Полки книжного червя

Дорогие мои, прошу вашей помощи. Нужно довести рассказ до максимально возможного для моего уровня совершенства. Увы, мой глаз уже не видит огрехов. Жду вашей критики, любой, обещаю ни на что не обижаться и не вешаться в сарае.

А ты знаешь....

- А ты знаешь, что в акации червяки?! - злорадно спросила меня Светка, помахивая у меня перед носом веткой с цветущими гроздьями акации. Сладкий запах меда, смешанный с запахом теплой пыли, ударил мне в нос. Запах мая!
- Нету там червяков, - невозмутимо ответил я, усиленно удерживая дурацкую улыбку, растягивавшую мне рот от уха до уха. Что за напасть, в самом деле! Стоит мне увидеть Светку, тут же улыбаюсь, как последний болван!
- Есть, - серьезно ответила она, смеясь одними глазами, - мне мама еще давно говорила.
- Нету! - я поймал губами гроздь белых цветов, откусил сколько смог, разжевал. Рот наполнился горьковатой душистой сладостью. - Вот, видишь? Нет!
- Поздравляю Вас, Сергей Батькович, теперь Вы с глистами-с! - злорадно заметила Светка, и тоже не удержалась - засмеялась, встряхивая светлыми, уже в мае выгоревшими волосами. Отсмеявшись, спрыгнула с невысокого старого каменного забора, где мы сидели после школы, обсуждая важную тему, - куда кто будет поступать. Забор был сложен из выщербленного камня-ракушечника, и полустертые края раковин кое-где отпечатались на Светкиных ногах. Будто знаки магические.
- Пошли, что ли? - сказала Светка, - а то я голодная как зараза. Как две заразы. Три. Тридцать три! Идем, пока мои на даче, устроим налет на холодильник!
И мы, действительно, устроили дерзкий и запланированный налет на частную собственность семьи Сидоренко - на холодильник Днепр, двухкамерный, три года эксплуатации, кредит выплачен. Наелись, как злобные бакланы, потом долго торговались и спорили, кому из нас делать химию на завтра, а кому физику. Ну, мы всегда так со Светкой договариваемся - делать эту заумь по очереди, потом друг у друга скатывать. Разобрались, договорились. Потом Светка притащила полбанки прошлогоднего варенья, и принялась меня кормить, убеждая, что сладкое стимулирует умственную деятельность, а мне еще эту дурацкую физику делать. Я варенье того - не очень! Поэтому кормление было отчасти насильным, и понятно, что на футболке, на груди, вскоре нарисовалось офигенное пятно.
- Жуть... - растерянно сказала Светка. - Ты не бойся, это отстирывается, только надо...
И она вдруг приникла губами к сладкой вишневой капле.
Я чуть не сдох. У меня точно дыхание остановилось!
А потом я схватил ее за (только не смейтесь!)... за уши и поцеловал. Блин, как осел, ей-богу! Светка рассмеялась мне прямо в рот сладкими от варенья губами и туда же сказала:
- Ну, ты дурак, Серый! Пусти мои уши...

