|
Доброго времени всем! Я новичок на сайте, предлагаю на ваш суд несколько глав из одной моей повести. Это произведение оказалось для меня трудным, я никак не могу его закончить. Застряла на 14 главе. Буду благодарна за ваши мнения о прочитанном!
"Хрупкая Жизнь"
ГЛАВА 11
Неделя пролетела быстро, за ней другая, третья... Жаркие дни мелькали один за другим, пока огромные полупрозрачные облака, как лёгкие небесные киты, проплывали над созревающими полями и садами, чтобы в конце августа постепенно уступить место тяжёлым от непролитых дождей островам кудлатых туч. Лето догорало, оставляя после себя выцветшие сухие букеты, никогда не надоедающие яблочные пироги, лёгкие солнечные веснушки и ночные песни сверчков, переселяющихся за тёплые печи.
Эмили проводила свои дни как обычно – за чтением, письмом, рисованием, самостоятельным изучением географии, истории и некоторых других предметов по книгам в папиной библиотеке.
Отношения с мамой окончательно разладились. Они с мистером Уэйнрайтом по безмолвному соглашению не обсуждали её между собой, но пытались хоть как-то исправить ситуацию. Миссис Уэйнрайт демонстративно игнорировала обоих, отвечая на любые фразы ледяным молчанием.
Эмили вскоре сдалась, смирилась, что растёт без внимания матери, подобно блёклому цветочку в тени, которому не хватает солнечного света и тепла чтобы раскрыться ярким цветом. Но зато папина любовь согревала её сердце день ото дня. Всякий раз, когда у мистера Уэйнрайта выдавалось свободное время, он с удовольствием передавал девочке свои познания в разных областях, рассказывал интересные случаи из жизни, показывал альбомы с семейными фотокарточками, помогал практиковаться в каллиграфии и даже согласился на совместные вечерние прогулки по саду.
Спрятавшись за папину фигуру от осуждающих взглядов няни, Эмили с наслаждением вдыхала остывающий воздух, напоенный ароматами трав и цветов, запечатлевала в памяти краски заката и пыталась научиться различать птиц, мелькающих то тут, то там в звонкой суете. Жизнь насекомых тоже необычайно её увлекала, но в вечереющем саду их было не разглядеть. Может быть, когда-нибудь она сможет погулять ранним утром, пока ещё не жарко, чтобы зарисовать в своём альбоме кузнечиков, бабочек, трудолюбивых муравьёв... А может быть ей посчастливится повстречать хорошенькую божью коровку, которая сможет жить у неё в комнате. «Я бы кормила её сахаром и наблюдала как она летает на полупрозрачных крылышках» - мечтала девочка.
Сны о серебристом драконе посещали её почти каждую ночь, и Эмили даже решилась написать о них в своём личном дневнике, который держала в секретном тайничке под кроватью. Это был красивейший блокнот в тёмно-синем кожаном переплёте с золотистым тиснением, с блестящей шёлковой закладкой и множеством шуршащих бежевых страниц. Эмили обнаружила его несколько лет назад в столе мистера Уэйнрайта, когда хотела положить туда поздравительную открытку на день отца. И так полюбилась ей эта толстенькая, бархатистая, словно спелая слива, книжица, что она уговорила папу подарить блокнот ей. Мистер Уэйнрайт сетовал, что мог бы привезти из Лондона нечто более подобающее для юной леди – например, альбом для гербария с обложкой из розового шёлка, или белоснежный ежедневник, как в женских гимназиях, или что-нибудь ещё, расписанное изящными вензелями, но девочка настаивала – ей нужен именно этот большой, тяжёлый и несколько торжественно-мрачноватый блокнот и ни на что другое она не согласна. Конечно же, мистеру Уэйнрайту ничего не оставалось, кроме как уступить.
Блокнот так нравился девочке, что она долго не могла решиться и начать вести в нём записи – боялась поставить кляксу или написать слово с ошибкой. Испортить такую красоту своей неуклюжей рукой было бы весьма досадно. Поэтому до сих пор она просто любовалась блокнотом, прокладывала пальцами пути по глубоким линиям узоров на обложке, гладила чистые странички и представляла, какие мгновения и впечатления могла бы на них сохранить. Может быть, она могла бы написать стихотворение… Вклеить между страниц засохший цветок. Или прикрепить к форзацу конвертик и хранить в нём памятные фотокарточки и открытки. Но сейчас ей вдруг захотелось, как самому близкому другу, рассказать дневнику о своей жизни. Чернила текли плавно, медленно и аккуратно выводя размашистую надпись: «Личный Дневник леди Эмилии Алиссии Уэйнрайт. Запись от 17 августа 1922 года».
Девочка вгляделась в дату и тяжело вздохнула. От Вэлентайна с момента их последней встречи больше не было совсем никаких известий, а сама она почему-то не решалась снова просить отца отвезти её на ферму Голдфишеров. Конечно, папино разрешение у неё уже и так есть, и можно просто попробовать договориться с водителем, но добродушный Рэнчер отпросился в отпуск и уехал к родственникам в Солсбери, а с Леверджсоном, юным пареньком, вторым водителем, девочка слишком стеснялась разговаривать. Он носил кепи козырьком к затылку, курил неприятные дымные сигареты и пялился на девочку так, будто ожидал что она вот-вот разорвётся на части как осколочная граната.
«… и блики нездешнего солнца яркими искрами полыхают на его лёгких крыльях, подвижных и гибких, будто отлитых из живого серебра.» - Эмили осторожно поставила на страницу самую аккуратную точку, какую только могла и тяжело вздохнула.
Наверное, Вэлентайн и думать о ней забыл, слишком занят работой на родительской ферме и ему не до неё… На что ему глупая девчонка, которая может в любой момент слечь в постель с очередной болезнью. Такая тощая, бледная, неинтересная. Совершенно неподходящий компаньон для поиска увлекательных приключений…
На тонкую страницу капнули две слезинки, к счастью не задев свежие чернильные буквы. Эмили энергично протёрла глаза, неожиданно злясь на саму себя. Сверилась с часами в медальоне – без четверти двенадцать. И вдруг, на порыве этой внезапной злости, захлопнула дневник, даже не дав чернилам до конца просохнуть, поспешно убрала его в тайник, и вылетела из спальни на ходу быстрыми ловкими движениями заплетая волосы в две тугие косы по бокам от лица. Мысли наталкивались одна на другую в разгорячённой голове, а ноги сами несли девочку к чёрному входу и дальше по узкой тропинке у самой стены дома, к пристройке садовника. Аккуратно подстриженная трава лишь слегка приминалась под быстрыми шагами.
