Полки книжного червя

Продолжение главы...

- В общей сложности это продолжается триста разливов, величайший. Уже в шестой раз я занимаю должность верховного жреца. Но мне периодически приходится уходить в тень, инсценируя свою смерть, чтобы не вызывать подозрений в своем долгожительстве. Однако я все равно остаюсь при храме, в разных личинах, вплоть до храмового раба или простого писаря, чтобы тайно управлять им.
Спутник Марты удрученно покачал головой:
- Ты главный жрец человеческого бога мудрости, в котором есть капля крови Дома Ибер, а мыслишь одним днем как простой пахарь. Поистине, мать природа сыграла с вами злую шутку. Вы хезуры, можете быть как гениальны, так и непроходимо глупы. Но как же все непостижимым образом сочетается в одной расе, а!? Запомни жрец, на оставшееся тебе время жизни простую истину – смерть разумного существа не означает смерти идей, озарений, которые это существо породило. Однако если сам носитель крамольных мыслей добровольно наденет на себя рабский ошейник ограничения, когда сам станет ярым противником своих прежних откровений, когда сам предложит уже неопасную для нас новую альтернативу своим прежним озарениям, то тогда можно считать, что мы добились своей цели. Это я и хочу сделать с фараоном…Теперь понятно?
Яр искоса посмотрел на рядом сидящего жреца. Тот в глубокой задумчивости, переваривая услышанное, ничего не ответил, только выводил посохом на песке замысловатые фигуры. Потом, внезапно поняв, что его ответа ждет сам Второй Отец Дома, а он действительно, как простой пахарь, не понимая с кем ведет беседу, абсолютно непочтителен, ойкнул и упал на колени:
- Прости, величайший. Крови, силы тебе. Но твоя мысль была так глубока…
Яр внимательно его оглядел и вздохнул:
- Ладно, поднимайся… Это моя вина. Я все время забываю, что жизнь твоя коротка и ты из грязного клана. Хоть его и глава. Ты приучен мыслить только категориями действий, а не идей, которые правят тысячи разливов Нила. Хорошо, буду тогда говорить понятным тебе языком. Скажи мне жрец, что произойдет, если ваш бог Ра, бог солнца и света, внезапно, по какой-то причине решит, что свет и солнце не нужны?
Верховный жрец в ошеломлении и страхе непроизвольно прикрыл рот ладонью и прошептал:
- Это было бы ужасно, Второй Отец…
- И почему же?
- Потому что тогда, он стал бы страшнее своего вечного соперника Сета – бога смерти и тьмы. Этот новый Ра все знал бы о свете и солнце, и смог бы навечно от них избавится, чего никогда не сможет Сет.
- Ну, последнее усилие, жрец...
Нахти несколько мгновений проникновенно смотрел в себя, а потом радостно рассмеялся:
- Я окончательно понял твой замысел с фараоном, о великий!
Яр довольно похлопал в ладоши:
- Наконец-то…
А потом, внезапно, абсолютно по-свойски, склонился к жрецу, ухмыльнулся гнусной улыбкой бандита из самого низкопробного припортового кабака и прошептал:
- Да, конечно, можно было бы устроить здесь, в Та-кемет маленький конец света. С резней всех и вся, начиная с фараона и заканчивая последним рабом на выгребных ямах. С пожарами и погромами от истока Нила до его устья. Чтобы кости людей и животных вдоль всех дорог и только сытые падальщики в небе. Но это бы было очень нудно и скучно, Нахти. Ты себе просто не представляешь – насколько скучно. А нам с Первой Матерью совершенно не чуждо такое понятие как - «развлечение»…

Скажите, а как по-древнеегипетски будет "крамольный", "альтернатива", "периодически"? Хоть как-то минимально надо стилизовать под древность...



А все остальные храмовые служители беспросветно тупы, да-да, и за триста лет никто ничего не заподозрил. Не говоря о том, что Ра был далеко не единственным могущественным божеством даже в эпоху Древнего Царства, и храмы постоянно сообщались между собой.
Уже опять неверю. Ленитесь вы, уважаемый автор.
Кстати, когда в повествовании наконец появятся нормальные люди? Не бессмертные, не посвященные, не тупые похотливые раздолбаи вроде того начальника крепости - а обычные египтяне, но при этом умные и смелые?
Известно, что описывать обычного человека намного трудней, чем сверхчеловека; но это нужно уметь, чтобы читатель верил прочитанному.
Как пример автора, выводящего таких древних людей, можно назвать Ефремова. Конечно, у него соцреализм и идеализация; но в его героев верится намного больше, чем в тупую скотину, которой правят сверхрасы.

Ой, боюсь вероятный читатель тогда со злобы удавится, или будет страстно желать настучать мне по голове, если я начну стилизацю, хотя бы обращений...))) Все эти постоянно повтряющиеся - "радости, силы тебе" кого хочешь доведут до белого каления..)))



Да как заподозрит-то? Вот отпели благоухающего верховного жреца и законопатили его в саркофаг. Был жрец величав, разговаривал через нижнюю губу и постоянно хмурил грозно брови. А тут появляется грязный, вонючий раб, который лебезит, вечно заискивает, весь во вшивых лохмотьях, за корку сухого хлеба готов на брюхе ползать. Да на него и внимания не будут обращать. Ну, копается там на огороде или нужник храмовый чистит...И кстати, вы разве не знаете, что обычная смена мимики, не говоря уже о смене цвета волос, стрижки и обычного для человека костюма, очень меняет внешность?



Что значит "обычные египтяне"? Обычные египтяне в то время, в подавляющем своем большинстве, интересовались всего несколькими приземленными вещами. Это где взять хлеб насущный, к нему хорошо бы разжиться пивом, как объегорить мерзавца сборщика налогов, о сексе и еще раз сексе, а потом опять о хлебе насущном... Или вы говорите о каких-то неизвестных, тайных "обычных египтянах"?...)))))

Обращения - это украшательство, стилизовать нужно речь целиком, сам образ мыслей. Ефремова почитайте, вот образец стилизации, и, читая его, совершенно не хочется "настучать по голове". Наоборот, оторваться не можешь.



А кто его из саркофага вынул? Сколько посвященных, и все языки за зубами держат? Ну, это как пример.
В то, что этот жрец мог дурить всех и вся триста лет подряд, не верится при любом раскладе.



Ефремова, Ефремова почитайте.
Еще можно Паулину Гейдж: хотя у нее со стилизацией гораздо хуже, образ мышления древнего человека она передает, на мой взгляд, весьма убедительно. Лучший ее роман - "Искушение богини" (о Хатшепсут).



Совсем не обязательно это землепашцы и простые солдаты: под обычными подразумеваются и искусные ремесленники, и жрецы всех разрядов, ученые писцы, и придворные. То есть те, кто, по логике вещей, ближе всего к вашим посвященным. А эти египтяне думали вовсе не только о хлебе, пиве и койке. Можете поверить человеку, который перечитал немало как исторических работ, так и переводов египетских текстов.

Вот, внизу, предполагаемое окончание 3 главы. Там уже есть жрецы...))) Но текст сырой. Очень сырой...