- Сегодня уходим, - сказал отец, едва я переступил порог.
Он стоял в крохотном коридорчике и курил в форточку. Какую-то дешевую, вонючую гадость. Вообще-то он не курил. Почти никогда. Только когда что-то случалось, он очень-очень спокойно и размеренно поджигал сигарету, подносил к губам, затягивался, выпускал дым... И по квартире медленно и зловеще полз запах беды.
Вот и сейчас пахло так же - бедой, неустроенностью, чем-то неумолимым, что сваливается на голову, как добрый и ласковый кирпич со строительных лесов.
- Что? - севшим голосом спросил я.
- Скорая была. Пришлось вызвать.
- Что с ней?
Отец пожал плечами, выбросил сигарету в форточку, повернулся ко мне.
- Ничего. Старость. От этого не лечат, - и пошел на кухню, загремел там кофейником, чиркал спичками, журчал водой из старого крана - варил кофе.
Я дернул плечами, сбрасывая рюкзак прямо на пол, и сел. В голове у меня была каша. Самая дурацкая мысль казалась самой главной - я же обещал Светке физику на завтра сделать! Нет. Тут что-то не то.
- Па! - я вскочил и ворвался в кухню, как американский смерч. - Сегодня! Почему?
Отец лишь плечами пожал и машинально потер краешек уха, там, где у него был незаметный шрам. Как и у меня.
- Какая разница, когда?
- Па, но у нас еще контрольная на той неделе. Я биологию не пересдал. Через три недели экзамены. И выпускной! Как же аттестат?
- Не научился еще? - устало спросил отец, даже не поворачивая головы в мою сторону. - Мало у тебя аттестатов?
Я заткнулся и шлепнулся на табуретку. Да уж, аттестатов у меня штук двенадцать наберется. Накопилось за восемьдесят с лишним годков.
- А выпускной?.. - сделал я последнюю попытку.
- Кофе будешь? - спросил отец, отставляя в сторону пузырящийся кофейник.
- Давай, - буркнул я, подставляя чашку с зеленым медведем на боку.
- Сергей, - отец говорил спокойно, слишком спокойно, - ты ведь и сам все прекрасно понимаешь. Уходить надо было еще с полгода назад. Но тогда была зима, распутица, дороги никакие. Тащить ее по этим хлябям земным? Трясти по дорогам до Архангельска? Уволь. Это просто убило бы ее.
Он отхлебнул кофе и все-таки улыбнулся. Кофе и сигареты - он любил их, и, пожалуй, они были единственной слабостью, которую он себе позволял. Пьяным я его никогда не видел.
- Я думал, - продолжал отец, - что мы сможем протянуть до того момента, когда ты закончишь школу. Эту школу. Но - увы. Ты последнее время мало обращал внимания на нас, и это нормально - у тебя впереди своя жизнь. Ты можешь себе позволить такую привилегию - не замечать.
- Па!!! - обиженно, совсем по-детски выкрикнул я.
- И ты не замечал, - продолжал отец, будто не слыша моего вопля, - не видел, что последние две недели она почти не встает. Она слабеет с каждым днем, Сережа. Мы должны уходить, немедленно, если хотим, чтобы она пережила переход через портал.
- Портал? А разве мы не своим ходом?
- Поздно. Мы не довезем ее, Сережа. Она...
Отец вдруг замолк. Я не видел его глаз - он уткнулся в чашку с кофе, допивая остатки. Но кадык на шее несколько раз судорожно дернулся. Я встал, отвернулся к крану, начал мыть посуду. Сзади скрипнула табуретка и раздался голос отца:
- Я выйду. Душно здесь. Сегодня, примерно около полуночи, ты поможешь мне открыть портал.
- Па! А нас пропустят?
- Пропустят. Если ты мне поможешь.
- Та куда я денусь... - буркнул я в недомытую кастрюлю. Злость кипела во мне, как вода в кастрюльке. Значит, портал. Ненавидел я эти переходы через портал всей душой, и даже не потому, что после них тошнило. Бесили эти взгляды длинноухих родственников, будь они неладны, и их снисходительные реплики "мы лояльны ко всем полукровкам...". Благодетели!!!
Чашка выпала из моих рук и со смачным звоном разбилась об пол. Надо же. Как меня разобрало...
- Сережа!!! - раздался слабый голос из комнаты.
Я вытер руки и пошел к ней.

Она была старая, очень старая... Вся сморщенная, волосы совсем белые, и пальцы - как птичьи лапки. Еще бы. Ей почти сто лет! Для человеческой расы - возраст предельный.
- Сережа, ты обедал? - сухие пальцы теребили мою руку. - Я что-то сегодня устала. Я полежу. А ты там найди на кухне чего-нибудь.
- Ма, все нормально. Я поел. Ты как? Тебе чего-то принести?
- Нет. Я ничего не хочу. Представляешь - совсем ничего не хочу, - и гладит меня по голове сморщенной рукой.
- У тебя что-то болит? - я очень старался говорить спокойно.
- Нет, сынок. Устала я. Вот ведь как - ничего не делала, а устала.
- А ты поспи, - сказал я бодряческим голосом, - и все пройдет.
- Ты уроки сделал? - ее голос шелестел, как сухой осенний лист. А раньше она пела...
- Нет еще, - сказал я хрипло, глотая какой-то колючий комок в горле, - я пойду, ма. Я их делать буду. А ты поспи, - и прижал к губам маленькую сморщенную сухую ладошку моей мамы.

