|
Ласковые волны накатывались на песок, осторожно лизали ноги. Подползали поближе – и уходили, потихоньку намывая на босые ступни песок. И возвращались снова.
Он оторвал взгляд от узоров прибоя, поднял голову, зажмурился, подставляя лицо предвечернему солнцу. Как все-таки странно это всё, никак не привыкнуть...
На его планете теплый сезон назывался летом. Судя по имевшимся данным, здесь сейчас был тоже теплый сезон. Значит, лето. Но только на его планете жара была тяжелой, изнуряющей, с хрустящим на зубах песком или душным смогом - если хочешь прожить подольше, без респиратора на улицу не высовывайся. На его планете море было мертвым, серо-стальным и зловонным. И вода в нем разъедала кожу. На его планете...
Вспоминать не хотелось. На его планете люди не жили – выживали. А вернее, хотя об этом не принято было говорить вслух, доживали. Как это случилось – какая теперь разница? Строили, создавали, изобретали, вышли в космос, освоили даже столь любимые фантастами прошлого «червоточины», так гордились собой – и вот, пожалуйста. Матушке-природе надоело людское пренебрежение, и она ткнула венец творения носом в грязь. Последней надеждой оставался тот самый прогресс, который, по мнению некоторых светил науки и большинства обывателей, и довел планету «до ручки». Но он же мог их и спасти! Они были в состоянии основать колонию где-нибудь на другой планете и тем спасти себя хотя бы как вид. Остановка была за малым: найти эту самую «другую планету». То есть планет было обнаружено много – но все они не подходили для людей. И вот наконец – повезло, да как! Почти идентичная атмосфера, мягкий теплый климат, богатая флора, опасных форм жизни мало... Несколько лет исследований подтвердили – практически идеальный вариант.
Но по непонятной причине «там, наверху» решено было послать еще и исследователя-человека. Его. Что именно он должен был обнаружить, ускользнувшее от внимания роботов-планетоходов? Почему, если уж на то пошло, не снарядили полноценную большую экспедицию, а послали одиночку? Он этого не знал, да и не задумывался. Всю сознательную жизнь проработав на армию, он привык выполнять приказы, а не задаваться вопросами, почему начальство решило именно так. Раз решило, значит, так надо. А если и не надо... не ему судить и спорить. В бортовой компьютер загрузили все имевшиеся данные о планете, его накачали наскоро разработанными (но, как уверяли, вполне безопасными и эффективными – приходилось верить на слово) вакцинами от всех обнаруженных потенциально опасных микроорганизмов – и...
Поначалу всё шло по расписанию. Он совершал длительные вылазки, согласно разработанному в центре маршруту, и возвращался на корабль только вечером; усердно проводил разнообразные замеры того и этого, сверяя их с полученными ранее. Результаты совпадали – а чего еще можно было ожидать? Лес, поле, речушка, еще лес... Он наблюдал за тем, что во множестве бегало, ползало, летало вокруг, даже не проявляя к чужаку особого любопытства, и поражался тому, как много всего этого, оказывается, может быть. Впрочем, в отчетах своего удивления он, само собой, не фиксировал, ограничиваясь сухими данными о разнообразии местной фауны.
И в один прекрасный – действительно прекрасный - день снял скафандр. Снял, надо заметить, следуя инструкциям. Ему предстояло дышать местным воздухом, пить воду, пробовать плоды, идентифицированные в реестре как съедобные, и наблюдать за собственными ощущениями. Возможно, именно для этого и понадобился человек?
Итак, он снял скафандр. И некоторое время стоял, оглушенный, ошеломленный нахлынувшей волной запахов. Нет, на его планете, разумеется, тоже были запахи... мало того, от этих запахов тоже, бывало, кружилась голова. Но никогда не возникало желания немедленно найти и съесть то, что так одуряюще, незнакомо, божественно пахнет!
Даже когда он действительно нашел и съел какой-то из отмеченных в списке плодов, его ощущения не могли сравниться с шоком того первого мгновения. Впрочем, тогда он еще старательно записал в отчете, что воздух чист и пригоден для дыхания, что плод номер такой-то имеет кисло-сладкий вкус и приятный аромат, употребление в пищу не вызвало нежелательных последствий... всё, что положено писать в отчетах. Потом, поскольку незнакомую еду нельзя употреблять в больших количествах, ел что-то из своего стандартного рациона, сбалансированное, витаминизированное, синтетическое (разумеется), привычное... и безвкусное. Вдвойне безвкусное после «номера такого-то».
А еще через несколько дней он вышел к морю.
Садилось солнце. Оно опускалось в море, оно играло с морем, рассыпая по спокойной водной глади золотые блики... он не был поэтом и не имел слов, чтобы хоть приблизительно описать то, что открылось перед ним. Буйство здешних красок не переставало изумлять его, но ничто из виденного раньше не могло сравниться с этой феерией. Он стоял и смотрел, забыв обо всем, а солнце погружалось в воду, и краски гасли – но не исчезали совсем, сменяясь иными, нежными, ласковыми, манящими... и когда солнце почти село, он подошел к воде, как загипнотизированный, и погрузил руку в это сиреневое, пурпурное, бирюзовое...
