Летописец, Surrealizm, спасибо. Fobos, большое спасибо, уже поправил.
Хунвэйбин писал(а):
Новый Крым снабжающий Империю морепродуктами уже был у Перумова.
ага, " Череп на рукаве", и у Лукьянеко еще))) там обошлось шоколадным салом
Псих-27 писал(а):
Гм... Не сказал бы, что сие - неплохо. О_о
О_о - это совсем плохо, наверное? я только учусь писать:) Спасибо, что прочли.
Добавлено (24.12.2010, 19:19)
---------------------------------------------
Здравствуйте, дорогие форумчане. Если кто-то прочитает - буду рад. А уж за критику буду более чем благодарен.
Дежавю.
Осень. Измазанные желто-бурой акварелью деревья. Каштаны роняют на землю зеленые шарики, которые, сбросив колючую шубку, превращаются в гладкие коричневые орехи. В ноябре понимаешь, что Новый Год не за горами. Новый Год! С елочными игрушками, с бумажными гирляндами, с боем курантов и, если повезет, с белым пушистым снегом. Ноябрь - богат праздниками. Седьмого Ноября – день Великой Октябрьской Революции. По телику черно-белые кадры: мужики с ружьями лезут на железные ворота Зимнего дворца. Ворота прочные, высокие. Удивительной красоты ворота.
Держусь за руку отца. Демонстрация. Под ногами белые полосы, разделяющие движение машин по главной улице города. Подымаю глаза: воздушные шарики, транспаранты, знамена. Кричу «ура» изо всех сил. В горле что-то ломается, оно начинает не по-детски хрипеть. Смотрю с гордостью на отца. Слышал ли он, как я дал? От переизбытка чувств его слегка шатает, уже не я, а он держится за мою руку. Они с мужиками перед демонстрацией устроили митинг в столовке. Большие буквы «С-Т-О-Л-О-В-А-Я» были украшены красными лентами. Находилось заведение в маленьком переулке, в двух шагах от главной площади, где толпы демонстрантов превращались в стройные колонны. В середине было людно и тепло. Говорили коротко и по делу. Пили из граненых стаканов, наполненных до половины. Красный день календаря только начинался.
Десятого Ноября - день милиции. По телику концерт - самый лучший в году: Кобзон, Лещенко, Леонтьев. Хор толстых дядек, одетых в красивую милицейскую форму, надувает щеки, вытягивая ноты. Вот вырасту и стану милиционером или летчиком. Нет, милиционером лучше, вон как их все любят. И концерт в день милиции – самый лучший.
Мать послала подстричься. Вбегаю в парикмахерскую - очередь. Дядя Миша щелкает ножницами и разговаривает с клиентом. Клиент незнакомый, не из нашего двора. Дядя Миша живет в соседнем доме. Его все уважают и слегка побаиваются. Старики во дворе рассказывали, что дядя Миша большую часть сознательной жизни провел в лагерях. Я каждое лето на месяц еду в пионерский лагерь. Нет родителей, футбольное поле, теннисные столы, а вечером в клубе – кино. Счастливая жизнь. Завидую дяде Мише. Он замечает меня и машет рукой. Белая простыня, на красной мясистой шее клиента, развязывается. Отрезанные волосы летят на пол. Дядя Миша сажает меня в кресло и крутит его во все стороны, давя на железную педаль, отчего кресло со скрипом, рывками поднимается. На столе перед зеркалом - бутылки одеколонов с резиновыми грушами. В соседнем кресле - мужик с намыленным лицом. Грузный мастер правит бритву об кожаный ремень, привязанный к креслу. Дядя Миша щелкает ножницами: чик, чик, чик. Бритва ходит по кожаному ремню: жиг, жиг, жиг.
- Много двоек в школе получил? – спрашивает дядя Миша, дыша в мой уже подстриженный затылок, - вырастешь, кем будешь?
- Буду милиционером.
Ножницы зависают в воздухе. Пауза затягивается.