Потом я собрал вещи - только самое необходимое, то, что можно унести в руках. Лекарства мамы. Теплая одежда - в лесах под Архангельском всегда холодно. Деньги. Немного, но на первое время хватит. Всякая необходимая мелочь. Больше ничего. Ни фотографий, ни памятных вещиц. Так и только так! Там будет новая жизнь. Новая жизнь, новые мы. Я. И отец.
Вот только мамы не будет...

Мама все-таки задремала, отец в это время рассчитывал время открытия портала. Оказалось, времени не так много - на все про все два часа восемнадцать минут. Он начал укладывать в рюкзак свои старинные книги, покрытые вязью непонятных пока для меня букв. Я вздохнул. Нет, надо таки напрячься и заставить себя выучить эльфийский. Прав отец, что я за эльф, если даже пару слов на эльфийском не прочту!
- Сергей, - отец был озабочен, - время поджимает. Надо еще успеть выехать за город, не открывать же портал во дворе. Я соберу в дорогу маму, а ты сгоняй на почту. Позвони дяде Элику, скажи, что если все пройдет хорошо в Эридии, пусть встречает нас сегодня ближе к полуночи. Лошадь пусть возьмет - мать не дойдет до его избы.
Теплые южные майские сумерки проглотили меня, как крохотный пирожок с повидлом. Городок молчал, кое-где шуршали машины, на улицах было пусто, и почта была похожа на старинный заброшенный храм. Я быстро дозвонился до дяди Элика и передал все, что просил отец.
- Встречу, конечно, - раздался знакомый голос, - лишь бы вам пройти без проблем. Что случилось на этот раз, Сергей?
Я сглотнул.
- Дядя Элик, папа вам расскажет.
- Хорошо, малыш. До встречи!
Малыш! Опять он меня так называет. Хотя, по сравнению с его годами, - пятьсот с лишним! - пожалуй, да. Хороший он, дядя Элик.
На самом деле звали его совсем на Элик, а каким-то мудреным эльфийским именем. Он тоже был из "наших", то есть тоже эльф, живущий среди людей. Жил он далеко, на севере, где-то в районе Архангельска, в лесу, один. Была у него когда-то жена, человеческой расы, и дочка - тоже, естественно, человек. Обе давно умерли. Странная, однако, штука: почему-то в таких вот смешанных браках лишь мальчики наследуют отцовскую кровь, а девочки рождаются обычными, простыми женщинами. Это значит, что я тоже когда-то женюсь на женщине из рода людей. И тоже переживу ее. Как папа...
Было тепло, но я почувствовал, как по спине у меня скользнул холодок. А потом подумал "ну и пусть". И повернул к дому Светки. Долго ходил вдоль забора, потом камушек в окно бросил. Вышла тетя Таня, Светкина мама.
- О! Сергей. Ты чего под забором топчешься? Заходи!
- Та нет. Теть Тань, а Свету позовите, а?
- В ванной мокнет твоя Света. Это, парень, надолго! Будешь ждать?
Я взглянул на часы. Оставалось меньше часа.
- Теть Тань, а вы ей скажите, что я тут. Мне срочно!
- Да что за пожар? - нахмурилась круглая и румяная тетя Таня. - До завтра, что ли, нельзя подождать?
- Дело у меня к ней.
- Ну, придется тебе, Сережа, дело до завтра отложить. Светка в ванной заперлась, и в уши музыку свою хитрую воткнула. Теперь к ней не достучишься и не докричишься. А что за дело-то? Может, передать чего?
- Да, - ответил я, чувствуя, как внутри разливается пустота, - вы ей передайте, чтобы она физику на завтра сделала. Сама. Обязательно.
- Ладно, передам, - тетя Таня посмотрела на меня с удивлением, пожала плечами, и ушла.
Я постоял еще с минуту, глядя на светящиеся окна дома, надеясь, как дурак: а вдруг там сейчас мелькнет Светкин силуэт?
Боже, я ведь собирался ей сказать - пойдем со мной!

