Site Logo

Полки книжного червя

 
Текущее время: Пт мар 29, 2024 3:56

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 11 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:47 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Кот в наследство

- Сапоги нужны, - сказал Кот, не открывая глаз.

- На кой? – удивился Жан. – На кой тебе сапоги-то?

- Мне? – Кот приоткрыл один глаз. – Мне сапоги совершенно ни к чему. Сапоги нужны ТЕБЕ. А также шляпа и приличный камзол.

- На кой? – повторил Жан, разглядывая грязные босые ступни. Подумал, запустил пятерню под рубаху, почесал живот и добавил: - И на какие шиши?

- Во-от... – Кот вытянул лапы. – Тут мы подходим к сути вопроса: тебе необходимы средства к существованию.

-Чё?! – переспросил Жан.

Кот фыркнул, открыл оба глаза, сел и стал яростно вылизывать лапу.

- Ладно, - проворчал он, принимаясь за вторую лапу, - повторяю простым языком для... гм. Деньги тебе нужны.

- Ну да, - оживился Жан. – Дык попервости ж надо деньги, а на них уж одежу покупать, а ты говоришь...

- Я не закончил. – Кот снова лег. – Итак: Гийом получает доход от мельницы, Анри - при помощи своего осла...

- Осел хоть советов не дает, - буркнул Жан себе под нос.

- Не хватало нам еще ослиных советов, - отрезал Кот. – Да-с, так вот: какой же источник дохода можешь найти ты?

Жан почесал затылок. Потом почесал нос. Еще раз внимательно осмотрел собственные ноги, словно в поисках ответа. И тяжело вздохнул.

- Не знаешь, - констатировал Кот. – А я тебе скажу: твой капитал – твоя смазливая рожа. Девки, небось, табунами ходят, так?

- А то! – приободрился Жан.

- Но! – Кот сел и обвил лапы хвостом. – Селянские девки – это не то, что нам нужно. Как с умом использовать привлекательную внешность? Ну?

Жан наморщил лоб – и вдруг лицо его озарилось пониманием.

- Жениться на богатой?

- Браво! – мурлыкнул Кот. – Ты не безнадежен. Именно – жениться на богатой. А для того, чтобы обратить на себя внимание богатой невесты, тебе и необходима приличная одежда. Босой и неумытый ты ничего не добьешься.

Жан снова помрачнел.

- Ну дык и чё тогда? Где ж я одежу-то возьму?

- Буду думать, - кратко ответил Кот. – И вот еще что: тебе необходимо научиться прилично себя вести в обществе.

- Чё?!

- Не "чё", а "что". Для начала. Не ковырять в носу. Не чесать брюхо. И задницу тоже не чесать.

- А...

- А если чешется – терпеть. Не вытирать нос рукавом. Не... ладно, не всё сразу. И главное – научиться разговаривать, как говорят благородные господа. Вот скажи: "Мадемуазель, Вы прелестны, словно майская роза".

- Маде... Маму... Да ты чё, издеваешься, шкура драная?!

Кот зашипел и взлетел на забор.

***

- Ох, влетит нам когда-нибудь за этих куропаток... – вздохнул Жан, обсасывая косточки. – Как пить дать, влетит.

- Не влетит, - Кот равнодушно облизнулся. – Охотиться запрещено людям. Лю-дям! А куропаток и зайцев ловлю я – чувствуешь разницу? Котам еще никто и никогда не запрещал ловить птичек, где им заблагорассудится.

- За благо... чего?

- Где им вздумается, горе мое. Давай, доедай – и за работу.

- Ну чего опять?.. - заныл Жан, но Кот был непреклонен:

- Я тебя кормлю? Кормлю. Значит, ты должен меня слушаться. Давай-давай, я знаю, что делаю. Кто заячьи шкурки продал, на какие деньги новые штаны куплены?

- Ну, куплены. А ты на них сидишь.

- Да? - Кот приподнялся и критически оглядел брошенные на кровать штаны. – Ну а чего ты их бросаешь, где попало? Сходил утром в церковь – и принял бы в сундук... И потом – я же не линяю, так что ничего с твоими штанами не сделается. Не увиливай.

- А че делать-то?

- Вспомни, как на площади возле церкви два господина разговаривали. Я еще тебя остановил и заставил слушать, вспомнил?

- Ну...

- Вот и "ну". Попробуй повторить хоть что-нибудь.

Жан закряхтел и страдальчески скривился.

- Ну это... Как оно... Сударь, я... эээ... меня... во, вспомнил: для меня большая честь познакомиться с вами!

- Неплохо, неплохо, - одобрил Кот. – Еще что-нибудь?

Жан почесал затылок, запустил руку под рубаху, покосился на Кота и вытащил руку обратно. Нахмурился.

- Не, не помню. Зато я запомнил, как они кланялись! – и Жан довольно неуклюже изобразил поклон, помахав перед собой несуществующей шляпой.

- Ну что ж, ты делаешь успехи. А теперь вместе: поклониться и сказать: "Сударь, для меня большая честь..." Только без "эээ".

- Сударь, для меня большая честь... – послушно повторил Жан и еще раз поклонился.

Кот свернулся клубком и прикрыл морду хвостом.

***

- Крысы, Ваше Сиятельство? – Кот заинтересованно обходил огромный зал старинного замка.

- Они, проклятые... - вздохнул барон де Рец, усаживаясь в кресло возле камина. - В могилу меня скоро сведут.

- Странно. Человек, при упоминании имени которого дрожит вся округа – простите, Ваше Сиятельство, я, разумеется, не верю этим слухам...