- Кто бы мог подумать. В такой приличной семье растет будущий милиционер, - он снисходительно улыбается, показывая пальцем на меня. Грузный коллега тоже улыбается, снимая бритвой мыло с лица клиента: жиг, жиг, жиг. Дядя Миша почти заканчивает: чик, чик, чик.
Протягиваю пятьдесят копеек. От одеколона с резиновой грушей, похожей на клизму, отказываюсь – пацаны засмеют. Дядя Миша деньги не берет и подталкивает меня к выходу.
Начинаю канючить:
- Дядя Миша, меня мать заругает, если узнает, что вы денег не взяли.
- Не волнуйся, будущий милиционер, не узнает. Мы ей не скажем. Это будет наш секрет. Пойди мороженое себе купи. Вырастишь, придешь меня арестовывать, может, вспомнишь, как я тебя мороженым угощал.
- Не, дядя Миша. Милиционеры только плохих дядь арестовывают. Я по телику видал.
Выбегаю счастливый на улицу. В руке целое состояние. Куда ж его потратить? В двух шагах - булочная. Теплый хлеб, сладкие булки с изюмом, ароматные бублики, разложенные по деревянным полкам. Есть и сушки, но бублики вкусней, у них здоровая дыра посередине, в которую свободно входят пальцы. За кассой стена уставлена синими бумажными коробками кукурузных хлопьев. Проглатываю откуда-то взявшуюся слюну. Не помогает. В школе слышал про ученого Павлова, который издевался над голодными собаками. После того, как он зажигал лампочку, у бедных собак выделялась слюна. Над головой у меня огромная яркая лампочка под названием Солнце. Закрываюсь от него ладошкой, если смотреть прямо, то больно режет глаза. Наверное, все дело в свете, из-за него хочется есть. Махну я лучше в гастроном через дорогу. Там пирожные. Возьму два: лимонное, с белым воздушным кремом и заварное, облитое шоколадной глазурью. По дороге заглядываю в стеклянный ларек «Союзпечать». Только на секундочку. Просто поглядеть. С одной стороны разложенные журналы и газеты, новый выпуск журнала «Огонек» блестит глянцевой первой страницей. С другой стороны прилавка - значки и марки. Все пацаны собирают значки и марки. Мои значки висят на ковре над кроватью, и у меня есть небольшой альбом марок, подаренный на день рождения родителями, там много пустых страниц. Эх, была - не была. Обойдусь без пирожных. Продавец, похожий на флибустьера, оставленного сторожить награбленные богатства, снимает очки и внимательно смотрит на меня. Иногда мне кажется, что он не живой человек, а потрепанное чучело с палками вместо рук, поставленное на огород отпугивать маленьких летающих воришек. Странный он какой-то. Не старый, но с бородой. Потертый вельветовый пиджак с заплатками на рукавах, в оттопыренном накладном кармане торчит толстый журнал, скрученный в подзорную трубу. Улыбается. Лучше бы он этого не делал. Верхние зубы через один - золотые, нижние резцы – железные. Ух, мама. Так наверно, улыбался бы трамвай. Он протягивает руку в окошко, в ней прозрачный маленький конвертик с марками.
- Здравствуй, мальчик. Вот - самая последняя серия. Гм, даже жалко отдавать. Но, ничего не поделаешь, закон есть закон, дорога сама решает и приводит нового хозяина последней серии.
- Товарищ, откуда вы знаете, что я хотел купить марки?
- Откуда знаю? - он чешет затылок, растерянно смотря под ноги, – откуда знаю?..так я, как бы Волшебник.
Забираю конверт с марками и сдачу – десять копеек. Хватит на фруктовое мороженое за девять. За копейку можно выпить газировки, правда, без сиропа. Шутник этот странный продавец. Видать, немного с приветом.