Вечером того же дня, старший ученик главного жреца храма Сета, положил на низкий столик, стоящий перед его учителем, два медных браслета:
- Их вчера, как взятку за проезд, дал некий высокий мужчина. Он возглавлял караван, пришедший с запада по Царской Дороге. Вместе с ним ехали писец и женщина. Караван охраняли девятнадцать наемников. При появлении этого мужчины, деревянный браслет, который вы передали учитель, не просто нагрелся, а обжег руку младшему ученику, играющего роль начальника караула западных ворот.
Ако, не притрагиваясь к браслетам, приказал:
- Зажги в комнате все светильники, Кеб. И дай мне стекло, которое увеличивает предметы. Оно лежит в сундуке слева от тебя.
Старший ученик поднялся с циновки, на которой сидел, быстро зажег светильники и передал жрецу стекло. Ако взял один из медных браслетов и начал его внимательно рассматривать. Изучив первый браслет, он также долго и внимательно рассматривал второй. Наконец он вернул оба браслета на столик и аккуратно положил рядом с ними стекло:
- Это очень старые вещи, Кеб. Их возраст не менее тысячи разливов Нила. Такие браслеты были в ходу, когда Та-кемет еще не был единым государством. Они должны были стать непригодными для ношения за это время. Значит, эти браслеты лежали там, где не было движения воздуха, сам он был сух, и при этом отсутствовала влага. Получается, что этот высокий мужчина совершенно недавно их достал из какого-то тайника и почистил. Рассказывай дальше.
Старший ученик достал из-за пояса четки и сосредоточенно перебрал несколько бусин:
- Второй наш человек у ворот отследил движение каравана в городе, учитель. После того, как караван вошел в город, он свернул на юг, двинулся в направлении богатого квартала на берегу Нила и там вошел в одно из имений, которое, оказывается, недавно было куплено…
Жрец быстро перебил старшего ученика:
- Кем куплено?
- Это я сейчас выясняю, учитель…
- Выясняй быстрее. А тот, второй наш человек, я надеюсь, не использовал при слежке магию?
- Нет, не использовал, учитель. Он полностью закрылся, как и ученик, выполнявший роль стража, и действовал как обычный человек. После того, как он проследил за караваном, поставил в известность меня и я немедленно прибыл в тот квартал лично.
- Говори дальше, Кеб…
Старший ученик перебрал еще несколько бусин на своих четках:
- Я, под видом нищего, разместился недалеко от того дома, в который прибыл караван. Свою магию я также полностью закрыл, но оставил возможность воспринимать чужую.
- И что это дало?
- Многое, учитель. В том доме, оказался маг с таким же зверочеловеческим рисунком магии, как и у мага их храма Тота. Мне это удалось узнать, потому что он, видимо по неосторожности, два раза открылся. И это еще не все…
- Даже так?
- В доме были две персоны, которых я не смогу назвать людьми…
- Поясни…
- Если мной, как магом, личность обычного человек воспринимается в зеленом свете, то личность человеческого мага и его магия, когда они себя открывают, видятся внутренним зрением фиолетовыми. Маг из храма Тота, когда он творил волшбу на крови, и прибывший маг воспринимаются бордово-красными… Эти же двое…Они как некая серая субстанция, внутри которой заключен очень мощный и ослепительно белый огонь… Кто они, учитель?
Главный жрец храма Сета пожевал в раздумье старческими губами:
- В начале, закончи докладывать, Кеб, а потом я тебе расскажу все, что знаю. Что ты еще узнал?
Старший ученик задумчиво посмотрел свои четки, а потом решительно засунул их за пояс:
- Вчера вечером, тот мужчина, который возглавлял прибывший караван, покинул свое имение. Он вышел за ворота… и все…
- Что значит «и все», Кеб?
- Он мгновенно исчез из моего поля зрения. Вот он стоит, и через мгновенье его нет. Просто растворился. Его не стало видно не обычным зрением, ни магическим. Я даже не понял, как он это сделал. Но, есть, как мне кажется одна важная деталь. По сообщению наблюдателя за храмом Тота, почти в тоже время, жрец Нахти, тайно покинул храм и в одиночку вышел из города через западные ворота. Однако, наш человек посчитал правильным не следить за ним в пустыне…Сегодня утром оба они, и главный жрец храма Тота, и этот высокий опять объявились в столице.
Ако, сложил ладони под подбородком и закрыл глаза, задумавшись. Через некоторое время, не открывая глаз, он попросил:
Кеб, мальчик мой, налей-ка мне вина. Того, что недавно нам прислали с остров на Великой Зелени. Кувшин с ним в арке над сундуком, из которого ты достал стекло увеличивающее предметы. А потом принеси две писчие кисти и к ним - синие и красные чернила.
Старший ученик поставил перед главным жрецом храма Сета простой серебряный кубок, наполнил его доверху вином, а потом принес кисти с чернилами. Ако открыл глаза и с наслаждением сделал несколько глотков. Затем обмакнул кисти в чернила и положил на столик перед собой, соединив и концы под прямым углом:
- Смотри и слушай внимательно. Маг, волшбу на крови, которую ты наблюдал возле храма Тота – это Нахти, главный жрец храма. Второй маг, проявивший себя в имении, в которое прибыл высокий мужчина – это писец. Деревянный браслет так нагрелся при прибытии каравана, потому, что тех, кого мы разыскивали – двое. Это опять-таки высокий предводитель каравана и женщина с ним. Это их вызывал главный жрец храма Тота, используя свою кровь для вызова. А его волшба показалась тебе противоестественной, потому что Нахти, как и писец сопровождающий караван – не совсем люди.
- А..?
- Жрец поморщился:
- Погоди, не перебивай. Слушай до конца. Кисти, которые лежат на моем столике – изображают нашу магию, человеческую, и магию Нахти с писцом. Кисть в красных чернилах – их магия. В синих – наша. Как видишь – они лежат в разных плоскостях. Поэтому ты не можешь понять свойств их магии. Она просто другая…
Ако взял кисти со стола, кряхтя, поднялся, подошел к стеллажу в комнате. Стеллаж занимал всю стену комнаты, а на его полках, с пола до потолка, плотными рядами лежали папирусные свитки. Главный жрец храма Сета небрежно засунул кисти для письма в один из них:
- Все эти свитки, вместе с текстами – это те двое – мужчина и женщина. Их способности. Знания. Возможности. Заметил, как легко затерялась в них наша магия и магия Нахти в виде двух маленьких писчих кистей? Поэтому ты не смог понять и увидеть сущность предводителя каравана с его спутницей, и они тебе увидались как некая серая субстанция, внутри которой заключен очень мощный и ослепительно белый огонь.
Когда ты совершаешь магический ритуал, то ты тратишь на это свои силы. Много сил. Для них же пользоваться магией, естественно как дышать.
Старший ученик в растерянности покачал головой:
- Так кто же они тогда, учитель? Боги?
Жрец, тяжело опираясь на посох, вернулся на свое место, кряхтя сел и понизил голос до шепота:
- Нет, они не боги, Кеб. Они… они Хозяева. Боюсь, как не кощунственно это звучит в устах главного жреца бога Сета, даже богов они придумали для нас, людей, исходя из каких-то своих целей… Они появляются всегда там и тогда, когда мы, люди, подходим к какому-то этапу своего развития. Я рассказываю тебе это потому, что приходит твое время, а мое заканчивается, как это ни печально. Считаю, что ты достоин того, чтобы стать главным жрецом храма Сета и верховным магом Та-кемет…
- Но, учитель…
Ако безапелляционным жестом прервал своего ученика:
- Будет так, как я сказал, Кеб. А пока продолжай наблюдать и следить за ними. И готовься к самому худшему...

Глава 4.