- И не верьте! – подхватил барон. – Вы первый здравомыслящий чел... эээ... здравомыслящая личность, встреченная мной за многие годы, клянусь Богом! Катрин умерла родами! Родами! А Жюльетт – от чахотки. Ну, правда, Бланш... – барон замялся. – Гм... Но хотел бы я посмотреть на человека, способного выдержать ее характер! А уж обвинения в растлении малолетних, колдовстве и чуть ли не людоедстве – это настолько нелепо, настолько одиозно, что...

- Оставим этот неприятный разговор, Ваше Сиятельство, - мурлыкнул Кот, вскакивая на кресло рядом с баронским и устраиваясь в любимой позе сфинкса. – Вы изволили упомянуть о досаждающих Вам крысах.

- Да, крысы, - барон вздохнул еще более печально. – Стыдно признаться, но я с детства не переношу этих тварей. При одной мысли о них меня бросает в дрожь. Я воин, я полжизни провел в седле и ни разу не показывал врагу спину – но это выше меня. И откуда эта напасть? Еще чуму принесут, спаси и сохрани! Право, ничего бы не пожалел для кудесника, который бы избавил меня от этой мерзости! Ведь, кроме всего прочего – я не упоминал? – Его Величество с Ее Высочеством вскорости должны посетить мой замок! А как я их приму, если по коридорам у меня шастают крысы?!

Кот поднял заднюю лапу, намереваясь почесать за ухом, - и замер на полдороге. Король с принцессой?.. Неожиданно у него возникла идея. Безумная, опасная - но невероятно соблазнительная.

- Я могу избавить вас от крыс, Ваше Сиятельство, - сказал он как можно более небрежно.

- В одиночку? – барон де Рец недоверчиво посмотрел на Кота. – Боюсь, вы не представляете себе...

Кот посмотрел на барона особым, тщательно отработанным, Истинно Кошачьим взглядом. Барон хмыкнул, но взгляд выдержал. Кот повел усом, сел и начал умываться. Барон поднял бровь и откинулся в кресле. Кот в очередной раз облизал лапу, критически оглядел ее и снова лег.

- Они крысы, Ваше Сиятельство. Они крысы, а я – кот. И они это знают. Вы понимаете, о чем я?

Барон снова хмыкнул, на этот раз одобрительно.

- Но не даром, я правильно вас понял? И что же вы хотите за эту услугу?

- Ваше Сиятельство, - Кот напрягся, готовый в любую секунду выскочить из зала. – Ваше Сиятельство, насколько серьезны были ваши слова о том, что вы НИЧЕГО не пожалеете за избавление вас от крыс?

Барон нахмурился.

- Но ЧТО же вам нужно?

- Замок, - выдохнул Кот. - Замок, титул... и ваше слово перед королем. И, клянусь чем хотите, до конца жизни вы не увидите здесь и маленького мышонка.

***

- Ваше Величество, Ваше Высочество, я счастлив лицезреть вас в моем скромном жилище.

Король благосклонно кивнул. Барон де Рец, разумеется, пользовался весьма сомнительной славой – но был невероятно богат, и потому его величество предпочитал иметь его в союзниках, закрывая глаза на слухи, один другого страшнее. Если бы не эти слухи, он с удовольствием бы даже породнился с бароном, благо тот вдовец, а принцесса как раз на выданье... но...

- Ваше Величество, - продолжал между тем барон, - разрешите представить вам моего дальнего родственника: маркиз де Карабас. – И он легонько толкнул в спину совершенно обалдевшего Жана, наряженного в один из баронских костюмов. Жан сглотнул и неуклюже поклонился. - И его друг, шевалье де... де Мурр. - Кот проделал то же самое, но гораздо изящнее.

Король взглянул на странную пару с некоторым недоумением. Принцесса позволила себе хихикнуть.

- Прошу вас извинить маркизу его неловкость, Ваше Величество, - барон спрятал улыбку. – Он вырос в... в далекой провинции. Встреча с монархом для него – невероятное событие. Верно, Жан?

- Нев-ве-роятное... – выдавил Жан, глядя на короля во все глаза. Барон снова подтолкнул его, и Жан, еще раз поклонившись, добавил: - Честь лице...зреть Ваше...

- Не сердитесь на маркиза, Ваше Величество, - встрял Кот. – Он добр и честен, но застенчив до невозможности. К тому же он еще не пришел в себя от известия о наследстве.

- О наследстве? – рассеянно переспросил король, холодно кивая Жану.

- Да, видите ли, Ваше Величество, - пояснил барон де Рец, - не так давно я задумался: детей у меня, увы, нет – кому же я передам свой титул и земли? Ведь я уже немолод. И выяснилось, что маркиз де Карабас – единственный мой родственник и, соответственно, единственный наследник.

- Вот как? – король посмотрел на Жана с гораздо бОльшим интересом. – Этот молодой человек – ваш наследник? Хмм... Что ж, маркиз, мы рады знакомству. Почаще бывайте на наших балах и турнирах – это, несомненно, излечит вашу застенчивость. Познакомьтесь с моей дочерью, принцессой Антуанеттой...

Жан поклонился снова, выпрямился – и встретился глазами с карими, вишневыми глазами принцессы.

- Ваше... – выдохнул он. - ...прекрасны, как... майская роза...

Принцесса внимательно посмотрела на Жана – и улыбнулась.
- Вот видите, - заметил король де Рецу, - я же говорил, что застенчивость – дело временное. Кстати, а какой, интересно, герб у маркиза?

- Кот, - не задумываясь, ответил де Рец.

- Кот в сапогах, - уточнил Кот.

- Как интересно! А почему в сапогах?

- О, Ваше Величество, это долгая история, - протянул Кот.

***

Кот лежал в кресле у камина, на бархатной подушке, смотрел в огонь и тихонько мурлыкал. Он казался совершенно спокойным, только кончик хвоста нервно подрагивал.