Родители смотрят телевизор в соседней комнате. Время около десяти. Мне велено спать, завтра в школу. Эх, скорей бы стать взрослым. Открываю альбом с почтовыми марками. Жаль: нельзя показать даже младшему братишке, он уже спит. Я расставил новые мартки по одной в каждую пустую страничку альбома. Красивая эта серия: звезды и космические корабли. Стараюсь рассмотреть детали кораблей, я такие еще и не видел. Хотя космонавт, управляющий кораблем, кажется знакомым. Он смотрит через обзорный экран на звезды. По-моему, он немного волнуется. Странно. Должно быть, я его где-то видел...
Добавлено (24.12.2010, 19:21)
---------------------------------------------
(Продолжение)
Истребитель уходит в пике, переворачиваясь бочкой, заходит в хвост противника. В круге разрезанного крестом прицела - жирная тушка с качающимися крыльями. Пилот жмет на красную кнопку. Ракеты под крыльями не реагируют. Заклинило. Еще раз – безрезультатно. Пилот тянет штурвал на себя. Если подойти ближе, можно достать пулеметами. Трассирующие разрывают пространство. Прямое попадание. Истребители противника, поднятые по тревоге, переворачиваясь через крыло, набирают высоту, занимая позицию для атаки…
- Марта, я не понял, в чем дело? - пилот в мундире полицейского офицера отпускает штурвал, выключая виртуальный симулятор, - у меня сегодня выходной, мне еще триста очков, и я войду в десятку лучших асов виртуальных звездных войн.
- Простите, шеф,- Марта делает виноватое лицо, - я бы вас никогда не побеспокоила в выходной, тем более, когда вы заняты детскими играми. В ее голосе явно слышна насмешка.
- Я уверена, что в скором времени вы наберете недостающие очки и станете первым асом в галактике.
Марта умеет портить настроение за одну секунду. Кроме всего прочего, Марта – блондинка. Когда она сильно злит шефа, он начинает рассказывать анекдоты про женщин-блондинок. Она всегда благодарит за доставленное ей удовольствие, но никогда над анекдотами не смеется. Еще бы, в этот момент она готова продырявить своего непосредственного начальника лучом бластера.
– Случилось ЧП, - продолжает она служебным тоном, отчеканивая каждое слово, - совет консулов собрался в Желтом доме, и вы как шеф полиции должны присутствовать.
- Что могло случиться на нашей тихой, провинциальной планете? Какой-то школьник украл пачку жевательных резинок?
- Нет, шеф, все намного серьезней. Девушка и юноша, предположительно не школьного возраста взломали многоступенчатую защиту межпланетного лайнера, и покинули - как вы изволили выразиться - нашу тихую планету. Но это еще полбеды. Перед тем они занимались « любовью».
- Чем, чем занимались? Этого не может быть. Разве они не были стерилизованы?
- В том и дело, что были. Как и все жители нашей планеты.
- Да уж, сюрприз.
Шеф полиции задумался. Вспышки этой непредсказуемой болезни наблюдались последний раз лет триста тому назад. Любовь – наследие древних цивилизаций. До сегодняшнего дня он встречал это слово только в учебниках истории.
Флаер круто набирал высоту. Шеф полиции немного нервничал, хотя и не показывал вида. Но внутри у него все переворачивалось, этаж надо – любовь. Только этого ему и не хватало. Десять лет безупречной работы. Образцовая колония, пример для подражания всем планетам Земной Федерации. И из-за такой ерунды все летело в тартарары. Бортовой компьютер рассчитывал маршрут по скоростному полицейскому коридору, предназначенному только для чрезвычайных ситуаций. В овальном кабинете Желтого дома его уже ждали.
- Запись была сделана камерой слежения четыре часа назад, - сказал глава совета и включил голографическое изображение.
Судя по расположению двух солнц, дело было около полудня. Обычный кактусовый лес, девушка и юноша собирают сладкие мухоморы. Потом они присаживаются отдохнуть на полянку верблюжьих колючек. Они мирно разговаривают - ничего криминального. В ближнем плане видны их глаза, и в них есть что-то необычное, какой-то незнакомый блеск. Вот началось. Юноша делает девушке искусственное дыхание рот в рот. Странная техника, вместо ритмичных толчков в область сердца, его ладонь гладит грудь девушки… он снимает с нее одежду. Что он делает? Фу, какая гадость! Несколько консулов брезгливо кривятся и отворачивают лица. Без сомнения, картина не из приятных, тяжело принять, что люди могут быть дикими животными. Пожилому консулу становится плохо, он держится за сердце и глотает пилюли, запивая их водой. Главный останавливает картинку:
- Ну, я думаю, достаточно.