Деловитый голос Уоти тихо бубнил:
- …мешков с пшеницей - сто десять, мешков с ячменем – сто пятнадцать. Зерно отменное, на каждом мешке стоит личная печать начальника продовольственных складов фараона Санахта, будь он благословенен. Теперь – ткань льняная, трех расцветок. Всего кип восемнадцать. Ткань отменная из нома Нехен, на каждой кипе стоит личная печать начальника вещевых складов фараона Санахта, будь он…
Голос жреца, сделавшегося писарем по воле Яра, журчал, наводя сонный морок своей монотонностью.
Был послеполуденный душный и тишайший час в Хут-ка-Птах. Белая пыль в узких переулках, черные камни обелисков, серые глиняные заборы бедноты, красные стены храмов – все раскалилось и дышало ленивым жаром. Этот послеполуденный, ленивый жар беспрепятственно проник даже в сады, окружающие дома торговцев и богатых чиновников, построенные на берегу Нила. От него не было спасенья. Даже на широком и низком ложе, поставленном рабами для своих хозяев поближе к реке, в окружении ярких цветов и пышной зелени деревьев.
Яр, на этом ложе, лежа на боку, вяло протянул руку к вазе с фруктами, оторвал от грозди большую, черную, сочную виноградину и задумчиво положил ее в рот. Виноградина, в прозрачных капельках воды, на вид прохладная, оказалась неприятно теплой. Он потянулся было к кувшину, что бы налить себе вина, но потом передумал. Вино тоже могло оказаться теплым, хотя его совсем недавно принесли из глубокого темного подвала. Яр шумно вздохнул, подложил под себя еще одну подушку и взглянул на свою спутницу. Та, одетая в полупрозрачный синий льняной сарафан, совершенно не обращая ни на что внимания, внимательно рассматривала себя в зеркало. Уоти, сидящий напротив них с листами папируса, заметив, что его хозяин отвлекся, поднял взгляд от листов, но тот кивнул ему, мол, слушаю внимательно, продолжай.
И жрец опять забубнил:
- Теперь три тюка шерсти коз также из нома Нехен. Шерсть белая, отменная на каждом тюке стоит личная печать начальника вещевых складов фараона Санахта, будь он благословенен…
Яр с тоской бросил взгляд на реку. Со стороны Нила не было ни дуновения ветерка. На его сейчас зеркальной до боли в глазах зеленой поверхности, в пятидесяти локтях от берега, стоял большой морской торговый корабль, к которому были переброшены сходни. Однако на них не было ни души. Даже рабы переносящие груз попрятались куда-то в тень…
Между тем голос Уоти продолжал и продолжал бормотать. От тембра этого голоса глаза Второго Отца Дома Ибер, в начале доклада ясно и зорко смотрящие в мир, совершенно непроизвольно для их владельца начали закрываться. Веки с каждым новым перечнем товара так и норовили все чаще остаться внизу. Яр делал над собой поистине чудовищное усилие, чтобы удержать глаза открытыми и не уснуть, но голос проклятого жреца, его же собственного храма, обладал поистине мистической силой.
Эта сила в конце концов, коварно и подло, исподтишка окончательно обволокла со всех сторон Второго Отца. Все члены его расслабились, как после хорошего массажа в бане, в голове что-то приятно загудело, глаза вначале съехались к переносице, потом закатились и веки, бесповоротно проиграв сражение – плотно закрылись. Второй Отец сладко почмокал губами, засопел носом, а потом громко и протяжно всхрапнул, как боевой осел идущий в атаку. Локоть, на который он опирался предательски поехал вперед, голова, соответственно, откинулась назад, и он со всей дури впечатался затылком в дубовый шест, который поддерживал белое льняное полотнище над ложем. Этот гнусный удар сзади вернул его в реальность, хоть и не сразу. Яр тихо вскрикнул что-то вроде – «ой, Сет» и ничего не понимающим, дурным взглядом, недоуменно огляделся, мол, где я, в какой преисподней и какой демон меня сюда затащил.
Этот демон оказался сидящим прямо напротив. Он был наголо брит, как и положено писцу и сосредоточенно искал нужный лист папируса, который куда-то, как назло, затерялся в стопке других листов. Пальцы у демона были все чернилах. Даже на носу оказалось черное пятнышко. В своей сосредоточенности он совершенно не заметил, что Второй Отец пребывает, скажем так, в некотором недоумении и поэтому, найдя нужный лист демон радостно решил наводить чары дальше:
- Теперь финики сушеные…

Эта выдуманная от балды формулировка будет резать глаз любому, кто хоть сколько-нибудь знаком с титулованием египетской знати. "Фараон" - это греческое искажение египетского "пер-о", Великий Дом, и называть фараона по имени походя было кощунственно. Фараона называли "его величество, жизнь, здоровье, сила" (да будет он жив, здрав и невредим).
Впрочем, на какую читательскую аудиторию вы рассчитываете, не знаю. На совершенно незнакомых с египетской культурой, которые увлекутся фэнтезятиной, пристебчиком и "мясом"? На знакомых с матчастью, которые будут закрывать глаза на все ошибки?









Мама, роди меня обратно.
Вас, кстати, не удивляет, что комментирую вас на форуме одна я?

И что же вас так возмутило?..))) Баня в Египте? Массаж? Краска? Лен? Название одежды? Боевой осел? Название дерева?

Или вы хотите сказать, что в др.Египте не было бань? А... я должен был написать, что после принятия ванны в специальной комнате или после омовения, да? Но закрыть глаза на банный комплекс в Марье, который имел аж целых два этажа?

Или не было льна? Или синей краски? А... я сарафан не назвал Калазирисом? Это же было бы нифига никому не понятно, но зато как звучит -Калазирис!!! Умно, свежо, таинственно...

Теперь про страшного "боевого осла".... Лошадки-то когда появились в древнем Египте, не подскажите? Открываем книжки а там... Ой, не ранее 2500 г.д.н.э. лошадки завозятсяв северную Африку. А время романа какое? Ой, Да это же Санахт,фараон III династии Древнего Египта. Правил в 2648—2630 до н.э.. Не мог Санахт на лошадях ездить. И египтяне тогда не знали про зверя такого, как лошадь. Злые языки вообще утверждают, до гикосов фараоны не знали такого поняти как колесница...А вот ослы были. Ой были. Опять открываем умные книги, а они нам говорят, что:"... осел был широко распространен в пустынях Северной Африки... и...Одомашнивание осла происходило где-то в Верхнем Египте и Эфиопии еще в верхнем неолите 5—6 тысяч лет назад. Домашние ослы появились раньше лошадей и долгое время были основным транспортным животным. В древнем Египте, Месопотамии и Передней Азии они широко применялись как верховые и вьючные животные многие тысячелетия..."

О дубовом шесте.. Не подскажете, какие виды дерева вывозились из Ливана и теперешней Палестины в Египет? И какая порода дерева называется Терпентином?

И так во всем, MadameD...Мне очень жаль, что приходится вам говорить о таких элементарных вещах...

Теперь о форме обращения к фараону и именования его как такового...

В "темном фэнтэзи", по сути "черной" сказке, вы предлагаете называть фараона - "его величество, жизнь, здоровье, сила,да будет он жив, здрав и невредим". Да редактор, после того, как я в лишь только второй раз так назову фараона, выкинет рукопись в корзину.
Не жалея. И будет прав. Знаете почему? Потому что это будет редактор ФЭНТЕЗИ, развлекательного жанра, а не редактор исторической монографии. Понимаете?

Ванные комнаты, применительно к Египту, так и называются ванными комнатами, или купальнями. О "банях" принято говорить начиная с римских терм.