- Послушай, Жан, - осторожно начал он. – Я действительно чувствую себя несколько неловко. Я не собирался тебя обманывать! Для меня самого всё это было совершенно неожиданно. Но разве с королем поспоришь?

Жан потянул руку к затылку, но опустил ее на полдороге и вздохнул.

- Да я понимаю, - протянул он. – Что ж ты мог сделать, ежели принцесса выбрала тебя? Оно странно, конечно. Но как подумаешь – у тебя вон и язык подвешен, и манеры эти самые... где ты только такого набрался? А я мужик мужиком, хоть вроде как считаюсь маркиз и баронов племянник.

- Так ты не в обиде? – мурлыкнул Кот, подбирая лапы поудобнее.

- Ну... – Жан пожал плечами и ухмыльнулся. – Поначалу-то... не то чтоб даже обиделся, но удивился сильно. А потом прикинул: а чего? Ты ведь чего обещал? Женить меня на богатой. Не обязательно ж на принцессе! Выходит, и обмана никакого. Может, оно и к лучшему? Ее Высочество – она ж такая... ну, сам знаешь. Зато Николь, дочка графа... ну как его... да ты знаешь, о ком я, рыженькая такая – она так ласково улыбается, и нос не дерет... Вот как ты думаешь, если я к ней посватаюсь – выгорит дело?

Кот полизал лапу, подумал.

- Вполне возможно, - сказал он наконец. – Если надо будет, помогу – я же теперь «вроде как принц», выражаясь твоими словами. Впрочем, граф и сам смотрит на тебя достаточно благосклонно. Наследство барона де Реца – это вам не кот начхал, извини за каламбур. Ради этого можно принять и твои манеры, точнее, отсутствие оных.

- Я стараюсь, - хмуро проворчал Жан. – Знаешь, как трудно?

- Знаю, - ответил Кот. – Я тобой горжусь. Честно. Даже не думал, что ты справишься.

- А если не думал, зачем же полез в это дело?

- Ну... – Кот перевернулся пузом вверх и потянулся. – Кто не рискует... Видишь, всё получилось. Почти всё, если быть точным, но достаточно удачно всё-таки. А где бы мы были, если бы я не рискнул? Продолжай присматриваться и прислушиваться – и через какое-то время будешь смотреться среди этих господ вполне прилично.

- Когда оно будет?.. - Жан вздохнул еще раз. – И опять же – ну какой из меня король? Как корова под седлом.

- Сказать тебе честно? Я и сам думаю: ну какой из меня король? – признался Кот с не менее тяжелым вздохом. – Что люди скажут?

- Да ну! Ты-то справишься, я уж вижу! Да весь двор в тебе души не чает!

- Ты так думаешь?

- Да богом клянусь! Смотрю на тебя и диву даюсь – как у тебя это всё получается?

- Ну-у... – Кот потянулся с видимым удовольствием. – Мы, Коты, видишь ли, существа очень древние... Да, у меня к тебе одна просьба: извини, но на людях тебе придется называть меня «Ваше Высочество». Один на один – как угодно, я нисколько не возражаю; но сам понимаешь – этикет есть этикет. Не годится смущать народ.

- Да я понимаю... Ваше Высочество, - хмыкнул Жан. – Слушай, а можно тебя спросить...

- Спрашивай.

Жан мялся в нерешительности.

Кот перевернулся и сел, прижав уши:

- В чем дело?

- Ну это... Как бы... гм... – Жан покраснел и все-таки почесал затылок. – А как же с наследником-то будет? Ты же, как ни крути... Только не обижайся, но...

- Я над этим работаю, - кратко ответил Кот и принялся сосредоточенно вылизываться.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:51 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
О любви неземной