– Даже более того, - с трудом, как рыба, глотая воздух, уверяет консул, пивший минуту назад таблетки. Главный включает картинку – фрагмент звездного неба с навигационными координатами. Указательным пальцем он касается маленькой точки:
- Планета Цурыс, созвездие Орегона. Так называемая планета влюбленных. След опознавательных маяков нашего корабля затерялся именно здесь. Нам нужно вернуть беглецов и узнать причины заболевания. Необходимо найти антивирус. Болезнь может быть заразна и прогрессировать. Уже зарегистрированы локальные вспышки написания стихов. Ученные из института стерилизации занимаются этим вопросом. Прогнозы неутешительные. Опасность скатиться до животного состояния – реальная угроза нашей планете. Прошу высказываться.
Все члены совета безопасности и консулы молчали, стараясь переварить услышанное.
- Операция должна быть секретной. Два переодетых агента смогут легко действовать под легендой влюбленных. На планете их примут за своих. Остальное - дело техники и времени. Думаю, шеф полиции со мной согласится, – Марта вызывающе посмотрела на шефа.
Все присутствующие одобрительно закивали. Главный закрыл глаза, массажируя пальцами виски. Он с трудом разлепил веки, склеенные головной болью, как клеем, и объявил вердикт:
- Пожалуй, идея мне нравится, вот вы, милейшая, и возглавите операцию. Надеюсь, в департаменте полиции найдутся достойные офицеры для выполнения задачи.
Лицо шефа полиции сделалась красным, он с трудом справлялся с желанием поставить своего помощника на место. Она должна была подождать: пока выскажутся старшие по званию и положению. Он уверенно посмотрел на членов совета и заговорил:
- Несомненно, в нашем департаменте много достойных офицеров, но самый достойный, в этом я могу всех заверить, мой помощник. Кроме того, все-таки эта ее идея, ей и карты в руки. Тем более, внешние данные помощника шефа полиции вполне соответствуют характеристикам влюбленных, описанных в психиатрической энциклопедии. Исторические документы сохранили свидетельства о неординарных способностях женщин-блондинок в условиях любовного помешательства.
Главный консул поднял правую руку:
- Совет одобряет ваш выбор, а вторым агентом будете вы, голубчик. Вы так лестно отзываетесь о своем помощнике, что развели все сомнения, тем более, времени на притирку и на тесты на психологическую совместимость нет. А у вас уже сработанная команда.
Главный дотронулся ладонью до лба. Боль немного утихла. Он устало опустил глаза, наводя резкость на распухшие пальцы, стянутые кожаными ремешками сандалий. Консульские сандалии и белая туника, как атрибуты верховной власти, выдавались раз в жизни. И чем больше они были изношены и дурно пахли, тем больше вызывали уважение. Старый консул вспомнил времена, когда сандалии были ему велики, а туника отсвечивалась глянцем. А сейчас он думал о стакане холодного лимонада, и о том, что был бы он помоложе, то сам бы полетел на эту чертову планету. Он с завистью посмотрел на красивую молодую пару:
- Отправляйтесь немедленно. Удачи.