В следующий момент он пришел в себя и в ужасе отдернул руку. Но – не было ни жжения, ни покраснения, ни волдырей. Вода оказалась теплой и как будто мягкой на ощупь. Налетевший ветерок холодил мокрую ладонь. Он поднес руку к лицу, понюхал – рука пахла йодом и еще чем-то, странным, но приятным. Значит, море может пахнуть так? Не соображая, что делает, он стащил ботинки и шагнул в прибой. И волны в первый раз лизнули его ноги...
В ту ночь он не вернулся на корабль. Сидел на песке, бездумно пересыпая его в ладонях, и смотрел на море. Волны тихо шуршали, накатываясь на песок, словно шептали что-то, и он жалел, что не понимает их языка. В темноте море было совсем иным - казалось, огромное живое существо ворочается и вздыхает там, в глубине, протягивая лапы к берегу. Огромное, мощное, оно может быть очень опасным, но не желает зла. Он протянул руку и погладил подбежавшую поближе волну. И тихо засмеялся. Он не боялся.
Потом был следующий день, и другие дни... Он почти не уходил от берега. Море бывало серебряно-искристым, прозрачно-зеленым и мрачно-синим, тихим и бурным, сияло солнце и налетали грозы; первый увиденный шторм несколько испугал его – существо показало свою силу, и он подозревал, что оно способно на гораздо большее. Но все равно с каждым днем любил его все сильнее. И каждое утро напоминал себе, что должен вернуться на корабль и продолжить работу, что выбился из графика и давно не посылал отчетов... и каждый вечер утешал себя тем, что сделает это завтра. Годы учебы и работы, привычку к дисциплине и подчинению, чувство ответственности, наконец – всё смыло соленой волной.
По ночам, лежа на остывающем песке, он смотрел на звезды, которых на его планете давно уже не было видно, и думал о той, одной, далекой звезде, на которой его ждали. Нет, не друзья, не родные – он был один; ждали пославшие его. И не его самого, а добытых им сведений, подтверждения того, что всё в порядке. Вся планета ждала заветного: «Можно лететь». И когда они это услышат...
Тогда они прилетят сюда – и начнут устраиваться на новом месте. Строить города, дороги и заводы. Распахивать землю. Рубить лес. Деревья, на которых растет всё это сладко пахнущее, будут уничтожены. Вся «богатая фауна» останется без дома – потому что люди станут строить дом для себя. Ползающие, летающие и бегающие будут в панике бежать и гибнуть тысячами, не понимая, что происходит. И переливчатую многоцветную кожу того зверя, что ворочается рядом с ним, взрежут стальные корабли, пятная ее нефтью, разъедающей эту кожу, как морская вода на его планете разъедает кожу человека...
На его планете? Как ни странно, ему все больше хотелось назвать своей планетой – эту, а не ту. Они на меня надеются, говорил он себе. От меня зависит их будущее. Я отвечаю за них. От тебя зависит и будущее всех тех, кто живет здесь, отвечал кто-то другой, незнакомый, но очень настойчивый, поселившийся в его мозгу. Ты отвечаешь за них тоже. Люди - моя раса, мой вид, пытался возражать он. Я один из них, и... И поэтому ты позволишь «своим» уничтожить «чужих», которые ни в чем перед вами не виноваты? Ты прекрасно понимаешь, что через несколько поколений эта планета превратится в подобие той, с которой вы надеетесь сбежать. Нет, мы теперь умнее, мы не повторим ошибок, мы... Вы совершите новые ошибки. Вы иначе не можете. И что тогда – будете искать новую планету, чтобы убить и ее?
Он понимал, что настырный голос не совсем прав. Но с другой стороны – кто отвечает за эту планету? За планету, на которой он впервые в жизни был свободен и счастлив, был собой? Как он может позволить убить это море, безмятежно шуршащее у его ног, превратить его в ту грязную вонючую лужу, которую он привык считать «морем» в той, другой жизни?
Но ведь они так просто не откажутся от этой планеты. Будут искать его, искать корабль, пришлют еще роботов или людей... Надо что-то... Агрессивные туземцы? Цивилизации на планете не обнаружено, а буде и скрывается где-то в лесах парочка диких племен – вряд ли это будет препятствием. Землетрясения, вулканы, ураганы? До сих пор ничего страшного не наблюдалось – не страшнее, чем дома. Гм, дома... Вирус? Послать отчет о проявившихся у него признаках страшной болезни... разумеется, этот загадочный вирус будут искать и, скорее всего, не решатся слать колонистов, пока его не обнаружат и не разработают вакцину. Мы теперь такие перестраховщики... Мы? Они?.. А вируса-то и нет, так что колонизация откладывается на неопределенное время.
Наивно, инфантильно, глупо. И к тому же эгоистично и безответственно.
Смотря за кого ты считаешь себя ответственным, в тысячный раз повторил тот, другой.
Очередная волна лизнула ноги, словно успокаивая: ничего, что-нибудь придумаешь, образуется... Он вздохнул, открыл глаза, присел и коснулся воды рукой. Словно пожал руку другу.
Завтра он пойдет на корабль. И что-нибудь придумает. Он сочинит такой отчет, который отпугнет или хотя бы задержит тех, кого он раньше считал своими. Он обманет их. Но их много, они умны и энергичны, они найдут выход... какой-нибудь другой.
Ясно одно: он не вправе предать эту доверившуюся ему планету.
_________________
Достать Удава может каждый.
А вот впоследствии сбежать...
https://guasumorotianja.livejournal.com/40380.html
|
