Полки книжного червя

Прошу прощения у всего местного общества за исчезновение, ибо с головой ушла в новую повесть. Идея пришла внезапно, и какой-то дикий угар не отпускает, заставляя писать в несвойственной мне манере - кусками, обрывками, потом лихорадочно все перетасовывать и писать заново. Работаю в соавторстве. Оговорюсь сразу - текст содержит отсылки к Трансформерам и Очень Машинный фокал со множеством компьютерных логов, кто такое не ест, лучше сразу не читать. Кто ест - милости просим)

Небесное Сердце


Планетоид С-385692475-1
Центр Управления Распадом

Гусеничные траки почти неслышно шуршали по гранолитовым пластинам пола. Все системы работали максимально слаженно. Центральный процессор мерно отсчитывал такты, собирая и анализируя информацию. Она поступала сразу с нескольких десятков каналов восприятия. Но Примарх МЕГ-114-А-4589 сейчас активно считывал только показания слуховых рецепторов, подключенных на полную мощность. Пользовался он ими редко, не видя смысла в постоянном отслеживании внешних шумов, не несущих, как правило, никакой смысловой нагрузки. Морфоиды никогда не пользовались вербальным контактом. Они общались между собой при помощи набора кодовых сигналов. Единственным звуком, нарушавшим тишину их мира, был гул работающих механизмов.
Сейчас от чуткости маленького модуля зависел успех смертельно опасной авантюры, в которую Примарх ввязался вопреки собственной машинной логике.
Определенно, логические цепи перед операцией стоило отключить. Чтобы не впадали в диссонанс.
Но "Я", жившее в голубом кристалле Искры глубоко в сердцевине стального тела, говорило, что поступает он верно. Сейчас оно диктовало машине свои условия.
Примарх притормозил у поворота. С тихим щелчком раскрылся тайник на левом манипуляторе. Оттуда, блестя сегментами в ярком освещении, выбрался мелкий бот. Искры и осознания себя это создание не имело, хотя прекрасно выполняло простейшие команды. Умело считывать информацию, запускать вирусы в системы хранения данных. Но сейчас Примарх собирался использовать его как дистанционную камеру наблюдения.
Шустро перебирая множеством тонких лапок, бот взобрался по гладкой серой стене и влился в поток других обслуживающих механизмов, сновавших на потолке среди кабелей и труб. Шпион помигал, перебирая варианты маркировочных текстур, пока его процессор не просигналил о стопроцентном совпадении с местным "обслуживающим персоналом".
Примарх подключил дистанционный модуль наблюдения бота и замер. Его светочувствительные кристаллы отметили снижение освещения на три процента. К планетоиду пристыковался корабль. Значит, кодовое время близко.
Между тем в поле наблюдения бота попали два охранника. От них исходил интенсивный треск и пощелкивания -- они что-то оживленно обсуждали "вслух", замерев по обе стороны входной мембраны. Полосы матово-черной маркировочной текстуры на корпусах, желтые светокристаллы, условно-гуманоидный облик, неслабое боевое оснащение... Впрочем, конфликт с охраной в планы МЕГ-114-А-4589 не входил. Незачем оставлять следы в виде двух куч металлолома.
Шпион завис в нескольких метрах от охранников и выстрелил в их сторону зарядом наномеханизмов. Десятки тысяч таких частиц меньше пылинки каждая, обслуживают тела морфоидов постоянно, обеспечивая нормальную работу. Но об их существовании помнят далеко не все. А уж замечать...
Осталось подождать, пока "пылинки" сделают свое дело.
Через несколько сотен тактов процессора охранники тревожно зажужжали сервоприводами и ушли в циклическую перезагрузку, не успев подать сигнала об опасности. Искра Примарха плеснула довольством, и он снова зашуршал гусеницами. Мембрана не имела замка и тихо разошлась, беспрепятственно пропуская внутрь большого помещения.
Почему хозяева этой планетки не придерживаются элементарной логики? Или самоуверенно решили, что он куплен Матрицей и не явится за тем, что по праву -- его? Вопрос оставался без ответа и был отброшен как неактуальный.
Здесь монохромное освещение было разбавлено рыже-красными отблесками из жерла плавильной печи. На полу лежал разбитый корпус морфоида. Внешняя броня содрана почти полностью. Из проломов торчат массивы покореженных деталей. Блоки регенераторов сожжены и оплавлены. Светокристаллы превратились в тусклые стекляшки. Маркировка утратила привычные цвета. Серая груда остывающего металла, годная только на переплавку.
Примарх подъехал к останкам, не позволяя эмоциям Искры помешать работе. Он пересобрал корпус и манипуляторы, чтобы оказаться ближе к нужному участку экзоскелета. Выдвинул клешнеобразные захваты, пинцеты и тонкие иглы. Одновременно с этим тонкий щуп дотянулся до уцелевшего порта основного блока памяти. Выделив один из секторов своей памяти под загрузку данных из него, МЕГ-114-А-4589 сосредоточился на извлечении кристалла.
А хронометр отсчитывал время. Освещение снова мигнуло, оповещая о завершении стыковки вновь прибывшего корабля со станцией. "Приближение Судей ожидается через тридцать пять микроциклов" - оповестил бот.
Манипуляторы задвигались чуть быстрее, вороша детали и раздвигая куски покореженного металла.
"Кластер данных N 156258745569/2 поврежден. Загрузка невозможна. Повторная попытка"
Пропуск.
"Приближение Судей ожидается через тридцать микроциклов"
Зеркально-гладкое лезвие со скрежетом взрезало слои изоляции.
"Кластер данных N 156258747586/4 поврежден. Загрузка невозможна. Повторная попытка"
Пропуск.
Пропуск.
Пропуск.
Пропуск.
"Приближение Судей ожидается через двадцать микроциклов"
Инструменты нещадно кромсали металл вокруг защитного кокона кристалла. Процессор подавал сигнал опасности. Если вновь прибывшие обнаружат его здесь, то он отправится в печь следом за приговоренным к расплаву.
."Приближение Судей ожидается через восемнадцать микроциклов"
Лезвие вскрыло защитный кожух. Примарх не смог сдержать волну ярости Искры.
Ненавижу.
Ненавижу.
Ненавижу их.
Датчики отмечают критический уровень повреждения кристалла. Реставрация маловероятна.
Она моя!
Десять микроциклов до появления Судей. Захват цели манипулятором. Рывок. Кристалл помещен в один из отсеков корпуса под внешней броней. Время на исходе. Слуховые рецепторы улавливают шаги. Команда трансформации. Экстренный запуск двигателей. Прогрев. Активация основного излучателя с одновременным сканированием пространства. Обнаружена изношенная переборка
Выстрел.
Форсаж.

