Полки книжного червя

Птах сидел на толстом суку старой яблони, держа в лапе спелое яблоко, и с удовольствием вгрызался в сочную бело-розовую мякоть. Судя по количеству огрызков, раскиданных внизу, занимался он этим давно. Пришедший в сад господарь с минуту полюбовался сей картиной, а затем приказал:
- Спускайся, для тебя есть поручение.
- Не хочу, мне и здесь неплохо, - нахально ответил Микко.
- Забываешься, наемник, - Драгуш опасно сузил глаза.
- Не ты ли говорил мне, что не станешь особо ограничивать мою свободу, и что я могу делать то, что захочу? Так вот — я хочу сидеть на дереве и грызть яблоки. Тебя же мне и отсюда прекрасно слышно.
- А ты ответил, что у наемника всегда есть обязательства перед нанимателем, - напомнил господарь. - Так что спускайся.
Птах неторопливо доел яблоко, скинул вниз очередной огрызок, подпрыгнул на суку, не расправляя крыльев, и опустился перед Драгушем уже на человечьи ноги.
- Слушаю, - нарочито скучающим тоном произнес наемник.
- Мне надо, чтобы ты отнес письмо одному человеку, - сказал господарь.
- Это не ко мне, это к гончим.
- Микко, не зли меня, - прорычал Драгуш.
- Кому и куда? - подумав спросил птах. Злить господаря было действительно чревато, и Микко убедился в этом на собственном опыте, когда имел неосторожность задать вопрос «иначе что»? И не успел опомниться, как лежал носом вниз на каменном полу с заломленными за спину руками.
Драгуш подробно объяснил, как добраться до адресата, и птах поднялся в воздух, протянув лапу, к которой господарь привязал туго свернутый пергамент.
- Чувствую себя почтовым голубем, - скривился Микко.
- Лети, давай. Почтовая нежить. Жду тебя с ответом.

Птах вернулся через пару часов, вручил Драгушу пергамент.
- Тебе ничего не просили передать мне на словах? - спросил господарь.
- Ты получишь желаемое, если пройдешь путь в никуда, - прошелестел Микко.
Драгуш кивнул.
- Можешь идти, я позову тебя позже.
Птах поклонился, вышел за дверь, и отправился в свои покои.
После прочтения письма господарь послал за наемником служанку.
- Мне не нравится, как она на тебя пялится, - тихо сказала Йона, глядя на смазливую молоденькую девушку, которая жадно поедала Микко глазами.
- Мужчине нужно нечто большее, чем просто птица, - нагло ответила служанка.
Йона нахохлилась, возмущенно открыла рот.
- Не надо, - вмешался птах, - не унижайся.
Девушка фыркнула, и снова уставилась на Микко, но поймала тяжелый взгляд лазурных глаз, и застыла, не в силах шелохнуться.
- Никогда не смей обижать ее, - сквозь зубы процедил нежить. - Ты поняла меня?
Служанка испуганно кивнула, и Микко, отведя взгляд, прошел мимо. Птаха на его плече горделиво вытянула шею.

Господарь находился в небольшой уютной гостиной, устроившись на низком диванчике. Напротив него сидел Данко. Птах зашел, умостился рядом с приятелем.
- Йона, - обратился к птице Драгуш, - я бы хотел поговорить с ними…
- …наедине? – закончила за него птаха.
- Да.
- Хорошо, - не стала возражать она.
- Золото, а не женщина, - сказал господарь, закрывая окно за крылатой хищницей.
Микко только усмехнулся в ответ.
- Я узнал, как можно закрыть прореху, через которую в наш мир попадает всякая дрянь, - промолвил Драгуш, опускаясь на диван.
Птах открыл рот, подался вперед, но затем передумал, и снова откинулся на спинку.
- Что? – спросил господарь.
- Нет, ничего, - пробормотал Микко. – Продолжай.
- Продолжу, - согласился Драгуш, - но перед этим у меня есть вопрос к вам обоим.
- Слушаем, - ответил за себя и за гончего птах.
- Как бы вы отнеслись к тому, если бы мне пришлось отдать свору новому хозяину, а тебе, Микко, предложили перейти на службу к другому князю?
Наемник помолчал, и поскольку Данко, похоже, высказываться не собирался, ответил:
- Гончие крайне редко меняют хозяев, и не все псы способны принять нового владельца, особо, если тот из другой семьи. Что до меня – я отказываюсь служить другому князю.
- Значит, вас обоих я устраиваю как хозяин? – спросил господарь.
- Да, - в один голос ответили приятели.
- И все же, скорее всего именно так и случится, - медленно проговорил Драгуш. – Закрыть прореху могу только я один, но лишь оказавшись по ту сторону, и обратной дороги для меня не будет. Я позвал старшего из братьев князей, завтра он приедет в Пограничье, чтобы ознакомиться с домом и сворой. После того, как я… уйду, он станет здесь полноправным хозяином. И тебе, Микко, придется принять его власть, потому что Костел поставил условие: либо ты станешь его наемником, либо тебя убьют.
- Шантаж, - презрительно хмыкнул птах, - не лучшее начало для службы.
- А разве со мной было не так? – голос оставался серьезным, но черные глаза улыбались.
- Тогда я стал не твоим наемником, а твоим рабом, - ответил Микко, - а это разные вещи. Службу ты мне предложил без угроз, более того - дал защиту.
Драгуш кивнул, и обратился к гончему:
- Что скажешь ты?
Данко сидел, низко опустив голову, потом резко поднялся, бросил отрывисто:
- Извини.
И вышел за дверь.
- По-моему, он расстроен, - язвительно промолвил птах.
Драгуш спрятал лицо в ладони.
- Я отправляюсь в путь послезавтра, и хочу, чтобы ты и Данко поехали со мной.
- Зачем мы тебе, господарь? – спросил Микко. – Ведь ты уже продал нас.
- Я не заставляю, - тихо ответил Драгуш.
Птах поднялся, и бесшумно вышел в коридор.
Господарь откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. Решение уйти, оставив свору, деревню, дом, далось ему очень тяжело, и теперь эта тяжесть давила на сердце, выворачивала наизнанку душу.
Скрипнула дверь, Драгуш открыл глаза, и увидел птаха.
- Я поеду с тобой, - сказал наемник.
- Я же продал тебя, - с горькой иронией напомнил господарь.
- Продал, - согласился Микко, - но пока ты жив, ты мой хозяин.
Драгуш вымученно улыбнулся.
- Пойду, поговорю с Данко.

Свора состояла из двадцати псов, и занимала почти весь первый этаж, имея каждый свои покои. Микко постучался, и не дождавшись ответа вошел. Гончий сидел на кровати с ногами, уткнувшись лбом в колени. Птах присел рядом, положил руку ему на плечо. Данко поднял голову, и посмотрел на приятеля. Глаза у него были совершенно несчастные.
- Я… не хочу… не смогу я… - Данко всхлипнул, не в силах закончить фразу.
- Понимаю, - вздохнул нежить. – Собачья верность... Господарь хочет, чтобы мы поехали с ним.
- Зачем? – печально вопросил гончий.
- Данко, поверь мне, Драгушу сейчас нелегко. И страшно. Но это – его выбор. Как думаешь, почему он хочет, чтобы мы были с ним?
- Потому что он нам доверяет? – спросил гончий.
- Умница, - усмехнулся птах, - умеешь думать, когда захочешь. И именно поэтому я не смогу сейчас оставить его одного.
- Я тоже поеду, - решил Данко.
- Вот и хорошо. Тогда кончай размазывать сопли, и постарайся завтра не рычать на князя Костела.
Гончий кивнул, а затем спросил неуверенно:
- Микко, а где находится эта прореха?
- Да нигде, - ответил наемник.
- Как это – нигде? – изумился пес.
- А вот так. Сам потом увидишь.

