя к ним. Венчик седых волос вокруг его лысины в свете свечи поблёскивал, как сияние. – Крысы... двуногие крысы, молодые люди, страшнее четвероногих, знаете? Они... – он замолчал, поморщился. - Ну да бог с ними. А я, видите ли, библиотекарь. Был. Хотя вряд ли вам знакомо это слово...
- Ну почему? - встрял Джонни. – Библиотека – это где книги хранят. То есть раньше хранили. Мы как раз ее искали.
- Ну-ка, ну-ка? – очки библиотекаря заинтересованно блеснули. – Как ты сказал, мальчик? Вам нужны книги? Впрочем, - он поджал губы, - что это я? Книги теперь употребляют исключительно в качестве топлива... Почему я и не поленился завалить этот вход. На какое-то время помогло... Но учтите – книги вы возьмете только через мой труп! Пока я жив, я...
- Я не мальчик! – Джонни обиженно засопел. – Мне уже тринадцать! И чего Вы, в самом деле, как будто мы какие-то...
Марк положил ему руку на плечо. Вести переговоры он считал своим правом.
- Иди-ка лучше с Питом, посмотри, что тут есть, - сказал он. – А Вы, дедушка, зря на нас наезжаете. Ну то есть... в общем, мы же не за этим. У нас в Хилсборо... Батя... ну, мистер Джексон, но все его Батей зовут... он у нас главный, типа как раньше был мэр. Вот, и он говорит, что можно наладить жизнь - ну не как раньше, но все-таки... Только книги нужны, чтобы знать как. Джефф говорит – это есть у нас такой мужик рукастый – что он мог бы, наверное, на речке плотину построить и это... электричество сделать. Он много чего умеет, Джефф, у него отец гараж держал... раньше... и Джеффа учил, он говорит – у него этот есть... генератор, и всякое... Только ему надо кое-что почитать. Потом – как овощи выращивать, а то семена-то Батя где-то добыл, а растет не очень, никто ж этим раньше не занимался, может, что не так делаем. Медицинские... ну и всё такое. Мы все читать умеем! – добавил Марк значительно.
- Ну надо же... – прошептал старик. – Дожил, значит... А все эти... крысы... вас не беспокоят?
- Не без того, - признался Марк. – Но у нас часовые. И забор вокруг. И люди к нам идут, потому что у нас лучше. У нас уже больше сотни семей! А им, Рыжему там и другим таким, им интереснее какой-нибудь склад найти с консервами и без всякой охраны, чем лезть под пули ради нашей картошки.
- А вы выращиваете картофель? – восхитился библиотекарь. – Бог мой...
- Ага! - отозвался из-за ближнего стеллажа Пит (огород был предметом его гордости). – И редиску. А вот помидоры без солнца не растут...
- А мы Вам в следующий раз картошки принесем! – щедро предложил Марк. – Только помогите нам книги найти, а то вон их сколько, мы тут нужное неделю искать будем. Как же Вы тут жили всё это время?
- Как-то жил... – старик пожал плечами. – Повезло – тут неподалеку был большой магазин, и я сообразил натаскать сюда запасов, сколько мог. Успел, пока его не разграбили окончательно. Тогда я еще был помоложе и пошустрее. Мда. А в последнее время мне немало помогает Фрэнсис. Это мой кот, пришел ко мне пару лет назад да и остался. Отменный крысолов – и, можете себе представить, делится со мной добычей. Я подозреваю, что это я при нем, а не он при мне, ибо именно он меня, так сказать, опекает. Удивительно, ведь коты и собаки теперь одичали, поскольку большинство смотрит на них как на источник мяса... а вот пришел сам... Кстати, я забыл представиться: меня зовут Бергсон. Элиас Бергсон.
- А я Марк, - отозвался Марк. – А это Пит и Джонни. Так вы нам поможете, мистер Бергсон?
- Да-да, разумеется. Извините меня, я просто так давно не говорил с людьми... Техническая литература – это у нас там, а медицина... хм, проблема в том, что вам, скорее, нужно нечто более, как бы сказать, историческое...
- Это как? – удивился Джонни, поднимая глаза от груды книг, в которой он рылся. – Нам не историческое, нам – как плотины строить...
- Видите ли, - усмехнулся старик, - до катастрофы существовало множество технологий, ныне недоступных. Машины. Пресловутое электричество. Опять-таки, лекарства, предлагаемые в медицинских справочниках, - их больше нет, и наладить их производство в нынешних условиях вряд ли возможно. Но есть методы работы и способы лечения, использовавшиеся раньше, в прошлые века. Они менее эффективны – но зато просты и доступны. Вот на них-то мы и будем ориентироваться. Кстати, если здание музея не полностью разрушено, имеет смысл заглянуть туда. Такие вещи, к примеру, как прялка...
- Точно, Берта Эммерсон как-то говорила про прялку! – вспомнил Пит. – У нас ведь тоже собаки живут, целых три, и две такие лохматые – она говорит, вроде из собак... ну, из шерсти, можно сделать нитки и потом носки вязать.
- Верно-верно, - подтвердил мистер Бергсон. – Считается очень полезным при радикулите... Да, но мы отвлеклись. Пойдемте со мной, я вам попробую подобрать.
- А вот это всё, что здесь, оно разве кому-то нужно? – подал голос Пит. – Тут так, стишки какие-то... Может, мы...
- Стишки?! – библиотекарь резко развернулся. – ЭТО, молодой человек, не «стишки», как Вы изволили выразиться, это шедевры мировой литературы! Это Шекспир!
- Ну и что? – пожал плечами Пит. – А толку-то? Зачем оно нам?
- Как – зачем? - старик в растерянности переводил взгляд с одного подростка на другого. – Как – зачем?..
Марк смущенно пожал плечами. Сам бы он согласился с Питом – но, может, старый библиотекарь лучше знает? Зачем-то же люди раньше всё время сочиняли всё это и хранили...
- А чего? – подал голос Джонни, отрываясь от книжки, которую он, оказывается, пытался читать, держась рядом с шарившим по полкам Питом. – Тут вот я нашел... про одних, как они на острове жили, и ничего у них не было. Вроде как мы теперь. А они себе много чего всякого сделали, и вообще друг другу помогали... здорово!
- Вот видите! – мистер Бергсон оживился, обрадованный поддержкой. – В том-то и дело, молодые люди... как бы это поточнее... Книги – это кладезь знаний, накопленных столетиями. И не только знаний о том, как построить плотину или растить помидоры, отнюдь не только. Здесь, на этих полках, собрано то, что отличает человека от крысы, что делает его разумным существом. Если... Понимаете, ну вот вы построите плотину. У вас там есть, где использовать электричество?
- Не знаю, - опять пожал плечами Марк. – Я ж даже не знаю толком, что это. Джефф говорит – только бы сделать, а уж куда употребить, я найду. У него в гараже два ящика лампочек есть, он говорит. Светло, говорит, ночью будет.
- Светло... да. Вот в чем дело. Но тьма в домах куда менее страшна, чем тьма в умах, в душах. Я говорил о том, что отличает человека от крысы. Это понимание того, кто он и откуда. Наша история, свидетельства нашей славы и доблести, наших великих открытий – равно как и глупости, подлости, жестокости и величайших заблуждений. Чтобы мы могли гордиться собой – и учиться на ошибках, стараясь не наступать дважды на те же грабли. Человек, каждый человек, стоит на плечах предков, а иначе - он один во вселенной. Что еще делает человека человеком? Понимание, простите за избитую истину, добра и зла. И вот эти книги – эти книги на самом деле есть история человеческой морали, все они так или иначе говорят о любви и ненависти, о чести и предательстве, о вечных вещах, проявляющихся в малом, это великая Книга нашей жизни... Знаете, когда-то очень давно один умный человек сказал: «Что было, то и будет, и ничего нет нового под Солнцем». В истории человечества не раз бывали катастрофы. Землетрясения стирали с лица земли города, эпидемии уносили бОльшую часть населения, рушились великие империи, мнившие себя вечными... Но темные эпохи кончались. И я, может быть, старый дурак и идеалист, но я верю, что пройдет и эта тьма. Вы, может быть, первое тому доказательство за много лет... но ведь вы есть! И ваш Батя... Но я вам вот что скажу: еще одна очень важная для человека вещь – тяга к прекрасному. Я понятно выражаюсь или не очень? Постарайтесь понять... Я говорил, что книги учат жизни – не дело далеко не только в этом, не только «о чем», но и «как». Рано или поздно люди научатся строить электростанции и самолеты, даже если сейчас вся техническая литература будет утеряна. Их отбросит на несколько столетий назад – но они вернутся. Но никто и никогда не напишет второй раз «Гамлета» или «Фауста», не найдет тех единственных слов, которые... Ну вот послушайте:

Я видел сон... Не все в нем было сном.
Погасло солнце светлое, и звезды
Скиталися без цели, без лучей
В пространстве вечном; льдистая земля
Носилась слепо в воздухе безлунном.
Час утра наставал и проходил,
Но дня не приводил он за собою...
И люди - в ужасе беды великой
Забыли страсти прежние... Сердца
В одну себялюбивую молитву
О свете робко сжались - и застыли.
Перед огнями жил народ; престолы,
Дворцы царей венчанных, шалаши,
Жилища всех имеющих жилища -
В костры слагались... города горели...
И люди собиралися толпами
Вокруг домов пылающих - затем,
Чтобы хоть раз взглянуть в глаза друг другу...

Библиотекарь устало прислонился к стеллажу, снял очки, протер их полой куртки.
- Боюсь, я вас не убедил, - пробормотал он. – Попытайтесь хоть поверить на слово... если мы это потеряем – мы потеряем целый мир...
Ребята молчали. Марк переминался с ноги на ногу, хмурился; Пит сопел, перебирая какие-то книги на полу; Джонни смотрел в пол, прижав к груди раскрытый том про людей на необитаемом острове.
- Ну не знаю... – сказал, наконец, Марк. – А... вот это вот – кто сочинил? Сейчас кто-то?
- Это, юноша, было написано очень много лет назад лордом Байроном, английским поэтом. И, предваряя ваш вопрос – нет, настолько серьезного катаклизма тогда не было, хотя и имело место чрезвычайно сильное извержение вулкана, так что пепел закрывал небо над Европой в течение нескольких лет. Однако, как видите...
- Как будто он тут был и видел, - прошептал Джонни. – Как же это получается?
- Вот так, - кивнул мистер Бергсон. – О чем я и говорю. Теперь вы меня понимаете? Хоть что-то?
- Н-наверное... – неуверенно протянул Марк. – Только тогда... если это так важно... как бы не пропало всё это здесь? К нам бы перевезти... только у нас машины нету.
- Как это? А что же ваш Джефф с гаражом? – удивился старик.
- Ну... машина-то есть... Но только пока она спрятана, и Рыжий не знает, что у нас гараж и машина. У нас велосипеды, а Рыжему и его банде велики неинтересны, у них мотоциклы, они бензин добывают где-то. То есть можно бензин найти, но если мы будем бензин искать и на машине повсюду ездить, они захотят отобрать. Батя говорит – лучше пока так.
- Благоразумно... ну вот и лучше пока так. Идемте, я вам подберу что-нибудь... скажем, по водяным мельницам, по народной медицине... да-да, и по электричеству, само собой. И, будьте добры, когда будете уходить – завалите дверь снова, я вам объясню, где другой вход, если захотите еще раз прийти. Только будьте осторожны, чтобы никто не увидел вас здесь.