Сарафан уместен здесь так же, как князь Игорь. Да, калазирис следует называть калазирисом, уверяю вас, что лишнее пояснение не перенапряжет мозг читателя.

О том, что в Египте очень долго не было лошадей, я прекрасно знаю, как и о том, что они использовали ослов. Но о боевых ослах в Египте в первый раз слышу от вас.



Терпентин - это не порода дерева, а смолистое вещество, получаемое из хвойных деревьев.
Египтяне использовали кедр, кипарис... о ливанском кедре я много слышала, да. Есть сведения и о ливанском (ближневосточном) дубе. Но откуда читателю знать, что вы подразумеваете именно ливанский дуб? И когда он начал (если начал) завозиться в Египет? Вот это обязательно требует пояснений, поскольку действительно малоизвестно.



Повторяю вопрос, если это я одна такая недалекая и у вас все так логично: почему вас комментирую я одна?

Дык, потому что на этом форуме, очень похоже, что мало кто есть...))) Вы на первую страницу-то посмотрите...))) По произведению в месяц народ выкладывает свои нетленки..)) Даже за июль 2013 г. есть. И это на 1-ой странице!!!!

Но согласитесь, что перепираемся мы знатно!!!...

Не так уж тут и мало народу, если смотреть читаемость тем, - другое дело, что творят форумчане и вправду небыстро.

Продолжение главы...

Яр тихо зарычал, вырвал из рук Уоти листы и сладострастно, с остервенением их разорвал:
- Будь все проклято, Уоти!! Твои мешки с зерном, финики, такни льняные трех расцветок с печатями какого-то фараонового урода и сам фараон будь проклят!! Пойти ему действительно голову оторвать что ли? Вот прямо сейчас, просто и незатейливо, как прозорливо предлагал Нахти, а я дурак старый не послушал…. Ты меня извести, что ли хочешь, жрец? А!?
Уоти недоуменно и растеряно посмотрел на обрывки листов:
- Но, величайший, ты, же сам сказал - дебены счет любят и поэтому все учесть, до последнего зернышка и обязательно доложить. Вот я и…
- Ну, я же не приказывал при этом меня отправить навечно к Анубису на его поля мертвых, скотина ты эдакая!! Еще чуть-чуть, и ты меня совсем законопатишь в деревянный саркофаг со своей белой шерстю!
Ничего не понимающий жрец понуро пробормотал:
- Это не моя шерсть, Второй Отец. Я рыжий от рождения. Это шерсть коз из нома Нехен в тюках, с личной печатью начальника вещевых складов фараона Санахта, будь он благословенен …
Яр протяжно и безнадежно застонал, схватил большой серебряный кувшин с действительно теплым, крепким вином и начал из него с наслаждением пить, нервно дергая кадыком. Допив кувшин до дна, он отшвырнул его в кусты роз рядом с ложем и посмотрел на Марту прояснившимся взглядом:
- Драгоценная, может быть лучше ты, а…? А то я за себя не отвечаю со всеми этими финиками…
Его спутница с трудом оторвала задумчивые глаза от зеркала:
- А? Что?
- Я говорю, мешки с ячменем, будь они трижды прокляты, не поможешь проверить, несравненная?!
Марта рассеяно кивнула, и опять перевела взгляд в зеркало:
- Да… конечно помогу,… мешки с ячменем…финики… всю свою жизнь мечтала…
Яр, ловя за хвост птицу удачи, до дрожи в коленях боясь, что его спутница сейчас окончательно оторвется от полированного диска бронзы и поймет, во что ее втравливают, не говоря больше ни слова, одним мощным движением, выбросил свое тело с ложа и рванул в сторону дома прямо через драгоценные кусты алых роз. Он прошел через них как гиппопотам сквозь камыш, оставляя за собой широкую просеку. А спустя несколько мгновений, уже с противоположной стороны сада послышался его командный рык:
- Мдджэй, собери немедленно свою банду!! Сейчас я буду проверять, чему вы научились от меня за десять дней!! Серпы – к бою!!
Марта чуть отставила зеркало от себя, провела пальцем под глазом, растирая невидимую морщинку, а потом облегченно улыбнулась:
- Тьфу ты, просто показалось….
Запасливый Уоти, ошалевший от всего этого бедлама и совершенно сбитый с толку, вытащил из под своего зада копии разорванных Вторым Отцом документов, и тихо кашлянул в кулак:
-Так будем повторно считать мешки с ячменем, Великая Мать? Они стоят пятнадцать серебряных дебенов. У меня подробно все записано…
Спутница Яра окончательно оторвала взгляд от зеркала и с недоумением на него посмотрела:
- Какие мешки, жрец?
- Ну, про которые только что говорил Второй Отец…
Марта решительно положила зеркало на ложе и огляделась:
- А где он? Куда подевался? Только что же был здесь и ел виноград…
Потом видно вспомнила, что прошло по краю ее сознания, пока она занималась своим отражением и прошипела:
- Нет, ну какая же хитрая и подлая котяра, а?!
Она властно протянула руку:
- Дай мне списки, Уоти.
Быстро просмотрев папирус, Марта решительным жестом разорвала его и бросила обрывки за спину:
- Все в порядке, жрец. Я даже не понимаю, зачем он заставил тебя все это составлять.
- Но, Отец сказал, что дебены счет любят…
Первая Мать досадливо поморщилась:
- Ну, какие дебены, Уоти? Я тебя умоляю… Их, у нас столько, что можно купить не только самого фараона, но и всех баб из его гарема в придачу. Все равно все эти финики и шерсть никто не собирается продавать. Поэтому перестань забивать голову разными глупостями и займись лучше чем-нибудь приятным. Например, пойди и завали на спину какую-нибудь рабыню. Пусть порадуется напоследок. Я разрешаю…
Когда совершенно сбитый с толку жрец, торопливо ушел, Марта взяла зеркало и снова начала внимательно рассматривать свое отражение…

Продолжение главы...