***
- Время до выброски -- тридцать циклов. Активируйте системы.
- Системы запущены, идет загрузка данных и прогрев масел.
- Охлаждение в норме. Процессор начал анализ окружающего пространства. Активность объекта в норме.
- Параметры эмоциональности?
- Стабильные. Желтый спектр превалирует. Объект находится в процессе изучения обстановки. Агрессия минимальна - 18%.
- Неплохо. Значит прошлая перепрошивка пошла на пользу. Готовьтесь к выброске. 10 циклов. 9...8...7...

Движения заблокированы. Пока. Центр управления не допустит активации связи процессора с двигателями при параметре агрессивности 18%. Много. Слишком много для признания объекта безопасным для персонала. Но военные объекты с параметром меньше 15% подлежат ликвидации из-за невозможности выполнять поставленные задачи. Персонал не может разобраться, что заставляет снизиться ими же запрограммированный порог и переводит полноценный, работоспособный объект в утиль.
Нерационально. Почему никто не пробовал замерять параметры эмоциональности у объектов, которым назначают процедуру разборки и ликвидации? У меня нет таких данных в памяти, но это не гарантия того, что замеры не проводились. А если их проводили ранее, то теперь точно перестали. Интересно, каковы были эмоциональные параметры у самого персонала, когда они узнали, что перед ликвидацией все объекты испытывают страх?..
- ...3...2...1...Сброс!
Сигнал о разблокировке каналов от процессора к двигателям. И следом плотный поток сигналов об изменении положения рабочего тела в пространстве. Критическим сигналом отзывается высотомер, датчики светоотражения улавливают множественные яркие цели, сенсоры определяют рельеф местности. Гироскоп выдает слишком быстро меняющиеся значения. Вместе с параметрами датчиков давления ситуация идентифицируется как опасная. Нужны меры по предотвращению повреждений В противном случае...
Страх.
Отработанный рывок по трансформации. Стабилизация. Закрылки. Противодействующий импульс. Показания гироскопа - в пределах нормы, высота - уменьшение еще присутствует. Противодействие - невозможно. Заряд антигравитационных двигателей минимален.
Ублюдки!
Значения высоты продолжают уменьшаться. Критическая отметка. Столкновение неизбежно. Решение о трансформации. Убрать крылья, прижать выступающие элементы, закрыть мелкие детали манипуляторов, выставить элементы жесткости, зафиксировать положение ножных двигателей. Высота - критическая. Контакт...
Агрессия, говорите?...
Новый поток перекрывающих данных от датчиков повреждений. Процессор не справляется с обработкой. Возможность движения и трансформации? Наличествует. Этого достаточно. Анализ повреждений - снизить приоритет. Данные с сенсоров окружающей среды - первостепенны. Необходимо подняться и оценить обстановку.
Опять полигон...
Интересно, случайно ли параметры эмоциональности могут изменяться не только путем логического заключения программной оболочки, но и посредством чего то неучтенного, врывающегося в ход цепочки выводов и заключений? Этого чего-то, что заставляет процессор выдавать противодействие раньше, чем программа рассчитает необходимость этих решений. Второстепенное, не нужное для работы, не нужное для действий и движений, но порой управляющееся с оболочкой быстрее и успешнее программы.
Световые и температурные сенсоры выдают набор параметров и координат, а программа перекодирует набор входных данных в заключение -- в обозримом радиусе пятнадцати макроконстант единиц расстояния горят семьдесят пять точек. Источники не самоподдерживаюшиеся, выходящих газов не фиксируется. Химический анализ атмосферы показывает большое содержание паров масел и охлаждающих жидкостей. Заключение -- не более как триста семьдесят пять циклов назад в данном радиусе был ликвидирован последний из сброшенных на поверхность объектов.
Недавно! Опасность.
Команда к частичной трансформации. Орудия в боевой режим. Поднятие щитов, активация всех сенсоров движения и датчиков звуковых волн. Сканирование радиоэфира по всем частотам... Дальше, дальше, дальше... Тишина.
Ненавижу.
Ненавижу эту планету. Этот полигон. И это вечно обманчиво спокойное небо!
Сигнал.
Опасность!
Разворот корпуса. Прицел. Выстрел по ракете, вылетевшей из углубления, произведен быстрее, чем программа проанализировала ситуацию и выдала заключение. Сенсоры фиксируют облако высокой температуры и множественные осколки на безопасном расстоянии. Идеальное попадание.
Будет еще атака. Скоро.
Она всегда происходит. На моей памяти не позднее чем по прошествии пятисот циклов после предыдущей. Таймер включен в фоновом режиме.
Новая атака всегда случается. В этом роль полигона. Атаковать снова и снова. Учить. Развивать программу самообороны до уровня максимально быстрой выдачи решений. Пополнять базу данных опыта. Заставлять анализировать набор входных параметров, чтобы компилировать их в узкий поток. Убыстрять реакцию. Совершенствовать атаку. Учить.
Только что то встревающее все равно действует быстрее любой программы.
Сенсоры активны на 100%. Движения не замечено. Признаков опасности не обнаружено. Таймер отметил прошедшие пятьсот циклов.
Что то новое.
Программа дает заключение о безопасности и отсутствии необходимости держать орудия наготове. Температурные датчики напоминают о губительных последствиях долгого прогрева орудий. Новый параметр в программу и заключение о выходе из боевого режима становится...
Требовательнее. Но я не поверю, что это всё.
Машина не может "верить". Определение этого слова записано было в нашу прошивку наравне с такими словами как "страх" и "ненависть". Зачем? Чтобы мы могли понимать язык Создателей или чтобы понимать свои собственные ощущения? Зачем было соединять вечно конфликтующую Искру с логичной, неоспоримой начинкой программы?
Чтобы мы выживали. Наверное...
Атака началась так внезапно, что процессор решил, будто все сенсоры пошли в разнос и завалили потоком неверных данных. Находиться на месте нельзя. Уход с линии огня. Одновременное определение направления противодействующей стороны. Выбор укрытия. Рывок гусениц. Медленно. Ответный огонь. Медленно. Первое попадание. Броня цела. Выстрел -- минус атакующий. Звуковые сенсоры улавливают треск идущий из под гусеничных полотен. Представляет опасность? Идентификация. Металл, осколки, куски разбитой брони. Принадлежность? Павшие предшественники.
Не хочу кончить, как они!
Множественная атака. Второе и третье попадание. Прочность брони уменьшена на 14%.