Межпланетный лайнер вышел из гиперпространства и вошел в орбиту планеты Цурыс. Компьютер космопорта выдал информацию о свободных доках. Марта вошла в каюту, сняла мундир офицера полиции и высокие армейские ботинки. Внешний вид, так сказать, должен соответствовать. Глупо щеголять по планете влюбленных в черном пиджаке с серебряными ромбами на красных погонах. Она подошла к зеркалу. Не так страшно - можно терпеть. Обтягивающие ноги джинсы расходились клешем к низу, прикрывая неудобные туфли на каблуке. Цветная легкая блузка - навыпуск. Красный луч лазерного сканера пробежался по помощнику шефа полиции, компьютер выдал рекомендуемые добавления. Марте было забавно, она чувствовала себя ребенком. Красной помадой она накрасила губы, черным карандашом подвела веки, толстый слой туши наложила на ресницы. Марта посмотрела в зеркало и улыбнулась. Оставалась маленькая деталь, на которую она смотрела с любопытством и непониманием: название – бюстгальтер, применение – ношение на груди. Она с любопытством потрогала эту штуку рукой. Мягкая, тонкая материя вряд ли могла защитить грудь от луча бластера. Марта надела бюстгальтер поверх блузы.
Когда она вошла в главный отсек и увидела бледное лицо шефа, она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Джинсы шефа так плотно его обтягивали, что напоминали гидрокостюм, только вместо ласт на ногах - красные кожаные туфли на платформе. Немытые волосы касались плеч. Но самое смешное – над верхней губой росли волосы. Вместо бластера в руке он держал гитару.
- Шеф, вы отлично выглядите!
- Спасибо, Марта, вы тоже неотразимы. Что случилось с вашей грудью?
Марта не ответила, с удивлением рассматривая железную молнию-застежку на выпирающей части брюк.
Двое вновь прибывших влюбленных шли по Крептауну – единственному городу на планете. Впрочем, городом его можно было назвать с большой натяжкой. Уютные двухэтажные коттеджи, аккуратно подстриженные зеленые газоны, небольшие магазинчики и кафе, контрастировали с привычным пейзажем мегаполисов Федерации: где небоскребы закрывали небо, неоновые огни рекламы светились ярче звезд, а флаеры, зависшие в пробках на воздушных трассах, напоминали пчелиный рой.
Переодетые агенты остановилась у первого попавшегося отеля. Белые колонны, державшие мраморный резной балкон над входом, облюбовали вьющиеся лозы винограда, с которых тяжело свисали налитые соком гроздья. Швейцар в доисторической форме генерала, времен настолько древних, что их уже никто и не помнил, сидел на ослике, который, не обращая ни на кого внимания, жевал виноград. На голове швейцара, чуть покосившись на бок, сидела шляпа треуголка. Швейцар-генерал при приближении очередного посетителя выдергивал саблю из ножен, вскидывал ее к небу и выкрикивал хриплым голосом: « гиб-гиб – Ура!.. гиб-гиб – Ура».
Любезный портье, добродушно улыбаясь, выдал ключи. Он оценивающе посмотрел на мятую блузу, «закованную» в блюдечки бюстгальтера:
- Круто. Последний писк моды?.. эксклюзивная линия? Сегодня же расскажу своей подружке, - он подмигнул Марте, - если вы не возражаете?
- Гм… ага, нет, то есть не возражаю, - невнятно пробубнила Марта и взяла шефа под локоть, - мы ж не возражаем, правда, любимый?
Влюбленные вошли в номер, и устало рухнули на кровать. Кровать удивляла огромными размерами и в то же время казалась уютной. Десяток подушечек с бахромой и рюшками, аккуратно разложенных у изголовья, добавляли ей изысканный шарм. Атласная ткань подушечек была украшена вышитыми красными сердечками.
- Любимый, как тебе понравился город?
- Кстати, меня зовут Андрей. Город – настоящий сумасшедший дом. Кривляться, когда мы одни не обязательно, любимая Марта.
- Андрей? Такое красивое имя у сурового шефа полиции, - она повторила его имя, растягивая буквы, - А-н-д-р-е-й.
Марта приподнялась на подушке и внимательно посмотрела на шефа.
- Андрей, как вы собираетесь искать наших подопечных?
- Очень просто, Марта. Обращусь за помощью к местной администрации. Должны же быть у них регистрационные карточки.