- ...А ты?
- А я... Ох... Только смотри, Марта: если где про это брякнешь –обеих нас повесят, не только меня!
- Да ты что! Да разве ж я не понимаю?! Ты ж меня знаешь!
- Знаю. Давно знаю. Ты только на первый взгляд болтушка, лишнего не сболтнешь. Вот потому тебе и рассказываю. Но только смотри – не дай тебе Бог...
- Да клянусь чем хочешь! Ни словечка, ни полсловечка! Ну не томи душу!
- Ну вот, значит... иду я через весь зал, а пол блестит, как зеркало, и всюду огни сияют, а кругом все разодеты – аж в глазах рябит, и все ж кругом графы-герцоги, небось, и я среди них - как будто и я вправду знатная дама какая... И тут все зашушукались, зашептались... и подходит ко мне он...
- Мамочки! Неужто принц?!
- Принц, ну да. Только это я потом узнала, что принц, а тогда смотрю на него – у него глазки синие, ресницы длинные, и сам он весь такой... такой... У меня дух перехватило, стою, смотрю на него - и ничегошеньки не соображаю.
- А он?
- А он тут мне говорит: «О прекрасная дева, Вы ангел, посланный мне с небес, и кроме Вашей любви неземной, мне ничего больше не надо, сделайте меня счастливейшим из смертных!»
- Ты что? Вот прямо так и сказал? Ангел неземной?!
- Вот прямо так и сказал. То есть он еще красивше сказал, как благородные господа говорят, мне такого и не упомнить. Он же по книжкам учился, как там рыцари прекрасным дамам в любви объясняются... Но в общем, что-то вроде этого и сказал. Мне. Представляешь? Слушай, я вправду красивая?...Нет, честно! Да ну тебя, врешь ты всё... Ну ладно. Ну вот. И вот, значит, берет он меня за руку...
- А ты?
- А я... ой, да не помню я толком, в голове все смешалось, я ж сама не своя была... В общем, танцуем мы, он мне слова красивые говорит, про любовь и все такое, а я смотрю на него, смотрю на него... Господи, думаю, один такой день – и что мне еще надо? В раю – и то лучше не бывает! До смерти вспоминать буду! Спасибо, крестная, век за тебя буду молиться!
- Ну а дальше-то? Дальше-то что? Он тебе предложение сделал, да?
- Ну ты что! У благородных оно так быстро не делается! Куда им спешить? Они сперва речи красивые говорят, на танцы приглашают, за ручку держат...
- Ну хоть поцеловал?!
- Да ну тебя... В общем, пролетел вечер, как одна минуточка, и тут я вспоминаю (хорошо хоть, не совсем мозги отшибло, от счастья-то!), что мне задерживаться-то нельзя! А он за руку держит, не отпускает, и всё о любви неземной толкует. В общем, не помню уж, как открутилась я от него – и бегом! А лестницы-то эти, которые как зеркало, они ж скользкие! А в туфельках таких, на каблучках-то, я в первый раз! Как только еще шею не сломала... Ну, сняла я их, подхватила – и вперед, босиком-то мне еще сподручнее!
- Подхватила? А как же тогда...?
- Ну да, подхватила, жалко ж было оставлять, красоту-то такую... Думаю: припрячу на память. Только я ж на бегу, и юбки эти путаются, их еще тоже придерживать надо, это в фартук завязать чего можно, а тут... Ну а потом-то, когда уже убежала подальше, отдышалась, смотрю – а туфелька-то одна! Должно быть, обронила по дороге да не заметила. Обидно было... Ну да что делать, не возвращаться же?
- Ну и?
- Что – ну и? Сама знаешь: назавтра в городе переполох, герольды, принцесса, туфелька... Небось не забыла, как все бегали? Ну вот... А я-то как услышала – чуть разума не лишилась! Вот, думаю, и настал мой час! Придет ко мне мой принц прекрасный, с туфелькой, а я ему и другую покажу, чтоб уж никто не сомневался! Ай да я, ай да умница, что туфельку прихватила! Да как удачно, что вторую-то потеряла! И приведет он меня во дворец, и стану я принцессой, а там и королевой... Представляешь: я – и королева? На троне, вся в брильянтах? Чего смеешься, могла бы и стать, если бы...
- Если бы что?
- Что, что... Да вот то самое. Любовь неземная – она... Ой, да ладно. Ты ж не знаешь: принц-то тогда тоже ездил по городу, вместе с придворными, тайком. Чтоб лично проверить, чтоб ошибки не было. Такая у него, значит, любовь была. И вот заявляются они к нам, сестрицы мои драгоценные с мамашей их любезной наизнанку выворачиваются, уж и не знают, где встать и что сказать... И туфелька им, ясное дело, не подходит. И тут я выхожу из кухни, вся такая гордая, развязываю передник и достаю мою вторую туфельку. Ну, думаю, сейчас... Сейчас он глянет на меня – и...
- А он?
- А он глядит на меня – глазки синие, ресницы длинные – и не узнает! Поморгал-поморгал – и спрашивает: «Милая, где же ты эту туфельку нашла? И где ее хозяйка?»
- Да ты что! Господи, да как же... А ты?
- А я гляжу на него и чувствую, что разревусь сейчас. Мачеха меня в бок толкает (бить при благородных господах стесняется), шипит чего-то, а я стою и молчу, как дура. Не поверишь – я ж вся испереживалась, чтоб мне там во дворце не опростоволоситься, я ж неученая, еще скажу чего не так или сделаю не то... Всё думала, как бы мне заранее поучиться, хоть на сестриц посмотреть, как они ходят-говорят... Мне, дуре, и в голову не приходило, что... Да ладно, ладно, все в порядке со мной, не суетись.
- Ох, страсти-то какие... А он?
А он смотрит на меня... и вроде что-то до него начинает доходить. И рот у него этак медленно-медленно открывается. Тут один из господ, что с ним были, ему на ухо шепчет чего-то, а потом подходит ко мне и говорит, мол, померьте, сударыня, туфельку. Ну я туфельку надеваю, и она мне, ясное дело, в самый раз; и тут мой принц становится ну точно как Жак-дурачок, что на углу у булочной сидит, слюни пускает. Глазками синими похлопал и говорит: «О Боже... Это ты... Вы... ты...?»
- А ты?