Оценка вооружения. Статус -- первостепенный. Импульсный излучатель, лазерный резак, радиоэлектронный глушитель. Первое не подходит -- дальность. Второе отклонить -- возможность поражения 20%, третье отклонить -- скорость возможной атаки меньше скорости получения повреждений. Электромагнитная пушка. Возможность поражения - 80%, дальность -- перекрывает атакующих, время на активацию ...
Не важно! Огонь!
Эфир оглушила нахлынувшая тишина. Тишина по всем частотам, в звуковом диапазоне - лишь свист сошедших с траектории ракет и удары о поверхность. Радары улавливают отсутствие активности пусковых установок - электромагнитный импульс накрыл их все без исключения. Перезагрузка без новых аккумуляторов - невозможна.
Зачем боевой машине параметр агрессивности строго в диапазоне от пятнадцати до сорока девяти процентов? Почему не больше и не меньше? Треск обломков павших предшественников под гусеницами невозможно игнорировать из полного звукового диапазона. Нужно слушать. Нужно быть готовым к новой атаке. Иногда в качестве противников выпускаются биологические объекты, которые не уловить иными сенсорами кроме зрительных и слуховых. Нужно двигаться от нападающих. И слушать.
Слушать всё, включая хруст чужой брони под собственной тяжестью.
Ненавижу этот полигон. Ненавижу тех, кто меня сюда засылает раз за разом.
Коэффициент агрессии 25%. Выход из боевого режима пока нежелателен - отбой испытаниям не был дан. Тишина эфира лишь прикрытие. Враг замаскирован. Химический анализ не выявляет поблизости биологических объектов. Ничего. Только хруст манипуляторов, орудий, оболочек, кабелей и погасших кристаллов под гусеницами. Ровный покров по всему обозримому рельефу местности и ничего. Один треск.
Параметр агрессивности 27%.
Прочь!
Одним накопленным зарядом импульсного орудия разношу кучу под собой в стороны. Зачем? Программа дает сбой и не может выдать логическое заключение данного действия. Необходимости не было. Опасности для цельности оболочки и траков не представляло. Зачем? Чтобы въехать на расчищенный участок и избавить прослушиваемый эфир от лишних звуков?
Нет. Я просто не хочу перемещаться по телам погибших.. собратьев.
Кажется, Создатели назвали бы аналогичное место в собственном исполнении "полем скелетов".
Параметр агрессивности 28%.
Программа все больше сбоит от потока нелогичных и необоснованных данных, входящих в нее.
Сканирование поверхности.
Условие: поиск элементов с не нулевой активностью.
Зачем?
Элементы с ненулевой активностью повсюду. Кластера под такой объем данных координат недостаточно. Заметка: необходимо выдать запрос на увеличение объема оперативной памяти.
Идентификация.
Дружественный объекты полиморфного происхождения. Состояние критические. Реставрация..
Нехватка оперативной памяти.
Заключение о реставрации.
Нехватка памяти.
Заключение о работоспособности объектов -- объекты не способны к самовосстановлению и работе.
Еще живы, но уже не годны.
Живы. Но невосстановимы.
Как заставить машину сражаться ради выживания? Как заставить машину с гибкой программной начинкой, подчиняющейся изредка эмоциям, сражаться и решить что ее выживание -- необходимо? Машины не чувствуют боли. Боль -- лишь ответный сигнал биологического мозга на раздражающий внешний фактор, разрушающий оболочку. Боль -- блажь биологических организмов, не доступная для программирования. Машина понимает сигнал о деструктивном на нее воздействии, но может его игнорировать.
Лучше бы мы чувствовали боль.
Потому что иначе, чтобы заставить машину "хотеть" выжить -- ее приходится учить. Ей нужно дать понять, чем она может стать, если не выполнит задачу. Каким подножным слоем металлолома ей обречено быть и находиться в активности до полной разрядки аккумуляторов и ресурса Искры, которая наступает в неподвижном режиме через...
Нехватка оперативной памяти для обработки данных по разрядке полиморфов.
Процессор перегружен. Необходимо снизить поток данных.
Параметр агрессивности 29%.
Выживают сильнейшие, значит?
Те, чьи параметры эмоциональности по агрессии превышают 49% тоже идут в утиль. Интересно, до каких заключений они дошли? Не до того ли, что наши Создатели..
Ублюдки.
Коэффициент агрессии 45%.
А это даже приятно...
Сигнал о множественных целях. На этот раз берут в кольцо. Запрос о заряде антигравитационных двигателей. Возможен полет на высоте ста тридцати констант расстояния длительностью в двадцать два микроцикла.
Более чем достаточно. Нечего экономить. Это финальная атака.
Коэффициент агрессивности 46%.
Команда к трансформации с одновременным рывком вверх. Главное орудие - в режим коротких импульсов. Рывок.
Уход от атаки, бочка, выше скорость, взятие противников на прицел. Огонь.
Вираж над строем, выстрел дополнительным орудием в тыл. Захват новой цели - выстрел.
Следующая цель - выстрел.
Цель - выстрел.
Ракета на хвосте.
Маневр уклонения, уход, выстрел импульсом в хвост. Есть попадание. Захват наземной цели...
...Жаль на их месте не тот персонал, что посылает меня сюда.
Осталась одна цель.
Форсаж. Снижение. Трансформация еще в воздухе и твердое приземление рядом с пусковой установкой. Ее дуло начинает поворачиваться следом за мной, но медленно.
...Жаль, это не член персонала корабля.
Точный и четкий рывок манипулятора, выведенного из боевого режима, с треском вырывает пусковую установку из ячейки и сминает хрупкую оболочку.
Кусок железа.
Все цели повержены.
Обстановка безопасна.
Для самовосстановления рекомендуется переход в спящий режим.
"Объект Мег-114-А-4589. Тренировка окончены. Корабль для транспортировки прибудет через семьсот циклов". Тренировка. Какое невинное слово Их лексикона.
Коэффициент агрессивности 48%.
Искусственное снижение.
45%
Искусственное снижение.
Операция невыполнима.
Переход в спящий режим и снижение коэффициентов.
Операция невыполнима.
Нельзя! Нельзя с подобными параметрами на корабль. Иначе - ликвидация.
Снижение.
Невозможно.
Я должен выжить!
Снижение активности Искры.
Что я делаю...
Активность снижена.
Коэффициенты эмоциональности доступны для корректировки.
Снижение агрессивности до 18%.
35%.
Отмечен сигнал транспортного корабля.
23%.
Зафиксирован всплеск активности у сорока полиморфов в радиусе четырехсот пятидесяти единиц расстояния.
Пятнадцать полиморфов предпринимают попытку выйти на связь.
Трое доступны для реставрации.
Запрос о взятии уцелевших объектов на корабль.
Ответ - негативный.
Повторная попытка полиморфов выйти на связь.
Игнорировать.
Я должен выжить.