- Отличная идея, - Марта сняла надоевший бюстгальтер, раскинула руки в стороны, удобно устроившись на мягкой кровати. Шеф полиции застенчиво посмотрел на расстегнутую блузу, под которой просматривалась грудь его помощника. Незнакомое чувство, странное беспокойство в низу живота, заставило Андрея отвернуться. Он уставился в потолок, не решаясь смотреть в сторону Марты.
На потолке порхали нарисованные пухленькие купидоны. Бесконечные трещины, морщинами разрезающие поверхность потолка и выцветшая от времени краска не смогли испортить впечатления от шедевра талантливого мастера. Купидоны казались живыми, они натягивали ажурные луки и пускали стрелы аккурат в большую кровать.
Марта вошла в душ, и шум стекающей воды перемешивался с грустными нотами саксофона, влетающими в открытое окно. Марта вышла, завернутая в полотенце. Андрей закрыл глаза, делая вид, что спит. Она стояла у открытого окна и смотрела на засыпающий город.
- Шеф, не притворяйтесь спящим, у вас плохо получается. Скажите, почему эти люди кажутся такими счастливыми?
- Они не счастливые, а сумасшедшие. Сумасшедшие в каком-то роде всегда счастливые, потому как не осознают реальность.
- А мне они начинают немного нравятся. Не так уж и плохо быть сумасшедшим.
Она сняла полотенце, и ее бархатная кожа слилась с лунным светом. Уродливые трещины потолка исчезли, краски блестели, переливаясь свежестью тонов. Купидоны смеялись и роняли белые перья. Колчаны, еще пару минут назад, наполненные маленькими острыми стрелами, были пусты. Андрей с испугом вскочил на ноги, и незнакомая сила выгнала его из комнаты. За спиной он услышал громкий, звонкий хохот. Марта смеялась.
Он шел, рассматривая булыжники мостовой, отражающие свет фонарей. Разве булыжники эти не совершенны? Они лежат один к одному, без чувств и эмоций, без боли и страха, ночью впитывая холод, а днем нагреваясь от солнечных лучей. Пускай человек не камень. Но есть же еще чувство долга и уважения, дружба, в конце концов. На его планете это не возбраняется. Зачем и кому нужна эта любовь, которая, как пишут в учебниках, непременно кончается, умирает, как инфекционный вирус в здоровом организме. Информационный планетный банк выбирает мужчину для каждой женщины. Рождается ребенок. Ребенок всей планеты. Все логично и просто. Так было и так будет.
Небо заволокло тучами, моросило. Андрей шел медленно, не прибавляя шагу, то и дело поднимая глаза к небу, размазывая падающие капли ладонью по лицу. Ему нравился дождь. Дождь был реальным и понятным, и не подвергался сомнению. На его родной планете таких ласковых, маленьких дождиков не бывает. Если льет, то как из ведра, горизонт становится черным, ветер срывает спутниковые антенны с крыш. Даже боевые флаеры, отрабатывающие совместные действия с морпехами, другой раз болтает, как пустую консервную банку. А у этих влюбленных и вооруженных подразделений нет. От кого им защищаться? Транзитные корабли шарахаются от Цурыса, как от пятнистой чумы. Захватчики? Чужие? Те, конечно, могут. Пару часов работы крупного калибра линейного эсминца, и планеты станет необитаемой. Федерация объявит очередную войну Чужим, на то она и Федерация. Враждующие планеты сектора забудут о мелких обидах, и под патриотические марши отправят доблестных солдат и офицеров на бойню. Победа, как всегда, будет за нами. Только вместо подушечек с красными сердечками и разноцветных конфетти с воздушными шариками, останется выжженный лазером периметр: с координатами « А и Б», в радиусе « С». А после планету переведут из категории « Х» в класс « У», что означает: благоприятная среда обитания, налетай новые поселенцы, воруй, греби под себя все, что можно продать, первое поколение не облагается федеральными налогами. Не жизнь – а сказка. Сейчас-то сюда нормальный человек не сунется. Заразная планета, в межгалактическом реестре отмечена красным цветом, значит, Земная Федерация предупреждает: можешь поехать мозгами и, как эти влюбленные зомби таскаться без дела по городу, держась за руку женщины, глупо улыбаться прохожим, и петь слащавые песни: любовь, похожая на сон. Тьфу, дурдом, однако. Андрей не заметил, как заблудился. Немудрено: еще пару дней на шоколадной фабрике грез, и будешь путаться в трех кактусах. Через десять минут неторопливой ходьбы уютные домики закончились. Андрей рассматривал зеленое море лиственного леса, затопившего пространство до горизонта. Наверное, местные поселенцы любят свой лес, наслаждаются чудесными запахами, собирают мухоморы, или что у них тут растет. Он - красивый этот лес, не хуже и не лучше чем кактусовый, только другой и чужой. И, может, мухоморы в здешнем лесу не сладкие. Вот смех - несъедобный мухомор. А чего он собственно злится, и какое ему дело до этой планеты? Андрей посмотрел на ручные часы и нажал кнопку навигатора. Пора возвращаться в отель.