Вся эта суета продолжалась еще два дня. Когда ладья Ра появилась на востоке в третий раз, Яр самолично затащил на корабль все кожаные мешки, взятые из храма в пустыне, а затем приказал явиться к себе жрецу и командиру наемников:
- Вначале слушай ты, Мдджэй. Сегодня отплываем. Поэтому сейчас, твои люди пройдут по всему думу и убьют всех рабов во главе с управляющим. Но, никакой резни. Каждый раб должен быть задушен на том месте, где его застанут. После этого обольете оливковым маслом убитых и все деревянные постройки в имении. Ослов, которых мы привели с собой, запрете. Они мне больше не нужны. Помещение с ними тоже обольете маслом. Когда все сделаете, явитесь на корабль. Исполняй.
Дождавшись, когда командир наемников уйдет, спутник Марты положил руку на плечо жреца и тихо проговорил:
- Слушай внимательно, Уоти. Будешь находиться в доме до темноты. После того как Ра уйдет на покой, ты подожжешь дом, потом незаметно его покинешь и пойдешь в храм Тота. Там переждешь ночь, а наутро явишься во второе имение, которое ты купил, и будешь нас ждать в нем, сколько потребуется. Но, будь внимателен. Мы с Первой Матерью почувствовали, что кто-то за этим домом начал очень ненавязчиво, постоянно прячась, следить. Об этом ты обязательно расскажи главе своего клана Нахти. Вы должны выяснить, кто следит, его имя, почему следит, откуда он узнал про нас, кто дал ему такое поручение...
К полудню все приказы Яра были выполнены и корабль, подняв якорь, медленно отчалил от берега. Умело орудуя рулевыми веслами, нанятая команда вывела судно на середину Нила, капитан приказал развернуть парус и корабль неторопливо двинулся вниз по течению. С его левого борта во всей своей красе раскинулась столица Та-кемет. Величественные храмы богов из красного гранита, в окружении пышных зеленых садов, надменно взирали на окружающий мир. Но, надменнее, выше и больше всех был дворец фараона Санахта. Расположенный на высоком холме, окруженный несокрушимой стеной из черного базальта, на которой гордо реяли красно-белые вымпелы, он розовой громадой господствовал над городом. А с самой высшей точки дворца, предупреждая, что фараон находится под покровительством богов, на фоне синего неба, на проплывающие корабли, грозно смотрело золотое изваяние змея Уреуса. Сам Нил был усеян лодками и судами всевозможных расцветок и размеров. Маленькие, юркие лодки рыбаков, выкрашенные в неприхотливый черный цвет, суетились возле берегов. Деловито и целеустремленно плыли торговые суда, практично окрашенные коричневой краской. Огромные, прогулочные галеры знати, выглядевшие драгоценными камнями всевозможных расцветок на зеленом бархате воды, величаво двигались по фарватеру реки.
Течение и попутный ветер плавно вынесли корабль Яра за пределы столицы и сразу же, перед путешественниками предстала совершенно другая картина. По левому и правому борту раскинулись старательно обработанные поля, с частыми вкраплениями финиковых рощ. Водяные колеса неустанно вращались, поднимая воду Нила вверх, к желобам, по которым она разбегалась в тщательно вырытые оросительные каналы. Но все это великолепие жизни раскинулось не больше одного Шема от реки. Дальше, до самого горизонта, простирались мертвые, багряные пески великой и жестокой пустыни Ха…

Касательно того, кто не любит, не страдает, а ОПИСЫВАЕТ.
Уважаемый ASD2008, у меня на протяжении всего чтения впечатление, что вам почти безразличны ваши герои - ну, может, они для вас только средства, чтобы наворотить спецэффекты, исторические красивости и ощутить крутизну. Ни одного героя я не почувствовала. Но чувствуется, простите, порядочная лень в продумывании и прорисовке что фэнтези-исторической обстановки, что персонажей, что стилистики.



В чем тут практичность? Кто когда красил торговые суда в Древнем Египте, затрачивая уйму краски (дорогой, между прочим) и такую же уйму труда?



Повторяется несколько раз, и так же неправдоподобно: одного все эти суда были цвета, деревянного.



Мало того, что речная гладь совсем не похожа на зеленый бархат, так опять стилистически-исторический ляп.



Вот это точно соцреализм. В Египте царскими цветами были белый и синий. Ну и так далее, можно долго говорить, но прежде всего все это должно замечаться и правиться автором: если у него есть желание, которого я не наблюдаю.

Описания повторяются, казенные ("величаво", "несокрушимой", "великолепие"), много канцелярита, картина египетской жизни при чтении не складывается. И вообще полное впечатление, что вам скучно это писать.
Прошу прощения, если обидела, но если скучно автору, то читателю еще более.

MadameD, дражайшая, я могу быть грубым, неловким, лгкомысленным, но не напишу не единого слова, когда речь идет о принципиальных вещах.

В Египте были оффициалными КРАСНЫЙ И БЕЛЫЙ цвета. Короны нижнего и верхнего Египтов об этом говорят. Вам, как человеку, преподносящему окружающим знатаком Др. Египта, писать про синий и белый цет - это не простительно.

Продолжение главы...

Спутник Марты, как только корабль вышел за пределы города, приказал капитану, чтобы тот во всех работах на корабле использовал наемников. Начиная от драинья палубы, заканчивая установкой паруса и управлением судном. При этом посоветовал никого не жалеть, чем капитан, радостно оскалившись, не преминул воспользоваться. Наемники у него с этого момента не сидели без дела не мгновенья. Они постоянно что-то мыли, скребли, вязали узлы, чинили парус, стояли у рулевых весел. Любая их робкая попытка хоть как-то возмутиться, мол, они воины, а не матросы, наталкивалась на капитанский рык, за которым маячила недоуменно поднятая бровь Яра. От этой поднятой брови все слова наемников немедленно застревали в горле, головы безнадежно опускались, а руки сами торопливо хватали швабру.
Так, в трудах и заботах незаметно прошли семь дней. На восьмое утро берега Нила резко разошлись в стороны, пахнуло соленым ветром, вода приобрела лазоревый оттенок и первая, широкая волна моря мягко ударила в нос корабля.
Яр тут же подозвал к себе капитана:
- Правь на северо-восток. Когда пройдем полтора Шема, изменишь курс прямо на восток. Как и договаривались, вначале зайдем в Библ, а с него двинемся к островам на Зеленой Воде. Но моих людей с этого момента не используй. Обходись только своей командой.
Старый морской волк с уважением посмотрел на нанимателя. Этот длинноволосый дылда, судя по всему не только может держать в узде своих головорезов, но и прекрасно разбирается мореходстве. Только человек, всю жизнь водящий корабли в этих водах мог знать, что в указанной точке начинаются морские течения, с помощью одного из которых можно без помех добраться до берегов Ливана. Поэтому он только кивнул головой и отправился выполнять приказ.
Проводив задумчивым взглядом капитана, спутник Марты подозвал к себе командира наемников:
- Сейчас ты вместе со своими людьми спустишься в трюм. Там наденете доспехи и будьте готовы, по моему сигналу, начать убивать команду корабля.
Мдджэй растерянно вытер со лба внезапно выступивший пот, недоуменно вытаращился на Яра и прошептал:
- Убивать, хозяин? Но, как мы тогда поплывем дальше?..
Тот в ответ досадливо зашипел:
- Ты что, плохо стал слышать? Или на тебя так повлияла работа со шваброй, что ты перестал совсем соображать и начинаешь мне задавать вопросы? Я приказал убивать, значит убивать.
Наемник немедленно опустился на одно колено, и ударил себя рукой в грудь:
- Прости, хозяин. Как ты подашь сигнал?
- Сам увидишь и услышишь. Приоткрой люк и наблюдай за мной. А теперь – пошел вон!
Повинуясь приказу командира, наемники немедленно побросали свои рабочие места и быстро скрылись в трюме корабля.
Между тем судно продолжало идти по указанному курсу. К полудню оно вышло в заданную точку, и капитан приказал повернуть на восток. В этих местах пролегал один из самых оживленных морских путей древнего мира. Прижимистые и коварные финикийцы, косматые и агрессивные жители далеких Оловянных Земель, бесшабашные и веселые морские народы с северных берегов и островов Зеленой Воды, все они направляли свои торговые корабли в эти места, чтобы поймав ветер и морское течение, быстро привести их к северным берегам Афра.
Спутник Марты, сложив руки на груди, все это время стоял на носу корабля. Было видно, что он просто наслаждается свежим морским ветром, развивающим его длинные белые волосы и брызгами соленой воды, порой долетающими до лица. Когда судно накренилось, меняя курс, Яр не оборачиваясь, призывно махнул рукой:
- Капитан, подойди ко мне! Клянусь всеми богами Нила, тебе надо это увидеть!
Тот быстро подбежал к нанимателю:
- Да, хозяин?
Спутник Марты показал рукой вперед:
- Что ты там видишь?
Капитан прищурился и деловито приложил ладонь ко лбу:
- Вижу две торговые финикийские галеры, в трех четвертях Шема от нас, идущие левее, но на встречном курсе. Там еще одно морское течение, которое противоположно нашему. Думаю…
Но что думал капитан, глядя на эти галеры, так никто и никогда не узнал. Яр внезапно, железными пальцами ухватил его за шею, сдавил ее, ломая шейные позвонки, а потом легко, как щенка поднял уже мертвое тело в воздух и одной рукой зашвырнул далеко в море. Затем быстро развернулся и громовым голосом скомандовал:
- Мдджэй, вперед!!!