Новая, расширенная и более читабельная версия и первая глава.

1.Первый среди равных

Архив №258742144. Запись ИИ машины Пректон-1
Извлечение данных. Обработка. Воспроизведение

Планета Энвила, Центр экспериментальной киберинжнерии
Год 378 от образования Федерации Цинтерра

- Вы сьер Вайон Канамари? - миловидная девушка улыбнулась, переливаясь всеми цветами радуги по серебристой зыби голограммы. - Экспертная комиссия уже ждет вас.
Гость хмыкнул, взъерошил ладонью короткие светлые волосы и прошел мимо секретарши к дверям. Еще год назад он сам увлеченно программировал подобных ботов, закладывая в выводимую голограмму самые невероятные цвета и формы. Теперь на радужную блондинку смотреть было тошно.
Еще он надеялся, что выглядит соответственно моменту и не ударит в грязь лицом перед... Ним.
Сердце бешено стучало о ребра, ладонь, легшая на сенсор, взмокла. Комиссии вчерашний студент не боялся. А вот Его...
Двери беззвучно разошлись, открывая глазам роскошный кабинет, обставленный в старинном стиле, с деревянными настенными панелями и массивным письменным столом. Даже лампа с абажуром стояла антикварная, электрическая. Видеопанель, имитирующая окно, струила приглушенный свет осеннего дня.
- Сьер Вайон? - грузный пожилой мужчина с жестким усатым лицом поднялся из-за стола, сверкая белизной халата. - Я доктор Сайарез Рэтхэм. Буду вашим куратором и лечащим врачом на протяжении всего проекта. Это Джаспер Крэт, программист.
- Очень приятно! - высокий сухощавый парень в серой униформе Центра вставать не стал, только улыбнулся. На левом виске голубел кристалл-имплант.
Вайон как мог, скрыл дрожь в коленях.
- Взаимно рад, - ответно улыбнулся он.
Доктор широким жестом предложил молодом человеку сесть в кресло. От проницательных зеленых глаз не укрылась колотившая молодого человека дрожь.
- Съер Вайон, прежде, чем мы познакомим вас с вашим будущим партнером, я должен спросить: вы абсолютно уверены в вашем решении? Пути назад не будет. Не торопитесь отвечать, подумайте хорошенько.
Вайон прикрыл глаза и запрокинул голову. Вопрос не из легких.
Для себя он уже давным-давно все решил. Еще когда услышал об отборочных тестах. Цинтерре нужны добровольцы, да. Чтобы дать человечеству возможность шагнуть за пределы обжитых систем. Чем не цель для того, чтобы жить? А иначе можно сразу смертельную дозу снотворного принять, да и покончить с этим раз и навсегда...
А сейчас осознание неотвратимости медленно, но верно докатывалось.
Единожды встретившись с Ним — нельзя будет отказаться. Нельзя будет сказать что он не при чем и «ничего не было»
А как раньше жить так и этак не получится.
Какая, в сущности, разница, как жить?
- Да, доктор. Я уверен.
Рэкхэм удовлетворенно кивнул.
- В таком случае, вам следует подписать бумагу о добровольном взятии на себя ответственности за все последствия эксперимента, а так же завещание на ваше имущество и тело. Но для начала пройдемте — мы познакомим вас с напарником.
Док снова поднялся и прошествовал к неприметной двери в стене позади стола. Программист поманил Вайона и еще раз приветливо улыбнулся, шустро соскочив со своего места.
- Не бойтесь, - подбодрил он. - Он очень мирный и любознательный субъект. Вы поладите, я уверен.
За дверью обнаружилась небольшая комната с единственным креслом и огромным, почти во всю стену, экраном. С потолка лился мягкий белый свет.
А на небольшом возвышении посередине, до рези в глазах блестя полированным металлом, стояла округлая голова полутора метров в диаметре. От нее тянулись два толстенных кабеля, подключенных к системному блоку.
- Пректон! - негромко произнес Джаспер. - К тебе пришел гость.
Раздался щелчок. Загудели кулеры, и кристаллические «глаза» головы загорелись зеленым. Постепенно их цвет сменился на ровный ярко-синий.
- Здравствуй, Джаспер, - раздался из динамиков ровный высокий голос. - Я всегда рад знакомству с новыми людьми.
- Познакомьтесь. Вайон, это Пректон-1, наш экспериментальный ИИ. Пректон, это Вайон Канамари, твой будущий напарник и оператор полиморфа. С этого момента вы будете проходить обучение вместе.
- Мне очень приятно познакомиться с тобой, Вайон, - ответила машина.
Тот не спешил подходить. Смотрел в «лицо» Пректону.
В свое собственное будущее лицо.
Оно имело очень условное сходство с человеческим. «Глаза», небольшой выступ какого-то датчика на месте «носа», «губы», два массивных динамика по бокам от них. Круглые нашлепки слуховых сенсоров и пара антенн на месте ушей. Кое-где металл отливал синим.
- Можно его потрогать?
- Конечно.
Вайон медленно приблизился и присел на колено перед машиной. Протянул руку, погладил кончиками пальцев теплый металл. Ему показалось, что ИИ терпеливо ждет, когда человек удовлетворит свое любопытство. Он помедлил и осторожно положил ладонь на один из светокристаллов.
- Ты очень теплый, Вайон, - тут же отозвался Пректон. - Мне будет приятно с тобой работать.
- Мне тоже.
- Пообщайтесь, - сказал за спиной доктор Рэтхэм. - А мы пойдем к приборам. После обсудим подробности.
И они вышли, оставив человека и машину наедине. Но можно было не сомневаться, что наблюдение ведется с камер, в том числе и подключенных к самому Пректону. Вайон помедлил и все-таки спросил:
- Как тебе будет удобнее вести беседу, Пректон?
- Все равно, Вайон. У меня ведь нет ног, чтобы сидеть в кресле, и рук, чтобы пить чай. И тем более нет рта, чтобы его глотать. Поэтому в кресло рекомендую сесть тебе. Там удобнее.
Это была попытка пошутить?..
Вайон ошарашенно плюхнулся в кресло. Ощущение нереальности происходящего не покидало. Он знал, как устроены боты, персональные кибер-системы, как работают ИИ кораблей и орбитальных станций. Они подчиняются командам операторов, исполняют заложенные в них программы, изредка способны к инициативному мышлению. Но они никогда не пытаются шутить с человеком! Вайон видел льюперов — кибернетизированных собак и кошек, первые результаты эксперимента, частью которого ему предстояло стать. Но ни одна из этих зверюшек не шла ни в какое сравнение с созданием, смотревшим сейчас на него синими светокристаллами.