Было уже совсем темно, когда отец завел нашу старую машину. Мы побросали в багажник рюкзаки - два, один отцу, второй мне. В Эридию нам не позволят взять с собой больше - только то, что сможем унести с собой. В машину, на заднее сидение, мы стащили все подушки из дому, и осторожно, полулежа, усадили маму. Глядя, как она неуверенно хватается за все дрожащими руками, и с трудом поднимает ногу, чтобы сесть в машину, я не выдержал:
- Па! Останемся. Ей же трудно! Пусть все будет, как будет. Не мучь ее!
Отец лишь плечами пожал, но неожиданно рассердилась мама. Замахала на меня руками, в глазах слезы заблестели, разволновалась так - едва не кричит:
- Нет! Сережа, нет! Не дай бог, проведает кто о вас с отцом - вам же житья не будет здесь! Нельзя мне тут помирать, пойми! Знают нас, привыкли, расспросы пойдут ненужные. Документы потребуют, а тебе, сынок, по документам-то сколько? Пенсию пора оформлять по старости!
Она задышала тяжело, откинулась на подушки:
- Уходите... - сказала, отдышавшись, - скорее... У Элика помру спокойно, тихо, сама упокоюсь и вам руки развяжу. Едем, отец, устала я, сил ни на что нет...
- Она права, Сережа, - тихо сказал отец, - садись в машину. Ты же знаешь, я не боюсь огласки, я не боюсь людей. Но вот Стражи - Стражи я боюсь. Нас, полукровок, разбросанных среди людей, немного. И пока мы храним свое инкогнито, наши соплеменники, истинные эльфы Эридии, нас терпят, и даже помогают иногда. Преступившие же этот закон просто исчезают, неизвестно куда. Я уже теряю ее, - он кивнул в сторону матери, - и не хочу потерять еще и тебя. Едем!
И мы поехали.
Мама вначале все просила отца ехать потише; он хмурился, притормаживал, но потом вновь набирал скорость - времени оставалось мало. Я сидел, глядя вперед, в мелькающую перед машиной ночь, изрезанную на кусочки светом фар. Я очень старался не оглядываться. Откуда-то из детских сказок выплыло дурацкое убеждение: оглянешься - и быть беде. Оглянешься - и ошибешься в расчетах, собьешь портал, и вместо пусть высокомерных и заносчивых, но все же эльфов Эридии, попадешь к таким существам, что пиши пропало. Оглянешься - и эльфийские Стражи посмотрят равнодушно на двух недостойных их внимания полукровок да и откажутся предоставить проход по своей территории. И не откроют нам портал в из своего мира в наш: плевать они хотели на какой-то там Архангельск. Оглянешься - и мама сейчас вздохнет долго и перестанет быть, а я ведь, как дурак, надеюсь последней, детской, глупой надеждой: а вдруг эти холодные и высокомерные сделают чудо? И мама сможет еще пожить… Ну что им стоит, а?..
Нет, я не оглянусь...
Прости меня, Света.

Надо еще перечитать... Что смутило: ему 80 лет, а ведет он себя, как нормальный подросток, - речь, реакция... Перед приятелями он может притворяться - но на самом-то деле, наедине с собой, мне кажется, должен быть другим.

Да, рассказ очень хороший, но почему Сережа остался мальчиком не только внешне, но и эмоционально, интеллектуально? Не совсем понятно. А написано здОрово.

Сережа - не человеческий детеныш, а полукровка. Я предположила, что когда-то часть эльфов попала в наш мир, и перемешалась здесь с людьми. От смешанных браков рождались дети: девочки - обычные люди, а мальчики - наследовали долголетие, медленное развитие и рост, и некие внешние признаки эльфов (уши, например). Поэтому Сережа в свои 80 - по развитию и по уму - подросток, даже не юноша еще. Его отец выглядит лет на 40-50, а на самом деле ему за 300 (ну, это примерно, конечно, я с точностью до годов не прикидывала). Упоминаемому дяде Элику пожалуй лет 600, и он выглядит на 50. Ну, где-то так вот.
Спасибо вам за замечания. Хочу послать этот рассказ на конкурс, где 20 лучших обещают напечатать. Авось да и получится. С вашей помощью!