Садовник семьи Уэйнрайтов, крепкий коренастый мужчина пятидесяти с лишним лет, внешне чем-то походил на гномов из любимой книги Эмили. Звали его Гендрик Артур Зюндквист, но все называли его просто Гендриком. Краснолицый, рыжебородый, с сильными жилистыми руками, он был предан своему делу искренне и страстно. Больше всего на свете Гендрик любит свои растения, предпочитая их компанию обществу людей – так говорили между собой жители Аттенборо. Возможно, в этих словах была доля правды, потому как дожив до середины века, Гендрик так и не обзавёлся семьёй, и жил-поживал сам по себе в старой садовой пристройке, по соседству со своим рабочим инвентарём, рассадой и мешками с удобрениями.
Ещё дедушка Эмили, пока был жив, пытался уговорить аскетичного работника переселиться в одну из комнат для слуг в доме, но Гендрик раз за разом отказывался, буквально приходя в ужас от такой перспективы. Не создавая никому хлопот, он обходился лишь своей скромной пристройкой, где сам для себя кашеварил, стирал и убирался. Пару раз в месяц он выбирался на деревенский рынок или в городские магазины, закупая необходимые продукты и вещи. В сезоны сбора урожая и с началом листопада он нанимал помощников и строго следил, чтоб те работали на совесть. Хозяйственный и рукастый, он сам заботился о нуждающемся в починке инвентаре и по мере необходимости делал небольшой ремонт в своём жилище.
Именно благодаря этому трудяге у Уэйнрайтов до сих пор был самый богатый фруктовый сад в округе, а декоративные растения и цветы поражали своим разнообразием и обилием. Лемюэль, продолжая традиции предков, не скупился на финансирование своего сада, и Гендрик с каждым годом привносил в богатство поместья что-то новое.
Затронув верную струну в его душе, можно было несколько часов кряду слушать о различиях между луковичными, об особенностях вьющихся и прихотях голосеменных. Гендрик знал о растениях столько, сколько было возможно знать и даже более того. Про таких талантливых садовников, как он, говорили, будто у них зелёные пальцы (green fingers – зелёные пальцы, устойчивая англоязычная идиома, обозначающая выдающуюся способность к выращиванию растений)
Эмили иногда перекидывалась с ним парочкой-другой фраз и несмотря на некоторую нелюдимость садовника, она ощущала себя легко в его компании. Она знала, что он каждое утро оставляет в гостиной свежие цветы специально для неё, чтобы она могла хотя б одним глазком взглянуть на такую красоту, не оставляет пустой корзину для фруктов и всегда приносит им к ужину свежие овощи. А сейчас ей потребовалась его помощь, и она очень надеялась, что он не откажет…
- А-а-а, это вы, юная леди Эмили. Доброго денька вам. Что-то случилось или вы просто так пришли повидаться со стариной Гендриком? – садовник дружелюбно улыбнулся при виде девочки.
Эмили застыла в нерешительности. Весь её задор куда-то испарился, стоило ей встретить прямой взгляд его ярко-зелёных глаз. Она никак не могла выпустить наружу слова, гудящие в голове. Страх, что Вэлентайн не обрадуется её новому визиту, пересиливал. Гендрик кашлянул и не дождавшись ответа, поинтересовался:
- Как вам понравился ваш новый светильничек? Чудесная работа, что и говорить. На той неделе раздобыл у своего знакомого кузнеца. Я-то всё больше за новыми лопатами да граблями к нему наведываюсь, а тут такую красотищу увидал в витрине… Дай, думаю, прикуплю для маленькой леди, то-то небось обрадуется. А тут и прежняя лампа приказала долго жить… Так оно совпало. Ну так как, угадал я? Хороший ведь ночничок получился, а?
- Что? Ах, да… Мой новый ночник. Угадали, ещё какой хороший! Очень хороший! Действительно, настоящее чудо! Премного благодарна! - Эмили быстро переварила услышанное и её благодарность была совершенно искренней. От волнения девочка говорила быстро и громко. Садовник заулыбался ещё шире, и Эмили наконец решилась высказать свою проблему.
- Видите ли, уважаемый Гендрик, есть ещё одна причина, по которой я решилась прийти сюда и потревожить Вас. Так получилось, что мне совершенно не с кем доехать до одного местечка за холмами… Папа занят в своей лондонской конторе до самых выходных, Рэнчер уехал в отпуск, а Леверджсон… Словом, не могли бы вы меня выручить? Прошу, это крайне важно для меня.
- Гм-м-м, кх-м-м, - прокряхтел Гендрик, задумчиво почёсывая массивный огненный затылок, - Ну, значится, коли такое дело важное, то Вы конечно можете и ко мне в телегу подсесть, уж я-то позабочусь о Вас, как полагается, честь по чести. Довезу куда надо, а потом и по своим делам отправлюсь, а на обратном пути захвачу Вас домой. Да только я не сегодня поеду, и даже не завтра, а ближе к концу недели. Так что просим прощеньица, леди Эмили, придётся обождать. А ежели дело срочное у Вас, так Вы прямо сейчас и идите к мальчишке Леверджсону, он Вам отказать не посмеет, - тут Гендрик вдруг усмехулся и подмигнул девочке, - Смелее, леди Эмили. Вы госпожа, как прикажете ему, так он и сядет за руль и отвезёт Вас куда требуется.
- Благодарю, Гендрик, я подумаю, как лучше поступить…
Эмили сникла, но возвращаться в дом не спешила. Няня, конечно, скоро заметит её отсутствие в спальне и станет сокрушаться, что она вышла в сад в одном домашнем платье и туфельках, но уходить из зелёного сада в свою одинокую комнату ей совсем не хотелось.