- А я и отвечаю: я это, я, твой ангел неземной, посланный с небес.
- Ты что? Вот так, прямо принцу? Совсем рехнулась... А он?
- Точно, рехнулась. Только я тогда поняла уже, к чему дело идет, и так мне горько стало, что, ей-богу, уже все равно было.
- Дура, он же мог тебя...
- Мог. Ну да не сделал же ничего. Постоял еще, поморгал, а потом – не поверишь – начал на жизнь жаловаться и вроде как оправдываться. Вроде как неудобно ему. Что король с королевой не поймут, что соседние державы засмеют, что кузен-сволочь только и думает, как трон захватить, что он-то думал – не принцесса-графиня, так хоть из богатой семьи, в казне-то шаром покати, а тут такое ко... колле... как оно называется? – ну в общем, крестная из бусок моих стеклянных, за три гроша на ярмарке купленных, наколдовала мне как бы ожерелье брильянтовое, фигурное. Красивое... То есть, он думал, ежели столько брильянтов на мне – у моих родителей денег куры не клюют. Ну и все прочее такое. И что ж ему, бедному-несчастному, теперь делать, и как людям на глаза показаться, как во дворец возвращаться...
- А ты?
- А я слушала-слушала... и стало мне смешно и противно. Надо же – уши развесила, как последняя дурочка, на глазки синие засмотрелась! Так мало этого: принц мой синеглазый поохал-поохал, а потом подошел ко мне и так тихонечко говорит: «Слушай, милая, ты же умная девочка, ты ведь понимаешь, какая между нами пропасть?» Понимаю, говорю. Вот и прелестно, говорит он; а хочешь – возьму тебя во дворец кухаркой или горничной? Я к тебе смогу приходить иногда, ты ж и вправду милашка...
- Ой, боже мой! А ты?
- А я... В общем, тут-то остатки моей любви неземной и испарились. Говорю: найдешь себе, высочество, другую милашку. А ты не плачь – я подарок тебе сделаю, от ангела небесного.
- Ты что? Еще и подарок ему? Зачем?
- А добрая я. Да я ж не задаром: подумалось мне, что можно из этой дурацкой истории хоть что-нибудь для себя получить. А то одна только туфелька и останется – смотреть на нее и про дурость свою вспоминать. Я и говорю ему: вот видишь, дурень ты мой синеглазенький (нет, не смотри на меня так, это я только подумала), сестрица моя Шарлотта – как раз тебе подойдет.
- Ты что? А она?
- Она-то? Да так и села! А Амалия от злости чуть не треснула, а мамаша рот разинула, глаза выпучила... Смех, да и только! Нет, правда: они с Шарлоттой два сапога пара, всё ахают-охают, глазками синими хлопают... Ну а у мамаши ее, сама знаешь, денег – два раза всё королевство купит, и еще останется. Вот, говорю, тебе и все проблемы. Хочешь – туфельку на нее натяну, хочешь – так соври, что впору была; ты принц, тебе поверят. А потом сшей ей втихаря такие же. А он послушал, глазками еще похлопал... Советник ему опять чего-то пошептал... Ну и согласился.
- Ой... А ты?
- А я свое получила – вот видишь, денег дали, кондитерскую свою помогли устроить.... Мамаша расщедрилась на радостях – надо же! Видно, от счастья временно в голове помутилось; небось, теперь локти кусает – да я теперь сама себе хозяйка, у меня и грамотка королевская, чтоб никто мне в моем ремесле препоны не чинил... Принцу – принцесса, казне – приданое, а мне – свобода. И все довольны. Крестную только успокаивать пришлось...
- А Шарлотте – корона...
- И сплетни за спиной. Я добрая – да не очень. Будь это Амалия, она бы всех в бараний рог скрутила. А Шарлотта-то простушка... Я-то, пока ждала принца своего, напредставлялась, как графини-герцогини за спиной хихикать станут – вот теперь Шарлотта-то всё это и съест. Она хоть и училась там танцевать, приседать, по-книжному говорить, только до дворцовых дам ей далеко, я уж за тот вечер навиделась. Хотя в глаза ей, конечно: ах, наша принцесса, ох, наша красавица... А за спиной-то... Ты погоди, еще месячишко – по городу байки гулять пойдут: «Подходит к принцессе Шарлотте аглицкий посол и спрашивает...»
- А туфелька? Туфелька-то как же?
- А туфельку я им отдала. Зачем она мне? Теперь такие туфельки всё королевство носит: туфли принцессы Шарлотты... колье – вот, вспомнила, точно: колье! – принцессы Шарлотты... пироги принцессы Шарлотты...
- Какие еще пироги?
- Да яблочные. Шарлотта ж пышечка, от пирогов без ума, она с утра до вечера может пироги лопать. А я теперь главный – как оно? – главный поставщик пирогов для ее высочества. Во как! Оказывается, королевский повар не может ей угодить. Честь-то какая! Не смейся, главное – доходы немаленькие.
- Ну пироги-то пирогами – а как же ты?..
- Что – как? Вон Шарль, писарь судейский, по мне страдает. Тоже – ангел я ему, красота неземная, любовь до гроба, жить без меня не может...
- А ты?
- А я... Не знаю я. Непутевый он, Шарль. Одни байки-сказки у него на уме, и как его еще от судьи-то не выгнали... Говорят, младший сын судьи тоже сказки любит – вот потому, наверное, Шарло моего и терпят. Язык у него подвешен, это правда, такое может насочинить... Я, говорит, про тебя сказку сочиню, как будто это ты принцессой стала. Потому как ты, говорит, для меня лучше всех принцесс на свете.
- Ох ты... Мне бы кто такое сказал...
- Скажет, Марта, скажет, не беспокойся. Вот я и думаю: а то, может, выйти за Шарля? Непутевый он, это верно, ну да я и сама семью прокормлю. Да и не лентяй же он, работает... И добрый. Только ветер в голове, болтать любит. Зато вот сказку мне сочинит. Про любовь мою неземную и принца прекрасного... Да не плачу я, это вот... от лука... Какой лук в яблочных пирогах? А это рецепт такой... особенный...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:53 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Божественный огонь