Продолжение главы...

Люк, ведущий в трюм корабля, резко откинулся, и из его проема, блестя боевыми серпами на солнце, хлынули наемники. Растерянная и ничего не понимающая команда корабля не оказала никакого сопротивления. Матросов убивали прямо на их рабочих местах. Наемники, подхлестываемые не только безжалостным приказом Яра, но и уязвленной гордостью, когда они как простые рабы занимались самыми грязными работами под прицелом насмешек команды, были беспощадны. Спустя несколько минут, вся палуба корабля напоминала разделочный цех на скотобойне.
Когда последнему матросу перерезали горло, Яр, продолжавший спокойно стоять на носу судна и безучастно наблюдавший за этой кровавой бойней, громко скомандовал:
- Трупы за борт! Шесть человек к рулевым веслам! Остальным – поднять парус! Мдджэй – ты за капитана! Направление – две торговые галеры левее по курсу! Пошевеливайтесь, кошачий помет!!!
Семь дней безжалостной дрессировки сделали свое дело. Наемники на удивление слаженно выполнили приказ своего хозяина и корабль, подгоняемый попутным ветром, целеустремленно двинулся к галерам. Когда до них осталось приблизительно тысяча царских локтей, спутник Марты подал еще одну неожиданную команду:
- Парус поджечь!!! Рули закрепить намертво и все в трюм, шакалы!!! Без моего приказа оттуда ни шагу!!! Быстрее!!! Быстрее!!!
В те далекие времена, между купцами и пиратами пролегала очень тонкая грань. Можно сказать, что и грани-то никакой не было. Поживиться чужим, на бескрайних морских просторах, где только вооружение и быстрота корабля определяют право и закон, не считалось зазорным, а было в порядке вещей. Поэтому капитаны двух финикийских галер, смену курса неизвестного египетского торгового корабля, когда он целеустремленно направился в их сторону, восприняли со всей серьезностью. Они немедленно приказали своим командам вооружиться и готовиться к отражению нападения. Пусть этот корабль один, а их двое, но Сет его знает, какие мыши бегают в голове у капитана неизвестного судна. Но внезапно вспыхнувший парус незнакомца, и как следствие, замедление хода, на галерах восприняли со злорадным удовлетворением. Этот египетский дурак сам попал в капкан. И не важно, зачем он шел в их сторону. Без паруса, не способное маневрировать, торговое египетское судно стало законным призом. Кто, скажите на милость, будет искать на бесконечной лазури моря, пропавший корабль?
На галерах раздались четкие, короткие команды, быстрее забили барабаны, определяющие скорость и ритм гребли. Корабли по короткой дуге, как волки окружающие добычу, двинулись с двух сторон к почти остановившемуся судну. Когда они поравнялись с ним бортами, экипажи обеих галер, слаженно действуя, что говорило об огромном опыте в таких делах, стремительно забросили на купеческое судно абордажные крюки. Вслед за этим, на галерах раздался пронзительный свист боцманских дудок, приказывающих идти на абордаж, и толпа вооруженных до зубов матросов, хлынула на борт египетского судна.
Мдджэй, наблюдавший за происходящим через чуть приоткрытую крышку люка, когда рядом с его носом затопали грязные и босые ступни финикийцев, мысленно выругался и начал возносить молитвы сразу всем богам Нила. Единственное, что его останавливало не дать команду своим людям выбраться из трюма и постараться как можно дороже продать свою жизнь, так это приказ Яра, которого он боялся больше смерти. Наемник чуть повернул голову влево, и сразу увидел своих хозяев. Полностью обнаженные, держа в каждой руке по мечу, Яр и Марта стояли на корме плечом к плечу и абсолютно равнодушно смотрели на толпу вооруженных финикийцев перед собой. Мдджэй даже мог поклясться, что на их лицах читалось не только спокойствие, но и некое предвкушение.
Из-за спин абордажной команды, по-видимому, капитан одной из галер, властно приказал:
- Длинноволосого – на корм рыбам. Девку - не убивать. Будем ее пользовать, пока не подохнет. Вперед!!!
Подчиняясь приказу, восемь матросов, стоящие в первом ряду, стремительно ринулись в атаку.
Если бы командир наемников сам, своими глазами не увидел, что произошло дальше, он бы никогда не поверил, что такое возможно. Яр и Марта, действуя слаженно, как какая-то чудовищная, боевая машина, сделали два шага на встречу атакующим, синхронно и неуловимо быстро взмахнули мечами, а потом сразу отступили, опустив оружие. Но в результате такой короткой контратаки, занявшей по продолжительности не больше пяти ударов сердца, все восемь нападавших оказались обезглавленными. Все до единого. Ни одного из них не убили ударом в грудь. Не ранили, ударив мечом в живот или отсекши конечность. А именно убили, холодно и расчетливо, отрубив каждому голову.

Продолжение главы...