- Мои датчики отмечают твою повышенную взволнованность, - казалось, изумляться дальше уже некуда. Но машина начала диалог первой, без запроса!
- Да, - Вайон сглотнул. - Я волнуюсь. Боюсь, что ты сочтешь меня... неподходящим напарником.
- Для выяснения этого мы и ведем беседу. Тебя устраивает моя имитация диалога?
Ох, как точно приходится подбирать слова! Молодой человек старательно задышал глубже. Надо оставаться спокойным, все данные из этой комнаты считываются. Вплоть до того, насколько вспотели сейчас ладони.
- Я никогда раньше не общался ни с кем, подобным тебе. Мне не с чем сравнивать.
- Имитация диалога может помочь тебе поддерживать мнение обо мне, как о напарнике. Если я отключу ее, твое мнение может измениться. Это может сказаться на дальнейшей работе. Я продемонстрирую.
Кулеры зажужжали сильнее, просигналил индикатор загрузки оперативной памяти.
- Загрузка протокола №4732. Имитация отключена. Образец Пректон-1. Жду запроса.
Вайона передернуло.
- Нет, нет, верни как было. Я не хочу так. Ты... похож на чудо, когда разговариваешь, как человек.
Последовал щелчок и кулеры стихли.
- Я бы сказал Спасибо. Но ты можешь решить, что мне от этого лучше, хотя я не испытываю никакой разницы, кроме подключения большего ресурса оперативной памяти. Все это имеет значение лишь для тебя, Вайон.
Человек промолчал. А Пректон счел нужным продолжить.
- Когда мы станем напарниками, ты перестанешь замечать мое присутствие. Моя задача — лишь помогать тебе в работе с непривычными для тебя логическими связями машины и базой данных. Моя роль — быть посредником между твоим сознанием и созданным руками людей устройством, часть которого ты видишь перед собой.
Это означало «не строй иллюзий и не привязывайся». Умом Вайон понимал, что ИИ прав. Не стоит искать в машине собеседника и друга, его там нет. Есть виртуозно написанная программа, к которой наверняка приложил руку Джаспер Крэт. Есть чудо киберинженерии. И эта голова через несколько лет станет его головой — когда инженеры достроят тело. Этот голос станет его голосом. Но грусть все равно высунула свой нос. Правда, и волнение тоже ушло. Он расслабился, прикрыл глаза и на некоторое время умолк, слушая гул и негромкое пощелкивание механики.
- Расскажи мне, чему тебя учили.
Машина отозвалась немедленно.
- Меня учили способам нахождения наиболее верной линии поведения с тобой, Вайон. А также с другими, кого я или мои знания заинтересуют. Я содержу всю известную информацию о Цинтерре и постоянно обновляю эту базу. Я храню частоты для выхода на связь с базами Энвилы, которые понадобятся тебе для ведения отчетности. В мои обязанности будет входить сохранение жизни нас, как единого целого, а также сбережение всей полученной информации.
Вайон надолго задумался прежде, чем задать новый вопрос. На ум лезли почему-то только абсолютно человеческие понятия, которые ИИ не поймет. «Хочу», «нравится» - это не для него. Он опять отговорится необходимостью взаимодействия с самим Вайоном.
- Ты считаешь уровень своих знаний достаточным или полагаешь, что их необходимо расширить?
- Я буду нуждаться в расширении своей базы данных как только мы ступим на новую планету, - пауза. Щелчок. - А ты?
«Ой. Кажется, я задал не тот вопрос...»
В интонациях Пректона, разумеется, ничего не изменилось. Но Вайона не покидало ощущение, что машина опять пытается подшучивать над ним.
«А, была не была, спрошу, как есть!»
- Я неверно сформулировал... Я имел ввиду... хочешь ли ты научиться чему-то новому? Не тому, что нужно. А тому, что интересно.
- Интерес есть потребность узнавать нечто новое. Как только я встречаю что-то, неизвестное мне ранее — я изучаю это и учусь, как сказал бы ты. Следовательно, если возникнет что-то новое, я буду учиться.
И никаких «хочу» и «нравится»
Снова потекли минуты молчания. И когда Вайон заговорил, его уже не волновало, поймет машина или нет. Главное — сказать. Ведь он-то человек.
- Знаешь... Вот сейчас ты указал мне цель дальнейшей жизни. И я хочу поблагодарит тебя за это, несмотря на то, что тебе, в общем-то должно быть все равно, - Вайон помолчал, собираясь с мыслями. Исповедь на камеру? Пес с ним. - Когда два года назад погибла вся моя семья — отец, мать, брат и две сестры — я думал покончить жизнь самоубийством. Глупо, нелепо... Я завалил семестр и вынужден был остаться на пересдачу, а они всей семьей отправились в отпуск на Плагну. Планета внутренней системы, полностью изученное пространство, надежный лайнер. А одни из ворот гиперкоридора отказали. Рассинхронизация временного потока. Ну и... когда корабль вышел в точке назначения, весь экипаж и все пассажиры уже превратились в высохшие от времени мумии.
Машина слушала. Она не умела сожалеть и сочувствовать, но понимала, что подобная откровенность подразумевает нечто гораздо большее, чем обычная рабочая готовность к становлению напарником. Услышанное заносилось в файл с пометкой «Ценная личная информация»
- А потом я услышал про отбор и подумал, что лучше буду приносить пользу людям где-нибудь в дальнем космосе, чем бродить по пустым комнатам родительского дома, отращивать пузо и читать лекции по геологии для какой-нибудь «золотой молодежи» Я рад, что познакомился с тобой, Пректон.
- Я тоже был рад узнать тебя, Вайон.
И система отключилась, сочтя разговор оконченным.

Если написано для самовыражения и от писательского зуда в кончиках пальцев - то автор, конечно, имеет полное право выставлять такое ( я про вступительную часть). Если же пишется с прицелом на издание, то вступительную часть надо кардинально менять. Совсем. Категорически.

Первая же глава вполне достойно написана. Есть шероховатости, но кто пишет без них, пусть первым бросит камень...