Весь следующий день птах просидел в своих покоях, не желая путаться под ногами и попадаться на глаза старшему князю, но под вечер, когда все утихло, и Микко решился выйти, он столкнулся в коридоре с Костелом. Поклонился низко, поднял голову, но в ту же секунду поморщившись от боли, опустил веки. Так вот как другие князья защищаются от чар – амулеты!
- Твой хозяин позволяет тебе смотреть ему в глаза? – удивленно спросил Костел.
- Позволяет, - ответил наемник. И добавил с вызовом:
- В отличие от некоторых, мой господарь не боится нежити.
- Микко! – раздался за спиной строгий голос.
Птах вздрогнул, и развернулся к Драгушу лицом.
- Прости, - покаянно промолвил наемник.
- Будь осторожнее со словами, - холодно ответил господарь.
- Слушаюсь, - смиренно сказал Микко.
- Дерзкий он у тебя, - с ухмылкой заметил Костел.
- Нежить, - в тон ему ответил Драгуш.
- Ничего, я отучу его дерзить, - сказал князь, и птаху стало совсем тоскливо.

Вороной конь господаря стоял во дворе, Данко перекинул сумки через седло своей мышастой кобылки, и повернулся к птаху.
- Микко, скажи, сколько живут князья?
Наемник, жующий яблоко, подавился и закашлялся.
- Нормально, - прохрипел он. – Ты в каком мире живешь, гончий? С какой луны сюда свалился?
- Родители никогда не баловали меня разговорами, - насупившись, промолвил Данко, - прошлая хозяйка была щедра только на плети, а когда я оказался здесь, то побоялся задать этот вопрос братьям – засмеют еще.
Микко откашлялся, ударил кулаком под брюхо своего конька, заставив того сдуть бока, и затянул подпругу.
- Князья бессмертны, - пряча улыбку, ответил нежить. – Но не абсолютно. Убить их не сложнее, чем меня или тебя, а вот воскресить уже не получится. Но они – хранители этого мира, так же, как и гончие. Еще вопросы?
- Почему господарь убил тебя, если в свое время именно на тебя и охотился? - этот вопрос мучил Данко уже давно, но решимости задать его у гончего не хватало.
- О боги! - Микко возвел глаза к небу. - Пять зим прошло, а ты так до сих пор ничего не понял. Тяжелый случай.
Данко обиженно отвернулся.
- Во-первых, - снизошел до ответа нежить, - он охотился не именно на меня. Вернее, на меня, но не знал кто я. В тех землях Драгуш был проездом, и местные жители попросили его изловить вредителя.
- А что, у них своего князя не было? - удивленно спросил пес.
- Отчего же, был, - ответил птах. - В сотне верст от деревни. Их, в общем-то, никто не заставлял селиться в такой глуши... Но суть не в этом. Господарю рассказали, как я выгляжу, и что творю, после чего он, подумав, расставил ловушки, в одну из которых и попался не в меру любопытный я. Но как только Драгуш увидел добычу, он решил, что заполучить меня себе живым будет гораздо интереснее и полезнее, чем просто убить. Жители деревни не возражали, им было все равно, что со мной сделает князь, лишь бы избавиться... Во-вторых, как уже говорилось, я заслужил смерть. В ту осень из прорехи в мир пришли собакообразные твари, и оказались они в соседнем от Пограничья княжестве. Не сказать, чтобы их было чересчур много, но ты сам видел, что одна такая псинка способна сделать с человеком. Впрочем, и не настолько мало, чтобы князь справился сам. Он позвал на помощь Драгуша и тот, забрав свору, поехал на охоту. После того, как мы увели тварей от домов, их погнали к низине, взяв там в кольцо. А дальше дело было за арбалетчиками, которые стояли на холмах над низиной. Драгуш оставил свою свору держать кольцо, а сам, забрав меня, отправился проверять свои владения. Близ Пограничья мы наткнулись на одну из этих пришлых тварей. И вместо того, чтобы уничтожить, я ее упустил, и очень бездарно, надо сказать, упустил. Да еще и под когти подставился. Господарь был вынужден тащить меня на себе до дома, а после и возиться, притом, что после обеда ему снова надо было возвращаться назад. В общем, Драгуш был очень зол на меня.
Данко почесал затылок.
- Ну, ладно, я понимаю, что на охоте тебе делать было больше нечего, только бы псам мешал или подставлялся под болты, но зная о твари, хозяин мог бы просто выпороть тебя и оставить охранять деревню.
- Мог бы, - согласился птах. - Но нежить сначала побежала в сторону пресловутого соседнего княжества, и никто не знал, что она, оббежав деревню по кругу, решит поселиться в пустом колодце. К тому же господарь не решался оставлять меня без присмотра после случая с надзирателем. И еще — до того, как меня наказали, я проверял деревню, и твари не обнаружил.
- Плохо проверял, - ехидно заметил Данко.
- Плохо, - ответил Микко. - Драгуш хоть и предупредил жителей, чтобы лишний раз на двор не ходили, особо ночью, но после моих слов был уверен, что в Пограничье нет той нежити. Так что это я был виноват в гибели ребенка. И с одной стороны господарь казнил провинившегося раба, с другой — подарил ему свободу.
У Данко были еще вопросы к птаху, но подошел Костел, и гончий сделал вид, что он всецело поглощен содержимым сумок.
- Ты, - обратился князь к Микко, - повернись.
Птах досадливо прикусил губу, но приказ выполнил.
- Слушаю, - сказал он, не поднимая глаз.
- Если ты, после того, как проводишь своего хозяина, не вернешься в Пограничье сам, я пошлю за тобой гончих. Тебя, пес, это тоже касается, - Костел взглянул на Данко.
Гончий вздрогнул едва заметно, но промолчал.
- А если я не хочу подчиняться тебе? - старательно скрывая злобу, спросил наемник.
Князь усмехнулся.
- Меня не волнуют твои желания, нежить, - сказал Костел. - После того, как тебя доставят сюда, я велю раздеть тебя догола, и проучить плетьми, а потом мои псы воспользуются тобой... как девкой.
Микко побледнел, стиснул кулаки. Зрачки расширились так, что глаза стали почти черными. Данко стоял, вцепившись в сумку до побелевших костяшек, затем поднял голову, и медленно развернулся к князю. Глаза у гончего были красные, словно раскаленные угли.
- Не смей! - окрикнул его подошедший господарь. Сидящая на его плече птица перепорхнула к Микко, устроившись на кожаном наплечнике. Данко рыкнул, но послушался.
- Твои псы мужеложцы? - насмешливо спросил Драгуш у старшего князя.
- Нет, - спокойно ответил тот, - они не делают разницы между мужчиной и женщиной у нежити и не якшаются с ней. Я не всегда убиваю тварей сразу, иногда отдаю псам для затравки, и если тварь мерзкая, то они просто разрывают ее, а если мордашкой и телом вышла, сначала пользуют. Твоя нежить мордашкой вышла.
Господарь скрипнул зубами, но ничего ему не сказал. Обратился к птаху:
- Собрались?
- Собрались, - ответил наемник, придерживая ладонью шипящую Йону, хотя сам заметно дрожал.
- Тогда поехали.

Господарь сидел в седле ссутулившись, и казался постаревшим, Данко был погружен в невеселые мысли, молчала нахохленная Йона.
- А ты отчего такая смурная? - мысленно обратился к ней Микко.
- Из-за той служанки, - отозвалась птаха.
- Она того не стоит. Ерунда.
- Не ерунда. Вот скажи, у тебя были женщины после того, как я стала птицей?
- Ты же знаешь, что нет, - с упреком ответил Микко.
- А до меня были?
- Были.
- И каково тебе совсем без женщины?
- Терпимо.
- Терпимо, - усмехнулась Йона.
- Милая, если я заведу себе девушку, боюсь, что ты второй раз выцарапаешь мне глаза...
- Скорее, я выцарапаю глаза ей, - злобно ответила птаха.
- Тогда чего ты переживаешь, если я твой? - спросил нежить.
- Из-за себя, - вздохнула Йона. - И из-за того, что уже ничего не изменишь...