Утром Андрей проснулся полностью разбитым. Марта, наоборот, была весела и напевала мелодию одинокого саксофона, подслушанную вчера у открытого окна. Она с удовольствием съела завтрак из трех жареных яиц и двойного тоста с маслом. Андрей выпил чашку некрепкого и сладкого кофе, недовольно скривился, от еды отказавшись вовсе.
– Вперед, на поиски удравших влюбленных, - пропела Марта, улыбаясь.
Мэрия Крептауна находилась в старом кирпичном домике, с выкрашенными зеленой краской полукруглыми оконными рамами. На рассохшейся деревянной двери весела бумажная табличка: «Шеф полиции – Мэр – Главреж». Человек не старый, но с бородой, вытирал платком пот со лба. Он налил себе стакан газировки из стеклянного сифона, отвечая на телефонный звонок, пригласил жестом зайти новых посетителей. Влюбленная пара, представившаяся Андреем и Мартой, вкратце объяснила суть дела. Они разыскивают старых друзей и хотели бы сделать им сюрприз. Мэр доходчиво объяснил, что никаких записей они не ведут. И самый лучший способ найти друзей – обратится в газету, дав объявление. Это он может легко устроить, так как является редактором местной газеты. На прощание Мэр улыбнулся широкой улыбкой. Верхние зубы были через один золотые, нижние резцы – железные. Андрей никак не мог избавиться от чувства, что эту улыбку он уже где-то видел.
Дав объявление в газету - на планете выходили еще бумажные газеты – потратив изрядное количество времени в интернете, кишащем всевозможными сайтами знакомств, они просто бродили по улицам, заглядывая в лица прохожих.
Чем больше Марта веселилась и смеялась, тем больше походила на счастливых местных жителей. И тем хуже становилось Андрею, он с трудом все это переносил. А она, как назло, пела и танцевала с бродячими танцорами и прыгала с детьми по раскрашенным квадратикам асфальта. Клоуны, ходившие на ходулях, зазывали: « Шапито - лучший цирк на свете, спешите получить удовольствие: маги и чародеи, тренированные бегемоты и летающие крокодилы». Марта, как маленького ребенка, держала Андрея за руку и, даже не спросив, бодрым шагом вошла в круглый шатер цирка. Она громко хлопала в ладоши, восхищаясь парящими под куполом воздушными гимнастами. И клоун, крутивший педали трехколесного велосипеда, умудряющийся всю дорогу падать и терять шутовской колпак с колокольчиками, приводил ее в восторг. Но, когда вывели крокодилов и бегемотов на поводках, толстый дрессировщик, в блестящие панталонах, щелкнул кнутом и закричал « опля», а несчастные животные встали на задние лапы, у Марты сразу пропала улыбка, она решительно схватила Андрея за рукав и буквально вытащила на улицу.
– Шеф, расскажите анекдот про блондинку.
Он удивленно посмотрел на Марту, как раз сейчас анекдоты рассказывать не хотелось, но после секунды раздумий, он начал без энтузиазма и былого азарта в голосе.