НЕ знаю, я бы пожалуй с этим согласилась, если бы Сережа жил в мире эльфов, где взросление медленное. Но жил-то он в мире людей! А тут хочешь не хочешь, за столько-то лет морально повзрослеть придется. Иными словами, детство любого существа, скажем так, полностью зависит от условий жизни. Чем труднее жизнь, тем быстрее взросление. Увы.

Это можно понять - хотя, МОЖЕТ быть, об этом стоило бы обмолвиться где-то, Но, предположим, не надо всё разжевывать. Однако, как бы то ни было, подросток с 80-летним опытом жизни должен, я думаю, отличаться от подростка 14-летнего. Особенно когда столько этих 14-летних мимо него прошло. 80 лет жизни в России - он, возможно, еще и революцию застал? Сталинизм и войну так точно. Всё это по их семье прошло - разве он может быть таким же, как те, кто об этом слышал только краем уха в школе да фильмы смотрел? Если его отец, скорее всего, воевал, а он то ли в эвакуации, то ли на оккупированной территории? Разве он может относиться к 12-му аттестату с такой же серьезностью, как к первому? Да и общий стиль речи, стиль мышления - по-моему, отличаться должен. То есть в разговоре со Светой он старается выражаться, как современные подростки, но в размышлениях уже должно что-то настораживать. Имхо.
И кстати, еще: в конце вдруг заходит речь о возможной проверке документов. Но а раньше-то как они устраивались? Они приезжают на новое место - нужно прописаться, нужен паспорт. Устраиваться на работу - нужен паспорт. Записать сына в школу - тоже нужны метрики его и, кажется, паспорта родителей. Да мало ли в какой момент и по какому поводу от советского человека могут потребовать документы? Так что, где уж и как добывать - не знаю, но документы у них должны были быть в порядке, а то давно бы уж сидели намного дальше Архангельска.

Это и всё дальнейшее совершенно понятно, не требует дополнительных разъяснений, даже история с документами не очень-то беспокоит, а вот интеллектуальное развитие, стоящее почти на месте не укладывается в голове.

А мне как раз-таки вопрос документов кажется наиболее сырым и слабым. Сама вижу, что тут зыбко, и надо доработать. А вот насчет интеллектуального развития... не знаю, не знаю. Я все-таки считаю, что интеллектуальный уровень развития сильно зависит от физического развития всего организма. Да, он давно живет, да, многое видел, но все это он видел глазами ребенка. И мне казалось, что такой медленнорастущий ребенок и взрослеть будет медленно. Несмотря на все жизненные коллизии.
Я приняла ваши замечания, и буду думать "в эту сторону" . Время у меня еще есть, так что буду работать. Если еще кто-то что-то найдет - я вся внимание!

Удачи, Каса!

Попробую поискать блох. Учтите - всё сие имхо и занудство, а хозяин - барин.
Запятые пока не трогаю, если надо - скажите.
"злорадно спросила меня Светка, помахивая у меня перед носом " - первое "меня" можно опустить.
Как я уже говорила: начало идет чистым литературным языком, несколько лирическим даже. Хотя там прямая речь героев. Из этого уже выпадает инверсия "знаки магические" (другой стиль, разговорный или сказочный) - и совершенно из другой оперы "делать эту заумь по очереди, потом друг у друга скатывать" (чего ему скатывать, он все это уже наизусть должен знать...), "Я варенье того - не очень", "офигенное пятно", "чуть не сдох", "блин"... ЭТО уже как бы внутренний монолог - а даже если рассказ кому-то, то этот кто-то через секунду всё узнает, так что притворяться смысла нет. В следующем абзаце: "По квартире медленно и зловеще полз запах беды, " - и вот опять мы возвращаемся к чистому литературному изложению, красивому, с метафорами, хотя рассказчик тот же самый. Либо он голворит литературно - либо как мальчишка. Первое красивее. Второе... достовернее? В данном случае - не знаю. В конце концов, может быть где-то "офигенное, как теперь говорят": он-то нахватался современного жаргона, но для него это не так естественно, как для Светки, у него разных жаргонов за плечами... И читателю "звоночек".
Я даже молчу о том, что романов со светками за это время должно было быть... сколько-то. Ладно, предположим, что вот влюбился впервые за 80 лет. "Как мальчишка".