Дорога разветвилась надвое: одна пошла прямо, вторая вела в небольшую березовую рощицу.
- Там дальше будет деревня, - сказал Драгуш. - В ней и заночуем.
Не деревня — деревенька всего в четыре дома, общая баня, конюшня с хлевом, высокий журавль колодца возле частокола. Господарь постучал в двери первого дома, и отошел. Через некоторое время в сенях послышалась возня, глухая брань, а затем сонный голос спросил:
- Ну, кто тама?
- Князь из Пограничья, - ответил Драгуш.
- Князья, чай, по своим домам сидят, а не в такой глуши ошиваются. Вдруг ты нежить какой?
- Нежить здесь тоже есть, - честно сказал господарь, - но ручная.
Птах фыркнул, и Драгуш показал ему кулак. На той стороне замолчали, потом заскрипел засов, дверь приоткрылась, и из-за нее высунулся коренастый бородатый мужик с вилами в руках.
- Гляди-ка, и впрямь князь! - удивленно воскликнул он. - А нежить где?
- Здесь, - отозвался наемник.
Мужик сощурился недоверчиво.
- И не страшный вовсе, - разочарованно промолвил он, но затем взглянул в глаза птаха, и передумал.
- Нам бы на ночевку, - сказал господарь. - Будет где разместиться и лошадей поставить?
- Будет, - ответил мужик, - лошадками я сейчас сам займусь, а вы заходите. Жену с детишками растолкаю, пущай идут на чердак спать, там у нас чисто, а вас внизу положим.
- Не надо никого будить, - поморщился Драгуш, - лучше мы сами на чердаке ляжем.
- Как господарь пожелает, - не стал возражать мужик.
Микко проснулся посреди ночи, поворочался недовольно, но потом понял, что выпитое у гостеприимного мужика пиво больше задерживаться не желает, и нехотя спустился с чердака. Бесшумно выскользнул во двор, направился к будочке. Справил нужду, вышел, на ходу подтягивая штаны, и едва успел перехватить руку с ножом, уже нацеленным ему в сердце.
- Ненормальная что ли? - прорычал птах.
Светловолосая девчонка, висящая на запястье, рвалась во все стороны, еще и пытаясь пнуть наемника в колено. Щеки раскраснелись, зеленые глаза горели как у кошки.
- Отпусти! - зашипела она.
- Отпущу, - пообещал птах, - если скажешь, какого ляда ты на меня накинулась.
- Ты неживой, - сквозь зубы процедила девчонка, - а значит, тебя надобно убить!
- Любопытно, - протянул Микко, - как же меня убить, если я неживой?
- Совсем убить! - поправилась охотница.
- Что ж я тебе такого сделал? - спросил наемник.
- Ничего не сделал, но батька говорит, что всякую нежить изничтожать надо.
- Вот как... И что же твой батька сам меня изничтожать не пошел, а отправил девку сопливую, да еще и с одним ножом? - ехидно спросил птах.
- Батька не знает, что я за тобой пошла, - вступилась за родителя девчонка. - Отпусти, ты обещал!
Микко разжал пальцы, и зеленоглазка, не удержавшись, нелепо взмахнула руками, и плюхнулась на землю.
- Дура, - сплюнул наемник. - Где твой дом?
- Зачем тебе? - недоверчиво спросила девчонка. - Не скажу!
Но птах уже посмотрел сам. Наклонился, легко подхватил охотницу за шиворот, и потащил к избе. Взошел на крыльцо, громко постучался.
- Кто это? - спросили через некоторое время.
- Нежить, - зло ответил птах, - дочку твою привел.
Батя открыл дверь, и Микко вручил ему сникшую зеленоглазку.
- Забери свое чадушко, и объясни ей, что ходить на нежить в одиночку опасно. И это тоже мне без надобности, - птах протянул мужику нож.
Батька затолкал девчонку в дверь, обернулся.
- Ты, что ли, с князем приехал?
- Я.
- Ну, спасибо, господарев наемник.
- Не за что, - хмыкнул Микко, и отправился досыпать.
Еще не было слышно первого крика петухов, а птах уже выспался, несмотря на ночное приключение. Повертелся, приподнялся, посмотрел на мирно спящих Данко и господаря, поднял глаза — Йона тоже спала, сидя на балке под крышей. Вылез из-под теплого одеяла, поежился, надел куртку, и спустился вниз. Крестьяне еще не поднялись, и птах тихонько вышел на улицу. Возле крыльца стояла закрытая бочка со студеной водой, Микко умылся, подышал на озябшие ладони, и пошел в сторону общей конюшни. Не то, чтобы он не доверял деревенским, но лошадок проверить не помешает. Наемник обошел дом, и увидел недавнюю знакомую, которая стояла крепко обнявшись со стволом низкой груши, и горько рыдала.
- Что, объяснил тебе батька, что неправа была? - насмешливо спросил Микко.
Девчонка подняла голову, злобно зыркнула на птаха из-под растрепавшейся челки.
- Поиздеваться пришел? - всхлипнула она.
- Нужна ты мне... - буркнул нежить.
Лошади были сытыми и вполне довольными, и птах, успокоившись, направился обратно.
- Подожди! - окликнула его зеленоглазка.
Микко остановился, обернулся, и девчонка, налетев вихрем, прижалась к нему, обхватив руками.
- Ты чего? - опешил нежить.
- Возьми меня с собой, - горячо прошептала зеленоглазка, заискивающе глядя ему в глаза.
Микко отвел взгляд.
- Во-первых, - как можно спокойнее ответил он, - я и сам не знаю, где окажусь завтра, а во-вторых, у меня есть любимая.
Девчонка отстранилась.
- Я понимаю, что тебе замуж хочется, - улыбнулся птах, - но поверь мне — нежить не лучший для этого вариант.
- Да ничего ты не понимаешь, - с горечью обронила зеленоглазая, и резко развернувшись, побежала к дому.
- Женщины... - вздохнул Микко.