Девочка с большим интересом стала наблюдать как Гендрик подсыпает в цветочные клумбы торф, ворча что нынешняя жара совсем пересушила стебельки бедных настурций. Потом садовник взялся подравнивать кусты огромными стальными ножницами, а Эмили заметила на каменной стене двух маленьких ящериц. Девочка медленно подходила поближе, чтобы получше рассмотреть длинные хвосты и когтистые лапки, так похожие на драконьи, но тут раздались окрики миссис Моррис. Няня была совсем рядом. Сейчас она обнаружит Эмили и… Сердечко ёкнуло и забилось часто-часто. Несколько секунд – и в голове возник план, спонтанный и дерзкий. Скорее всего, это не сработает, но… Стоит хотя бы попытаться.
Выпрямившись, Эмили оправила ленты на косах, разгладила юбку, сложила руки в замок на уровне груди и когда миссис Моррис показалась из-за зелёной изгороди, встретила её спокойным уверенным взглядом и тут же заговорила, перехватывая инициативу.
- Миссис Моррис! До чего же вы вовремя. Я как раз собиралась пойти и разыскать Вас. У меня есть очень важная просьба. Пожалуйста, сообщите Леверджсону, что мы выезжаем через четверть часа, пусть подготовит машину. Благодарю.
Миссис Моррис опешила, растерянно поглядела на девочку.
- Вы выезжаете? Леди Эмили, о чём это Вы? Выезжаете? Куда? Зачем?
- Ах, моя добрая нянюшка Моррис, не волнуйтесь. Папенька мне позволил немного поездить по графству в свободное время. Должна же я знать места, в которых родилась и выросла.
«Именно так, «выросла», а не «всё ещё расту» - подумала Эмили. Мне уже почти десять и хочу сама решать, что я могу делать.
- Я, право не знаю… Такой риск… Ну что ж, очень хорошо. Раз так, я поговорю с Леверджсоном. То есть, я хочу сказать, что я конечно же сейчас же исполню Ваше поручение, леди Эмили. Но Вы должны знать – я непременно поговорю с мистером Уэйнрайтом по его прибытии. Я просто обязана сообщить ему о моём личном мнении по столь важному вопросу, – миссис Моррис раздосадовано покачала головой и отправилась к гаражам.
Эмили напряжённо смотрела ей вслед, медленно выдыхая. Получилось! Она просто не могла в это поверить! И тут она с волнением осознала, что четверть часа – это слишком мало, она просто не успеет переодеться и собрать что-нибудь с собой в дорогу. Не ехать же в гости с пустыми руками. Паника накатила волнами, в желудке неприятно замутило.
Но Эмили всё же получила ценную помощь, на которую так рассчитывала. Пока юная леди говорила с миссис Моррис, мудрый Гендрик принёс корзину, в которой приехала клубника Голдфишеров. Это была та самая корзина - весьма примечательной овальной формы, как будто слегка сплюснутая, сплетённая из тёмной ивовой лозы. С первого взгляда она вызвала у Эмили пренеприятнейшие ассоциации с наказанием ивовыми розгами. Сама корзина, впрочем, выглядела вполне миролюбиво и ничем не выдавала своего родства с какими-то там розгами. И сейчас она была полна крупных спелых яблок самых разных сортов – сокровища сада Уэйнрайтов.
- Не благодарите, леди Эмили, - сказал Гендрик, добродушно посмеиваясь в свою медно-рыжую гномью бороду - Я знал, что настанет день, когда эта корзинка вновь сослужит хорошую службу. Ну же, идите наверх! Собирайтесь в своё важное путешествие. А я пойду попрошу у Леверджсона табачку свежего понюшку-другую, да поболтаю с ним немного… Так, о том, о сём. Минут двадцать поболтаю, да?
- Гендрик, Вы просто самый лучший на свете, так и знайте! – в порыве чувств Эмили даже подпрыгнула на месте. Ей захотелось обнять садовника, но это было бы слишком фамильярно, поэтому она просто прижала ладони к сердцу в знак признательности. А он только рукой махнул и прихватив корзину, отправился вслед за миссис Моррис, которая уже вовсю покрикивала на растерянного Леверджсона. Эмили ничего не осталось как поспешить к своему гардеробу и приложить всю скорость и все силы, ведь сейчас няня не поможет ей с дорожным платьем…
Девочка решила не усложнять себе жизнь нижними юбками-блузками и просто натянула поверх белья и чулков длинное тёплое платье из горчичной вискозы. Этот цвет очень шёл девочке, оттеняя её длинные, волнистые шоколадные волосы и ореховые глаза. Любимой алой ленты нигде не было – будто нарочно спряталась. Эмили наспех переплела растрепавшиеся косы в одну большую на затылке, закрепила первой попавшейся заколкой. Оглядела себя с головы до ног в зеркале, решила, что выглядит вполне достойно, ободряюще кивнула своему отражению. И уже надевая шляпку – жемчужно-серую, в тон перчаткам - вдруг подумала, а что будет если Голдфишеры просто не откроют ворота и не впустят в свой дом знатную выскочку, которой они её несомненно видели…
- Ну что ж, леди Эмили, - сказала девочка сама себе, как можно аккуратнее зашнуровывая ботинки и ощущая себя как воин перед битвой, - есть только один способ узнать, как они отреагируют на тебя, и почему сэр храбрый рыцарь Вэлентайн Голдфишер больше не даёт о себе знать. Поехать туда и разобраться во всём самой! И именно так ты и поступишь прямо сейчас, юная леди, да-да!
Глаза её сверкнули и зеркало отразило решительную улыбку на фарфоровом лице. Она ещё никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Такой… Наполненной. Цветной, светящейся, сияющей самыми разными чувствами. Они были разными, многие из них были для неё совершенно внове и вызывали растерянность или даже пугали. Но вместе с тем она ощущала невиданный прилив сил и бодрости. Впервые за долгие годы печального заточения в собственном замке, принцесса нашла в себе храбрость самостоятельно выбраться на свободу, не дожидаясь ни прекрасного принца, ни славного рыцаря. И даже дракон укрощён! Так что на кое-какие выдающиеся подвиги она всё же способна. И вазы, и бродячие музыканты оказались вовсе даже ни при деле…
Посмеявшись над своими мыслями, Эмили поняла, что самое большое чувство, переполняющее её душу сейчас – радость. Ведь она вскоре снова увидит того, кто стал ей дорог… И она изо всех сил надеялась, что он тоже будет рад её видеть.