Опешив от немедленного и безжалостного отпора, финикийцы попятились назад, но тот же голос, из-за их спин, прорычал:
- Их же всего двое!! И один из них всего лишь баба!! Вперед, акулье племя!!!
Атакующие быстро перестроились и теперь всей толпой, выставив перед собой короткие абордажные копья, пошли в атаку. Яр с Мартой переглянулись, и Мдджэй стал свидетелем еще одного, никогда им не виданного доселе, боя. Вернее, не боя, а скорее танца. Танца, в котором двухголовое, четырехрукое, четырехногое чудовище выделывало изящные и смертоносные па мечами, даря смерть. Это было высшее искусство убийства, а не ремесло мясника воина. Каждое движение в этом танце было отточено до совершенства и несло неотвратимую гибель. Яр и Марта были жнецами, делающими совершенно одинаковые движения на поле. Только жали эти жнецы не колосья зерна, а колосья человеческой жизни.
Их инфернальный танец – убийство становился все быстрее, и командир наемников каким-то внутренним слухом внезапно услышал его ритм. Так ужасающе могли грохотать только потусторонние барабаны с полей мертвых Анубиса. А к ритму этих барабанов и приторно-медному запаху человеческой крови, смешанному с соленым морским воздухом, отчетливо начал примешиваться запах давно увядших цветов.
Нападающие, под короткими, безжалостными ударами мечей таяли как утренняя роса под жаркими лучами Ра. Кто-то из них в страхе завопил:
- Морские демоны! Уход…
Но было уже безнадежно поздно. Движения рук боевой машины еще ускорились, лезвия замелькали как крылья мельницы, а меч Марты, разрубив рот кричавшего, заставил его замолкнуть навсегда. Последним упало на палубу обезглавленное тело командира абордажной команды. Его отрубленная голова, подкатившись к люку, уставилась мертвыми глазами, в которых затаился предсмертный ужас, смешанный с удивлением, прямо в глаза Мдджэю.
Из ступора, в который впал командир наемников, увлеченный невиданным танцем-убийством, его вывел удар ноги Яра по люку. Одним движением спутник Марты отшвырнул люк и прорычал сверху прямо в лицо Мдджэю:
- Всех наверх! Команды обеих галер добить! Каждого второго гребца за борт! Оставить только самых молодых и здоровых, но каждому вырвать язык! Вперед, вперед, поддонки! Пришло время отрабатывать свои дебены!
Сам он и стоящая рядом с ним Марта выглядели не просто страшно, а отвратно –чарующе, если только чарующим может выглядеть убийца в апофеозе своей работы. Залитые чужой кровью с ног до головы, со слипшимися в кровавые сосульки волосами, пахнущие запахам давно увядших цветов, мечами, зажатыми в руках, кончики которых до сих пор подрагивали от нетерпения продолжать дальше свою жатву. И именно эти подрагивающие кончики мечей, а не сам приказ их нанимателя, буквально вышвырнули команду наемников из трюма и заставили двумя воющими от нетерпения нести смерть толпами, по канатам перелезть на галеры финикийцев и там начать исполнять приказ своего хозяина. Сами же Яр и Марта, внезапно отбросив свое оружие, слились в объятии страстных любовников, очень давно жаждущих встречи. Они упали на еще теплые тела, только что убитых им людей и сплелись в любовном экстазе. Ведь только что принесенная смерть может преподнести единственный свой последний дар – подарить невиданной силы и остроты оргазм тут же, на месте, где была отнята чужая жизнь.
Когда ладья Ра целеустремленно повернула на запад, приказ Яра был выполнен полностью. Предсмертные крики на галерах замолкли, выброшенная за борт часть гребцов пошла ко дну, а наемники, не потеряв при этой бойне ни одного человека, выстроились перед своими хозяевами. Яр и Марта к этому времени успели омыть себя забортной водой, и сидя рядом на корме своего судна, среди обезглавленных трупов выглядели даже какими-то умиротворенно-помолодевшими. Вставшему на одно колено перед своими нанимателями и готовому докладывать Мдджэю, Яр расслабленно махнул рукой:
- Я уже понял, что мой приказ ты выполнил до последнего слова. Все золотые и серебряные побрякушки, принадлежащие командам этих кораблей - ваша премия, что конечно не исключает выплаты мной положенного вам ежемесячного вознаграждения. Однако сам груз галер не трогать. Он мне еще пригодится. Теперь о деле. Через два восхода Ра обе галеры обязаны блистать чистотой, как невеста перед брачной ночью. Твоя команда, Мдджэй должна быть разбита на две равные части и командир второй половины наемников станет капитаном другой галеры. На этой расположимся мы с Мартой и первая часть команды. Командиром нашей галеры я назначаю тебя, Мдджэй. Все твои люди должны переодеться и выглядеть как финикийские воины. Через два восхода Ра я жду обоих капитанов здесь, на этом месте, чтобы услышать, что корабли готовы к дальнейшему плаванью. А теперь - можете идти, я вас не задерживаю…

Продолжение главы...

Через двое суток новые капитаны обеих галер, отцепив абордажные крючья, плавно отвели свои корабли от египетского торгового судна, и Яр широко размахнувшись, бросил на его палубу несколько зажженных факелов. Заранее облитая маслом палуба вспыхнула всепожирающим огнем, а вслед за ней немедленно занялись пламенем все постройки. Когда галеры отошли уже на четверть шема, старый корабль Яра и Марты представлял собой пылающий почти прозрачным огнем факел посреди лазури моря.
Спутник Марты скомандовал Мдджэю:
- Курс – устье Нила. Возвращаемся в Хут-ка-Птах.
Обратный путь занял несколько большее время, так как пришлось идти на веслах против течения. После входа в русло реки, вновь справа и слева от кораблей потянулись тщательно возделываемые поля, перемежаемые пальмовыми рощами. А на десятый день впереди засверкали белые крепостные стены столицы. Ловко маневрируя среди множества судов, галеры подошли главному пирсу торгового порта и бросили якоря.
Приход чужых торговых кораблей из пределов Зеленой Воды, немедленно и как обычно собрал большое количество зевак и торговцев, которые держали в порту свои лавочки.
Но их всех уверенно растолкали четыре налоговых чиновника. Бритые наголо, с папирусными свитками под мышкой, одетые лишь в схенти, но с массивными ожерельями вокруг шеи, на которых висели отчеканенные медные знаки принадлежности к государственной службе сбора налогов. Чиновники уверенно и важно взошли по сходням и главный из них, немедленно и сразу угадавший в Яре главного, обратился к нему строгим голосом:
- Сбор налогов, уважаемый. Вы должны заплатить сборы на содержание флота, поскольку прибыли на кораблях, а так же торговый сбор – если вы привезли товары для торговли. Всего это составит шестнадцатую часть привезенного вами.
Спутник Марты расплылся в дружеской улыбке. Сейчас он был сама приятность, почтение и расположенность. Он низко и подобострастно склонил голову, а потом в полупоклоне указал рукой на надстройку на палубе:
- Да, да, несомненно, высокочтимые, силы, радости, здоровья вам! Прошу в мою каюту, где мы обсудим все дела за чашей прекрасного вина из Сирии.
Пробыли в каюте чиновники около часа, и вышли из нее изрядно захмелевшие и очень довольные. У каждого на руке красовался массивный серебряный браслет, которого раньше не было. В поджидавшие их возле сходен повозки из трюмов кораблей рабы бросили несколько тюков и чиновники, уже тепло попрощавшись с Яром и Мартой, убыли. Спутник Марты, проводивший гостей до самых сходен, чуть кивнул Уоти, который, как и было ранее приказано – приходил на пристань каждый день и теперь стоял в толпе зевак и торговцев возле кораблей. А потом, в сопровождении Марты и окружении шестерых наемников сошел на берег. Торговцы немедленно собрались возле него и загалдели:
- Что, что вы привезли, почтеннейший?! Нужно оливковое масло! Беру кедр из Ливана!
Продам льняные ткани и финики! Меняю бивни слонов на крепких рабов!
Яр поднял вверх ладони, призывая к тишине:
- Тихо, тихо, друзья. Я привез смолу для бальзамирования, дубовые и кедровые доски из Ливана, пурпурную краску из Сирии, оливковое масло с островов на Зеленой Воде и олово. Дела с вами будет иметь мой управляющий – Яр дружески положил руку на плечо Уоти, который к тому времени успел незаметно встать рядом с ним - но все завтра, все завтра, уважаемые. Я поклялся, что если доберусь живым до Та-кемет, то первым делом принесу дары богу Тоту, моему покровителю! Меня покинет удача, если я не выполню свое обещание!
Разочарованные торговцы стали понемногу расходиться и Яр, в сопровождении своих спутников, а также топы любопытных, двинулся к рынку, который существовал рядом с портом с момента образования Хут-ка-Птах. Уоти, идущий справа и чуть сзади, шепнул ему на ухо:
- Есть важные новости, хозяин.
Яр, не оборачивая головы, процедил:
- Все после, жрец. Мне надо довести это представление с прибытием до конца…
Они вышли за пределы порта и со всех сторон их сразу обступил рынок столицы. Обычные торговцы «с земли», палатки, лавчонки, большие лавки, некоторые даже в два этажа, но все – упорядоченно. Вот этот ряд со знаменитыми египетскими льняными полотнами для пеленания мумий. А за ним начинается ряд кожевенников, который идет параллельно ряду горшечников. Ряды рынка простираются до самых северных городских стен столицы и товары в них со всего Та-кемет и освоенных людьми частей суши и моря. Здесь есть все, что нужно человеку. Для свадьбы или похорон, для рождения или не рождения ребенка. Для повседневной жизни или больших праздников. Для тайных услад или устранения соперника. Здесь действительное есть ВСЕ. И даже немного больше…
Отельным рядом стоят тихие лавки менял, где путешественники, прибывшие со всех концов ойкумены в Хут-ка-Птах, могут обменять свое золото или серебро, на медные утены или серебряные дебены. Кругом шум, гам, крики, все что-то покупают, продают или меняют. Над всем этим водоворотом из товаров, людей, животных, пыли, жара полуденного Ра стелется дым из харчевен, состоящих из обычного навеса и ряда очагов, в которых печется на углях рыба, птица, мясо, трещит и подгорает капающий жир, на столиках стопками лежат пшеничные и ячменные хлебцы, в горшках булькают похлебки на любой вкус и кошелек. Запах этого соблазнительного дыма лучшая реклама от сотворения мира, потому как голод и его вечный спутник – обострившееся обоняние обязательно выведут проголодавшегося по дыму к ближайшей харчевне. Даже Яр на мгновенье приостановился, по-звериному вдумчиво принюхавшись к одному из таких дымов, еле слышно, себе под нос, пробормотал:
- Косуля… Сегодня утром убили… Только на вертел надели… Заманчиво…
Потом, видно, совладав с собой, решительно отвернулся и зашагал в сторону огороженной части рынка, где продавали, или меняли животных. Здесь он быстро сторговался со скотоводом из септа Ануб о продаже ему трех белых быков, трех черных коров, а также шести белых, шести черных коз и одного белого осла. По требованию спутника Марты животных тщательно вымыли, причесали и надели им на шеи гирлянды из цветов. Скотовод сам, после выгодной сделки, выделил трех опытных погонщиков для их сопровождения, а для осла купил седло и сбрую.
Марта уселась на осла, шесть наемников, встали за ней, погонщики выстроили сзади купленных животных, а Яр, вытащив из-за пояса массивное серебряное ожерелье с медальоном, на котором был изображен бог мудрости, надев его на шею, встал во главе этой процессии, и призывно махнул рукой:
- Идем к храму великого Тота!
В окружении большой толпы любопытных и зевак, жадных до всего нового и необычного, шествие, возглавляемое Яром, степенно двинулось в центральную часть столицы, где располагались храмы Та-кемет.