- Это не так уж сложно, - сказал Прометей, стараясь быть как можно более убедительным. Он подложил веточек в плясавший у его ног костерок и протянул кусочки кремня человеку, стоявшему ближе других. – Не бойся, попробуй.
Человек взглянул с испугом и попятился. Остальные глухо заворчали. Прометей вздохнул.
Бессмертный титан, почти бог, он почему-то жалел людей – слабых, неуклюжих, не защищенных ни от стихий, ни от хищников. Может быть, его привлекала тлевшая в людях искра разума – слабая, но несомненная. И так хотелось помочь...
Люди слушали молча, морщили лбы. Смотрели равнодушно. Что думали – понять было невозможно.
- Огонь надо кормить деревом, - сказал Прометей. – Сухим деревом. Вы сможете греться в холода, сможете жарить мясо... и еще...
Его слова прервал истошный визг: кто-то сунул в огонь руку - и сейчас выл и визжал, дуя на обожженные пальцы. Ворчание толпы стало угрожающим. Люди придвинулись ближе...

Крики доносились из пропасти несколько дней. Сброшенный на камни, титан не жаловался на боль, не просил о помощи – он ругался. Виртуозно. Мужчины тайком пробирались к пропасти, слушали одобрительно. А потом возвращались в племя, где старый шаман не уставал твердить о воле богов, которую нарушать не велено.
Потом крики стихли. Видно, не такой уж был титан бессмертный...

Зима началась раньше обычного. От ледяного ветра не было спасения даже в пещере. Люди прижимались теснее друг к другу, пытаясь хоть как-то согреться. Только один паренек скорчился в углу – а в руках у него были два камушка, которыми он упорно ударял друг о друга. И наконец на запасенный сухой мох упала искра. «Кормить деревом,» - прошептал паренек, завороженно глядя на язычки пламени. И благоговейно положил в огонь веточку.
Люди в пещере оглядывались, переговаривались. Потом по одному, по два нерешительно подошли поближе. Все помнили про волю богов... но было так холодно... Наконец, приковылял шаман. Долго смотрел на огонь, шевелил губами. Протянул к костру руки со скрюченными холодом пальцами... Оглядел остальных...
- Великий Прометей даровал нам божественный огонь! – провозгласил шаман, воздев руки. – Боги наказали титана за дерзость, но мы никогда не забудем его даров! Слава тебе, о могучий! – и, с трудом опустившись на колени, шаман с поклоном протянул к костру сухую палку.

- Выходит, великий... – пробормотал коренастый бородач, откусывая изрядный кусок жареной оленины. – Для нас, значит, старался... А мы его, сталбыть, в пропасть. Нехорошо получилось-то...
- А при чем тут мы? – приятель толкнул бородача под бок, устраиваясь у костра поудобнее. – Слышал, чего шаман толкует? Бо-ги! Боги его наказали, а мы-то при чем? Не хотели они, значит, чтоб у нас огонь был. Может, боятся нас, а? – и он заржал, довольный шуткой.
- Дык... Где ж – боги... Это ж мы его и... того... еще до холодов-то...
- Вспомнил – до холодов! Это ж когда было! А может, и не было. Что ж, по-твоему, врет шаман? Шаман – врет?! А-а... вот то-то. Ты слушай да запоминай: никто никого в пропасть не бросал. А привязали боги Прометея к скале и послали этого... орла - чтоб, значит, его клевал... А он, значит...
Бородач задумался, сосредоточенно двигая челюстями.
- Боги... – вздохнул он, наконец. – Да... злобные они, боги-то... А Прометей – он... это да...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:54 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Березовый сок, или весенняя небылица