- Сегодня нам придется ночевать у Зачарованного леса, - сказал Драгуш, после того, как они покинули деревню, - поэтому надо быть предельно осторожными.
- А что, поселений там поблизости нет? - спросил Данко, зябко передернув плечами.
О Зачарованном лесе гончий слышал неоднократно. Светлая песчаная дорога, по правую сторону от которой бежала узкая речка, да редкие рощицы, а по левую темно-бирюзовой дымкой тянулся старый смешанный лес. Бывало, люди заходили в него, но назад никто не возвращался, и лишь однажды из густой пелены выполз пропавший купец. Ног у него не было, половина лица была проедена до мяса. Сказать купец ничего не успел, умерев на руках у проезжих людей.
- Нет, - ответил господарь, - поэтому остановимся в какой-нибудь рощице, и советую всем держаться поближе друг к другу. Ни в коем случае не приближайтесь к кромке леса, иначе затянет, опомниться не успеете.
Вечером приятели разожгли костер, набрали воды из речки, сварили кашу, и после ужина все устроились спать. А ближе к утру тревожно заржали лошади, яростно бил копытом конь наемника. Драгуш подскочил, бешено заколотилось сердце. Ошарашено озирался заспанный гончий.
- Микко! - крикнул господарь. - Где Микко?
- Он в лесу! - хрипло прошептала Йона.
Господарь похолодел.
- Оставайтесь здесь! - приказал он. - И не смейте приближаться к дымке. Я пойду за ним.
- Но... - открыл, было, рот Данко.
- Остаетесь здесь! - рявкнул Драгуш. - Йона, тебя это тоже касается! Не хватало мне еще и вас там разыскивать!
И прежде чем птаха успела что-то возразить, шагнул в бирюзовую пелену.
По ту сторону восходило солнце, а здесь царил полумрак и промозглая сырость. Драгуш сделал пару шагов, прислушался — тишина, только шуршали под ногами желтые осенние листья.
- Микко! - окликнул наемника господарь.
Лес по-прежнему отвечал гробовой тишиной, и Драгуш пошел вперед, оглядываясь по сторонам. Где-то неподалеку хрустнула ветка, что-то зашуршало, тонкая струйка проползла возле самых ног. Господарь отскочил в сторону, и черная узкая полоса, извиваясь, вскоре скрылась из виду. Драгуш вздохнул, поднял голову, и вздрогнул: метрах в пяти от него стояло высокое дерево с раскидистой кроной и стволом в три обхвата, возле которого был птах. Вернее, он был пришпилен к нему торчащими сквозь ладони, колени и живот тонкими ветвями. Изо рта и носа нежити текли струйки крови.
- Микко, - побелевшими губами прошептал господарь. Сердце судорожно билось где-то в горле. Драгуш закрыл глаза, вздохнул глубоко, стараясь унять бешеный ритм, и застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Нет. Это не птах, всего лишь морок. Дымка. Туман. Господарь открыл глаза, пристально посмотрел на видение, и оно истаяло, стекло вниз, теряя краски. Возле ног снова прошуршала длинная темная лента, но Драгуш даже не пошевелился. Выждал, пока змея уползет. И снова двинулся вперед.
Черная лента шуршала под ногами после каждого морока, не менее жуткого, чем первый, но господарь точно определяя наваждение, шел вперед, окликая наемника. Лес безмолвствовал, но вдруг откуда-то справа раздался тихий голос:
- Я здесь.
И Драгуш, лишь на мгновение прислушавшись к ощущениям, развернулся в ту сторону. Микко сидел возле корней старого дерева с замшелой, ободранной местами корой. Он был цел, если не считать ссадин на руках и голом теле. Рубаха изорвана в клочья, запястье обвивали тонкие лианы, свисающие с ветвей, прижимали руки к земле. Одну из босых ног крепко держал бугристый корень.
- Оно меня не отпускает, - пожаловался Микко.
- Дубина, - рыкнул Драгуш, выхватывая из ножен на поясе короткий кинжал. С размаха всадил его в корень, и дерево с тихим вскриком разжало пальцы, из которых тут же начала сочиться тягучая красная жидкость. Лианы ослабили хватку, и птах легко высвободил руки.
- Поднимайся, - приказал господарь, - надо уходить отсюда, пока оно тут всех не переполошило.
- Я не могу, - виновато ответил нежить, и Драгуш, глянув на посиневшую опухшую ногу наемника, сначала выругался, а потом помог Микко подняться, и потащил его в сторону кромки.
Лес шумел, бегали по жухлой траве и палой листве черные ленты змей. Господарь уверенно шел вперед, волоча на себе хромающего наемника. До кромки оставалось еще немного, как одна из змей взметнулась, прыгнула, целясь в голову Драгуша, но Микко, вскинув руку, перехватил ее в полете, сдавил так, что из кулака брызнуло черным, и отшвырнул мертвую тушку. Лес закричал, скорбя о потере и жалея, что упустил добычу - господарь уже шагнул через ледяную грань, уводя с собой птаха.
- Какого черта тебя туда понесло?! - рычал на наемника Драгуш, пока тот сидел на траве, вытянув вперед нещадно болящую ногу.
- Мне показалось, что туда зашел человек, - понуро ответил Микко.
- Показалось ему! Ты слышал, что я говорил?! Слышал или нет?! О мороках, о духах умерших в лесу?!
Птах вжал голову в плечи. Господарь отвесил нежити затрещину, и опустился на корточки, ощупывая лодыжку.
- Кости целы, - сказал он.
После чего рывком вправил вывих, и Микко взвыл от боли.
- Данко, дай воды.
Гончий подал флягу, Драгуш вылил воду на ногу, и опухоль с чернотой тут же спали. Остаток воды птах выпил, держа флягу трясущимися руками.
- Если я вернусь в Пограничье, я тебя лично розгами проучу, хоть это и не княжье дело. Может, тогда перестанешь творить глупости, - жестко сказал господарь.
Микко сидел, низко опустив голову, и покраснев до кончиков ушей. Йона, и та не спешила заступаться за любимого, понимая, что Драгуш прав, и радуясь, что птах вообще остался жив.
- Нам пора ехать дальше, - сказал господарь, и косо глянул на дрожащего от холода Микко. - Превращайся, полетишь над нами. Через пару миль будет крупное поселение, там тебе купим рубаху с курткой и сапоги.
Птах кивнул, перекинулся, и поднялся в воздух.
- Хозяин, - обратился к Драгушу Данко, - как так вышло, что Микко повелся на морок?
- Дурак потому что, - буркнул господарь. - Зачарованный лес — древнее место духов мира, и духи эти гораздо старше птаха. И гораздо коварнее. Они способны соткать такой морок, что пришлая, чуждая этому миру нежить не отличит его от человека.
- Но тебя же лес не тронул, - сказал гончий.
- Я — хранитель, - ответил Драгуш. - И духи не трогали меня ровно до тех пор, пока я не попытался отнять у них законную добычу. Для всего есть предел. Меня чуть не убили. Благо, Микко успел перехватить змею...
- А почему его не убили сразу? - Данко дернул поводья, заставляя кобылку отвлечься от куста возле дороги.
- Они не убивают сразу, - сказал господарь. - Сначала мучают. Вырваться из леса живым удалось только тому злосчастному купцу...
Гончий вздрогнул. Лучше уж умереть быстро.

Возле поселения птах опустился на землю, и Драгуш велел им с Данко и Йоной дождаться его в лесу, пока он съездит за одеждой для наемника.
- Не хочу показываться людям на глаза с полуголым оборванцем, - сказал господарь, выразительно глядя на провинившуюся нежить.
После того, как Драгуш уехал, Данко некоторое время молча смотрел на нахохленного наемника, а потом сказал негромко:
- Микко, извинись перед господарем. И попроси у него, чтобы тебя наказал кто-нибудь из гончих...
Птах повернулся к приятелю, глянул на него удивленно.
- А какая мне разница, кто меня бить будет?
- Ты когда-нибудь кричал во время порки? - так же тихо спросил гончий.
- Нет.
- Тогда поймешь разницу.
- Тебя он наказывал лично?
- Нет. Но наказывал одного из моих братьев.
- Я не буду ни о чем его просить, - хмуро ответил нежить. - Мне все равно. Хорошо одно — господарь уже задумывается о том, что он может вернуться.
Драгуш возвратился через час с одеждой и обувью, и после того, как птах оделся, продолжил путь.
- Дальше будет небольшая деревушка, вроде той, в которой мы ночевали, там остановимся до завтра, - сказал господарь в ответ на недоуменный взгляд гончего. - Здесь бы меня не поняли, если бы я приехал еще раз, но уже вместе с вами.

Деревушка была больше предыдущей, и насчитывала целых шесть домов. На шильде возле деревни красовалась обновленная надпись «Марийка». Остановились в просторном доме местного старосты. А ближе к ночи господаря поймала ветхая старушка, и умоляюще заглядывая ему в глаза, прошамкала:
- Помоги, княже. Нежить какая-то у меня завелась в хлеву, двух свиней за прошлую ночь заела.
- Почему к старосте не обратилась? - удивленно промолвил Драгуш.
- Дык, у старосты-то гончих нет, а у тебя их цельных два, - резонно возразила бабка.
Господарь тяжело вздохнул.
- Ладно, - сказал он, - помогу.
- Вот спасибо тебе, - поклонилась старушка, и мелкими шажками направилась к избе.
- Микко, Данко, - обратился к приятелям Драгуш, - сегодня ночью у бабки хлев сторожить будете, у нее там нежить завелась.
Гончий поперхнулся пивом, наемник изумленно взглянул на господаря.
- Дом отсюда слева, второй, хлев за ним, - невозмутимо продолжил Драгуш. - Выясните, что за напасть, и разберитесь.
- А спать нам когда? - заикнулся птах.
- После того, как поймаете тварь, - ответил господарь.
- Гадство, - прошептал Данко, когда Драгуш ушел. - Ну что, пошли ловить нежить?
- Угу, - мрачно обронил Микко. Караулить всю ночь неизвестно чего ему совершенно не хотелось, но и возражать господарю после Зачарованного леса он не осмелился.
В хлеву было темно и пахло соответственно — хлевом. Данко и птах прекрасно видели в темноте, а потому лучину зажигать не стали.
- Спать хочется, - зевнул гончий, отмахиваясь от любопытной хрюшки, тянущей к нему рыло.
- Хочется, - подтвердил Микко. - Чем я сейчас и займусь.
- А нежить? - спросил Данко.
- Если она объявится, я ее почую. Сидеть же, бестолково пялясь на свиней, не вижу смысла, - проворчал птах, укладываясь на ворох соломы.
- Ну, тогда и меня разбудишь, - сказал гончий, ложась рядом.
Через час в дальнем углу хлева что-то заскреблось, и наемник моментально открыл глаза, толкнув в бок безмятежно дрыхнущего пса. Заскреблось сильнее, затем показалась длинная узкая морда со светящимися оранжевыми глазами. Обвела хлев, водя черным, влажно поблескивающим носом, тихо фыркнула, и начала расширять лаз, через пару минут показавшись полностью. Теперь к морде добавилось короткое тело на длинных массивных лапах. Куцый хвост радостно вилял в предвкушении пира. Микко отвел руку за спину, хватаясь за ручку стоящего у стены топора. Тварь не обратила на него ни малейшего внимания, всецело поглощенная выбором наиболее упитанной свинки. Как только она, найдя подходящую добычу, нацелилась напасть на нее со спины, и прыгнула, наемник метнул топор, раскроив твари череп до середины морды. Та завалилась на бок, дернулась пару и замерла.
- И это все? - спросил Данко, пораженный краткостью боя с нежитью.
- А что, мне сплясать перед ней для начала надо было? - сонно проворчал Микко.
- Нет, но я думал, что...
- Думай дальше, - грубо оборвал его птах, - а я спать хочу.
Наемник отвернулся к стене, и через пару мгновений засопел. Данко хмыкнул, но подниматься, чтобы узнать, что это была за тварь, поленился, и вскоре тоже заснул, последовав примеру приятеля.
На утро господарь пришел лично проверить работу, и обнаружил спокойно спящих наемника и гончего. Растолкал их, потребовав объяснений. Зевающий птах порылся между хрюшками, и предоставил Драгушу уже изрядно поеденный труп с топором в голове.
- Никогда бы не подумал, что это съедобно, - удивленно поднял брови господарь.
- Да им, по-моему, без разницы, что жрать, - в очередной раз зевнул Микко.
- Твоя работа? - спросил Драгуш наемника.
- Моя.
- Хорошо. Идите, умывайтесь, завтрак уже не столе. Надо ехать дальше. Следующий привал будет после обеда в Клене.