***
Три фигурки на нагруженных велосипедах двигались в вечных серых сумерках под всё тем же моросящим дождем. Марк пытался обдумывать сказанное странным мистером Бергсоном. Старик был не похож ни на кого в Хилсборо, и говорил он совсем не так, как остальные, кого знал Марк. Но что-то все-таки было в его словах, хоть Марк и не всё понял... и вертелось в голове, не желало уходить, жуткое: «...льдистая земля носилась слепо в воздухе безлунном...» Надо будет рассказать Бате, думал Марк. Надо бы перевезти к нам старика с его книгами. И с котом. Пусть рассказывает об этих... великих империях. И всякое такое.
Пит остался при своем мнении, но молчал, поскольку не очень любил спорить, особенно с Марком. Он покопался в груде книг с яркими обложками – на всех обложках полуголые жутко мускулистые мужики, а иногда и тетки, красиво кололи мечами каких-то непонятных монстров. В пару книг Пит заглянул – ничего умного там не было, ни о каком таком вечном, это даже ему, Питу, понятно, хоть он никакой не мудрый. Может, книги тоже разные бывают? Вот это, что старик стих рассказывал, оно, конечно... Но брать даже те, с мужиками и монстрами, для печки Пит постеснялся, чтобы старика не огорчать. Ладно уж.
А Джонни время от времени ощупывал в сумке книжку про остров - и еще одну, под названием «Белый Клык». Чем-то она ему приглянулась. Конечно, днем много дел, а вечером никто не позволит жечь свечи ради баловства... но, может, удастся выкроить минутку... Джонни еще никогда не читал просто так. Интересно, должно быть...
Мистер Бергсон же в своем закутке жарил на железном листе добытый Фрэнсисом ужин и рассказывал: «Можешь себе представить, друг мой: сегодня у нас появились ЧИТАТЕЛИ! Весьма приятные молодые люди; хотя, разумеется, абсолютно невежественные. Ну да это поправимо. Значит, тьма пройдет, а, Фрэнсис?»
Фрэнсис молча щурился на огонь. «А ты как думал? – молчал он. – Пройдет, конечно... куда ж она денется? Восходит солнце, и заходит солнце... и как там дальше в твоих любимых книгах...»

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Сб янв 15, 2011 1:16 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 9

…не смотри в глаза мои…

- Ну что там?
- Темно.
- Это плохо. Если темно, значит, мы ничего не увидим.
- Да ты просто гений.
- Молчать. Значит так, слушайте приказ. Во время движения по этим тоннелям каждый должен постоянно ощущать идущего впереди. Для этого каждый кладёт впереди идущему руку на плечо.
Алексей уныло посмотрел на командира:
- И что, так и пойдём?
- Так и пойдём.
- А стрелять я как буду?
- В кого ты будешь стрелять, салага? Там же темно. Ты в первую очередь своих и постреляешь. Приказываю не стрелять. Это ясно? Любого, кто нарушит данный приказ, я прибью собственными руками.
Да уж, влипли так влипли. Этого могло и не быть, если бы не несколько досадных ошибок, допущенных группой. Вернее, ошибок-то допустили не так и много, но вот не везло им в этом выходе очень сильно. Да и катастрофически не хватало опыта, из всех только Томас, Майк и Сергей обстрелянные, для остальных это первое задание.
К объекту они вышли удачно, даже ни разу не пришлось пережидать патрули, дорогу заминировали по всем правилам, места для укрытий выбрали - ну просто хоть жить там поселяйся. Полковник, наблюдай он их работу, только бы порадовался; но затем всё хорошее закончилось, и началось сплошное невезение, а как следствие - ошибки и паника.
Три странные, напоминающие зелёных гусениц машины шли с прикрытием. И каким - сразу четыре «воздушных ловца». Шансов у группы не было. Можно было, конечно, отлежаться, подождать, пока пройдут, а потом возвращаться, но приказ Полковника был чётким: эта колонна должна быть уничтожена. Никто не спрашивал, зачем. Должна – значит, должна. Никто не интересовался, откуда Полковник знает, что именно здесь, именно сейчас пройдёт эта колонна. Полковнику верили. Верили, потому что знали: большую часть убежищ ушастые уже уничтожили, и сколько их осталось, давно никому не известно. Скоре всего, очень мало. Но Полковник каким-то запредельным чутьём отводил от них угрозу, и потому, если он сказал, что именно эти эльфийские транспорты должны быть уничтожены любой ценой, значит, это что-то значило. Что-то очень важное.
Поэтому Томас всё-таки взорвал заряды. Похожие на гусениц машины ещё только начинали гореть зеленоватым, мерцающим пламенем, а половину группы уже уничтожили с воздуха. Линду буквально за пару секунд обглодал рой какой-то мошкары, Германа пришлось бросить ещё живым, кислота выжгла ему лёгкие, а Вилли-младший, бегущий прямо за Алексеем, почти успел нырнуть в старый люк канализации, но что-то зашипело, и с Вилли стала клочьями слезать кожа. Алексей даже не пытался ему помочь, просто повернулся и побежал в тоннель.
Хуже было то, что Сергей видел, как Татьяна попала в «живую паутину». Ушастые взяли одного из группы живым, а это значило, что все продуманные заранее пути отхода превращаются в потенциальные ловушки. Вернее, уже превратились. На то, что Татьяна ничего эльфам не расскажет, даже не надеялись. Расскажет. Просто потому, что не сможет не рассказать. Её даже пытать не будут, просто превратят в «овощ», и она равнодушно выложит всё, что у неё спросят. И даже не поймёт, что наделала.
Алексей видел, как парочку таких примерно год назад привели в Убежище. Как их умудрились захватить, даже представить сложно, но эльфы обработали этих двоих до состояния растений. Страшная картина - человек, превращённый в покорную, нерассуждающую машину. Ходили слухи, что некоторая часть таких «овощей» используется эльфами в качестве слуг, но подтвердить этого никто не мог.
- Что за дырка?
- Я не знаю, – Томас раздражённо поморщился. – На карте её нет. Но выхода у нас тоже нет. По поверхности не дойдём, там сейчас каждый сантиметр просвечивают.
Алексей вздохнул. Ну вот, мало того, что их осталось всего четверо, так теперь ещё и придётся шагать паровозиком через эти подвалы. Но нарушать приказы Томаса действительно не стоит. Если, конечно, хочешь добраться до Убежища живым. А Алексей очень хотел вернуться живым, поэтому, не задавая больше вопросов, положил левую руку на плечо топающего впереди Сергея и погрузился в липкую темноту подвала.
Все знали, что под городом всё изрыто тоннелями. В первые годы там пряталось много народу, но вскоре эльфы занялись тоннелями тщательнее, и мало кто тогда выжил. В подземельях самое плохое - это темнота. Не торчащие из стен штыри, не падающие на голову камни, а именно темнота. Темнота заставляет нервничать, пугаться каждого шороха, ошибаться, и в итоге ты напарываешься на те самые штыри. Или на «колючку». Или на «гулкий туман». Там много чего было. В темноте люди меняются, перестают быть рассудительными, Алексей был в этом уверен.
С самого детства он не любил и боялся темноты. Возможно, на это повлияли годы, когда они с матерью прятались в развалинах, возможно, последующая жизнь в Убежище, а возможно, и то, что на поверхность люди теперь выходили в основном ночью. Кто знает. Но темноты Алексей боялся.
Была ещё одна проблема, и с каждым годом она становилась всё ощутимее. В условиях Убежища никак не получалось создать замену обычной довоенной батарейке. Казалось бы, какая мелочь, а попробуй сделай. Да и фонариков катастрофически не хватало. Того, что захватывали на довоенных складах, было очень мало, учитывая, что найти такой склад было почти чудом, а работающего барахла там оказывалось хорошо если процентов двадцать. Лампочки для фонарика вообще ценились на вес золота, поэтому на группу полагался только один фонарик и один комплект батареек к нему. Плюс несколько химических трубок для освещения, по пять на группу. Светит такая трубка, конечно, часов шесть, но штука ненадёжная. Выключить в случае опасности не получится, да и запас тоже был ограниченным.
Осветить путь ночью - вот ведь задача, которую человечество когда-то успешно решило. А теперь всё пошло прахом, и самое неприятное, что вернуться к проверенным тысячелетиями факелам тоже нельзя. С факелом не побегаешь, когда над головой висит «небесный охотник» или ещё чего похуже.
Фонарик был у Томаса. Иногда он включал его, чтобы проверить путь, но большую часть времени группа шагала в темноте. Под ногами потрескивал какой-то мусор, а голову Алексей постоянно старался пригибать. Мало ли. Томас, конечно, подсвечивает иногда, но и он может не заметить какой-нибудь торчащий из потока обломок трубы.
- Здравствуйте.
Алексей резко замер на месте. Рукой он ощутил, как дёрнулся шагающий впереди Сергей. От прозвучавшего из темноты голоса всех мороз по коже продрал. Группа разом замерла. Слышно было только напряжённое сопение сломанного носа Майка, идущего последним.
Свет Томас не включал, и Алексей его понимал. Командир - мужик опытный. Свет - это маяк для стрелка, а в темноте любой может промахнуться. Даже эльф. Хотя эльф, конечно, вряд ли. Но зачем проверять?
- Здравствуйте. Вы кто?
Голос повторил это уже с некой обидой, и тут Алексей понял. Это же детский голос. Самый натуральный детский голос. Здесь, в глубине непонятных древних тоннелей, они слышат детский голос, здоровающийся с ними из кромешной темноты. Попробуй тут не поверить в глупые истории про неуспокоенные души, которые маются в развалинах ещё со времён Пришествия. Наконец темноту прорезал белый луч командирского фонарика, выхватывая маленькую фигурку.
Ребёнок стоял перед ними совершенно покойно. Замотанный в какие-то тряпки, он даже не дёрнулся, когда Томас направил свет ему прямо в лицо.
Командир заговорил первым:
- Привет.
- Здравствуйте, – повторил ребёнок.
Похоже, мальчишка. На вид лет десять, хотя в этих лохмотьях понять сложно.
- Вы кто?
Похоже, Томас тщательно обдумывал ответ. Он был тёртым калачом, однако и сам знал все эти тысячи баек про загадки мёртвых городов. И про бродящих по ночным развалинам музыкантов, и про голоса, зовущие неизвестно куда, и про остальную чертовщину. Таких историй было много. Очень много.
Наконец Томас произнёс:
- Мы заблудились. Просто заблудились, понимаешь? Ты здесь живёшь?
- Не здесь. Я живу в хорошем месте.
- И где это хорошее место?
Казалось, вопрос сбил ребёнка с толку.
- Где хорошее место? Там, где нет врагов, конечно.
Значит, врагов там нет. Это уже радовало.
- А вас там много? В хорошем месте.
- Много. Хотя я не знаю. Наверное, много. Много - это как?
- Похоже на какое-то неизвестное поселение, – повернулся к отряду Томас. – Это случается. Я сам не встречал, но рассказывали. Кто-то выжил и прячется. Идём. Если они тут давно, то должны знать здешние тоннели. Так что попросим вывести нас подальше отсюда.
- Подожди, – Алексей, наблюдавший за странным ребёнком, вдруг шагнул к командиру и взял у него фонарик.
- Ты чего?
- Смотри.
Алексей направил луч света прямо ребёнку в глаза, но тот даже не моргнул.
- Он слепой.
- Да ну. Как он тогда бродит в этих тоннелях?
- Не знаю. Хотя тут глаза не нужны, – Алексей наклонился к мальчишке и спросил: – Ты отведешь нас в хорошее место?
- Конечно, – пацан даже не раздумывал. – Пошли.
Томас некоторое время с сомнением смотрел на ребенка, но в итоге утвердительно махнул рукой.