Продолжение главы...

Храм бога Тота стоял на одном из холмов столицы. Построенный из желтого гранита, окруженный с трех сторон пышным садом, который в свою очередь окружала стена из жженого кирпича в два человеческих роста, он надменно взирал на жителей Хут-ка-Птах.
Между двенадцатью огромными колоннами в фасадной части строения, которые были изваяны в виде фигуры бога мудрости, располагались центральные двери храма из ливанского кедра высотой в шесть царских локтей. Украшенные богатой резьбой, створки двери, висели на мощных, начищенных до блеска медных петлях в виде лап льва. К дверям вела широкая гранитная лестница из девяти ступеней, подчеркивающая их количеством гордое звание Тота как «трижды великого бога мудрости». Ведь, как известно, святое число «три» помноженное само на себя остается святым числом. Прямо напротив центральных дверей, у первой ступени лестницы, на постаменте был закреплен большой медный диск, рядом с которым лежала деревянная колотушка. Любой паломник, если считал свой вопрос мудрым или желал напрямую обратиться сразу к верховному жрецу храма, мог вызвать его, ударив три раза колотушкой по диску. Но горе тому, чей вопрос или проблема покажутся никчемными. Надо было проявлять ум и мудрость, прежде чем решаться на то, что ты отрываешь главного жреца от служения богу мудрости…
В окружении все увеличивающейся толпы любопытных, Яр, возглавляющий свою процессию, решительно подошел к постаменту перед храмом, взял в руку колотушку и три раза ударил ею по диску. Раздался низкий, вибрирующий звук, который казалось, проник в каждый уголок площади перед храмом. А спустя некоторое время, створки центральных дверей приоткрылись и на верхнюю ступень лестницы вышел главный жрец храма Нахти. Одетый просто, лишь в одно схенти, но атрибутом верховной жреческой власти посохом, навершие которого было искусно вырезано в виде головы ибиса, Нахти спокойно оглядел толпу перед храмом, а потом перевел взгляд на Яра, стоящего рядом с диском:
- Это ты хочешь со мной говорить?
Спутник Марты склонился в низком и подобострастном поклоне:
- Позволь мне и двум моим спутникам приблизиться к тебе, великий, да будешь ты жив, невредим и здоров!
Жрец благосклонно кивнул:
- Ну что же, подойдите. Я готов выслушать тебя.
Яр, в сопровождении Марты и Уоти, не разгибаясь, быстро преодолел девять ступеней и пал перед верховным жрецом ниц, уткнувшись лбом в гранит. За его спиной в такой же позе склонили колени его спутники.
Нахти чуть тронул Яра за плечо:
- Можешь поднять голову странник, а я вижу, что ты странник, и начать говорить.
Спутник Марты, оставаясь на коленях, разогнул свою спину:
- Тысячу раз кланяюсь тебе и целую стопы твоих ног, мудрейший. Я действительно путешественник и торговец, и проделал долгий путь, прежде чем доплыть до Хут-ка-Птах. Мной был дан обет богу Тоту, моему покровителю, что если я невредимым доберусь до столицы Та-кемет, принести в дар храму бога мудрости трех белых быков, трех черных коров, а также шесть белых и шесть черных коз. Прошу тебя, прими это скромное подношение.
Жрец еще раз благосклонно кивнул:
- Храм примет твой дар, странник. Но я вижу у тебя на груди медальон с изображением бога, которому я служу. Только жрецам храма Тота разрешено носить такие медальоны.
Яр посмотрел Нахти прямо в глаза, и хотя говорить он начал тихо, его ответ и последующая беседа на ступенях с главным жрецом храма Тота странным образом были услышаны всеми любопытными, собравшимися на площади:
- Я действительно еще являюсь Хем Нетер – «слугой бога» в храме Тота в финикийском городе Сарепта на восточном побережье Зеленой Воды, великий. Главному жрецу нашего храма было знамение, что всему Та-кемет угрожает смертельная опасность! И он послал с этим сообщением меня к тебе!
Лицо верховного жреца закаменело:
- Смертельная опасность Та-кемет? Я не ослышался?!
- Именно так, мудрейший, здоровья тебе, радости, силы…
Нахти несколько мгновений внимательно осматривал Яра, а затем не сильно стукнул концом посоха о плиты ступени. Створки центральной двери храма за его спиной тут же снова приоткрылись и из-за них выскользнули три служителя. Главный жрец указал подбородком на площадь:
- Животных – в храмовые стада. Воинов странника – проводить в помещение охраны. Зевак – спокойно, я подчеркиваю, спокойно и вежливо попросить разойтись. А ты Хем Нетер храма Тота из Сарепта со своими спутниками – следуй за мной.
Они быстро прошли через главный зал храма, потом через внутренний двор со своим садом и оказались в той части комплекса, где располагались личные покои верховного жреца. Нахти немедленно выгнал из них всех слуг с рабами, провел своих спутников в комнату, служащую ему для работы со свитками и плотно затворил за собой двери.
Яр с тяжелым вздохом распрямил до того покорно сгорбленные плечи, огляделся, увидел большое, широкое кресло, плюхнулся в него и приказал охрипшим голосом:
- Вина мне. Крепкого. Много.