Клен был княжеством на границе у гор. Милях в пяти от него находилась деревня Кленовица, последняя перед горным хребтом. Вокруг княжества была выстроена высокая стена, но ворота мог открыть любой человек — стена защищала не от них. Компания беспрепятственно проехала через арку, и остановилась у городской площади. Судя по всему, большая часть населения была сейчас именно здесь. На приезжих глянули мельком, и снова отвернулись — там интереснее. В центре площади возвышался помост, хорошо видный как пешим, так и конным, а на нем, прикованный к столбу цепями, стоял белобрысый парень, вздрагивающий от каждого удара тяжелой плети.
- За что его наказывают? - поинтересовался Драгуш у ближайшего мужика.
- Да это прорицатель местный, - охотно пояснил тот, впрочем, не отрываясь от зрелища. - Сказал князю нашему, что жена у него во время родов помрет, а та как раз на сносях была. Ну, она и померла. Господарь на прорицателя осерчал, сказал, мол, накаркал. Вот и велел запороть его до смерти.
Микко внимательно смотрел на парня — прорицатель был молод и чудо как хорош собой. Держался он, к его чести, стойко: ни разу не вскрикнул, хотя, судя по всему, досталось ему уже немало.
- Князь — это вот тот, что в черном впереди стоит? - обратился наемник все к тому же мужику.
- Он самый.
Птах кивнул, развернул коня и, игнорируя все вопросы и оклики Драгуша, направился к помосту прямо через недовольно ворчащую толпу. Палач аж остановился, глядя на приближающегося всадника. Князь тоже обернулся в его сторону. Микко подъехал, спешился, поклонился, и спросил, кивком указав в сторону прорицателя:
- Сколько возьмешь за его жизнь?
Князь сощурился, изучая нежить, затем улыбнулся краешком рта.
- Пять золотых, - ответил он.
Цена была немалой, но Микко, особо не тративший заработанные на службе деньги, имел больше. Развязал тяжелый кошель, отсчитал золото, и протянул господарю.
- Возьми.
Князь принял выкуп.
- Забирай, он твой, - медленно проговорил господарь Клена, и пошел через почтительно расступившуюся толпу.
Микко легко вспрыгнул на помост, палач освободил наказанного от цепей, и птах едва успел подхватить падающего парня.
- Мог бы язык за зубами придержать, прорицатель, - укоризненно промолвил нежить.
Парень поднял голову, внимательно посмотрел птаху в глаза.
- Можно подумать, ты сам ни разу не творил глупостей... хозяин, - насмешливо ответил он.

Князь разместил Драгуша и его сопровождающих у себя дома, выделив каждому свои покои. И ближе к ночи подлеченный милостиво согласившимся на это лекарем, прорицатель сидел в гостиной напротив Микко.
- Что ты желаешь знать, хозяин? - спросил парень.
Птах усмехнулся.
- Как твое имя?
- Октябрь.
- Столько тебе зим?
- Восемнадцать.
- Твои глаза старше тебя, - заметил нежить.
- Все так говорят, - улыбнулся он.
- Один живешь?
- Да.
- Неужели с твоей красотой до сих пор не нашел себе девушку? - удивленно спросил Микко.
- Мало кто согласится быть женой прорицателя, - медленно проговорил Октябрь. - Женщины боятся тех, кто читает их, словно развернутый свиток.
- Не только женщины этого боятся, - промолвил наемник.
Октябрь ответил полуулыбкой, а затем, подавшись вперед, сказал доверительно:
- Не дело затеял твой господарь...
- Это я и без тебя знаю, - нахмурился Микко.
- Так скажи ему!
- Не могу. Это его путь, и его выбор. Он должен все понять сам.
- А если не поймет? - сощурился Октябрь.
Нежить пожал плечами.
- В любом случае я не имею права советовать ему что либо. Тем более отговаривать.
- Дело твое, хозяин, - сказал прорицатель. - Кстати, ты знаешь, что войти в портал может не только господарь Драгуш?
Микко усмехнулся.
- Я тоже могу.
- Нет, - покачал головой Октябрь, - ты не можешь. Ты способен уйти из этого мира, но если для входа использовал уже готовый портал, то на выходе тебе придется создавать свой собственный. В этот выйти не получится.
- Откуда ж ты такой умный взялся? - оскалился птах.
- Да я тоже пришлый, - огорошил его прорицатель.
- Сколько зим ты здесь? - спросил Микко.
- Шесть. Я в двенадцать ушел, - невесело улыбнулся парень. - Вундеркинд, блин. Соорудил в лаборатории установку, которая сгенерировала портал, направил импульс, получил ответ на запрос, и отправился на поиски приключений на свой зад. Нашел вот. Войти сюда я смог, но так как портал был не самостоятельным, а звеньевым, то после того, как я оказался в этом мире, начальное звено порвалось, и дверь захлопнулась у меня за спиной. Хорошо хоть люди здешние сразу не прибили. Чудиков везде хватает. Если б ума хватило не ляпнуть про княжью жену, то жил бы спокойно и дальше.
Микко внимательно выслушал прорицателя.
- Молодец, что я еще могу тебе сказать, - промолвил он. - Звеньевые порталы никто незакрепленными не бросает. Да и мог бы проверить, каким было второе звено, и как оно отреагирует на чужеродное тело.
- Ты думаешь, если бы я звенья закрепил, а не просто соединил, он бы не захлопнулся? - с сомнением спросил Октябрь.
- Я не думаю, я знаю.
- Все может быть, - поразмыслив, согласился парень. - В любом случае, мне здесь теперь куковать до самой смерти.
- И что мне с тобой делать? - задумчиво протянул нежить.
- Если не нужен — продай, - улыбнулся Октябрь. - Пять золотых, конечно, за меня никто не даст, но парочку при желании выторгуешь.
- Там видно будет, - ответил Микко. - Если не я и не ты, то кто еще может войти в портал?
- Твоя птица, - сказал прорицатель.
- И что с ней будет? - поинтересовался наемник.
- За ней он не закроется, более того, выпустит ее обратно. Но... есть одно но — она пожертвовала собой ради того, чтобы ты смог видеть, и то, что ее душа не ушла, заслуга лишь вашей любви. Если Йона войдет в портал, то он послужит не как пространственно-временной тоннель, а как исполнитель желаний. Я не могу объяснить, почему именно так. Магия... или... не знаю, называй как хочешь. В общем, она снова станет нормальной женщиной, поскольку это, как я понимаю, ее самое главное желание.
Птаха встрепенулась.
- Но войти в портал сможет только кто-то один, - осадил ее Октябрь. - Либо ты, либо Драгуш.
Йона сникла.
- Господарь хочет спасти этот мир, - печально сказала она, - и я не могу просить его уступить эту возможность ради своего желания.
- Жертвенность, - улыбнулся прорицатель, - это твой большой плюс. А насчет спасения мира... это как раз под вопросом. Надеюсь, Драгуш окажется достаточно умным, чтобы самому разобраться в том, к каким это приведет последствиям.
- Я на это тоже надеюсь, - вполголоса произнес Микко.