- Нет, ну вот это что за-а-а-апчхи!!
- Дык ить... весна, капель... чё ж такого? – Савватей, старый леший, недоуменно почесал косматый затылок.
Домовой Нафаня, съежившийся в углу возле печки, гневно сверкнул на него глазенками:
- Весна, говоришь? Это вот - весна? Кто мне врал-то всю зиму: будет весна, будет тепло...
- Дык тепло же? Вон снег весь, почитай, сошел...
- Тепло? Это тебе – тепло, пенек ты трухлявый?! Слякоть эта, сырость эта... это тебе... а... а-ап... ты видишь – простыл я! Кто когда слыхал, чтоб домовые простужались, а?
- Дык вот я и думаю, - поддакнул Савватей, - неслыханное дело-то, чтоб домовые...
- Это ты на что намекаешь, а? На что?! А-апччч...хи!!!..
От нафаниного чиха огонь в печурке стрельнул искрами. Савватей испуганно отскочил подальше.
Огня Савватей, как и всякий леший, не любил и побаивался, но, жалея приятеля, позволил ему соорудить у себя в норе печку. Маленькую. И то сказать: было за то пожалеть Нафаню. Жил он себе в деревне, тихо-спокойно, как вдруг хозяева собрались и в город уехали. Нафаня помыкался какое-то время, всё ждал, что вернутся или другой кто вселится, на худой конец; ан не тут-то было: вскорости разъехались из деревни и остальные, совсем тоскливо стало. Так и пропал бы Нафаня, зачах бы в развалившейся избе – да пришел его навестить старый знакомый Савватей, увидел такую беду и уговорил Нафаню пожить у него в лесу. Мол, свежий воздух, грибы-ягоды, птички поют, солнышко светит... а там, кто знает, может, и новое ремесло освоишь? "Прохвессию," – подсказывал Нафаня, нахватавшийся у людей заковыристых слов. "Ну пущай так," – соглашался Савватей. В общем, перебрался Нафаня в лес.
Да только вот незадача какая: дело было осенью. Ну а за осенью, известное дело, что? Зима. Нафаня, привыкший к житью за теплой печкой, мерз нещадно – и всё время ворчал и жаловался. Ему не нравились сушеные грибы, ему хотелось молока, хлеба и картошки, ему мешал спать вой ветра, он боялся волков... Савватей терпел, отмалчивался – и утешал друга, что вот весна придет...
А весной – поди ж ты – Нафаня ухитрился простудиться.
Ну кто когда слыхал, чтоб домовые простужались?
С простуженным Нафаней ладить стало совершенно невозможно.
- Из дому не выйти, под ногами хлюпает, - зудел между тем Нафаня в перерывах между приступами чиха. – Птицы эти твои орут – аж в ушах звенит, заснуть не могу. С деревьев на голову капает. Грязь кругом. И вообще. Эх, помню, в деревне-то...
- А то в твоей деревне весной не грязно, - не выдержал Савватей. – Был я у тебя, видел – такая грязь, утопнуть недолго! И это... собаки лают... а уж дети-то как орут! А пахнет-то, пахнет как...
- Больно ты понимаешь! – сварливо возразил Нафаня. – Вы тут у себя в лесу... совсем... чхи!.. Дети – они это... цветы жизни, вот. А собака – друг человека.
- Дык ведь человека же, а не домового и не лешего!
Нафаня посопел, не нашел, что возразить, - и завел по новой:
- Эх, в деревне-то... печка больша-ая, горячая... сидишь себе за печкой, а хозяюшка хлопочет, пироги печет... и мне завсегда кусочек остается... А тут...
- Да ладно, - пожал плечами Савватей, - вот будет лето, тепло станет, ягоды пойдут...
- Лето?! – взвизгнул Нафаня. – Тепло станет?! Ага, щас! Слыхали мы уже: "Вот весна придет, тепло станет!" Вот она, весна твоя – и где тепло? Где?! Мокрость и гадость! И летом тоже обязательно какая-нибудь... ааапчхи!... гадость будет! Затащил меня сюда – а я, дурень, тебе поверил!
- Ну и не верил бы! – не выдержал Савватей. – Сидел бы там, избу пустую сторожил бы. Почто ты с хозяевами-то не уехал, а? В город? Там, небось, дом огромадный и грязи нету. И деревьев нету. И птиц. И снега тоже. Жил бы там, пироги бы ел...
- И... и не твоего ума дело! – и Нафаня обиженно отвернулся, давая понять, что больше разговаривать не желает.
Савватей опять пожал плечами и вылез из норы: чай, его, лешего, работу никто вместо него не сделает, а лесу присмотр нужен.
Нафаня между тем, поостыв, совсем расстроился: как бы не осерчал Савватей да не выгнал его. И куда он пойдет? Легко сказать – зачем в город не уехал. Сказать по правде, Нафаня в существование "города" не слишком верил, почитая его чем-то вроде иного мира, и боялся бросать насиженное место. Да и не звали-то его: добро бы, как положено, предложить старый лапоток, чтобы в нем ехать, да уговаривать ласково... нет – пока Нафаня раздумывал да колебался, собрались и уехали. Без него. В наше время надо не зевать, самому в какую ни на есть сумку нырять, а то так и пропадешь. Оплошал Нафаня, чего уж тут... Струсил. Проворонил.
Да только уж больно ему в лесу не нравилось. Не выйдет из него ни леший, ни водяной, как ни крути. Не лесной он житель.
Эх...
Савватей вернулся поздно – Нафаня уж всерьез испугался, не бросил ли приятель его одного, не ушел ли насовсем. Обеими руками Савватей бережно прижимал к животу березовый туесок, в котором что-то плескалось.
- Слышь, Савватеюшка, - осторожно начал Нафаня, шмыгая носом, - ты это... того... не серчай, а? Я ж не со зла, я тут... хворь эта поганая...
- Да ладно, чего там, - ухмыльнулся Савватей, аккуратно водружая туесок на стол. – Ты вот погляди, чего у меня есть!
Нафаня наклонился над туеском, осторожно принюхался, пошевелил мохнатыми ушами.
- А... это чего? – с сомнением осведомился он.
- Дык это... сок березовый! – гордо объявил Савватей, оглаживая зеленую бороду.
- Сок? – удивился Нафаня. – А пахнет вроде как...
- Ну да! – оживился Савватей. – Ты послушай, как оно вышло-то: дошел я до болота, остановился с кикиморами перемолвиться, то да се... а тут и случись поблизости Митюнька – знаешь его? Да я тебе сказывал: из деревни он, мужик... был... о позапрошлом годе утоп по пьяному делу, да с той поры к кикиморам в помощники подался. Обвык, нравится ему даже. А уж эти-то довольны – какой-никакой, а всё мушшына, - Савватей хмыкнул, почесал брюхо и продолжил: - Вот я и говорю Митюньке-то – тоскует Нафаня-то у меня, говорю, уж я и так и этак, не знаю, что и делать. А Митюнька мне: от тоски, говорит, у людей первое дело что?
Нафаня захихикал.
- Ага... ты, значит, знаешь. Ну а мне Митюнька-то разобъяснил. Темный ты – это он мне так говорит. А что я? У нас тут такого не водится... Добро еще, березы уже проснулись. Ну вот и... я, правда, поворожил малость, чтоб поскорей дошло... как это Митюнька говорит? До кунь... конь...
- Куньдиции? – предположил Нафаня.
- До ее самой, ага. Так что – коли ты среди людей привык, авось тебе людское средство и поможет. Хлебни, Нафаня – может, полегчает.
Нафаня еще раз понюхал содержимое туеска и сделал глоток.
Подумал – и сделал еще один.

Наутро птицы в лесу не пели. Они ошарашенно прислушивались к доносившимся из норы лешего немузыкальным воплям.
- И р-родина щедро... поила меня-а... – слышалось оттуда. – Эх, хорош-шо то как!.. Весна, Саввушка! Она, родимая! Листоч-чечки!.. Цветоч-чечки!.. Птичеч-чхиии... ох... слышь, а чего это птичечки не поют, а? Ну и ладно, с-сам спою: и родина ще-едро... Саввушка, родной ты мой! Я ж потомственный это... ле...ик... леш-ший... бабка моя, она... ик... лешая была...
- Нафанюшка, ты ч-что, какие ж у нас с тобой эти... б-бабки-дедки?
- А я говорю – бабка! Родная прир-рода... ик! Ну давай еще по маленькой!
- Дык, к-куда уже, Нафань?
- Совсем по маленькой, Саввушка, чего тут пить-то? За комп-панию... ик... вот так... Эх, берез-зочки!... Ну давай вместе: "Бер-резовым соком, бере-езовым со-оком..." А-ап...чхи!