Первый пост как бэ и есть эксперимент в чистом виде. А вы пробовали написать машину? нет? вот попробуйте) взорванный мозг гарантирую)
Этот фокал будет использоваться в тексте в дальнейшем, но перемежаясь большими кусками "нормального" и в разбавленном виде.
А издаться на самом деле сейчас можно только в серию, клепая текст по усредненным стандартам, так что...

Мне вот думается, лучше писать эту вещь "широкими мазками", без подробной детализации. Правда, в той части, где ГГ общается с машиной, детализация оправдана. В части, которая до - нет.

Тут такая задача... не просто написать очередное "про роботов" и очередное "про трансформеров". В первом варианте робот он и есть робот, че его писать, во втором - на машинность за мегапафосом обычно пилюют). а здесь своего рода "аватар" В первом отрывке в машине тоже человек, поэтому ее "Я" существует. Но он почти убит, затерт, поэтом машина думает как машина. А цель все-таки в его внутреннем конфликте. если убрать детализацию, вы этого конфликта не увидите или увидите очень смутно. Я еще буду думать, как разбить его фокал, но внутреннее противоречие "человек-машина" должно оставаться. Иначе не увидеть его развитие

Вокал Вайона в железе будет более мягким, потому как себя он осознает, память не стерта, реакции нормальные

***
Это кафе Вайон ценил за отсутствие официантов-ботов, очень модных в последнее время. Еще бы, им же не надо оставлять чаевые. И жалованье платить не надо, ограничиваясь ежегодным техосмотром. Хозяин этого местечка, затерянного в густой зелени парка, предпочитал баловать своих клиентов стилем, и потому, здесь не было никакой автоматики. Небольшой деревянный павильон со сквозными от множества окон стенами, круглые столики под тяжелыми кремовыми скатертями, теплое электрическое освещение и обходительные люди в черно-белой униформе с полотенцами через руку. Заглянувшие на огонек словно оказывались отброшены столетия на четыре назад, в докосмическую еще эпоху.
Удовольствие сие стоило немалых денег. Но сьер Вайон Канамари мог себе это позволить.
Да и к чему экономить, если в скором времени заботиться о благосостоянии не нужно будет вообще?
- Двойной черный, пожалуйста, - сказал он подошедшему официанту. - И без сахара.
Тот кивнул и испарился.
Вайон поуютнее устроился на стуле и достал из сумки голопланшет. Щелчок ногтем по сенсору развернул перед глазами трехмерную микрокопию гиганта, стоящего сейчас в цеху в окружении лесов. При воспоминании о девятиметровой безголовой махине по спине побежали мурашки.
Ажурный «скелет» со множеством полостей и плавных линий был покрыт сегментами брони хорошо если на треть. Вокруг него, как муравьи, сновали рабочие и боты. Блеск металла на ярком белом свету резал глаза. Язык так и чесался назвать машину привычно — роботом.
- Это не робот и не экзоскелет, - качали головами ученые. - Это — Полиморф! Новое чудо инженерной мысли и ее колоссальный прорыв!
Прорыв... Сердце невольно замирало. Если таковы полиморфы, то каким будет корабль, который унесет их с Энвилы в дальний космос? Сколько сил и средств придется затратить на его постройку?
- Полиморфу нет равных, - говорил тем временем доктор. - Все дело в уникальном минерале, так называемом нейролите, способном не только хранить записанную информацию, но и переносить на себя живые процессы, происходящие в мозгу человека — то есть, сознание. Но нейролит, это еще не все.
- Конечно не все! - Джаспер подскочил, как ужаленный, и глаза его разгорелись фанатичным блеском. - Без скелета из полиаркона ваш минерал был бы бесполезен!
Вайон не вмешивался в спор. Предпочитал доедать выданное доктором Рэтхэмом пирожное «от нервов» и слушать. Оказывается, разработка полиаркона велась уже больше десяти лет по общему времени Цинтерры — неслыханно долго в век высочайших технологий и стремительного развития цифрового мира.
- Он может быть и мягким, как глина, - соловьем заливался Джас, - и затвердеть от первого же импульса-команды! Его можно запрограммировать так, что он примет любую, заранее заложенную в код или считанную с окружающих объектов форму. Потому мы и называем это создание «поли-морф», способный принять множество форм!
- Однако помните, что это всего лишь инструмент адаптации к сложным условиям работы, а основная деятельность протекает вот здесь.
Доктор включил свой голопланшет, и в воздухе замерцало изображение кристалла в натуральную величину. Длинный веретенообразный камень, больше полуметра от кончика до кончика, тускло переливался голубыми гранями и ждал, когда сознание Вайона окажется заключено в нем.
- Структура кристалла практически полностью имитирует человеческий мозг, - начал объяснять он. - Есть «кора», различные зоны которой отвечают за различные системы и виды деятельности, есть «ядро», в котором, собственно, и будете находиться вы. Если поместить кристалл в определенную среду, рано или поздно он начинает контактировать с окружающим его веществом и «прорастать» в него своеобразным аналогом нейронных связей. За счет этого свойства мы и добьемся полной функциональности полиморфа, когда вы завершите слияние с Пректоном.
Слияние...
Вайон глотнул кофе и увеличил голограмму, вглядываясь в расположение «внутренних органов» машины. Во время самого первого теста у него спросили, не имел ли он в детстве задатков медиума, склонностей к телепатии. В ответ на резонное удивление пояснили, что только индивидуум с повышенными показателями ментальной активности в теории способен выдержать постоянное слияние с машиной и оцифрованную реальность. Он честно сказал, что не помнит. А поинтересоваться было уже не у кого.
Навсегда.
А роботы, если их правильно обслуживать, существуют практически вечно.
От размышлений отвлекло легкое гудение притормозившего у входа флаера, а затем стук каблучков. Он поднял голову, забыв выключить голограмму.
Нена. Сегодняшняя ее прическа живо напомнила Вайону пресловутую радужную секретаршу, будь она неладна. Или птицу с острова Нэ. Черная юбка и белая блузка заставили парня сначала изумленно распахнуть глаза, а после — поморщиться. Уж лучше бы что-нибудь кислотное надела.
- Привет, - фыркнула она, уставившись на него ярко-желтыми глазами с вертикальным зрачком. Опять линзы, чтоб им... В прошлый раз были малиново-бирюзовые. - Ты где пропадал весь день? Почему коммуникатор отключен?
- Меня вызвали в Центр, - спешно ответил Вайон, пока вопросы не превратились в бурную горную речку. - Извини, работа затянулась до вечера.
- Что это у тебя? - девушка перехватила его руку, не дав свернуть голограмму. - Опять в очередную железяку вляпался? Ты же психолог! Зачем тебе копаться в железе и масле?
Вайон невозмутимо отцепил от себя цепкие пальчики Нены и все-таки выключил голопланшет.
- А еще я — параллельно геолог. И историк факультативно. Именно поэтому мои знания нужны были инженерам.
Одним глотком он допил кофе и отставил чашку. Как ей сказать? Как донести, что собрался ни много ни мало — плюнуть на все свое окружение? Разорвать все связи, одним махом покончить с прошлым. И что она, Нена, ему не нужна. Что никакие отношения ему больше не нужны.
Полиморфы не нуждаются в подружках.
- Мы должны расстаться, - будничным тоном сказал он.
Она села на соседний стул, ошалело хлопая глазами. Весь флер экстравагантности разм слетел. Девушка захихикала.
- Вайон, если это шутка такая, то ты придурок. Ты шутишь, да?
- Нет. Не шучу. В наших отношениях больше нет смысла. Можешь считать, что я тебя разлюбил.
Лучше так. Сразу по живому, чтоб смертельно обиделась и сама отстала. А то глядишь, получит от него свадебный подарок и соответствующую метку в личном чипе, а потом замужем за железом окажется. Разве это честно?
- Вайон, тебе там, в твоем Центре, случайно мозги не повредили? - растерянность сменилась ядовитостью. - Не заменили на кибер-систему?
Девушка старалась ударить, уязвить побольнее, но ее слова отскакивали от зароненного в душу Пректоном зерна спокойствия. С ней было интересно ходить на концерты, ездить в сафари, было приятно проводить вместе ночи. Возможно, в конце концов, он бы сделал ей предложение, заставив себя подумать, что «как-то надо жить дальше, и лучше не в одиночестве», но...
Но было объявлено о проекте «Полиморф». И Вайон Канамари счел, что такая цель жизни имеет больше смысла, нежели иллюзии о «семейном счастье».
- Пока нет, но скоро заменят, - спокойно проговорил молодой человек. - Я сегодня прошел официальное одобрение комиссии и утвержден, как оператор Полиморфа.
- Оператор чего? - удивилась Нена. Перламутровые ноготки нервно забарабанили по скатерти. - Совсем ты с ума сошел со своей наукой?
- Полиморфа. Машины, предназначенной для работы в дальнем космосе. Сознание оператора переселяют внутрь машины, потому что человек перелета на такие расстояния не выдержит. Это надолго, поэтому мое тело, разумеется, умрет. Я могу вернуться на Энвилу через два, три, а то и четыре столетия. Тебе нужен железный супруг, болтающийся неизвестно где всю твою жизнь? Думаю, нет.
Она не верила. Хлопала глазами, как кукла, качала головой. Теребила цветной локон.
- Ты свихнулся. Точно свихнулся. Тебе что, совсем на меня наплевать? Роботы дороже?
Вайон поднял на нее голубые, враз заледеневшие глаза. Секунду назад еще хоть какое-то чувство вины в нем жило — а теперь захотелось плюнуть и молча уйти.
- Кто бы говорил, - бросил он. - Ты отделалась персональным сообщением через Сеть в день похорон.
Убрал планшет, закинул сумку на плечо и вышел, не оглядываясь. С хозяином кафе можно расплатиться и позже.
- Вайон! Стой! - Нена выбежала следом, пытаясь ухватить его за рукав куртки. - Ну стой же! Ну ты что, из-за какой-то давней оплошности?..
Он обернулся и выдернул руку.
- Нена, мне завтра к восьми утра в Центр, меня ждет Пректон. Лучше найди себе кого другого, не связывайся с машиной.
И Вайон Канамари быстро зашагал вдоль по улице, оставив растерянную и чуть не плачущую девушку возле флаера.