- Раба своего с собой возьмешь? - спросил господарь у птаха на следующее утро.
- Мне кажется, что здесь ему больше не рады, - насмешливо промолвил наемник.
- Денег на лошадь хватит?
- Хватит. Схожу, куплю, не пешим же ему идти...
- Сходи. Нам пора отправляться Кленовицу.
Погода была ясная, но за ночь похолодало.
- За ключом? - спросил Октябрь, зябко кутаясь в легкую куртку.
Господарь покосился на прорицателя.
- Тебе уже рассказали?
- Нет, - честно ответил парень, - просто я знаю, что без него портал не открыть.
- Ценное приобретение, - серьезно сказал Драгуш.
Ключ — граненый кристалл в серебряной оправе на крученой цепочке, находился в Кленовице уже очень давно, и передавался по наследству. Сейчас его владельцами были два брата, которые знали, что штука эта важная, но для чего она нужна — понятия не имели. После разговора с ними господарь пришел крайне раздраженным.
- Что случилось? - прямо спросил Микко.
- Они упрямые, как ослы, - сказал Драгуш. - Деньги их не интересуют, они готовы только на обмен.
- Обмен на что? - спросил наемник.
- На тебя, - сказал господарь, устало опускаясь на скамью, и потирая виски.
- О как, - протянул Микко. - А я-то им зачем?
- Говорят, что некий человек обещал им хорошую награду, если они предоставят ему тебя. И предупредил их о том, что тебя можно выменять на кристалл.
- Любопытно, кто этот человек и для чего я ему нужен?
- Это князь, - вмешался в разговор Октябрь, - которому ты нужен как охотник. Он знает, что господарь Драгуш хочет закрыть портал, и знает, что ты уже обещан Костелу, но хочет заполучить тебя сам.
- У кого же и от кого могут быть такие сведения? - спросил Драгуш.
- Видящих в этом мире не мало, - ответил парень. - Ты, господарь, и сам умеешь смотреть...
- В любом случае, я не могу отдать им Микко, - сказал Драгуш. - Он не моя вещь, чтобы я мог так поступить. Впрочем, я не отдал бы его, даже если б он был ею.
- Такая скотина нужна самому, - понятливо улыбнулся Октябрь.
Птах криво усмехнулся.
- Микко, но ты ведь если что, ты можешь уйти из этого мира в любой момент, - промолвил молчавший до сих пор Данко.
- Могу, - ответил наемник. - Но не могу бросить Йону, тебя и господаря, а потому останусь.
- Так что делать с кристаллом-то? - спросила Йона.
- Придется менять, - вздохнул птах.
- А потом что? - поинтересовался Драгуш. - Оставить тебя у них?
- Я сбегу, - невозмутимо сказал Микко.
- Боюсь, на тебя сразу нацепят оковы, - возразил господарь, - и тогда ты уже никуда не сбежишь.
Наемник загадочно улыбнулся.
- Я понял, как разрушать чары, - довольно сказал он. - Тогда, когда был у жреца. Больно, конечно, но выполнимо.
- А ты уверен, что чары одинаковы? - спросил Октябрь.
- Уверен. Они универсальны и плетутся по одной схеме. И расплести их я теперь смогу минут за десять. Только потом надо будет очень быстро улетать из Кленовицы.
- Микко, это рискованно, - сказал Драгуш.
- У тебя есть другие варианты? - выгнул бровь нежить.
- Нет.
- Тогда веди меня к этим братьям.
Обмен прошел успешно, и вскоре Микко, заранее проверивший кристалл на подлинность, сидел запертый в сарае, прикованный заговоренными цепями. Все это птаху не нравилось, неприятно напоминая безумного жреца, но он стойко терпел, дожидаясь ночи.
- Я хочу на его глаза посмотреть, - раздался за дверью негромкий голос.
- Ты что? - проворчал второй. - Зачарует. Снимешь цепи, и поминай, как звали. А князь с кристаллом, небось, уже далеко...
Посовещавшись еще немного, братья удалились спать, и нежить облегченно вздохнул. Выждал, пока все утихнет, занялся цепями. Боль свела тело, Микко стиснул зубы, стараясь не кричать, от напряжения вздулись вены, носом пошла кровь. Птах расплетал заклятие осторожно, боясь потянуть лишнюю нитку, чтобы не разорвать ее. Как знать, что будет тогда? Возможно, он погибнет сразу, а может, умрет в муках. В любом случае лучше не торопиться. Клубок распелся, и Микко, стараясь держать его как можно аккуратнее, отвел от цепей, и запустил светящийся синий шарик в пол, опасливо глядя, как тот с шипением проходит сквозь доски. Руки мелко дрожали. Птах глубоко вздохнул, принялся за оковы. Железо гнулось под пальцами как глина, и нежить легко снял их. Поднялся, постоял перед дверью, приоткрыл осторожно — она была не заперта. Братья решили, что одних цепей будет более, чем достаточно. Микко прокрался по коридору, и выскользнул на улицу. Ухмыльнулся клыкасто, превратился в птицу, взмыл в небо.

Компания дожидалась птаха у гор, и только Йона отправилась ему навстречу, крикнув радостно, когда увидела приближающегося возлюбленного.
- Цел? - тревожно спросил господарь, как только Микко приземлился.
- Цел, - ответил наемник, давно забывший про запекшуюся под носом кровь. - Воды только дайте.
Данко тут же протянул Микко свою флягу, и нежить сначала долго с наслаждением пил, а затем умылся.
- Теперь гораздо лучше, - довольно сказал он.
- Я не вижу смысла ждать утра, - промолвил Драгуш. - И открою прореху сейчас.
Птах пожал плечами.
- Воля твоя, господарь.
Драгуш снял кристалл с шеи, зажал в ладони, закрыл глаза, и через минуту рядом с ним задрожал холодный осенний воздух, выткал серо-дымчатое полотно портала.
- Использовать кристалл можно только единожды, - сказал господарь. - После того, как я войду туда, он рассыплется в пыль...
Данко опустил голову, стараясь сдержать слезы, замерла на плече нежити Йона. Октябрь задумчиво смотрел на дымку, размышляя о чем-то своем. Микко ждал, а Драгуш медлил.
- Йона, - наконец сказал он, - я знаю о том, что ты тоже можешь войти в прореху, и знаю, что тогда ты сможешь вернуть себе прежний облик.
Господарь протянул ей кристалл.
- Возьми, и пусть твое желание сбудется.
- Но, - растерянно пролепетала птаха, - а как же мир?
Драгуш опустил глаза, усмехнулся.
- Я только сейчас понял, каким наивным дураком был, когда думал о спасении мира таким способом. Прореха появилась гораздо раньше, чем люди. И боги создали князей и гончих для того, чтобы мы стали хранителями и защитниками. Если я закрою ее, то нарушится равновесие, и мир избавится от нас, как от ненужных вещей, но вместе с нами уйдет и его душа. Лоридана уничтожит сама себя, перестанет существовать.
- Лоридана, - Микко попробовал слово на язык. - Так вот, значит, какое у нее имя...
- Параллель? - спросил Октябрь.
- Да. Но весьма своеобразная, - ответил птах. И улыбнулся. - Я рад, господарь, что ты понял это до того, как вошел в портал.
Йона осторожно подцепила кристалл острым клювом, обернулась - пелена пошла рябью. Микко пересадил ее с плеча на руку, и птаха, подпрыгнув, взмахнула крыльями, устремившись в портал. Дымка вспыхнула, замерцала всеми цветами, переливаясь, как камни в калейдоскопе. Данко, Драгуш и прорицатель отгородились от света, прикрыв глаза руками, и только нежить не мигая всматривался в игру красок. Портал погас, снова став серым, и из него вышла девушка. Та самая Йона, которая погибла на берегу Семиречья. Прореха истаяла за ее спиной.
- Я уже почти забыл, какая ты... - прошептал он, а после подхватил девушку на руки, закружил, и крепко прижал к себе. Йона смотрела в глаза своего любимого сквозь слезы.
Данко и господарь улыбались, а Октябрь с любопытством рассматривал преобразившуюся птаху.
- Думаю, Кленовицу нам придется объезжать по большой дуге, - высказал Драгуш после того, как утихло буйное веселье.
- Это да, - согласился с ним наемник.