* * *

Они шли по прикидкам уже около часа, а тоннель постоянно шёл вниз. Иногда Александр едва удерживался на ногах, а они всё шагали и шагали. Темнота давила всё сильнее, казалось, коридор постоянно сужается, и вскоре люди начнут задевать стены плечами. Александр иногда вытягивал свободную руку в сторону, но до стены не доставал. Томас изредка подсвечивал путь, но свет уже заметно потускнел, что значило, что вскоре фонарик издохнет. Однако ведущему их ребёнку это было совершенно не нужно. Он уверенно шагал вперёд, изредка касаясь рукой стены, словно проверяя лишь одному ему ведомые метки.
Томас слишком берёг свой драгоценный фонарик, и потому большую часть времени они шагали в темноте, но странного ребёнка он расспрашивать не забывал.
- Как тебя зовут?
- Зули.
- Ты часто ходишь по этим тоннелям?
Мальчишка, казалось, задумался. Потом неуверенно произнёс:
- Не знаю. Хожу, и всё.
- Как ты тут оказался?
Этот вопрос вызвал ещё более длительную заминку.
- Оказался? Я тут живу.
- А твои родители?
- Они тоже тут живут. Они сейчас в хорошем месте. Я вас познакомлю.
- Ты всегда здесь жил?
- Конечно? А где мне ещё жить.
- Он тут родился, – с удивлением произнёс Алексей. – Вот это новость.
- Всяко бывает, – пробурчал командир и снова обратился к ребёнку:
- А кроме тебя? Кто-то ещё ходит здесь?
- Э-э-э. Что у вас за вопросы? Кому надо, тот и ходит. Ну и ворски ещё ходят.
- Ворски?
- Они плохие. Большие и плохо пахнут. Лучше их не встречать. Они часто убивают тех, кого встретят.
Неожиданно ощущение давящих стен исчезло, звуки стали гулкими, и Алексей понял: они вышли в какое-то просторное помещение.
- Мы пришли? – спросил Томас.
- Конечно, – казалось, мальчишка удивился. – Разве вы не слышите?
Тихо зашипело, и всё вокруг залил зеленовато-белый свет. Томас, наконец, использовал одну из светящихся трубок. Решать, когда их использовать, имел право только он, и все понимали: если использовал, значит, нужно. Теперь у них осталось четыре штуки. Плюс подсевший фонарик.
Пещера вокруг действительно была большой. Её своды терялись в темноте, и ровные стены тянулись куда-то вдаль. Зеленоватый свет выхватил нечто, напоминающее столб, и Алексей понял свою ошибку. Это была не пещера. Но его опередил Майк.
- Это метро. Станция метро.
- Почему так думаешь? Ушастые давно выжгли почти все станции, ведь во время бомбёжек люди бежали туда в первую очередь. Сомнительно, что одна сохранилась. Хотя да, похоже. Эй, куда делся пацан?
Ребёнок действительно исчез. Но не успели они оглядеться, он появился снова, ведя за собой странного старика с длинной седой бородой. Старик был полностью обнажен, и только на плечи накинул какую-то рваную дерюгу.
- Это Кайл, – гордо произнёс Зули. – Он у нас Знающий.
- Знающий?
- Это что-то вроде старейшины, – голос у Кайла оказался хриплым и неприятным. – Вы пришли с поверхности?
- Мы заблудились.
- Вы с поверхности?
- Конечно.
- Там ещё что-то есть?
- По-всякому. Там эльфы.
- Кто?
- Ушастые твари.
- Понятно. Я так и думал.
Томас подозрительно прищурился:
- Так и думал? Значит, ты один из тех, кто помнит, как вы сюда пришли?
- Я был ещё совсем ребёнком. Мне было четыре года. Но я помню небо. Оно было таким красивым. Разноцветным. Больше ничего.
- Разноцветным? – Томас спросил это с некой странной интонацией. Всё это время он внимательно разглядывал старика. Алексей тоже. Жутковатое зрелище. Худой, бледный, с шишковатыми ногами и длинными, спутанными волосами. Но было ещё кое-что.
- Томас, – Алексей подошёл к командиру и зашептал: – Посмотри на его глаза. Он слепой.
Командир лишь молча кивнул.

* * *

- Как думаешь, они здесь давно?
Томас повернулся к старику:
- Сколько тебе лет?
- Не знаю, – Кайл почесал бороду. – Мой отец был одним из тех, кто завалил входы, чтобы враги не проникли сюда.
- Вы тогда ослепли?
- Я не помню. Помню красивое небо. Больше ничего. Я давно уже ничего не помню. Так давно…
Старик, казалось, погрузился в транс.
- Красивое небо, – Томас повернулся к Алексею: – Вспоминай, умник, ты же у нас знаток истории. Красивое. Когда было «радужное небо»?
Алексей застыл:
- Давно. Лет семьдесят назад. Это была первая волна глобальных атак.
- Точно. Я сразу заподозрил. Понимаешь, они тут с этого времени. И, похоже, ни разу не выходили наружу. Уже лет семьдесят. И если тут даже рождаются дети, подумай, куда мы попали.
- Ни разу не выходили... – Алексей с ужасом посмотрел на старика. – Семьдесят лет во тьме… Но почему они не использовали факелы? Лампы? В поселении ни одного огонька.
- Потому что они слепые, вот почему. Все слепые. Им не нужен свет. Да и жечь здесь, по большому счёту, нечего. Тогда ведь от «радужного неба» слепли целыми городами, а выжившие бежали кто куда. Некоторые, похоже, добрались до этой станции и каким-то образом смогли завалить входы. Наверху у нас что?
- Вроде Киев, хотя я точно не знаю. Карты у нас - сам знаешь.
- Неважно. Они добрались до метро. Толпа слепых. И сумели выжить. Даже организовали тут нечто вроде убежища.
Алексей представил эту картину, и ему стало не по себе.
- Послушай, – Томас снова повернулся к старику. – А ушастые вас почему не трогают?
- Я не знаю.
Томас озадаченно почесал голову.
- Семьдесят лет они живут тут во тьме, – повторил Алексей.
Понимание этого ужасало.
Они сидели на какой-то плите, положив в центре светящуюся палочку, а старик, покачиваясь, дремал рядом. Казалось, он потерял к чужакам всякий интерес.
Вернулся Майк. В руке он держал совсем уже тусклый фонарик. Командир не пожалел его ради сбора информации. Томас отправил на разведку Майка, потому что тот был в группе самым хладнокровным, и, судя по лицу, ничего веселого он не узнал.
- Их тут много, командир, – Майк плюхнулся рядом. – Я точно не знаю, но человек двести будет. Почти половина - дети. Все слепые.
- Ни фига себе! – Томас покачал головой. – Дети? Половина - дети? Как они все тут помещаются?
Майк пожал плечами:
- Мне кажется, это только первый уровень. Я видел круглые шахты, уходящие вниз. Оттуда чувствуется восходящая струя. И тут есть странная система, вроде лифта. Внизу, видимо, поселение ещё больше.
- Дети, – ошеломленно бормотал Алексей. – Дети!!! Этого не может быть! Этого просто не может быть!
Все удивлённо посмотрели на лихорадочно бормочущего «умника», но Алексей уже ничего не замечал. Он просто говорил:
- Понимаешь, командир, если половина населения здесь - дети, значит, у них положительный прирост. Понимаешь?! Да ещё какой. Демографический подъём! Понимаешь?!
- Да что ты заладил? – Томас раздражённо поморщился. – Говори понятней. Ты у нас тут один умник.
- А понятней будет то, что они нас обставили, Том. По всем параметрам обставили. Мы ведь вымираем, и прекрасно это осознаём. Просто барахтаемся напоследок. А тут, среди, казалось бы, вымирающей горстки ослепших беженцев, такой прирост. И целый город под землёй. И бог знает что ещё, скрытое внизу. Они, по сути, создали новое человечество. Тут, во тьме.
Алексей растолкал дремавшего Кайла:
- Что вы здесь едите? Питаетесь чем?
Некоторое время старик, казалось, не понимал, но затем пытался им пояснить. Он путался, не мог подобрать слова, но оказалось, что питаются жители этого места странными грибами, которые собирают в специальных тоннелях. Грибов там всегда очень много, растут они быстро, и потому недостатка в пище поселение никогда не испытывало.
- Грибы, Том. Мы должны получить несколько. Обязательно должны.
- Зачем?
- Что-то здесь не так. Что-то не позволило им умереть в, казалось бы, абсолютно невыгодных условиях, позволило приспособиться. Их дети ведь даже не знают, что такое быть зрячим, но им это и не нужно. Бродят себе по тоннелям, сытые и довольные. Здороваются со всеми. Они здесь, слепые и вроде как беспомощные, плодятся, как кролики, а мы наверху вымираем. У нас трое-четверо детей в год для Убежища - это великолепно, а здесь просто бум рождаемости. Нам нужно получить хотя бы образцы их пищи, если уж не можем большего.
Казалось, командир откажет, но затем он махнул рукой:
- Иди. Грибник, мать твою.