"как добрый и ласковый кирпич" - не слишком "выпендрежно"?
"как американский смерч" - почему американский, собссно? Смерчи везде бывают. И вообще мне это кажется лишним.
"контрольная на той неделе" и прочее - как подчеркивание полной каши в голове, хорошо. Потому что совершенно нелогично.
Надо понимать, раньше они не срывались так внезапно?
С другой стороны, если отец уже полгода назад понимал, что вот-вот надо уезжать, почему для сына это такая неожиданность? Сын, конечно, может "последнее время" (это сколько, кстати?) не обращать внимания на родителей - но, имхо, отец давно уже должен был серьезно поговорить с ним об этом. А если он этого не сделал - я бы на месте сына предъявила претензии.
"пузырящийся кофейник" - эм... нельзя ли другой эпитет? Так и видится кофейник, который весь пошел пузырями...
"зима, распутица, дороги никакие. Тащить ее по этим хлябям земным?" - ??? Распутица и хляби обычно весной и осенью, но не зимой.
"Кофе и сигареты - он любил их, и, пожалуй, они были единственной слабостью, которую он себе позволял." И при этом курил только в чрезвычайных ситуациях, причем "дешевую вонючую гадость"? Что ж такой аскетизм?
"бодряческим голосом" - есть такое слово?
"Не дай бог, проведает кто о вас с отцом - вам же житья не будет здесь! Нельзя мне тут помирать, пойми! Знают нас, привыкли, расспросы пойдут ненужные. Документы потребуют, а тебе, сынок, по документам-то сколько?" Возвращаясь к тому, что я уже говорила. Значит, уезжают они так срочно только для того, чтобы она могла умереть в лесу и не понадобилось бы оформлять документы. Так? Закопали тихо под кустиком - и ладно. А потом они уедут устраиваться где-то по-новой. Но! Подолгу жить они не могут нигде - мешает сережин подростковый вид. Вероятно, два-три года - он заканчивает школу, и переезжают? Иначе он должен бы в армию идти. При этом, повторяю, они должны менять имена, иначе хоть одна из 12-ти гоняющихся за ним повесток может его найти. Сюда они приехали - они должны были оформляться как-то, все бюрократы их документы уже видели. Маму, по идее, они должны были представлять "общественности" как бабушку - иначе как это выглядит? Столетняя старуха с сорокалетним мужем и сыном-подростком? Уже пища для сплетен, а сплетни им ни к чему.
К сожалению, именно этот момент - причина их срочного бегства - хуже всего обоснован.
"пока мы храним свое инкогнито" - но мать же знала, кто они? Или жене раскрыть инкогнито можно?
Кстати, Сергей, скорее всего, давно знает об этом законе - к чему лекции читать? Нам, читателям, узнать надо - но лучше как-то по-другому. К примеру, этот пассаж, про то, что "нас немного... преступившие закон исчезают", подать как размышления Сергея после тирады отца. Да, мол, он прав, потому что...
"вздохнет долго" - как-то не звучит, хотя смысл ясен.

Вот, примерно. Посмотрите.