- Боевому летчику при катапультировании оторвало уши. В госпитале ему по ошибке пришили уши блондинки. На вопрос пришедшего его проведать командира эскадрильи: хорошо ли он его слышит? Он бодро ответил, что слышит командира хорошо, только ничего не понимает.
Марта добродушно заулыбалась, чем привела шефа в замешательство.
- Ух уж, эти блондинки, - насмешливо сказала она, сняла туфли, взяв их в руку, и зашагала босиком по булыжной мостовой.
В отеле вместо генерала-швейцара их встретил молодой бравый гусар с длинными усами с золочеными эполетами на плечах. В руках он держал бутылку с игристым вином, пробка которой громко вырвалась из узкого зеленого горлышка, как ядро из пушки. Портье налил в вино в хрустальные бокалы и поставил их на поднос; вежливо поклонившись, удалился. Когда Андрей и Марта вошли в номер, купидоны на потолке стыдливо отвернулись.
***
Андрей долго не мог оторвать взгляд от спящей Марты, от золотистых волос укрывших плечи, даже во сне она улыбалась. Он ушел под утро. Космопорт, казалось, еще не проснулся, солнце только робко слабенькими лучиками касалось обшивки кораблей. Андрей набрал координаты родной планеты, цифры на экране бортового компьютера отсчитывали секунды до старта. Три, два, один, ноль. Планета влюбленных превратилась в маленькую точку в звездном небе. Андрей перевел управление в автоматический режим. Он остался один, если не считать мириады звезд за бортом. Там, за бортом осталась планета влюбленных. Там, осталась Марта. Она должна понять его и простить.
Корабль шефа полиции, возвращаясь из секретной миссии, входил в док. Флаер Андрея вышел из шлюзового отделения, пролетел в опасной близости к верхушкам кактусовых лесов и приземлился на площадке Серого здания. Здесь, под многометровым бетоном и невидимым защитным полем, находился главный «мозг» планеты. Шеф полиции имел доступ к секретным паролям, пока шло все, как по маслу. Он отыскал отдел института стерилизации и ввел чип-вирус, разрушающий информационную память. После чего он загрузил в сеть ранее запрещенную историю древних цивилизаций Землян: тысячи книг и фильмов, миллионы написанных стихов. И тут же истошно завыли сирены. Солдаты вооруженной службы охраны забегали, перекрывая все входы и выходы. Пока ему везло, он только отдавал честь офицерам, отвечая на пароли. Скоро они просмотрят запись камеры слежения. Андрей знал – у него очень маленькие шансы. Везти не может вечно. Флаер на котором он успел взлететь, не имел на борту оружия. Боевые истребители, поднятые по тревоге, переворачивались через крыло, перестраивались в атакующую позицию. Андрей думал о Марте, напевая мелодию одинокого саксофона. Флаер шел курсом в лоб пикирующим истребителям. Четыре ракеты, отделившиеся от крыльев истребителей яркими вспышками, как на праздничном салюте раскрасили небо, будто наткнувшись на невидимую преграду. Андрей, не поверив своим глазам, потянул штурвал на себя, разворачиваясь. Межпланетный лайнер с активированным защитным полем завис над маленьким флаером. В прямом эфире был слышен голос Марты:
- Шеф, я нашла беглых влюбленных, и они любезно согласились помочь. Кстати, вы обещали рассказать очередной анекдот про блондинок. Я просто умираю от любопытства.
***
Марки переливаются в свете настольной лампы. Закрываю альбом и прячу его в письменный стол. Телевизор в соседней комнате замолчал. Тихонько на цыпочках крадусь к чуть приоткрытой кухонной двери. Мать стоит у плиты, мешает половником в кастрюле. Отец обнял ее за талию и целует в шею. Ух уж, эти взрослые со своей любоффью. И эти люди запрещают мне ковыряться в носу. Убегаю быстренько и прыгаю в кровать, не дай бог узнают, что не сплю. Завтра в школу.