* * *

Алексей шёл по длинному кишкообразному тоннелю, и с каждым шагом ему хотелось сорваться на бег. Зули сказал, что идти нужно постоянно прямо, и вскоре попадёшь в одну из «грибниц», но Алексей уже сожалел, что не взял с собой кого-нибудь ещё.
Тоннель был полон людей. Они лежали во всех имеющихся нишах, сидели в каких-то странных закоулках, похоже, выдолбленных прямо в стене, и при этом здесь шла какая-то своя, совершенно непонятная жизнь. Жизнь, которую уже нельзя было назвать человеческой. Жизнь во тьме.
Его слышали. Из каждой обжитой ниши к нему поворачивались белые пятна лиц. В зеленоватом свете люминофора лица эти казались неживыми и жуткими до одури. Казалось, он идёт по большому склепу, а мертвецы с любопытством смотрят на него из ниш. Но здесь на Алексея никто не смотрел. Здесь даже не знали, что это такое.
Услышав его шаги, люди что-то бормотали - возможно, его таким образом приветствовали, а может, это просто был некий способ опознать подошедшего. Ведь если не видишь, то нужно услышать. Некоторые поднимались со своих мест, выходили в коридор и касались проходящего Алексея. Большинство были обнажены, на некоторых висели странные лохмотья, но одежды в обычном понимании этого слова здесь никто не носил.
Когда его касались, Алексей не отстранялся. Его не хватали, не дёргали, касания были лёгкими и очень осторожными, и он понимал: таким образом его «осматривают». Осматривают, как умеют.
Было во всём этом что-то настолько чуждое, нечеловеческое, что даже эльфы смотрелись больше похожими на людей, чем эти странные создания, некогда бывшие людьми. Алексей точно знал: если он останется жив, то не забудет этот тоннель никогда. Не забудет, потому что ничего страшнее он в своей недолгой жизни ещё не видел. И вряд ли увидит. Последние несколько метров Алексей бежал.

* * *

Они уходили, как и пришли. Старик, даже не спрашивая, выделил им в проводники того же Зули, и группа вновь гуськом шагала в кромешной темноте. Алексей понимал: сюда они больше не вернутся. Просто не найдут это место в дикой мешанине тоннелей, да ещё под постоянной опасностью со стороны эльфов. Они оставляли эту странную, но вместе с тем неожиданно необычную цивилизацию, и неожиданно Алексей подумал: а что если они видели здесь будущее? Причудливое, непонятное, но будущее.
Ведь, если подумать, каковы у них были шансы победить в этой войне? Даже если Полковник знал что-то такое, чего не знали остальные. Любому было понятно: шансов нет. Они действительно вымирали. Когда-нибудь придёт время, и ни одного убежища не останется. Ушастые выловят последних, что ещё умудряются прятаться, и всё. Не будет на этой планете такого понятия, как «человек».
Но в глубинах, в кромешной темноте будут жить и развиваться те, кто никогда не видел света. Кто уже не люди, но при этом постепенно становятся чем-то иным. Они будут жить, развиваться, уходить в глубину этой планеты, но в один прекрасный момент им станет тесно в своих подземельях. Не сейчас, конечно, лет через тысячу, а может, и гораздо позже, но когда-нибудь они выйдут наружу. Вернутся туда, откуда в ужасе бежали их предки. И кто знает - вдруг эльфы не устоят. Ведь неизвестно, во что может переродиться такая странная цивилизация. Вдруг сегодня они видели будущее человечество? Кто знает…

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Сб янв 15, 2011 17:32 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 10

Бабай


- Ты чо, мля, не поняла, чо ли? Чё кочевряжишься? Тебе непонятно, кто нас прислал?
Элеонора Робертовна с ужасом отодвинулась от произносившего это костлявого типа с небритым подбородком. Она, конечно, знала о существовании таких типов, и даже смотрела о них сериалы по телевизору, но вживую никогда не встречала, что неудивительно, учитывая, что все свои тридцать лет трудового стажа Элеонора Робертовна посвятила работе воспитателем в детских садах.
- Ты запомни, мля, будешь бухтеть, мы тебе больно сделаем. И ничо нам за это не будет, – небритый тип ухмыльнулся. – И менты тебе не помогут.
Оно и понятно. Помещение маленького детского сада-интерната - уже давно лакомый кусок для многих в городе. Старенькое здание примостилось в живописной парковой зоне, и только чудом можно было объяснить тот факт, что на его месте ещё не стоит чей-нибудь коттедж или казино. Но чудеса, похоже, закончились, и сегодня для «переговоров» к заведующей прибыли трое неприятных личностей с характерной внешностью и характерным лексиконом. И Элеонора Робертовна просто не знала, что им ответить.
Гости не скрывали, что за захватом стоят очень уважаемые в городе люди и даже сам мэр приложил к этому свою деятельную руку. Ну что могла против этого Элеонора Робертовна? Даже со всем своим стажем?
- Короче, чтобы к ночи тебя с твоими спиногрызами тут не было.
Небритый сплюнул на пол, и вся троица покинула кабинет.

* * *

- Да. Да. Но… Да, но… Послушайте… Но как…
Элеонора Робертовна устало положила трубку. Это был уже пятый чиновник, который, отделываясь общими фразами, не пожелал её выслушать. Хотя Элеонора Робертовна не очень-то на них и надеялась. Как говорится, нашла, у кого помощи просить.
Тяжело вздохнув, заведующая просмотрела в окно. Темнело. Минут десять назад позвонила ночная няня и, запинаясь, сбивчиво стала пояснять, что на работу она сегодня выйти не сможет. И завтра тоже не сможет. Элеонора Робертовна не пыталась её уговаривать. Понимала. Теперь она просто не могла уйти домой, потому что детей совсем не на кого оставить. То, что подобное происходит среди бела дня, в городе-милионнике, а не в сибирской глубинке, ужасало и угнетало больше всего.
В восемь ушла повариха. Её Элеонора Робертовна тоже остаться не уговаривала. Была благодарна уже за то, что та не ушла раньше, и у детей был ужин. Уборщица вон вообще не явилась без всяких объяснений.
За окном совсем стемнело. Элеонора Робертовна осталась с детьми одна.

* * *

Она собрала детей в столовой и просто сидела с ними, ожидая неизвестно чего. Больше, конечно, надеялась, что бандиты не посмеют вышвырнуть их на улицу, хотя в глубине души осознавала - надежды эти наивны.
- Элеонора Робертовна, – к ней подошла одна из старших девочек.
- Что, Таня? Устала?
На часах было уже одиннадцать, и дети давно должны были спать.
- Нет, – Таня задумчиво посмотрела на воспитательницу. – Эти дяди хотят нас выгнать? Они злые?
- Никто никого не выгонит. Не бойся.
- Я не боюсь. Мы ему всё рассказали. Он нас защитит.
- Кому рассказали? - Элеонора Робертовна непонимающе посмотрела на девочку. – Кто нас защитит?
- Бабай. Ему тоже не понравились эти злые дядьки.
- Он их плогонит! – уверенно добавил пятилетний Алёша.
Элеонора Робертовна растерянно переводила взгляд с Тани на других детей. Все уверенно кивали головами. Неожиданно Элеонора Робертовна очень захотела, чтобы в руках у неё оказалось оружие и она могла поубивать всех подонков, которые довели детей до того, что те просят помощи у бабая, потому что больше просить её не у кого.
- Бабай нам поможет?
- Да, – Таня снова уверенно кивнула. – Поможет.
В вестибюле громко хлопнула дверь.

* * *

Бандиты не скрывались. Громко разговаривая, они бродили по комнатам, и Элеонора Робертовна ожидала, что вот-вот войдут и в столовую. Шаги приблизились. Кто-то, громко топая, подошёл к дверям. А затем в помещении разом погас весь свет.
Элеонора Робертовна встревоженно вскочила, но Таня успокаивающим жестом взяла её за руку и уверенно произнесла:
- Это он. Просто он не любит, когда светло. Не бойтесь. Теперь всё будет в порядке.
В порядке? Элеонора Робертовна озиралась.
- Сидите здесь, – строго казала она. – Я посмотрю и вернусь.
Что бы там ни напридумывали себе дети, электричество, похоже, отключилось неожиданно и для бандитов: их встревоженные голоса она хорошо слышала. Элеонора Робертовна осторожно выглянула в коридор. Никого. В коридоре было два окна, и света уличного фонаря вполне хватало, чтобы всё видеть. Стараясь не шуметь, она пошла в сторону спальни, но вдруг дикий, исполненный ужаса вой заставил женщину буквально подпрыгнуть.
Двери подсобки распахнулись, и оттуда вывалился человек. Сделав шаг, он рухнул на пол, потом снова вскочил, снова сделал пару шагов и упал. Передвигаясь таким странным образом, он оказался возле Элеоноры Робертовны, и она почувствовала сильный, буквально одуряющий запах. Запах был женщине знаком, но поначалу она не смогла понять, что это.
Постоянно падающий бандит не обращал на неё никакого внимания, и Элеонора Робертовна хорошо рассмотрела его выпученные глаза и искажённое лицо, покрытое чем-то блестящим. Тогда она и узнала запах. Человек с головы до пят был покрыт толстым слоем жидкого средства для стирки, несколько ящиков которого недавно привезли в детский сад.
Добравшись до конца коридора, бандит снова упал. Но в этот раз спиной вперед и не в стену, а в сторону лестницы, ведущей в подвал. Ступенек там было немного, всего три, но бабахнуло так, что Элеонора Робертовна на минуту даже пожалела бандита.
А затем в помещении начался настоящий сумасшедший дом. Элеонора Робертовна видела орущего не своим голосом бандита, которого кто-то умудрился засунуть в большую стиральную машину, видела, как некая фигура выпала из чердачного окна и приземлилась в давно засохшие кусты, растущие позади здания. На кухне два совершенно звероподобных типа, громко матерясь, барахтались на полу в куче муки, а сверху на них лилось подсолнечное масло из большой канистры.
У входа в свой кабинет Элеонора Робертовна наткнулась на старого знакомого, небритого костлявого типа, угрожавшего ей утром. Поначалу Элеонора Робертовна хотела заговорить с ним, но в слабом свете увидела, что небритый держит в руках нечто, очень напоминающее пистолет, и женщина застыла на месте.
Стало страшно. Но небритый даже не глянул на неё. Он постоянно крутил головой, словно высматривая что-то в тёмных углах, а затем, громко визгнув, бросился в кабинет. И вдруг темнота в одном из углов действительно зашевелилась. Чувствуя, как на голове начинают шевелиться волосы, Элеонора Робертовна увидела, как в коридор вышло нечто, напоминающее абсолютно чёрное пятно, эдакую непонятную кляксу в окружающей темноте. Клякса пару секунд постояла у входа в кабинет, и Элеонора Робертовна готова была поклясться, что странное существо повернуло голову и посмотрело на неё. А затем оно вошло в кабинет вслед за бандитом и захлопнуло за собой дверь.