Пограничье встретило господаря радостно гомонящей толпой людей, и сворой серых псов, которые увивались у его ног, прыгали, и заливисто лаяли, счастливые, что вернулся их хозяин. А у дверей каменного дома, сложив на груди руки, и улыбаясь в усы, стоял князь Костел.
- Передумал? - спросил он Драгуша.
- Передумал, - ответил тот.
- Это хорошо. Люди любят тебя, господарь, и твои псы верны только тебе.
Потом окинул взглядом довольно ухмыляющегося гончего, перевел взгляд на Микко, к которому нежно прижималась темноволосая девушка, и стоящего сбоку от нее красивого юношу, и рассмеялся.
- Смотрю, твой наемник времени даром не теряет!
- А то, - улыбнулся Драгуш.
Октябрь, до которого внезапно дошел смысл сказанных князем слов, густо покраснел.

Птах валялся в саду на пожелтевшей осенней траве, жуя тонкую соломинку. Было довольно тепло. Недалеко от нежити, на нижнем суку яблони, сидел прорицатель.
- Не влетело тебе пока от господаря? - спросил он.
- Пока нет, - ответил Микко. - Ему сейчас не до меня.
- Можешь ответить мне на один вопрос, хозяин?
- Спрашивай, а там посмотрим, - милостиво разрешил птах.
- Вот оборотни и гончие раздеваются перед трансформацией, драконы решают этот вопрос с помощью магии, оказываясь в той одежде, которая им нужна на момент перевоплощения, а у тебя как?
- А у меня так, что одежда на перевоплощение не влияет, но она и не результат магии, я ее покупаю... ну, или ворую, в зависимости от ситуации. И когда превращаюсь из птицы в человека, то оказываюсь в том же, в чем был тогда, когда превращался из человека в птицу.
- Любопытно, - сказал Октябрь, а потом замолк, задумавшись о чем-то своем, и Микко увидел, что лицо у парня стало совсем унылым.
- Тоскуешь по дому? - спросил наемник.
- Угу. Мне хотя бы просто узнать, как там сейчас...
- Хочешь, посмотрю? - предложил птах.
- А ты сможешь? - встрепенулся Октябрь.
- Смогу.
Микко закрыл глаза, соприкоснулся кончиками пальцев обеих рук, и скользнул по тонкой нити к сознанию парня, а от него в его родной мир.
- Твоя лаборатория все еще в рабочем состоянии, - голос нежити изменился, став каким-то механическим, - она в твоей комнате. После того, как тебя официально объявили погибшим, твои родители закрыли комнату, сделав ее своеобразным музеем памяти. Но они до сих пор не верят в то, что ты мертв, ибо тело не было найдено, и наедятся, что ты однажды вернешься. Верит в это и твоя младшая сестренка. На полке в гостиной стоит фото. Тебе на нем двенадцать лет, это фото было сделано в тот год, когда ты пропал.
Нежить вздрогнул, выходя из транса, и открыл глаза. Прорицатель сидел, низко опустив голову. По его щекам текли слезы. Микко тяжело вздохнул.
- Я понимаю, что этот мир для тебя чуждый.
- Я здесь пленник, - глотая слезы, сказал парень, - но для чего сюда пришел ты?
Наемник усмехнулся.
- Знаешь, что такое развитие личности? - спросил он.
- Приблизительно представляю, - ответил прорицатель.
- Так вот, один из аспектов этого развития — смирение. Не хватает мне самодисциплины для этого дела.
- Да уж, - улыбнулся Октябрь, - смирению здесь учить умеют.
Микко помолчал, а потом спросил:
- Хочешь, я отправлю тебя домой?
Парень дернулся, чуть не свалившись с дерева.
- Как — отправишь?! - изумленно воскликнул он. - Разве это возможно?
- Возможно. Так как твоя лаборатория все еще действует, я пошлю ей импульсный запрос. И после ответа повторю те действия, которые некогда совершил ты, то есть создам звеньевой портал, но захлопнется он после того, как ты окажешься у себя дома.
- К-когда ты сможешь это сд-делать? - запинаясь от волнения спросил Октябрь.
- Да хоть сейчас.
Парень кивнул, и Микко, немного повозившись, создал и настроил обратный выход.
- Ну что, иди, - указал он на голубоватую дымку. - Долго держать его я не смогу.
Октябрь протянул птаху руку.
- Счастливого, - улыбнулся нежить, отвечая на пожатие.
Парень подошел к порталу, обернулся, улыбнулся, а затем скрылся за гранью.
- Дом, милый дом, - пробормотал Микко.

- А где Октябрь? - спросил Драгуш у вернувшегося в дом наемника.
- Он ушел, - ответил птах.
- Куда ушел? - удивленно спросил господарь.
- Я отправил его в родной мир.
- Ты и это умеешь? - изумился Драгуш. - Впрочем, это твое дело, как тебе было поступать со своим рабом.
- Угу, - согласился Микко, - мое.
- Кстати... надеюсь, ты не забыл о своем наказании? - сощурившись, спросил господарь.
Птах вздрогнул.
- Думал, что я забыл? Я о своих обещаниях помню.
- Когда? - сникнув, спросил нежить.
- Завтра утром.
- Господарь... я... прошу прощения за свою глупость, и... прошу, чтобы меня наказал кто-нибудь из гончих, - опустив глаза, промолвил наемник.
- Боишься? - понятливо усмехнулся Драгуш. - Нет, Микко, прощения надо было просить раньше. Теперь уже поздно.

Ночью птах заснул, убаюканный заботливой и ласковой Йоной, а утром за ним пришел господарь, и увел наемника в темницу. Привязал к скамье накрепко, так, что веревки впивались в руки и ноги. Наблюдавший за этими приготовлениями бородатый надзиратель сначала переминался с ноги на ногу, а потом промолвил нерешительно:
- Господарь...
Драгуш отвлекся, вопросительно взглянул на надзирателя.
- У меня внученька вчера родилась, - старательно отводя взгляд, проговорил бородатый. - Прости дурака старого, перебрал малость, башка трещит нещадно... Можно я, пока ты наемника своего вразумлять будешь, за дверью постою?
Господарь улыбнулся.
- Можно, - ответил он, берясь за вымоченные в соленой воде розги.
Микко зажмурился, вздохнул поглубже, и вскоре выдох вырвался из груди вместе с воплем. После первого же удара птах понял, что Данко был прав...
Под конец наемник охрип от крика. Господарь остановился, отвязал Микко от скамьи, но подняться, даже просто сползти, птах был не в состоянии — его трясло, и тело совершенно не слушалось. Драгуш молча развернулся, и вышел из темницы, наткнувшись в коридоре на надзирателя.
- Пусть полежит пару часов, подумает о своем поведении, - сказал ему господарь, - а потом займешься его лечением.
- Хорошо, - кивнул бородач.
Микко с трудом поднял голову, и взглянул на вошедшего надзирателя.
- Да-а, - протянул тот, - сильно господарь тебя... Так серьезно провинился?
- Серьезно, - шепотом ответил наемник.
Спина птаха была иссечена до мяса. Кровь, стекавшая по бокам, застыла кривыми полосками, частично впитавшись в древесину скамьи.