ГЛАВА 12
Юный Леверджсон всю дорогу молчал и совершенно никак не беспокоил Эмили, но этот горький въедливый запах сигарет… Казалось, он пропитал насквозь и самого Леверджсона, и каждый дюйм автомобиля, и вот уже принялся окутывать липкой зловонной пеленой саму Эмили. Папин курительный табак для трубки имел совсем иной аромат, и скорее даже приятный – тонкий, травяной, с лёгкими медовыми нотками, он никогда не доставлял девочке такого неудобства.
Раздражение накапливалось, умноженное на волнение. Эмили отсчитывала минуту за минутой по своим часам и с тревогой ощупывала отекающее горло – как некстати решила проявиться противная аллергия! Она попросила шофёра слегка приоткрыть окно с её стороны и разжевала одно яблоко из своей подарочной корзины. Сладкий сок немного оживил пересохшую гортань и это несколько облегчило неприятные ощущения.
Эмили чувствовала, что поневоле начинает злиться. Будь она немного смелее, она бы прямо сейчас строжайше запретила этому молодому дуралею курить где-либо поблизости от автомобиля, а то и вовсе – бросить эту вреднейшую привычку раз и навсегда, дабы не портить здоровье ни себе, ни окружающим. Но она знала, что Леверджсон старше её всего лишь лет на шесть и у неё просто язык не поворачивался делать ему замечания. И всё в его внешнем облике выдавало его юность – и тонкие светлые усики над верхней губой, и кудрявые вихры русых волос, и руки со светлой гладкой кожей, и острый кадык на горле что бегал вверх-вниз всякий раз когда он поглядывал на свою пассажирку. Весь его вид вкупе с сигаретной вонью вызывал у девочки сильнейшее отторжение.
Будь на то воля Эмили, она бы и вовсе уволила его. Эта мысль поразила её свой неожиданной жёсткостью. Но и правда, почему нет? Ведь она тоже хозяйка поместья, юная леди Уэйнрайт, и имеет право сказать своё слово. И вообще, как там изволила выразиться миссис Моррис? Что-то о том, что отец обязан знать её личное мнение по важным вопросам. Если мнение миссис Моррис по каким бы то ни было вопросам является важным, почему не может быть ценным и мнение Эмили?
«Но с другой стороны, - печально подумала Эмили, - Паренёк ведь явно не от хорошей жизни покинул дом и пошёл на службу в таком юном возрасте. Наверняка заработок очень важен для него. И кто я такая, чтобы лишать его права на работу и оплату своего труда? Ох, как же всё это сложно…»
- Приехали, мисс! – голос водителя отвлёк Эмили от мук душевных и физических, но вызвал новый прилив раздражения.
«Ты должен называть меня «леди», волосатая ты кочерыжка!» - конечно, она никогда не скажет такого вслух, но ведь можно позлиться хотя бы про себя, верно?
- Ну так подай сигнал, чтобы нам открыли ворота и вообще… Встретили, как полагается, - проворчала Эмили, - И, надеюсь, ты откроешь мою дверь и поможешь мне выйти из машины? Эта корзина, чтоб ты знал, просто неприлично много весит…
- Ох, прошу меня простить, конечно, сей же момент! – он дважды нажал на клаксон и автомобиль издал громкую трель. Затем помог девочке выбраться со своего сидения. Корзину он зачем-то схватил обеими руками и прижал к себе. Выглядело это донельзя глупо. Парень покраснел и избегал встречаться взглядами с Эмили.
- Ах, свежий воздух, наконец! – девочка была так рада выбраться из пропахшего сигаретами пространства авто, что не сразу заметила выглянувшую из-за ворот светлую вихрастую голову. А когда заметила, сердце её пропустило сразу несколько ударов. Но нет, это был не Вэлентайн, а какой-то совсем другой мальчик. Он был намного ниже ростом и у него было совершенно иное лицо – узкое, с острыми скулами и очень светлыми глазами. Глаза эти непомерно расширились при виде гостей, моргнули и их обладатель тут же скрылся из виду.
«Наверное, кто-то из младших братьев Вэлентайна, - подумала Эмили - Сколько же их у него, интересно? Старших и младших, братьев и сестёр. Надеюсь, скоро узнаю…»
Отстучало несколько томительных минут, комом застрявших в горле, прежде чем в воротах фермы Голдфишеров обозначилась гостевая калитка и медленно, с протяжным скрипом растворилась наружу, выпуская высокую загорелую девушку в коричневой косынке и сером платье. У неё было приятное лицо с правильными чертами и большие ясные глаза. Девушка окинула гостей настороженным взглядом, на ходу вытирая руки о потрёпанный передник.
- Добрый день? – удивлённо-вопросительная интонация чудилась в её приветствии.
- Добрый день. Юная мисс Уэйнрайт прибыла с дружеским визитом. Мисс Голдфишер, правильно я понимаю?
Голос у Леверджсона скрипел и ломался, как у всякого юного паренька в его возрасте, но девушку это ничуть не смутило. Она снова оглядела Эмили, уже более дружелюбно. Эмили подошла поближе, робко улыбнулась и вдруг заметила, что из-за спины молодой мисс Голдфишер на неё выглядывает малышка в похожей коричневой косынке. Она крепко держалась за юбку сестры грязноватыми пальцами, почти полностью спрятавшись и Эмили видела только половину её лица – светло-голубой глаз и фрагмент золотисто-русой чёлки, как и у её старшей сестры.
«Какое изумительно красивое сочетание – небесные глаза и золотые волосы!» - подумала Эмили, - «Их фамилия, как и сам образ золотой рыбки как нельзя кстати подходит этим красавицам».
- Мы очень рады приветствовать леди Эмилию Уэйнрайт на нашей ферме. Прошу, входите, - у мисс Голдфишер был очень приятный голос, мягкий и мелодичный. Эмили с удовольствием отметила, что в отличие от глуповатого Леверджсона, она была прекрасно осведомлена о правилах этикета и знала, кого следует называть «леди». Девушка взяла младшую сестрёнку за руку и вошла в калитку, ведя её за собой, а затем тактично остановилась, поджидая гостей.
Леверджсон кашлянул и храбро прошёл через проём первым. Ему с его ростом пришлось немного пригнуться, чтобы не стукнуться головой о верхнюю часть ворот. Эмили перевела дыхание и осторожно перешагнула за калитку следом за ним – больше всего она боялась сделать неловкое движение и грохнуться в пыль прямо у всех на глазах. К счастью, всё обошлось и две хорошенькие мисс Голдфишер повели их с Леверджсоном вдоль широкой красноватой дороги.