* * *

Милиция приехала только через три часа после начала странного «захвата». Следователь с бегающими глазами даже не задавал вопросов. Ни на кого не глядя, он пробежался по комнатам и быстро уехал, пробормотав что-то своим подчинённым. Милиционеры выводили из здания бандитов. Судя по всему, все были живы, но вид захватчиков был ужасен.
- Кто это сделал? – спросил, наконец, у заведующей молоденький сержант.
Элеонора Робертовна устало пожала плечами и буркнула:
- Бабай.
Сержант больше ничего не спрашивал. Он знал, кто пытался захватить здание, но так как сержант был молод и только начинал свою карьеру, лезть в дела «слуг народа» ему совсем не хотелось. Поэтому он лишь посмотрел на спящих на полу столовой детей - Элеонора Робертовна постаралась уложить их, на что смогла,- и отправился в кабинет заведующей. Там несколько дюжих милиционеров безуспешно пытались освободить Григория Мамедова, известного в определённых кругах как Гарик Фартовый, которого кто-то приклеил прямо к потолку несколькими километрами строительного скотча.

* * *

Через два дня в Центральную Городскую психиатрическую клинику был доставлен человек, в котором все с удивлением опознали мэра. Мэр был пойман на улице, по которой бежал голышом, громко рыдая и крича, что он больше не будет. Врачи констатировали сильнейший стресс, усугублённый параноидальным страхом темноты. Мэр постоянно рвался куда-то бежать и всем доказывал, что по ночам к нему приходит бабай.

* * *

Бабай был доволен. Глупые люди не пострадали, а поиграть удалось на славу. Бабай любит поиграть. Он посмотрел на странный квадрат картона, который передала ему девочка Таня. Синим карандашом на нём было неровно выведено: «СПАСИБО БАБАЙ». И нарисован цветочек.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Сб янв 15, 2011 18:08 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 11

Страх темноты


Она и она
Они тихо лежали в темноте. Два обнаженных, неподвижных тела. Из звуков – только тихое дыхание, из света – только огонек тлеющей сигареты. Он знал, что что-то не так. Было не так уже давно. Он не мог указать на конкретную причину, на какие-то поступки или слова, но ощущение необратимости конца отношений жило в нем уже несколько месяцев.
Он любил, но его попытки выразить свою любовь натыкались на холодную стену отчуждения. Как будто она уже была другой. Или он был другим. Непонятно. Он знал ответ, но все равно должен был задать вопрос.
- Больше не любишь, да?
Казалось бы, слова должны были уколоть обоих, отдаться щемящим страхом в груди, но вопрос прозвучал довольно банально.
Повисла длинная пауза.
- Не знаю... – прозвучал ответ. «Нет, не люблю,» - услышал он.
Грудь защемило.
Темнота сгущалась.

Гопота
- Эй, чувак! Прикурить не найдется? – такой вопрос, особенно в темном переулке, чуть позже полуночи мог означать только одно – скоро тебя будут бить.
- Не курю, – отрезал он грубо. Единственный способ избежать избиения – не показывать, что боишься. Но, по-видимому, он не сработал.
Из темноты вышли трое. Короткие стрижки, тупые лица, большие мышцы. Все трое с сигаретами в зубах. Иронично.
- А если найдем? – лениво спросил тот, что стоял ближе.
- А вы искать не будете, чмыри вонючие, – отчеканил он.
Он успел заметить, как округлились от удивления глаза двоих, что стояли позади, перед тем, как последовал удар под дых, и воздух выбило из легких. Он согнулся и моментально получил удар по затылку. Перед тем, как встретить носом землю, он успел подумать – «только бы швы не разошлись...»
Он упал.
Темнота сгущалась.

Последний день
Она закрыла все окна наглухо, подошла к двери, в последний раз оглянулась и вышла. Дома остался только один человек. Она возненавидела его с первого взгляда, но она должна была быть с ним. Выбора не было. Но, господи, как она могла это выдержать? Без денег, без родителей, без мужа? Это орущее, бестолковое существо убивало ее. Она хотела родить. Но когда родила, поняла, что она его не хочет.
Ну и не надо.
Она вышла на улицу.
В квартире, у плиты еле слышно шипел газ.
Темнота сгущалась.

Темнота
Три места... Надо что-то делать... Люди портят друг другу жизни. А она же любит его. И он ее. Они просто это забыли. А я напомню. Я сделаю так, чтобы она вспомнила. И чтобы никогда не забывала.

Он и она
Он собирал вещи в тишине. Никто не говорил ни слова. Она все еще лежала на кровати, а он, еще не одевшись, полностью голым, подбирал носки, вычищал ящики, складывал в картонные коробки вещи, которые были вообще-то общими, но как-то больше его.
Стояла кромешная темнота. Она стала даже более густой после ее ответа, как будто ее признание прогнало свет. Было даже странно как темно вокруг, как будто темноту можно было потрогать рукой, она была густая, но нежная, как будто хотела погладить тех, кто в ней сейчас оказался, как будто хотела их спасти.
Ей вдруг захотелось плакать. Но она не успела.
Послышался грохот, что-то затрещало, и затем тихий, сдавленный стон мужа. Не обошлось и без ругательств – никто не святой.
Она не видела ничего, а он тихо лежал и стонал, как будто стеснялся ее, ведь он уже обжегся, уже получил свою долю унижения, свое «не люблю», которое в ее голове вдруг внезапно превратилось в огромное, кричащее: «Люблю! Люблю сильнее жизни!»
Она спрыгнула с постели, не думая ни о чем, кроме него, того, которого она любила, но забыла, ринулась, на ощупь и на звук, к нему, присела рядом, принялась ощупывать его тело руками, проверяя, где он ударился, и ища раны на его теле. Ей было страшно, она не знала, что с ним произошло, не знала, чем он ударился, боялась, что его больше не будет с ней. Она говорила с ним, обнимала его, ей казалось, что он не отвечает ей целую вечность, хотя прошло всего несколько секунд.
«Ёлки -палки, да что ты меня лапаешь везде?! От этого еще больнее! Тебе бы так коленом об столешницу стукнуться, на весь город визг бы подняла!»
Она улыбнулась.
«Да замолчи уже, как маленький, коленом ударился...» - она все еще улыбалась. Она вспомнила. И знала, что он помнил давно.
«Как тебя так угораздило? Этот стол там уже года два стоит, а ты в первый раз...»
«Да не знаю... Просто было очень темно.»
Темно тоже улыбнулось.

Темнота
Одно решено... осталось два места...там темно. Они убивают его в темноте. Они не боятся темноты... Они боятся света... Иногда, для того, чтобы исправить, надо просто отступить.

Гопота
Красный носок сапога. Красный свет фонаря. Красный крик: «Получи, сука!». Все красное. Или, может быть, ему просто так казалось, он уже не понимал.
Кровь из раны на виске застилала левый глаз. Правый надулся и был полностью закрыт. Он лежал на правом боку, уже не пытаясь прикрывать голову, он знал, что его убьет скорее кровоизлияние в брюшную полость. Он крепко скрестил руки на животе. Внутри что-то сильно пульсировало. Только вчера его выписали из больницы, где ему удалили воспаленный аппендикс. А сейчас у него в брюхе была живая рана, зашитая аккуратными хирургическими стежками, явно проигрывающая по силе удару сапогом.
А удары сапогом не прекращались. Трое парней как будто зверели еще сильнее с каждым ударом, они, может, даже хотели остановиться, но уже не могли. Их несла вперед какая-то стадная сила, своего рода ското-энергия, заставляющая их пытаться ударить больнее, сильнее товарища.
Стоп. Красный фонарь? Когда все началось, фонарей вообще не было видно. А теперь красный фонарь. И еще фонарь. И еще один только что зажегся. Темнота отступала.
Удары становились все реже. В какой-то момент они вообще прекратились, и он услышал крики.
«Тикаем, братва!»
«Милиция!»
«Гады, гопота хренова! Нет на вас Сталина!»
«Скорую, скорую скорее...»
Он увидел отбегающие силуэты нападавших, а через несколько минут красно-белые силуэты с носилками, они подбегали к нему, надевали на него какие-то аппараты, потом подняли в красно-белую машину. Потом машина куда-то понеслась - завизжала сирена. Он успел услышать слова врача: «Швы в порядке, кровоизлияния нет. Повезло тебе, паренек.... Откачаем!». Успел услышать и не потерял сознание. Они ехали в больницу.
А фонари зажигались на их пути.

Темнота
Одно осталось... женщина... мать, не мать... не понятно. Маленькое существо не выживет само. Да и большое навряд ли справится... Надо что-то делать. Времени мало...

Последний день
Она шла по улице. Дальше от дома, неважно, куда, лишь бы подальше. На улице было темно. Вдруг один за другим зажглись фонари. По улице пролетела скорая.
Она пыталась не думать ни о чем - ни о муже, который избивал ее до полусмерти, а потом стучался головой об дверь, постепенно оседая, и где-то на середине орал, что он уже дошел до ручки. Ни о матери, которая бросила ее, узнав, за кого она вышла замуж. Не хотела думать ни об отце, ни о сестре, ни о братьях. Да и какая разница, какими они были, плохими или хорошими. Ее главный враг был гораздо меньше их, он не мог отомстить, он не мог ответить. Но он был частью ее и поэтому был страшнее всех остальных.
Фонари начали гаснуть. Становилось темно. Темнота обволакивала ее. И заставляла думать.
Она пыталась выгнать мысли из головы, забыть о том, что в ее квартире произойдет что-то необратимое. Она вспоминала, как легко и весело было жить до появления ребенка. Хотя было совсем не легко и не весело. Было легче, чем сейчас. Но скоро она к этому вернется. Скоро ей ничего не будет мешать.
Она свернула в какой-то парк, прошла по какой-то аллее, и везде было темно. Так темно, что ей становилось страшно. Ей лезли в голову странные непонятные мысли. А что если его найдут? А если меня обвинят в его смерти? А что если вдруг поймут, что это не несчастный случай?! А если найдут отпечатки пальцев на плите?! Господи... сколько же вещей я не продумала... Дура. Хотела легкой жизни... Надо вернуться.. скорее! Надо сделать все правильно!
И она побежала обратно.
«Хотя бы так...» вздохнула темнота.
Бежала бы она быстрее, если бы ее подгонял материнский инстинкт, неизвестно. Фонари зажигались перед ней, освещая ей путь.
За несколько минут она добежала до дома, взметнулась по лестнице, открыла дверь и застыла. Она не могла подойти к коляске. Она не слышала плача, не слышала дыхания, движения. Она боялась увидеть дело своих рук. Но в конце концов подошла. И не удивилась.
Существо не дышало. Оно лежало застывшим изваянием горечи. Памятником человечеству. И темнота застонала.
В квартире сверху, двое открыли глаза, услышав дикий рев ветра снаружи. «Не бойся, это просто ветер...» успокоил мужчина женщину. Она положила голову на его плечо и уснула. А он еще долго не мог заснуть. Он явно слышал плач, доносившийся с темной улицы, и не до конца поверил себе, что это был просто ветер.
Она присела на пол возле коляски и застыла. Мать – не мать. Женщина - не женщина. Не понятно кто. Но под утро в доме не было живых.