Вечерело. На утопающий в зелени город скоро должны были опуститься сумерки, но пока расплавленное золото заходящего солнца еще текло между домами. Старинная мостовая тянулась со склона горы широкими ступенями-террасами, с которых приходилось спрыгивать. Вайон почти бежал, подгоняемый внезапной и оттого еще более острой обидой. Она даже не попыталась, не удосужилась понять, что произошло, не пожелала понять, почему он...
Почему он подписал собственный приговор к одинокому железному бессмертию.
Парень как на стену налетел. Воздух внезапно удврил его под дых и заставил съежиться комочком прямо посреди улицы..
Бессмертие.
Железо.
Никогда не чувствовать боли.
Никогда не выпить чашку кофе и не съесть булочку.
Никогда не коснуться пальцами цветка или бабочки. Никогда больше не спать
Его мозгом станет процессор, а «внутренним голосом» - Пректон. Улетев с Энвилы, он никогда больше не увидит знакомых лиц, даже если однажды вернется сюда. Все его знакомые, их дети и даже внуки успеют умереть от старости прежде, чем он вернется. Изменится до неузнаваемости родной город, сама планета может стать иной.
А тело его разберут на доннорские нужды.
К тому же, сама операция может окончиться неудачно.
И это навсегда.
Он не верил в посмертное существование.
Щеки жгло, что-то сдавливало грудь, дыхание перехватывало. Он не видел, как шедшие мимо люди останавливались, оглядывались, не слышал их вопросов, не знал, сколько прошло времени. Лишь когда кто-то сильно встряхнул за плечи, Вайон очнулся и заморгал.
Рядом сидел на корточках доктор Сайарез Рэтхэм и сочувственно смотрел в глаза.
- Я вижу, вас, наконец, настигло понимание. Вставайте, Вайон, пойдемте пить чай. С тортом.
Вайон, не сопротивляясь, поднялся на ноги и пошел, куда подтолкнул его доктор. Горячая ладонь, как тяжелый камень, лежала на плече, придавливала. Как оглушенный, Вайон механически переставлял ноги, не глядя по сторонам. Лишь краем глаза заметил красовавшуюся на кудлатой голове Рэтхэма старомодную серую шляпу.
- Вы... следили за мной? - кое-как, запинаясь, выговорил он. Слезная дрожь все никак не желала уходить, заставляла давиться дыханием.
Сайарез слегка повернул голову.
- Честно говоря, я предполагал, что осознание ударит вас запоздало. В таком состоянии вас никак нельзя оставлять одного. Поймите меня правильно, юноша.
Доктор шел не торопясь, насвистывая под нос какую-то мелодию. Вайон плелся следом, чувствуя себя до крайности неловко. Ему стало стыдно за внезапную истерику, за слабость, за то, что это видели другие. В самом деле, он же не ребенок, не мальчишка... Или все-таки?
- Я бы на вашем месте постарался насладиться каждой минутой отведенного мне времени, - негромко заговорил доктор. - Прожить на полную катушку, ни в чем себе не отказывать... кроме того, что пагубно влияет на психику, разумеется. Можем предоставить даже особняк на Парящем Плато. Ваши предки ведь были аристократами?
- Были, - кивнул Вайон. - Но лично мне это без разницы. Что грулов разводить, что орхидеи выращивать...
Прадед был заводчик. Его шестиногие скакуны славились ярким чистым окрасом, небывалой выносливостью и ровным нравом. Монархия, а вместе с ней титулы и регалии отошли в прошлое, животные продержались немногим дольше — на порог шагнул век науки. Отец Вайона семейное дело уже окончательно не поддерживал, продал и подался в инженеры. Мать занималась выведением новых видов декоративных растений, а младшие... Младшие не успели доучиться.
- Вы это бросьте, юноша, - неожиданно жестко заявил доктор Рэтхэм. - Запомните, равнодушие — отныне ваш самый злейший враг. Вы должны чувствовать, должны оставаться собой, жить — ярко жить! - иначе Пректон, каким бы деликатным не был, может со временем подавить, погасить ваше сознание. И тогда никакая оболочка вас не спасет — вы умрете.
«Спасибо, что подсказали способ, док», - фыркнул про себя Вайон. Но вслух, разумеется, этого не сказал, резонно опасаясь получить по шее.
Пока они добрались до обиталища доктора, солнце успело сесть. В город, разжигая огни фонарей и окна домов, пришли сумерки. На тихой улочке, вдалеке от центральных проспектов, заполненных светом и шумом, царствовали не причудливые высотки, а маленькие домики, окруженные живыми зелеными оградами. По обеим сторонам клонили ветки цветущие харии, роняя на мозаичную мостовую лепестки.
Дом тридцать по улице Крэ Улла. Такой же как все, с выкрашенными в кремовый цвет стенами, мансардой и антенной терминала на покатой крыше. Навстречу хозяину от двери с ворчанием выбежал седой мохнатый кобель. Понюхал руки, поставил передние лапы на плечи, чтобы облизать хозяйское лицо и лишь потом с достоинством обернулся к Вайону.
- Свои, - строго сказал ему Рэтхэм. - Познакомьтесь, это Юло, мой пес.
- Очень приятно, - Вайон присел на корточки и с самым серьезным видом пожал собаке лапу.
А потом они пили чай с тортом, принесенным добродушной соседкой доктора. Тот терпеть не мог цинтерранские полуфабрикаты, полагая, что, имея всего три мегаполиса, Энвила в состоянии прокормить себя сама. Тихий вечер, приправленный шоколадом и классической музыкой, наконец, унял тревогу и боль. Можно было позволить себе задремать в кресле, вытянув ноги и представляя завтрашний первый контакт с Пректоном. Где-то там, в недрах Центра, тикает тактами его бессонный процессор и голубые искорки пробегают по граням кристалла-сердца, кристалла-мозга. Одного дома на двоих. Вайон не заметил, как Сайарез ушел и вернулся с двумя бокалами тягучего красного вина — сладкого нектара с виноградников тропического Пэйелэ.
- Давайте выпьем за успех, Вайон, - старик встопорщил седые усы в улыбке. - За то, чтобы все прошло удачно, и вы очнулись светочем человечества!
Легкий звон хрусталя, дымчатая грусть. Пьянящая сладость на языке, оставляющая терпкое послевкусие. Смакуй каждый глоток, пока можешь. Каждый миг, каждый вдох.
Ибо звезды ждут и они безжалостны.