Тут Эмили открылась удивительная и живописная картина. Нечего было и говорить, дом Голдфишеров сильно отличался от её родного поместья. И простая черепичная крыша, и белёные стены, и земляной пол подворья просто кричали – вот она, деревенская жизнь во всей её простоте и незыблемости. Но тем не менее ферма Голдфишеров не казалась бедной, напротив - она была очень красочной и примечательной. Всё тут пестрело от обилия цветов и кружащих над ними бабочек, сушащегося на солнце разноцветного белья, расхаживающих прямо под ногами людей цветастых кур, уток и гусей, вальяжно раскинувшихся на солнце пузатых котов.
А сколько тут было растений! Аккуратные грядки с зеленью, картофелем и другими овощами, высокие подсолнухи, а вдалеке за домом виднелся целый кукурузный лес. Тут и там виднелись самые разные представители произрастающей флоры, с которыми работали мужчины и женщины, парни и девушки, мальчишки и девочки, все как на подбор светловлосые. Эмили насчитала девятерых человек и сбилась. Прижавшись друг к другу невысокими покосившимися стенами, в дальнем конце подворья ютились коровьи хлева. Но судя по доносившимся оттуда блеянию и похрюкиванию, жили там не только бурёнки. Чуть поодаль молодой мужчина в соломенной шляпе очищал подковы стройного поджарого коня рыжей в белых пятнах масти – Эмили не знала, как такая называлась. Жёсткая щётка в его руках так и сновала туда-сюда. А в одном тенистом местечке у самой стены девочка заприметила поставленные друг на друга клети с кроликами. Их охранял старенький чёрный кот – а может кошка – с жёлтыми глазами и свалявшимся хвостом.
Здесь кипела жизнь, бурлила бессменным калейдоскопом звуков, красок, запахов. Каждый миг что-то происходило… Носились друг за другом маленькие котята, выводок цыплят догонял свою кудахтающую мать, мычали ожидающие дойки коровы. Воздух звенел от щебета птиц. Птиц здесь вообще было великое множество – как домашних, так и всяких вольных звонких пичужек. И множество людей, каждый из которых был чем-то занят. Завидев гостью, все приветствовали её на свой лад - кто-то вежливо здоровался, кто-то просто кивал или приподнимал шляпу, а одна девушка даже присела в вежливом реверансе. Эмили подумалось, что и нескольких дней бы не хватило, чтобы осмотреть всё, что тут есть и познакомиться со всеми, кто тут живёт и работает.
- Ну, вот и всё наше скромное житьё-бытье. Как говорится, чем богаты, тому и рады, - бодро сказала юная хозяйка фермы, - У вас какое-то конкретное дело, леди Эмили, или же Вы просто так, поближе познакомиться захотели?
- Я… Эм-м-м… Собственно… Хотела вернуть вашу корзину, вот, - смущённо пролепетала Эмили, чувствуя, что краснеет.
Девушка улыбнулась Эмили и легонько прикоснулась ладонью к её плечу.
- Не переживайте так, леди Эмили. Мы вам рады. Этот пострелец Вэлли-обормотэлли уже всем на ферме уши про вас прожужжал. У нас тут не осталось ни одного человека, который бы ещё не слышал историю о прекрасной принцессе Эмилии. И кстати, большое вам и вашей няне спасибо за то, что приютили его, когда он убежал.
- И не только приютили, но и накормили и отправили домой в безопасности, - добавил проходящий мимо юноша немногим старше Вэлентайна. На нём была такая же кособокая кепка, только серая, и он нёс полные воды жестяные вёдра к хлевам.
- И показали красивую книгу, - тихо добавила малышка, всё ещё прячась за сестру.
- А ещё приехали проведать всё ли у него в порядке, когда папа его наказал.
- О… Я вижу, Вэлентайн действительно всё рассказал. Ну что же… Для меня истинная отрада увидеть всех вас и рада, что я правильно угадала, как сократить его имя – Вэлли, просто Вэлли, верно?
- Всё верно, леди. Маменьке нашей захотелось красивое имя привнести в семью, но многим оно кажется слишком вычурным и неподходящим простому фермерскому парню. Так что все мы тут зовём его просто Вэлли.
- Вэлли-приставэлли, - вставил всё тот же юноша в серой кепке, идя обратно с уже опустевшими вёдрами. Девушка и малышка засмеялись, Эмили же удивлённо подняла брови.
- Не обращайте внимания, леди Эмили, это так, в шутку. Не со зла. У мальчишки характер озорной да весёлый, но порой и очень вздорный. Он бывает просто несносным и таким острым на язык, что того и гляди, поранишься, однако же мы его любим.
- Как здорово, должно быть, жить такой большой и дружной семьёй. Вэлли очень повезло. Позвольте спросить, а где же он сам?
- Если я не ошибаюсь, маменька его сослала помогать мужчинам кукурузу собирать на дальнем поле. Но зная Вэлли, его может там и не оказаться.
- Я могу поискать, - тихонечко проговорила малышка, глядя на сестру снизу вверх.
- Ну сходи, Зои, лапушка, только галоши надень, не беги босиком. А я пока приглашу леди Эмили на нашу летнюю кухню – там как раз поспевают пироги к вечернему чаю. Пройдёмте, пожалуйста…
Эмили последовала за новой знакомой на открытую веранду из светлого дерева. Тут стояли небольшие круглые столы и деревянные стулья. А дальше, за прозрачным навесом из тончайшей ткани ютилась небольшая комнатка с мойкой, печью, тумбой и парой шкафов с посудой – вот и всё обустройство так называемой летней кухни.
Леверджсон поставил корзину с яблоками на деревянные ступеньки веранды и тут же с извинениями ушёл. Несомненно, снова курить свои зловонные сигареты.
«Вот ведь каланча несносная», - проворчала про себя Эмили, пристраивая свою шляпку и перчатки на край светлого деревянного столика.
- Прошу прощения, леди Эмили, я так и не представилась – сказала девушка, устраивая на небольшой старомодной печи огромный пузатый чайник, - Меня зовут Кэтрин. Нашу самую младшую сестрёнку, как Вы уже слышали – Зои. Алекс – ну, тот, что про Вэлли при Вас пошутил – один из наших средних братьев. Не знаю, говорил ли Вам Вэлли, но нас у маменьки с папенькой целых одиннадцать доченек да сыночков самого разного возраста.