Темнота
А где-то, неизвестно где, может быть, в нашем мире, может быть, в каком-то другом, странном измерении, а может быть, и где-то внутри нас, плакала Темнота. И это было совсем не страшно. Разве можно бояться плачущей темноты?
Не бойтесь ее.
Она боится вас.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Сб янв 15, 2011 21:46 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 12

Им суждено было встретиться


Она предпочитала свету дня вечерние сумерки и ночную тьму: идти вдоль дороги в наушниках, с музыкой, спокойнее, когда огни фар предупреждают о приближении автомобиля. Он скучал днём, уж лучше ночь - самое время для развлечений в клубах.
...Они любили ночь. Им суждено было встретиться.

Она работала на автозаправочной станции, расположенной в пяти километрах от города. Ему отец подарил великолепное авто.
…Они просто не могли не встретиться!

В этот день Её напарница опаздывала.
- Да не переживай, я подожду.
Она и не расстраивалась. Как раз сгустятся сумерки.
У Него день не задался. Поехал к другу на дачу, чтобы отдохнуть, а в итоге полдня ждал сотрудников ГИБДД. Досадная авария смешала все карты.
...Всего несколько километров. Им суждено было встретиться.

Она шла домой. Тёплый летний вечер, музыка. Огни города вдалеке.
Он ехал домой. Разбитые фары, нарушенные планы. Скоро ночь. Переодеться и в клуб!
...Им было по пути. Им суждено было встретиться.

Встречный автомобиль. Дальний свет. Он прижался к краю дороги, Она зажмурилась, ослеплённая...
Глухой удар...
...Он вышел. Темно. Никого. Прошёлся назад, потом вперёд, посветил фонариком. Позвал. Тишина.
...Она от удара отлетела на несколько метров, скатилась под откос, падение остановили кусты тальника. Боль. Темнеет в глазах. Совсем рядом пробежалось щупальце фонаря, осветив окровавленную траву. Не заметил... Или не заметила? Или не заметили?..
В наушниках всё ещё играет "Беспечный ангел"... Мелодия заканчивается. Пара секунд
тишины. Как сквозь туман, доносится голос:
- Чёрт знает что...
..."Возьми моё сердце"...

Им суждено было встретиться. И они встретились. Но так и не узнали, с кем...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Вс янв 16, 2011 3:56 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 13
Когда тебе страшно...