- Микко! - не найдя наемника в доме, господарь отправился в сад.
Птах возник перед ним как по мановению волшебной палочки.
- Слушаю, - с готовностью промолвил нежить.
- У князей братьев какая-то тварь летучая объявилась, Костел просит, чтобы я тебя отправил к нему на помощь.
Микко, услышав о князе, вздрогнул и побледнел, но промолвил:
- Как тебе будет угодно, господарь.
Драгуш склонил голову набок, изучая наемника.
- Надо же, какое послушание, - ехидно заметил он. - Может, пороть тебя почаще?
Птах прикусил губу.
- Когда мне отправляться? - тихо спросил он.
- Немедленно.
- Слушаюсь, - ответил Микко, и уже через пару мгновений был птицей в небе.

Тварь была размером чуть меньше самого птаха, чешуйчатая, с размашистыми перепончатыми крыльями, и длинным, загнутым клювом. Маленькие красные глазки зло поблескивали под лучами осеннего солнца. Микко налетел на нее сверху, ухватил лапами за длинную тонкую шею, дернул, сломав хрупкие позвонки, спикировал вниз, бросив тушу к ногам Костела, а затем превратился в человека.
- Я хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза, - промолвил князь, пристально глядя на стоящего перед ним наемника.
- Я не могу этого сделать, - возразил нежить, не поднимая опущенной головы.
- Можешь, - ответил Костел. - На мне нет амулета.
Микко поднял голову, и уставился в светло-голубые глаза старшего князя. Тот выдержал взгляд птаха.
- Знаешь, - проговорил Костел, - ты заслуживаешь уважения.
Микко изумленно поднял брови.
- Я не ослышался, господарь?
- Не ослышался, - усмехнулся князь. - Так и передай своему хозяину.
Птах поклонился.
- Господарь Драгуш услышит твои слова.

Йона лежала рядом с Микко на широкой кровати их общих покоев, и нежно перебирала тонким пальчиками русые пряди его волос.
- Не жалеешь, что больше никогда не сможешь летать? - спросил любимую птах.
Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет. Я променяла небо на то, чтобы стать твоей женщиной, и я ничуть не жалею о своем поступке, - улыбнулась она.
Микко прижал девушку к себе, поцеловал нежно.
- Но у нас будет птенчик, - опустив глаза, продолжила Йона, - и я надеюсь, что он сможет летать…

Начну с того, что мне очень нравится культурный контекст этой серии рассказов.
Симпатичная такая фэнтезятина, условное средневековье. То есть не вполне даже условное средневековье. Последний рассказ меня просто ошеломил техницизмами, которыми свободно оперирует даже Микко. Началось то самое, что я так не люблю в современном фэнтези, - физические основы магии... Ну, в общем, вы меня поняли.
Кроме того, немало слов смотрятся инородно в этом условно-старорумынском полотне, даже если оставить в стороне объяснения Микко с прорицателем. "Калейдоскоп", "нормальный", "самодисциплина"... Хотя лексикон и синтаксис в целом мне нравятся. Вот что меня зацепило сильнее всего - и как достоинство, ИМХО, и как недостаток. Читателю и героям становится тесно в вашем мире: хотя мир оригинальный, приключения от рассказа к рассказу делаются несколько однообразными. Маловато внешнего и внутреннего действия: то есть событий, которые меняли бы мотивацию героев (эпизод с самопожертвованием Йоны самый запоминающийся в этом плане); а вообще, почти нет внутреннего развития героев. Например, у Толкиена внешнее и внутреннее действие - попадание Фродо в Раздол и решение самому отправиться с кольцом в Мордор (тогда как до того он думал только донести кольцо "до эльфов", лишь приблизительно представляя себе конечную цель и исполнение миссии по спасению Средиземья. Ну, Профессор, конечно, есть Профессор. У него и мир как художественный образ развивается, развертывается по ходу повествования. Да! Говоря о ваших рассказах, хочется большей детализации, "мяса", такого вот развертывания мира и его обитателей. У них, на мой взгляд, есть потенциал.
С уважением.

Это не Румыния, этот мир близок более к Молдавии, и сам Микко, точно так же, как прорицатель Октябрь из мира совершенно иного. Их родной мир - современная Земля, потому птах, хоть и привык уже за несколько десятков лет к строю и речи Лориданы, спокойно оперирует "земными" терминами. Насчет развития - так это еще не все рассказы
За отзыв спасибо.

Румыния (Валахия) и Молдавия исторически и культурно весьма тесно связаны. Тот же Дракула и в родстве состоял, и немало сотрудничал с молдавскими владыками.
Что же касается развития (внутреннего и внешнего действия), будь это, скажем, роман, такой темп развития характеров я приняла бы без нареканий. Но ведь рассказы, где герои статичны, уже закончены!
Ну и насчет художественных подробностей - само действие четкое, но мяса очень не хватает. ИМХО, конечно.
Была рада помочь.

Ну, господарь Валахии сам по себе фигура достаточно любопытная. Тот, что Влад Цепеш.
В каждом рассказе все равно больше подробностей, чем в предыдущих. На детализацию мне часто терпения не хватает.

Вы это мне рассказываете? )



А надо бы, как мне кажется. Рассказ еще более требовательная форма, чем роман: то есть в нем легко и перебрать, и недобрать с подробностями. Хотя самые эти рассказы мне уже начали представляться как главы повести - нечто вроде квеста Волкодава с его попутчиками. И описания (лес, соседние княжества) выглядят как наметки большого мира.

Так это и есть повесть, просто разбитая на части.
Нет, я не рассказываю, я констатирую факт - господарь Валахии был интересным.

Я это к тому сказала, что у меня на "Пробе пера" выкладывается целый роман о Дракуле - и его реальных (король венгерский Матьяш Корвин, султан Мехмед) и вымышленных соперниках и союзниках. ))

Знаю читаю.

Мне так и показалось, вообще-то. )
Спасибо.

Вот, наконец, добрался до этого рассказа.
Сразу о том, что, имхо, ему мешает.
1. Начало. И хозяин, и наемник ведут себя, как подростки. А, ведь, Драгуш - весьма ответственный человек. Да и Мико далеко не пацан. А ведут себя...
Вообще, начало(до того, как они, все-таки, отправились на свой квест) можно дать конспективно.
2. Впрочем, завершение(после возвращения) лучше дать конспективно тоже.
Но еще лучше - открытый финал. Вообще остановить рассказ на том, как Драгуш останавливается перед порталом. Далее дать читателю повод самому додумать: воспользуется он им сам, или отдаст ключ Йоне.
Читателя нужно просто подвести к наибольшей вероятности его предположения:)

"Да я такой серьезный, что сам себе в зеркале не улыбаюсь"...
Взрослые тоже любят иногда подурачиться. Даже князья. Иначе за бессмертную жизнь с ума сойти можно.
Открытый финал здесь незачем. Совершенно. Потому что после произошла еще масса событий. Нужных и важных для продолжения.

Я еще ненадолго встряну, с вашего позволения.
artemus, пусть действие происходит и в условном средневековье, героям (по крайней мере, Драгушу) полагается тоже "условно-средневековое" поведение. А взрослые средневековые европейцы (взять хоть те же Балканы, хоть Западную Европу, хоть языческую эпоху, хоть христианскую) вели себя иначе, чем предписывается "ответственному современному человеку". Язычник надеется на себя, христианин на Бога? Все равно: и те, и другие были намного более импульсивны, непосредственно-открыты миру и исполнены суеверного страха перед природой, чем мы. Конечно, это не мешало им становиться героями. Но их героизм все равно был, как бы это сказать, более фаталистичен и связан с Богом ли, с богами ли, чем героизм наших современников. Они взрослели раньше нас - и все равно во многом были более детьми, чем мы; и я не считаю это пороком, кстати говоря. "Если не обратитесь и не будете как дети".

Если брать те же повести, где говорилось о поступках князей и королей, то многие из этих поступков сейчас бы восприняли как детские. Но тогда так никто не считал.

"Войско идет, кончается год, в Лондоне войска нет, а французкий флот переплыл Ла-Манш, и занял цветущий Кент ".
Отличные строки о средневековье.