Как ни старалась Эмили скрыть своё изумление, у неё ничего не вышло. Брови взлетели вверх, глаза округлились, рот раскрылся. Мда, такими темпами никак не выйдет из неё сдержанной аристократичной мадмуазель с приличными манерами. Эмили попыталась скрыть свои эмоции, но Кэтрин рассмеялась:
- Это ничего, леди Эмили! Абсолютно все и каждый удивляются, когда слышат эту цифру. И приговаривают – вот, мол, какие чудаки эти Голдфишеры. Зачем им столько детей, неужто они их в бочках на зиму солят?
Эмили вновь не сдержала удивлённого движения бровей и Кэтрин снова хохотнула:
- Это шутка, леди Эмили! Просто шутка! Простите меня Бога ради!
- Ну что Вы, Кэтрин, это Вы меня простите.
- Забудем! Вы какой чай предпочитаете в это время суток?
- Если можно, зелёный… Молодой, без добавок. Благодарю.
Пока Эмили мелкими глоточками цедила свой чай, а Кэтрин доставала из печи небольшие круглые пирожки с поджаристыми боками и раскладывала их на огромном фарфоровом блюде, прибежала запыхавшаяся маленькая Зои и сообщила, что Вэлли нет ни на кукурузном поле, ни в ягодных теплицах, ни в коровнике. Через миг девочка снова куда-то унеслась.
- Вот ведь маленький разбойник, и куда он подевался…
- Да тут я, тут, - послышался немного хриплый, но такой знакомый голос.
ГЛАВА 13
Эмили обернулась. Вэлентайн, живой и невредимый, но существенно замаранный в земле, поглядел ей в глаза и тут же отвёл взгляд.
- Вэлли – прошептала Эмили. Но Вэлентайн молча смотрел на свои ноги. Сердце её упало. Вот и сбылся её потайной страх…
Мальчик шмыгнул носом и пряча в карманы грязные руки, поставил ногу в ботинке на край ступеньки. С ботинка свешивались комья земли вперемешку с травинками.
- Ты где был, Вэлли-грязнэлли? – всплеснула руками Кэтрин.
- Не твоё дело, сорока-балаболка Кэт-трататэт, - огрызнулся мальчик и слова прозвучали довольно зло.
- Да как ты разговариваешь? Мне позвать папу?
- Зови, - равнодушно пожал плечами Вэлентайн.
- Вэлли, что произошло? – мягко спросила Эмили. Присмотревшись к мальчику повнимательнее, она увидела ссадину и несколько свежих царапин на его лице.
- Да подрался опять небось с кем-нибудь, - махнула рукой Кэтрин, - Не беспокойтесь, леди Эмили, с ним такое частенько приключается.
- Ну да, именно со мной - Вэлли поднял взгляд на сестру, и Эмили увидела в его глазах затаённую глухую боль, - Кроме меня в семье ещё пятеро сыновей, но соседские мальчишки с чего-то швыряют камни только в меня.
- А не надо было грубиянить в адрес вдовца Рошера, - Кэтрин назидательно подняла вверх палец и пояснила гостье, – Это наш местный охотник, живёт в двух милях от нас. У него двое сыновей и трое внуков.
- И пять охотничьих псов, которых те с удовольствием науськивают на меня, - совсем мрачно добавил Вэлентайн.
- Ты помнишь, что сказал тебе по этому поводу отец, - в глазах Кэтрин не было ни капли сочувствия, - Принеси извинения мистеру Рошеру и глядишь, дружба с его внуками наладится сама собой.
- Ни в жисть не стану расшаркиваться перед этим злобным старикашкой. Он ударил меня своей тростью прямо по голове!
- После того как ты с разбегу врезался в него, да ещё наступил на его больную ногу!
- Да я не видел, что он там торчит, пень старый! И сказать ничего не успел, как он тут же принялся кричать и лупить меня!
- Всё равно, надо было извиниться, Вэлли. Коротенькое извинение. Быстро и просто. Но видимо это совсем не так просто для такого гордого чижика-пыжика, как ты, а?
- Кто бы говорил о гордости, Кэтрин–Гороховая–Принцесса.
Эмили в недоумении глядела то на Кэтрин, то на Вэлентайна. Вэлли заметил корзину с яблоками и тут же сцапал самое крупное.
- Три года назад я крепко поссорилась с маменькой и двумя старшими сёстрами, - принялась пояснять Кэтрин специально для Эмили, - Взяла походный матрас, котелок и первый попавшийся мешок из погреба с запасами – там оказался сушёный горох. И почти месяц жила одна в опасном диком лесу, питаясь гороховыми супами, гороховыми кашами и гороховыми лепёшками. Чуть с ума не сошла, честное слово. Но потом одумалась и пришла каяться и мириться. С тех пор они и кличут меня Гороховой Принцессой.
- Да, а ещё мы все по очереди носили тебе в твой очень опасный и очень дикий лес тут прямо за холмом свечи, шерстяные одеяла, хлеб и колбаски. И многие до сих пор считают, что это был такой странный способ уйти в отпуск на затянувшийся пикник.
Кэтрин заулыбалась мечтательно и рассеянно.
- А из-за чего вышла такая серьёзная ссора? – полюбопытствовала Эмили и тут же спохватилась – Ой, простите, это совсем меня не касается….
- Да она замуж собиралась, - тут же выдал секрет сестры Вэлентайн, - в свои пятнадцать, за столичного прохиндея лет на десять старше. Отец этого повесу сразу же за двери выставил, даже слушать не стал. А у неё была любовь-любовища-перелюбовь аж до полной гороховой голодовки. А ведь он так ни разу и не пришёл с тобой разделить твой пикник, а, Кэт? И вообще с тех пор не давал больше о себе знать.
- Да уж, братик, язык у тебя что помело – всё из дома наружу выметает… Сходи-ка вымойся, да почисть за собой порог. Негоже разводить такую грязь.
- А это не грязь, это чистейший чернозём. Очень полезный даже, между прочим. Не зря же черви его так любят.
- Черви? – переспросила Эмили.