Когда-нибудь спрашивал себя, что значит страх? Нет. Осознание пришло само собой, грубо ворвавшись в повседневную реальность. Начало неприметным знамением легло на твоем пути еще тогда, когда мельком увидел в коридорах родного института блестящую лысую голову на массивном громадном теле. Оценил архитектуру. Забыл. Не проявил особого интереса к новому человеку. После, совсем не сразу, заметил пристальное внимание к собственной скромной персоне высокого субъекта с больными темными глазами неопределенного цвета. В какой-то миг промелькнуло удивление и вопрос... Дела, звонок, подошедшие преподаватели или просто неумение концентрироваться на малознакомых тебе людях - отвлекли. И вновь,
погруженный в бумаги и списки разных организаторских деяний, отстранился от всего. Но...
Уроки. Пары. Чьи-то дурацкие вопросы. Глупые лица - и только иногда разумно звучавшее определение или ответ на поставленную задачу. Вяло протекавшие дискуссии, в ходе которых принимал активное участие разве только сам учитель. Тебе оно как чувствовалось? Скучал. Не знал, куда катится мир... хотя - тогда многое еще казалось вполне терпимым, с допустимыми негативными элементами собственного существования на грани неприятия реалий окружающего порядка.
Не понимал, как молодежь может настолько косно, поверхностно относиться ко всему? Девушки со смущенными улыбками подходили и тянули свои зачетки за твоей подписью. Крашенные в разные цвета милые головки склонялись над тетрадями без проблесков мысли иной, чем тряпки,
косметика, парни - ничего не понимающие и глупенькие по собственной натуре. Просто пустоголовые нимфетки, витающие в облаках создаваемых глянцевыми журналами эфемерных иллюзий.
Жизнь казалась пустой. Ненужной. Ты прятался за тоннами бумаг.
Подписывал распоряжения. Участвовал в культурной жизни гигантского образовательного учреждения, отдавая силы на алтарь просвещения. Один вопрос не давал покоя: кому все это нужно? Да, тогда тебя еще волновали подобные глупости. Чего-то стремился строить из себя. Хотел оторваться от толпы, уйти, чтобы не заразиться ее невыразительной серостью и непонятными устремлениями, проблемами, шкалами ценностей. Не замечал странных вещей, окружающих и заволакивающих тебя в странную и бессмысленную яму безумия, но так исподволь, легкими штрихами, тонко, беспощадно.
Сначала назойливое поведение странного человека не пугало, не доставляло хлопот. Удивлялся. Испытывал жалость к нему. Он стоял на дороге. Задерживал. Смотрел, казалось, пытаясь забраться в самую душу. Пытался у тебя что-то спросить, вызвать раздражение. К чему все это делалось? Просто терпел его хамство и никак не реагировал. Может в этом заключалась твоя первая роковая ошибка?
Шепот на лекциях. Пытливые взгляды. Ты стал центром притяжения особого внимания за очень короткий промежуток времени. Что-то переменилось во взорах учащихся, и всех вдруг тотально начала интересовать твоя манера речи, одежда, поведение. Все чаще стало звучать слово "гей". Не
обращал на все это внимания... Не имел желания вникать в проблемы самовыражения всех "светлых голов золотой молодежи России". Первый звоночек случился на экзамене. Студент, не знавший ответа,
появлявшийся на лекциях от случая к случаю, решил выместить свою "праведную" злость на виновнике всех своих несчастий. Заорал на всю аудиторию, что с гомосексуалистами дела иметь не хочет, и после того, как в институт на должность преподавателей берут таких... Естественно, слова в твой адрес высказывались совершенно другие. Мат. Поток брани и словоблудия. Кроме ощущения брезгливости и жалости, ничего не вызвавшие.
Незачет. А как иначе? Его отчислили. Не сдал он и по нескольким другим предметам, но вот поквитаться решил именно с тобой. Подкараулил вечером после работы и приставил нож к шее. Просто так... Ни за что. И в голове на тот момент напрочь отсутствовали хоть какие-то мысли. Неуютно и тошно. Грязная стена. Мусор под ногами. Кусок мокрой пожеванной газеты и другие детали невзрачной обстановки за углом обкрошившегося фундамента здания...
Всегда поражало нежелание людей заботиться о красоте собственного жилища. Если бы только одна пятая часть населения перестала разбрасываться обертками, бумажками и хоть иногда придерживалась правил поведения цивилизованного жителя - город стал бы чище. Но гораздо легче обвинять службу коммунального хозяйства и дворников, в частности. И власть, это уж как обычно в нашей стране - дань солидарности.
Бывший пользователь знаний высшего учебного заведения появился не один. Стало страшно и еще более стыдно от ощущения, что эти люди, наверное, даже не знающие правил русского языка и с трудом вырисовавшие кое-как свои корявые подписи на паспортах, сейчас просто так легко изобьют тебя, дипломированного специалиста. И это еще очень хорошо, если не покалечат и не отправят на тот свет... Разве ты мог знать, что все самое худшее впереди? Не ведал даже.
Лысая голова. Знакомые, вызывающие непонятную дрожь внутри, глаза. Как он оказался рядом? Почему помог? Когда массивная фигура только шагнула вперед, оказавшись рядом с остальными, ты перепугался еще больше. В последнее время "гоблин" преследовал тебя всюду. Мешал пройти в здание. Маячил за дверями аудитории. Болтал со студентами и криво ухмылялся вслед. Несколько раз хватал за рукав костюма и пристально вглядывался в лицо. Чего ему требовалось, не становилось со временем более понятным...
Неприязнь. Отвращение. Ты собирался с духом, чтобы войти во двор института. Считал до десяти, ста, тысячи, когда непонятный субъект разглядывал твою персону, как букашку, таракана с высоты своего роста.
Конечно, и тебя никогда не считали мелким, но не два метра же! И хоть и очень внушительный интеллект, если относиться к себе без лишней скромности, но против ста килограмм чистых мышц тут уж точно ничего сделать не представлялось возможным. Потому никаких попыток избавиться от нежелательного внимания с твоей стороны не возникало.
До сих пор не знал, кто он такой. Видел его иногда на собраниях преподавательского состава. Старался не обращать внимания на лицо без признаков особого ума. Его речь. Голос: наглый, громкий, вызывающий и исполненный высоты собственного величия. Сомнения в том, что столь неприятный человек не имел за собой никакого высшего образования, отсутствовали напрочь.
Но в тот момент, когда у тебя с носа капала кровь, идеально чистый еще утром костюм, безнадежно испорченный сейчас, своим мятым порванным рукавом символизировал раненное крыло и висел отдельно от всего наряда - неожиданно появился этот тип, быстро исправивший плачевную для тебя
ситуацию. Испытал ли ты радость? Нет. Только холодное смирение перед судьбой. Обязанность благодарить того, кто насмехался над тобой последние три месяца, не только не порадовала, но заставила стиснуть зубы от раздражения и тихого отчаяния.
Оказаться на месте своих бывших обидчиков отсутствовало всякое желание. Не то, чтобы почувствовал жалость, но так действовать...
Хотя... один против четверых? Дрожь прошла по телу, заставив зажмуриться и не смотреть.
Имя "спасителя" узнал тут же. Сергей. Плотный мужчина даже будто немного смутился оттого, что высказал столь важную информацию, и принялся торопливо собирать бумаги, своими толстыми пальцами еще более заляпывая их. И помял документы даже сильнее, чем ты мог бы ожидать от преднамеренной человеческой пакости. Он грубо запихнул белые листы в кейс. Не спрашивая разрешения, заставил опереться о свое плечо и спросил адрес дома.
С того дня не мог спокойно спать. Теперь твой кошмар знал подъезд, номер квартиры. Часто появлялось ощущение, что кто-то идет по пятам на улице, всматривается, изучает, наблюдает, пробирается в мозг.
"Гоблин"... А как иначе? Нормальное имя не подходило этому существу. Правда, надо отдать ему должное, после того случая на улице он больше не пытался посмеяться над тобой, но... Наконец добрые люди объяснили интерес таскающегося за тобой по пятам индивидуума. Такое ты не смог понять. Это оказалось выше восприятия нормы... Страх и ужас. Дрожь. Стойкое отвращение... Тебе не нравилось подобное положение вещей, но что ты мог сделать тогда?
Иногда в голову приходили вполне логичные мысли, что у тебя началась паранойя, причем в особо извращенной выпуклой форме. Пытался разобраться в себе и самостоятельно избавиться от всплывших неврозов.
Не помогало. Отправился в клинику. Молоденький парень в очках, встретивший тебя своим тихим неуверенным голоском, похоже, знал о психологии намного меньше твоего и, естественно, не вызвал ощущения правильности импульсивного поступка, приведшего твою закомплексованную натуру сюда, в эти стены с яркими веселыми обоями. Ничего не оставалось, как мило улыбнуться "специалисту" и отправиться по своим делам, извинившись за потраченное зря время.
По ночам не спал. Все время мучили кошмары, а в мыслях за последние дни произошел радикальный переворот в сторону депрессивно-навязчивой идеи преследования и желания скрыться, спрятаться от самого главного источника внутренних переживаний, представляющего собой явную угрозу твоему душевному и физическому порядку и спокойствию тонкой, нежной, ранимой организации.
Дом, работа, магазин. Дорога - как нервно-парализующий фактор перенапряжения внутренней системы контроля нормального здорового функционирования. Знакомая "бритая макушка" преследовала тебя везде... Занимала все мысли. Невозможное существование на пределе последних сил выматывало. Сводило с ума. Раздражало. Бесило. Лихорадило и подталкивало к агрессии.
Преследователь. Охотник. Маньяк. Чикатило. Верзила. Извращенец. Этот человек тенью ходил за тобой, провожая до дверей квартиры, пока не сокращая дистанции. Но кто его знает? Задавался вопросом на данную тему и со страхом смотрел на входную дверь. Он там! Ждет. Примеривается, как кошка к мышке. Играет. Почему именно ты стал мишенью издевательств со стороны бывшего офицера, ныне преподавателя по военной подготовке при институте, не хотелось думать...
Взгляд в зеркало. Обыкновенное лицо. Карие, как у подавляющего большинства населения, глаза. Ничем не примечательные темно-русые волосы. Рост чуть выше среднего. Не худой и не толстый. Невыразительная внешность и типичная одежда, не выделяющая из толпы людей. Что в тебе такого дало основания полагать о возможности причисления к любителям нетрадиционного секса, предпочитающим особей своего пола?!
Однажды забыл закрыть дверь! Когда знакомый громадный силуэт ввалился в квартиру, ты понял, что это все. Толстые пальцы, руки в три-четыре раза больше твоих и слащавый блеск в масленых глазах. Вспомнил тот день, когда "спаситель" прислонил к стене и прижался своими слюнявыми губами ко рту.
Мрак. Стыд. Желание уничтожить. Беспомощность. Облегчение, когда тебя, униженного, смешанного с грязью, оставили, наконец, в покое, позволив одному беспрепятственно проникнуть в собственную квартиру. С трясущимися руками ты заперся на все замки и приставил для надежности к двери даже тяжеленный шкаф с книгами, специально притащенный из зала. Стошнило. Вымылся с ног до головы, растерев кожу до красных полос. После того сидел на полу и смотрел в никуда пустыми глазами...
Прошел ровно месяц, и вот он появился, потянулся своими щупальцами в твою сторону, что-то произнес, разевая рот с острыми клыками...
Мгновенно пробила дрожь от одного его вида, скрутило живот от звука хриплого голоса, и в полушариях головного мозга уже заранее противно задребезжали сигнальные молоточки, предупреждая об опасности. Ты давно уже знал, что хочет от тебя этот ужасный монстр. Подготовился - и теперь медленно отступал в сторону спальни к своему единственному спасению, предмету, который мог бы избавить от ужасов
последних месяцев. Пистолет. Купил его на следующий же день после "неудачного возвращения с работы". "Главное успеть добраться до него. Успеть..." - билась в мозгу одна короткая паническая мысль. Чувствовал, как сильные пальцы медленно впивались в рубашку и притягивали к себе. Что-то бормотал, пытался отцепить от себя руки чудовища... Потом темнота. Ты осознал себя не сразу. Сидел в снегу и грел обмороженные ладони... Пустота и сквозняк внутри в брошенном сознании, но постепенно родилось абсолютное спокойствие, и хохот внезапным взрывом разорвал тебя напополам. На лице появилось блаженное выражение идиота, и хоть понимал, как, наверное, выглядишь со стороны, но... Все равно. Хорошо. Так хорошо. Смех вырывался вместе с облачками пара изо рта. Чьи-то голоса, как фон, постепенно приняли раздражающий, отторгающий характер, и тогда ты закрыл лицо и свернулся в клубок.
Холод. Покой. Нирвана.
Потом - долгая реабилитация, выжавшая из тебя все жизненные соки. Допросы в милиции и какое-то существование сомнамбулы или ожившего трупа. Частичное понимание происходящего вокруг возвращалось медленными маленькими порциями. Твоя жилплощадь, полностью выгоревшая и не представляющая ценности, без особого сожаления была брошена на произвол судьбы в отчаянном жесте милосердия. Бросился из города в деревню, просто наугад ткнул пальцем на карту, снял деньги со счета и уехал в никуда.
Сбежал? От кого? Ничего не помнил. Не знал, кто спалил квартиру. Почему сам оказался за много километров от дома в снегу, смеющийся, как младенец. Но... ощущение преследования давило со всех сторон после осознания своей, растерявшейся в нервном потоке жизни, личности.
Высокие люди вызывали устойчивый дискомфорт, работа не доставляла удовольствия. Желание бежать не возникло спонтанно, но проступало с каждым днем все отчетливей и отчетливей.
Бревенчатый дом с облупившейся краской стал твоим пристанищем на долгих два года. Работа учителем русского языка у сельских детей очень помогла найти хоть какой-то баланс, ощущение стабильности и нужности. Рекс - щенок ротвейлера - стал другом, питомцем, которому уделялось много сил и времени. Попытки обучения щенка разным командам и обычные почесывания питомца за ухом приняли долгожданный характер заботы и некоторого удовлетворения жизнью, бытом. Частые прогулки по лесу; наслаждение видом закрывающего все небо зеленого свода с изредка проглядывающей синевой меж буйной листвы; удовольствие от вида нарезающего круги возле тебя озорного щенка-однолетки - вполне скрашивали одиночество холостяка.
Прошлое воспринималось картинкой грязно-серого цвета. Пытался - и с большим трудом добился того, чтобы избавиться от снов с кошмарами. Теперь уже почти не просыпался от истошного крика, вспотевший от страха... Не убивал чудовище горячим железом, не стрелял в лежащее на полу тело, не включал газ, не бежал как сумасшедший по городу, крича во всю силу легких, что монстр повержен... Но все равно случались пробуждения среди ночи с широко вздымающейся грудью и колючим комом внутри. Беспричинный страх от чужого окрика. Избегание любых человеческих контактов, не являющихся частью новой работы.
Он появился неожиданно. Два года почти спокойной жизни - и вот твой ночной бред стал явью. Высокая фигура. Больные лихорадочные глаза и военная куртка. Что-то упало внутри. Камнем пригвоздило к земле. Не давало пошевелить ни рукой, ни ногой. Сглотнуть. Моргнуть. Просто внезапно иссякли все силы. И ты внезапно понял, что не знаешь, как дышать.
Будто сквозь густую патоку зарычал Рекс. Подскочил к чужаку и потянул за край брюк. Монстр со смешком отшвырнул пса к стене носком тяжелого ботинка, продолжая смотреть в твои широко распахнутые глаза. Потом обезображенное ожогами лицо с усмешкой приблизилось и исказилось в самой болезненной гримасе противоречивых эмоций. В тот момент пришло осознание, что это и есть конец. Твой конец! Угрожающий оскал знакомого силуэта маячил перед взором расплывающимся в разные стороны черным зловещим туманом, надвигающимися фрагментами угрожающе нацеленных ручищ-клещей с расправленными когтями.
Шагнул назад. Уперся о стену и зажмурился, сильно сжал веки, пытаясь втиснуться в твердые бревна, покрытые слоем штукатурки и побелки; хотел слиться с деревом, избежать угрожающей участи быть растерзанным на кусочки вернувшимся из небытия персональным кошмаром. Дракулой во плоти. Исчадием ада. Образы больного сознания рисовали тебе самую страшную месть за причиненное когда-то твоими действиями умерщвление данного субъекта. Дрожал. Трясся всем телом и считал секунды...
Прикосновение к шее, полузахват, и вот напряженные подрагивающие пальцы уже коснулись твоих щек и попытались силой заставить раскрыть веки. Молча мотнул головой и с громким стуком врезался затылком. Сильно. До боли. До хруста зубов и звездочек. Но все равно продолжал тешить себя иллюзией бегства. Жуткой и невыносимо ужасной показалась возможность посмотреть прямо в лицо своему извечному страху, избавление от которого оказалось фальшью, пустым вкладышем, подделкой, сомнительной свободой.
Влажные губы смяли рот, безразлично пользуясь отстраненно обездушенным телом, оболочкой без ничего, без разума, улетевшего далеко и не смеющего ни единым движением разбудить дьявола в вошедшем без разрешения госте.
В печи под полным контролем захватчика разгорелся огонь. Стало необъяснимо жарко, и даже то, что сейчас ты лишь на некоторое время избавился от пристального внимания "старого друга", не представляло из себя интереса. Оставлен на потом. Закуска. Блюдо. Не имело никакого значения... Полуобнаженность собственного тела. Пуговицы на полу. Скулящий в углу ротвейлер-переросток, давно уже и бесповоротно установивший, кто из вас двоих - лидер в стае, но быстро занявший свое место при появлении нового страшного зверя, почуяв настоящую опасность и вожака.
В твоей жизни давно уже существовал полный бардак и хаос. На работе на тебя смотрели с подозрением. Соседи недолюбливали, а после того, как Рекс загрыз чужого барана, вообще стали относиться с полным предубеждением и нелепыми оговорами в твою сторону. Из рук все валилось, нервы зашкаливали, а дом и связанные с этим хлопоты заставляли чувствовать себя самым несчастным человеком, не умеющим делать абсолютно ничего. Растопка той же самой печи приносила всевозможные проблемы, от колки дров до разжигания огня и поддержания слабенького тепла. Существование на пределе...
Завыл. Просто не мог больше выдерживать напряжения всех этих двух лет, когда чувствовал чей-то взгляд на себе, испытывал желание сбежать, но понимал подсознательно, что некуда... Всхлипывал, утратив все остатки гордости. Просто не понимал, что делать... Не было сил ни на мысли, ни на что другое...
Сергей Николаевич Плеханов... Смех прорвал плотину в бессмысленной истерике взрывной смеси не сдерживаемых более за заслоном волевого усилия эмоций. Этот человек, что, решил с тобой познакомиться, успокоить, что он - это он?! Бред... Ты на несколько секунд подумал о кошмаре, сне, в котором все кажется настолько реальным, но стоит приложить усилие и... ничего. Все осталось, как прежде, и ты чувствовал рядом чужое присутствие, горячее дыхание щекотало кожу, и во всем теле стыл многовековой холод предков, застигнутых врасплох в собственном доме, крепости, где не ожидаешь врагов, но их появление в самом сердце жилища мгновенно приводит в ступор, анабиоз...
Несколько дней за окном яростным дыханием мороза плела узоры на стекле метель. Яркий огонь отбрасывал языки пламенного света на предметы обстановки в комнате. Светлые теплые тени и треск дров, заставляющий чувствовать себя в тепле и уюте домашнего очага. Ты прикрыл глаза и повернулся к двери. Скоро должен вернуться... Кто? Задумался на несколько минут и зевнул. Несколькими минутами позже, словно подчиняясь твоим мыслям, скрипнула дверь. Мимо прошествовала высокая фигура, и ты снова мрачно прикрыл глаза. Сколько уже он здесь? И чего ему вообще от тебя нужно?!! Странный тип. Страх к нему не прошел, просто спрятался где-то внутри, трансформировался в неприязнь и легкое чувство любопытства.
Пробормотал, чтобы он вел себя потише, и демонстративно раскрыл ноутбук на коленях. Тишина и натужное дыхание субъекта за спиной успокоили и позволили настроиться на нужный лад. Труд по диалектике души, над которым ты бился уже огромное количество свободного от работы времени, легко появлялся на экране строчками слов и фактов собственного наблюдения за непонятным незнакомцем. Кажется, он и правда испытывал болезненную нежность к тебе, какую-то ненормальную юношескую влюбленность. В это верилось с трудом, но все данные говорили за правильность подобного утверждения, что, впрочем, не мешало ему... Короче, не мешало ему домогаться, не ограничивая себя ни в чем и не замечая слабого сопротивления... Привыкнуть можно ко всему, если угроза превентивных мер кажется вполне реальным развитием событий.
Сергей Николаевич Плеханов, имя, отчество, фамилия – все, как у обычных людей (что являлось странным и постоянно вызывало отторжение и желание возразить - не бывает у чудовищ таких человеческих атрибутов), - оказался прекрасным объектом для наблюдения, с очень лестным для собственного самомнения уважением к твоей скромной персоне. Казалось, он просто восхищалсяэрудицией и в прямом смысле поражался твоим умственным возможностям... Льстило до глубины души, хоть и понимал опасность подобного заблуждения.
Этот человек ведь чуть не убил тебя тогда. Остановился только из-за сомкнутых век и дрожащего вида испуганного лица. Странно, ненормально, что спасением стало именно то, что и привлекло, - симпатичная мордашка. Это у тебя-то? Определенно, на вкус и цвет... Несколько месяцев ужаса, когда ЭТОТ только появился на твоем пути, два года беспричинного страха и ощущения наблюдения со стороны, которое оказалось верным, и еще три года здесь же рядом... Привык к нему. К его раздражающим, пугающим, а в последнее время вызывающим лишь раздражение нецензурным фразам... Привык... Не так дергался, как в самом начале, когда каждое его слово звучало для тебя, будто неприкрытая угроза. Дыхание в самое ухо. Тяжелые ладони на плечах и взгляд из-под нависших кустистых бровей... Влажные слюнявые поцелуи и загребущие, ледяные с улицы, ладони, заползающие под рубашку и скрадывающие тепло. Освоился... Намного проще оказалось видеть его поблизости, понимать лучше него самого мотивацию его поступков и чего, собственно, ему от тебя надо, чем дрожать от ужаса перед неизвестным... Хотя - иногда тебе очень хотелось завершить начатое еще на твоей прежней квартире, но...
Тебе страшно.
Очень сильно страшно.
Легче просто наблюдать за теплыми пляшущими отсветами на стенах и абстрагироваться на время...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Вс янв 16, 2011 3:59 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
№ 14