Irena, вот это да!!! Я и не надеялась!!
Спасибо Вам огромное! Две трети замечаний принимаю безоговорочно. Остальное - буду думать. Может быть, кое-что рискну оставить по-своему. Потому что есть моменты, где я пишу не умом - интуицией. Ну вот чувствую - "надо так", и никак иначе. И объяснить толком не могу, почему. Как, например, со смерчем. вот чувствую, что должно быть написано "американский смерч", хотя понимаю, что Вы правы. О хлябях земных - дело происходит на юге, примерно в приазовье, где в мае уже вовсю цветет акация. Там зимой именно хляби, да еще какие! По поводу смены языков - простецкого, и литературного. Когда писала - не задумывалась об этом, конечно же. Зато ощущала, что для Сергея есть два разных мира - там, снаружи, обычная жизнь, друзья, школа, там говорят "офигенно" и прочее, и дом - с умирающей матерью, с отцом, умеющим открывать порталы, со знанием того, что где-то есть Эридия и эльфы. Я не старалась сделать это намеренно - видимо, само так вышло, что в разных мирах мой герой и думает разным языком. И, да, жена конечно же знала, кто такой ее муж, и какого сына она родила. Но молчала - не желала зла близким.
А отец действительно тянул, тянул, надеялся, что и мать сможет "доскрипеть" хотя бы до лета. Потому что видел, что сын вроде бы прижился в этой школе, и про Светку наверное или знал, или догадывался. Хотел, чтобы Сергей попрощался со всеми по людски. А потом уже исчезнуть. Но не получилось.
"Бодряческий" - вроде бы "наигранно бодрый". Сейчас только что сама себя перепроверила в инете.
Документы... да.. буду думать, как можно более достоверно водить за нос всякие конторы, интересующиеся документами.
Еще раз спасибо!

С одной стороны - Вы правы. С другой... ГОВОРИТЬ-то он будет с друзьями так, как говорят "снаружи", а вот думать... Тем более, что они нигде подолгу не сидят, так что "внешняя" жизнь практически скользит мимо него.
Не настаиваю, но...

Американский смерч - может, тогда "американский торнадо"?

А поговорить с сыном отец должен был. Серьезные решения не вываливают детям на голову с бухты-барахты, особенно взрослым детям. Если видел, в каком состоянии мать, надо было предупредить, что может случиться всякое.

И если упорядочить вопрос с документами - какая тогда будет причина поспешного бегства? Несмотря на, кто-то начал проявлять нездоровый интерес?

Тут главное не это. Просто существа живущие столетия они не будут бояться такой ерунды как документы. По идее на Земле давно уже должна была сформироваться "эльфийская мафия", которая бы решала вопросы с документами для своих. Покупала нужных чиновников, вносила изменения в нужные базы данных, внедряла своих людей в нужные инстанции.
Да любой уголовник может выправить себе полный комплект, а тут живут по 500 лет, денег могли скопить огого, опыт неимоверный, и эльф не может сообразить, что постаревшую жену можно просто "переоформить" как прабабушку. И всё. Особенно в нашей стране, этож не Америка с её электронными базами.

Но рассказ всё равно получился хороший.

Вот и я думаю, что мафия или нет, но должны быть какие-то накатанные методы добывания документов. Это можно оговаривать в рассказе или нет; но именно поэтому, мне кажется, причина бегства должна быть иная, не боязнь того, что кто-то заглянет им в паспорта.
А может быть, сделать это не бегством? Может быть, ходят слухи, что в критических ситуациях "родственники" иногда помогают, что у дяди Элика есть связи... Может, они срочно едут в надежде на помощь? Просто мысля... Но оно стыкуется где-то с последними сережиными мыслями.

Это было бы реальнее (если это слово уместно ) и гуманистичнее.

Да, действительно, новый взгляд на эльфов . Какими угодно я их видела, но только не мафией! Хотя - интересный поворот. Возможно, следующий рассказ будет про мафию!

Ну, я думаю, в данном случае "мафия" именно в кавычках: организация для помощи своим. Почему бы нет?

Irena, тогда меняется весь тон рассказа: эльфы из гонимых существ превращаются в Дунканов Маклаудов, у которых все схвачено. А мне виделись другие: вымирающие, не нужные своим чистокровным собратьям, и не смеющие слиться с людьми, потому что и у них они будут изгоями. Ничьи. Существа без родины, без родственников, хранящие жалкие остатки прежних эльфийских знаний, вечные скитальцы, которые все же тоже хотят жить, любить, быть самими собой. Хотят чтобы их просто оставили в покое. Вот, где-то так.

Существа живущие 500 лет, ну никак не будут изгоями.
Скорее станут кукловодами при их то возможностях и опыте.

Хунвэйбин, Вы видете так, я - эдак. Вот потому Ваши эльфы режут людей под корень, а мои - вымирают. Имхо, будь оно неладно!