- Ну да. Я у реки червей для рыбалки собирал, потому и в земле весь перепачкался. Рошеры пачкаться не стали – побродили у спуска к воде и повернули обратно. А чего мне, просто так полдня в осоке сидеть? Рыбы хотел к ужину наловить.
- Да как бы ты рыбу ловил, голыми руками, что ли? Удочки-то у тебя при себе не было.
- А что, очень даже может быть, что и голыми руками, - задумался мальчик, - А вообще – наломаешь веточек, выдернешь нитку из штанов – и вот тебе уже и удочка самая наипростейшая. И при должной доле терпения и ловкости…
- Так, всё, хватит болтать, - неожиданно строго прервала его Кэтрин, - Иди сделай из себя чистого и по возможности приличного мальчика и садись вместе с Эмили пить чай с пирожками.
- Мне бы лучше молока…
- Опять твои капризы! Ну же, иди!
Вэлентайн снова бросил короткий тяжёлый взгляд на Эмили и ушёл куда-то за дом. Видимо, там был колодец или ещё какой-то источник воды…
- Не переживайте, леди Эмили. Вэлли мальчик крепкий и всё на нём заживает быстро, как на собачонке.
- Прошу меня простить, мисс Кэтрин.
- Поймите, мне не хочется, чтобы Вы думали, будто Вэлли так уж несчастен. Он самый обычный мальчишка для своего возраста, вот только упрямый очень… Вот ведь болтун этот Вэлли-говорэлли, пока он нам тут зубы заговаривал, пирожки совсем остыли, едва тёплые уже. Попробуйте, Вы ведь, наверное, успели проголодаться, пока до нас добирались? Вдруг Вам понравится. Если хотите, я их снова в печи разогрею.
Эмили взяла с блюда ближайший пирожок и надкусила румяный хвостик. Тесто было мягким и тонким, а внутри – много-много сочной начинки. Девочка даже не сразу смогла разобрать, что именно было внутри пирожка, такая лавина вкусовых оттенков на неё обрушилась. Её вкусовые рецепторы распознали курятину и какую-то слегка кисловатую зелень. Но, кроме этого, внутри пирожка было ещё и что-то хрустящее с лёгкой освежающей сладостью, и при этом пряное. Догрызая уже второй пирожок, девочка поняла, что это всего лишь белокочанная капуста, приправленная тмином. Но до чего же вкусно!
- Какое необычное вкусовое сочетание, - сказала девочка, - Мне очень даже нравится. Благодарю за угощение.
Эмили ещё никогда не пробовала таких простых деревенских пирожков. Миссис Моррис отдавала предпочтение более сложной и изысканной выпечке, а пироги готовила очень большими порциями и никогда не добавляла в них ни овощей, ни трав – только мясо или потроха.
Кэтрин лишь молча улыбалась, глядя как маленькая леди за обе щеки уплетает фирменный Голдфишерский «куриный цап» - вариацию традиционных немецких мясных пирожков на тонком тесте. Начинка могла быть любой, главное, чтобы присутствовало сочетание мяса и рубленой капусты. А «цапами» их прозвали самые юные и вечно немного голодные Голдфишеры, потому что очень удобно было вот так заглянуть в кухню в любое время дня или даже ночи и цапнуть с блюда маленький, но сытный перекус.
Вернулся Вэлентайн и тут же потянулся к блюду с пирожками, но Кэтрин шлёпнула его по руке.
- Для начала приберитесь за собой, юноша. И сами сходите в кладовую за утренним молоком, раз уж чай вашему высочеству не угоден.
Вэлли вздохнул, быстро стряхнул со ступенек земляные комья охапкой сухой соломы, успешно заменившей веник, а затем пошёл на другую сторону дома. Ходил он как будто сразу по сорок дюймов каждой ногой отмерял – размашисто и широко.
Эмили тем временем почувствовала, что несмотря на всю неоднозначность отношений между Голдфишерами и странный взгляд Вэлли в её сторону, ей очень нравится эта скромная летняя кухонька и столовая на открытом воздухе, что она испытывает бесконечную симпатию к малышке Зои и хорошо понимает Кэтрин, и что даже их шутки не вызывают у неё неприязни. И что, пожалуй, ей не повредит и третий пирожок…
Показался наконец долговязый Леверджсон, а гостеприимная Кэтрин и его одарила чашкой чая и пирожками. Одна из старших сестёр – Кэтрин представила её Эмили как Вирджинию – принесла большущий противень на котором плотно теснились новые, только что вылепленные пирожки и вместе девушки поместили их в жаркое недро печи. Леверджсон кинулся им помогать, а потом все трое уселись на другом конце веранды за круглым столиком, болтая и хохоча. Глядя на румяного и довольного вниманием девушек Леверджсона Эмили подумала, что он вряд ли будет так уж сильно против, если она вновь попросит его привезти её сюда.
- А я-то думал, что больше никогда тебя не увижу, - безэмоционально буркнул заметно посвежевший Вэлентайн, усаживаясь рядом с ней и хватая с блюда сразу два пирожка.
- Что вы, сэр храбрый рыцарь. Сказочные принцессы, быть может и склонны умирать в нежной юности, сражённые заклятиями и проклятиями, но я лично пока ещё жива и на тот свет не собираюсь.
- Я вовсе не это имел ввиду…
- А где же молоко? Вам не удалось его добыть, славный сэр?
- Кто-то добыл его до меня. Все молочные кувшины оказались пусты. А до вечерней дойки ещё далеко…
- Как жаль.
- Ничего, мне не привыкать. В большой семье это обычное дело, что кому-то может чего-то не хватать…
- Да и не только в большой, - грустно откликнулась Эмили, - Порой ребёнку может чего-то и самого простого не хватать, даже если он один-единственный у своих родителей и живёт в обеспеченном всеми удобствами доме…
- Например?
- Например, кого-то с кем можно было бы поговорить о чём-то важном или не очень… Разделить вкусные пирожки. И помочь ему добыть молоко.
Эмили поднялась и выразительно посмотрела на Кэтрин. Девушка тут же встала и подошла к ней. Выслушав просьбу, она только хмыкнула, пожала плечами и удалилась в коровник, а через десять минут вернулась оттуда с небольшим ведёрком свежайшего молока с пенкой.