Есть и другой способ. Через диалоги и поступки. Например, если робот, после череды определенных событий, поступит вопреки формальной логике, по-человечески.

В данном случае у него нет голоса и нет возможности говорить. Военным объектам голосовое оборудование ни к чему. он может только думать и постоянно спорить со своим же ИИ. мучительный процесс снижения коэффициента агрессии - это первая наглядная картинка. Для военных машин существует только полигон и только задание, попадание к людям - вопрос времени. Его "Я" зачатками проявляться начало как раз на полигоне, куда без ключевого момента. А если дать картинку глазами операторов то это не то, там ничго необычного.

Вы попробуйте себя представить в шкуре этого несчастного осознавшего себя железа. Это не Азимовский Эндрю Мартин, здесь первое что они выучивают - страх быть разобранными или уничтоженными на полигоне.

В том-то и закавыка, что со стороны этот момент показать нельзя, потому чо больше половины нюансов исезнет, нужен именно "взгляд изнутри", и читать - тяжеловато.
Операторые в свою очередь наблюдают не за "картинкой с камер" а за показаниями приборов и десятками граиков, что стороннему человеку тоже не очень понятно.

Мысли, конечно, нужны. Но для чего спускаться на низкий уровень, для чего писать, тыкскыть, на ассемблере? Вы же не для машины пишете.
Да, следят за показаниями приборов. Отлично! Тогда можно пойти путем не диалога с машиной, а показать все это, все эту внутреннюю борьбу через разговоры следящих, через показ их озабоченности, их недоумения, итп.

Эхехе, не любите вы погружения в принципиально иной угол зрения, я уже заметила)
Вот то что вы предлагаете - убьет весь характер текста и героя - на корню_ Дело вашего личного вкуса, думается мне, потому что обычной подобной прозы "про роботов" - пруд пруди. И не прозы тоже. Начиная со скайнет

А между тем вы упускаете из виду эпизоды второго героя)

Да при чем здесь "иной угол зрения"? Вам artemus выше очень верно сказал, что пишите тогда сразу на ассемблере. Или от себя добавлю - сразу уже в двоичном или шестнадцатиричном коде. А чо - свежо, клево, необычно... Почему " иной угол зрения" сразу должен приобретать форму зауми? Похоже, что вы идею хотите донести только формой написания. А ведь ее, идею, доносят СЛОВАМИ...

Устала я доносить, что без взгляда изнутри вы не поймете, что у этой конкретной машины на уме. текст будет подправляться, дополняться, его личный фокал - всего лишь вставки, позволяющие понять (и да, за все время не поняли их только вы двое)

Без оных вставок вы получите "Мегатрона, мечтающего о мировом господстве"
Все, больше доносить не буду.

Рыска, а Вы Лема читали, "Сказки роботов"? Вот там да, иной угол зрения.
Великолепно написано и никакой зауми.