Игры между Тьмой и Светом


Тьма расплывалась, страшно и неудержимо. Это когда-то должно было случиться, Генри понял, что постоянно ждал этого, хоть и не хотелось верить предчувствиям. Сегодня была его смена. Как всегда, обычные опыты, измерения, записи. Шутки с коллегами за традиционным кофе.
Почему-то в среде физиков собирается масса людей с отменым чувством юмора. Вот и Белинде, его Белинде, коллеги придумали множество имен, и с лёгкой иронией называли ее то Прекрасной, то Красоткой, то еще как-то в этом духе. Она не обижалась, смеялась весело и кокетливо. Она и правда была хороша, наверное, могла быть супер-пупер моделью. У них могли бы быть красивые дети... А теперь не будут...
Она была рядом, всего в нескольких метрах от него, когда началось это. Маленькая, сначала в несколько тысяч атомов, черная дыра образовалась внезапно. Он как раз смотрел на прибор, отражающий происходящее, и мгновенно всё понял. Их учили думать быстро - наверное, готовили как раз к такому случаю. Пока она, Черная дыра, была внутри коллайдера. Зажатая мощными магнитными полями, она жадно находила и всасывала встречные атомы - и росла, росла. Даже в вакууме есть отдельные атомы, невозможно полностью освободиться от них. Во всяком случае - на Земле.
Стоит только чуть ослабнуть полю, и она прижмется к стенке, сожрет ее с жадностью голодного волка, вырвется на свободу. Потом туда же, в ее ненасытную утробу, полетят окружающие предметы и люди. Потом коллайдер, город, Земля - чем дальше, тем быстрее. И, наконец, огромная новая черная дыра, поглотившая всю Солнечную систему, начнет свой путь в просторах Космоса, собирая все на своем пути с тщательностью пылесоса последней-распоследней модели.
- Бела!
Она посмотрела на него с улыбкой, гаснущей медленно, целые бесконечно-длинные мгновения. Шагнула к нему. Посмотрела. Увидела. Поняла.
Как в замедленном кино, на ее лице отразилась беспомощность, потом страх. Потом решимость, придавшая ему сил. Не отводя от нее взгляда, он одной рукой, на ощупь, нашел руку Белинды, а другой, не чувствуя боли, разбил стекло над Красной кнопкой. Когда-то давным-давно, в другой жизни, им рассказывали, что нужно делать, если вдруг... Тогда это была лишь теория, и он надеялся, что никогда не придется ему, а тем более - именно ему, принимать это решение. Полной уверенности, что взрыв, даже такой мощный, разрушит черную дыру, не было. Была лишь надежда, подтвержденная теоретическими рассчетами. Но для сомнений не было времени.
И Генри, не отводя взгляда от Белинды, не разрывая этой незримой нити обречённой любви и света, возникшей между ними, нажал Кнопку.
И Свет поглотил Тьму.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Вс янв 16, 2011 18:00 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Открываю обсуждение и голосование.

Выбираем ПЯТЬ рассказов.

1 место - №...
2 место - №...
3 место - №...
4 место - №...
5 место - №...

Давать одно место двум рассказам НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ.

Голосование продлится до 29 января включительно.

При оценке рекомендуется обращать внимание на:
- соответствие тематике конкурса;
- язык, стиль;
- сюжет;
- оригинальность, "полет фантазии";
- авторскую идею.
Весьма желательно дать более-менее развернутый отзыв с обоснованием своей оценки.

Желательно читать внимательно, стараться понять автора - и вначале искать достоинства, а потом уж недостатки. Критика необходима - но она должна быть конструктивной и "цивилизованной".

Авторы должны участвовать в голосовании, но не могут голосовать за собственный рассказ. Голос, отданный за свой рассказ, не учитывается.
Авторы могут голосовать от своего имени, с авторского аккаунта или мне в личку, как им удобнее.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Пн янв 17, 2011 2:30 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Голосование от Гнома:

Цитата:
1 место - № 10 Бабай
2 место - № 2 Туча
3 место - № 1 Темнота и смерть
4 место - № 8 Перед рассветом
5 место - № 5 Васякин и Тьма

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Вс янв 23, 2011 18:53 
Не в сети
Грамотей
Грамотей
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Чт май 20, 2010 14:56
Сообщений: 148
Первое место - 6. Бука
Второе место - 13. Когда тебе страшно...
Третье место - 10. Бабай
Четвертое место - 9. ...не смотри в глаза мои...
Пятое место - 14. Игры между Тьмой и Светом

_________________
У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Вс янв 23, 2011 19:37 
Не в сети
Книжник
Книжник
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб дек 04, 2010 17:15
Сообщений: 378
1 место - № 8 Перед рассветом (отличный добротный и добрый рассказ)
2 место - № 9 …не смотри в глаза мои… (эльфам нужны кавычки, я бы сказала: кавычищи)))
3 место - № 10 Бабай
4 место - № 6 Бука


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Конкурс рассказа: Страх темноты
СообщениеДобавлено: Пн янв 24, 2011 17:48 
Не в сети
Ученый
Ученый
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Чт апр 01, 2010 4:03
Сообщений: 678
Если в первых двух рассказах я уверен на все сто, то три следующих мне нравятся примерно одинаково...

1 место - 4. Здравствуй, Леон
2 место - 10. Бабай
3 место - 5. Васякин и Тьма
4 место - 9. ... не смотри в глаза мои...
5 место - 7. Бездна глаз

_________________
(.)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 44 ]  На страницу 1, 2, 3  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 4


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Литературный интернет-клуб Скифы

статистика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Template made by DEVPPL Flash Games - Русская поддержка phpBB