- Какое блаженство, - промурлыкал Вэлли, отхлёбывая ещё тёплого молока прямо из ведёрка. Эмили свою порцию пила по-простому, из чайной чашки, исподволь рассматривая довольное лицо своего друга. Царапины и правда уже не казались свежими, они как будто начинали затягиваться и покрываться тонкой корочкой, а ссадина потихоньку превращалась в синяк. Девочка вздохнула.
Она знала вдовца Рошера, точнее, слышала о нём. Папа рассказывал, что дедушка водил с ним дружбу и они частенько ездили вместе на охоту в былые времена. Но сама Эмили не была ему представлена и никогда не видела его сыновей и внуков. Дедушка умер до её рождения, и старик Рошер с тех пор более не посещал дом Уэйнрайтов. Мысли Эмили обтачивали этот камень преткновения как река точит гальку. Возможно, она могла бы… Возможно. Да. Лишь только возможно. Но, наверное, и этого достаточно.
Полдень уходил за горизонт, небо подставляло лицо вечерним сумеркам. Эмили дышала полной грудью, по всему телу разлилось приятное тепло. Казалось, никогда прежде ей ещё не было так легко и так хорошо…
Вэлли принёс небольшое одеяльце и укутал им плечи Эмили.
- Не хватало чтобы Вы простыли, юная принцесса, - проговорил он как будто сердито.
- Благодарю Вас, благородный рыцарь, Вы весьма предусмотрительны и заботливы.
- Жаль, что кроме тебя больше никто не видит во мне столь положительных качеств.
- Может быть ты им просто их не показываешь?
- А может быть, мне просто не хочется им их показывать?
Они помолчали, глядя друг другу в глаза. «Почему мне кажется, будто я знаю его уже тысячу лет? Разве так бывает?» - пронеслась в голове Эмили странная мысль, а в груди возникло какое-то жгучее ощущение.
- Я думал, что ты больше не захочешь меня видеть, - тихо сказал Вэлентайн, - Это я имел ввиду, когда ранее сказал, что мне думалось будто я тебя больше не увижу. А вовсе не то, что ты можешь смертельно заболеть чем-то тяжёлым и неизлечимым.
- О… Но почему ты считаешь, что я могу не захотеть встретиться с тобой снова?
- Ну… После всего что ты тут у нас увидела… - он потупился и снова опустил взгляд.
- А я боялась, что это ты больше не хочешь видеть меня, - с ироничной улыбкой сказала девочка.
- Почему? – удивился Вэлли.
- Ну, знаешь… После всего что ты там у нас увидел…
Вэлли засмеялся и в подступающих сумерках Эмили показалось, что от смеха его волосы засияли тёплым светом, а голос звучит будто бесконечный серебряный перезвон. Она даже встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.
- Мы не из пугливых, леди Эмили. И кстати, если ты действительно вдруг заболеешь чем-то тяжёлым, можешь рассчитывать на мою поддержку. Ежедневно тебя навещать мне скорее всего не позволят, да и в комнату к тебе при таких условиях уже вряд ли допустят, но я смогу хотя бы привозить тебе полезные свежие фермерские продукты и показываться под окнами, дожидаясь твоего скорейшего выздоровления.
- Потрясающе… И чем же, позвольте спросить, сэр почтенный рыцарь, я заслужила столь выдающуюся самоотверженность с Вашей стороны?
Вэлентайн посмотрел на неё очень серьёзно, а потом сказал негромко и значительно:
- Мне кажется, ты видишь меня. Не просто ещё одного мальчишку Голдфишеров, обыкновенного деревенского парня, который доставляет своим родителям хлопот, и на чью голову сыплются неприятности, а… Меня. Того кто за всей этой внешней шелухой. Понимаешь, о чём я?
- Думаю, что понимаю. И… Мне тоже кажется, что ты видишь ту, кто есть я. Не дочку лорда из высшего общества, не просто болезненную девчонку, а… Меня. Настоящую.
Взгляд Вэлентайна немного потеплел. Эмили смутилась и попытавшись придать своему голосу будничную непосредственность, предложила:
- Будем друзьями?
- Будем друзьями, - отозвался мальчик. А потом добавил – Спасибо, что приехала.
- Ну, я же должна была вернуть корзину, - улыбнулась девочка.
- О, да, - кивнул Вэлентайн, - Эта корзина очень для нас важна.
Он поискал взглядом упомянутый предмет и взял себе ещё одно яблоко. Подумал и положил по яблоку в карманы штанов. Эмили засмеялась.
- А что тут такого? – развёл руками мальчик. – Никогда не знаешь, при каких условиях тебя может застать внезапный голод. Я предпочитаю держать при себе некий съедобный запас. Действует успокаивающе. И потом, яблоки у вас действительно вкуснющие.
- Тогда приезжай снова в гости, когда твой запас закончится. Наши яблони будут польщены твоим вниманием и комплиментами. А если этого будет недостаточно, можешь в качестве дополнительного веского аргумента на посещение вернуть книгу, которую я привезла тебе в прошлый раз. Признаюсь, я тогда схватила с полки первый подвернувшийся под руку том, но оказывается, что это был один из моих любимейших сборников сказок.
Вэлентайн покраснел и принялся энергично чесать затылок. Эмили поняла, что он успел начисто позабыть об этой книге. А может быть даже успел её уже где-то потерять. Но, конечно, он ни за что не признается в этом.
- Ну так что, славный рыцарь, Вам по плечу такой подвиг, или нет?
Вэлентайн рассеянно кивнул и застенчиво улыбнулся.
- С Вашей верой в меня, о прекрасная принцесса, мне любые подвиги по плечу.
Когда Леверджсон увозил Эмили домой, сумерки уже начали переходить в вечер. Им вслед махала добрая половина жителей фермы Голдфишеров, а впереди всех – мальчик, такой похожий, но в то же время и настолько отличающийся ото всех остальных. Эмили снова привиделось, будто его голова ярко сияет в тёмной синеве почти осеннего вечера. И эти светящиеся волосы заставили Эмили размышлять с ещё большим интересом.
«Что же ты за существо, Вэлентайн Голдфишер? Вот так загадка, самая таинственная и непонятная. Может быть, когда-нибудь, я увижу всего тебя…»
| Вложения: |
uVt2131111uu5FqHDQ.jpg [ 8.09 KiB | Просмотров: 3399 ]
|
_________________
✨ Из глубины души - и отражений - на лист судьбы струится тихий свет ✨
|