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:55 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Баламут
Стоит ли, братцы, в людей развиваться?
Обезьянья народная мудрость

Ырг нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле куста, в тени которого отдыхал Старый Умпф. В одной руке Ырг сжимал камень, в другой – тушку суслика. Тревожить сон старших не подобало, но новость, по мнению Ырга, того стоила, и он решился осторожно покашлять, чтобы старик проснулся поскорее – но как бы сам.
Старый Умпф заворочался и недовольно приоткрыл один глаз. Увидел Ырга и нахмурился.
- Опять ты, Ырг? – проворчал он. – Ну что еще?
- Мудрый Умпф, - заторопился Ырг, - я не хотел мешать, но... я убил камнем суслика! Вот этим камнем! Я бросил камень и попал в него, и он умер!
- Суслика? – заинтересовался Умпф. - Этого суслика?
- Да, и... и я принес его вам в подарок, - Ырг застенчиво потупился.
Умпф принюхался, и лицо его посветлело.
- Это хорошо, - сказал он. – Давай сюда. Можешь рассказывать, пока я ем. Как получилось, что ты попал в суслика камнем?
- Когда был последний сильный дождь, - начал Ырг, - я лез по склону, а камни были скользкие, и один камень покатился и попал в крысу. И убил ее. Я обрадовался и съел ее. А потом подумал: а если бы можно было специально попасть в крысу камнем? Крыса быстро бегает, ее поймать нелегко, а камень летит тоже быстро, и... Тогда я набрал камней и стал пробовать. Это можно научиться – бросать камень, куда хочешь. Смотришь на то место, куда бросаешь, и бросаешь, и попадаешь. И сегодня я попал в суслика. Я хочу всем об этом рассказать, и все тогда смогут! Мясо – это ведь хорошо, правда? – он присел на корточки, глядя на Старого Умпфа с надеждой. Тот не торопился – жевал, сопел, чавкал. Ырг терпеливо ждал.
Наконец, Старый Умпф облизал пальцы.
- Покажи-ка мне свой камень, - сказал он. Ырг послушно протянул камень старику. Тот задумчиво повертел камень в руках. Почесал бороду. Поковырял пальцем в зубах.
Ырг ждал.
- Мясо – это хорошо... – вздохнул Старый Умпф. – Но... Не нравится мне это. Опасно.
- Но почему? – в недоумении протянул Ырг.
- Почему, говоришь? А если бросить камень не в крысу и не в суслика?
- В зайца? – обрадовался Ырг. – Тоже можно! Только надо камень побольше. Я заметил: чем больше камень, тем сильнее бьет. Только его тогда и бросать труднее, так что в оленя или...
- Я не про это! – Старый Умпф нахмурился. – А если ты бросишь камень в кого-то из нашего племени?
- А зачем? – не понял Ырг.
Старик опять вздохнул:
- Всё-то тебе, Ырг, неймется. Всё бы тебе чего-то придумать такое... Не можешь ты, как все, спокойно.
- Не получается, - покаянно кивнул Ырг. – Но... Вы ведь хвалили меня, когда я предложил мыть корни от песка!
- Верно, - согласился Старый Умпф. – Без песка вкуснее. Но бросание камней – не нравится мне это. Кто знает, чем оно может закончиться.... Ну хорошо, - сжалился старик, взглянув на расстроенного Ырга, - а что еще можно делать с камнем?
Ырг посмотрел на камень. Нахмурился, пошевелил губами.
- Камень сломал суслику кости, - сказал он наконец. – Значит, можно разбивать кости. И... всякие твердые вещи, наверное. Орехи, ракушки.
Глаза старика заблестели. Зубов у него осталось немного. Правда, из уважения к его мудрости многие приносили ему кусочки помягче, но вкус орехов он давно забыл.
- Вот это хорошо, - сказал он. – Вот про это и расскажи. Про орехи, про кости... Станет темнеть, все соберутся – тогда и расскажешь. А про суслика пока не надо. Там видно будет.

***
- Орехи я и сам разгрызть могу! – в подтверждение своих слов Ахрр сунул в рот орех и с треском раскусил его. – И кости тоже. Чего мне с камнями возиться?
Смех, одобрительное ворчание. Рассказ Ырга не вызвал интереса. Может, и не все были согласны с Ахрром, но возражать самому сильному в племени никто не решался. И вряд ли кто станет делать то, что Ахрр высмеет.
- Но не все же могут сами... – попробовал возразить Ырг, но Ахрр отмахнулся:
- А кто не может, так и... – он взглянул на Старого Умпфа и осекся. Но слово было сказано. Мудрый Умпф – исключение, это всем известно.
Ырг был в отчаянии. Это было самое лучшее его открытие, и вот... сейчас все пойдут спать, и всё. И тогда он решился:
- Это еще не всё! Можно еще бросать камни в крыс и сусликов!
- И? – прочавкал Ахрр с полным орехов ртом.
- Если попасть камнем в крысу, камень ее убьет. И суслика тоже, и даже зайца, - закончил Ырг, не обращая внимания на нахмуренные брови и отчаянные жесты Старого Умпфа. – Можно научиться бросать камень, куда хочешь.
- А убитую крысу можно съесть! – оживился Ахрр. – С этого бы и начинал, а то – орехи... Голова ты все-таки, Ырг! – Ахрр проглотил орехи, облизнулся, и тут его осенила новая мысль: - Эй, Ырг, а если бросить камень в... в Тех, Кто Возле Ручья? В одного из них? Что будет?
- Наверное, ему будет больно, - растерялся Ырг. – Если на тебя падает камень... А зачем в него бросать?
- А если бросить много камней, - воодушевленно развивал свою идею Ахрр, - как ты думаешь, они испугаются?
- Но зачем? – переспросил Ырг.
- Как зачем? Дурак ты, Ырг, хоть и голова. Они не из нашего племени! Они вонючие и грязные! А главное – возле их поляны такие хорошие заросли орешника, и всё достается им! А будет наше! Эй, кто со мной – пошли за камнями!

***
Когда бОльшая часть племени с визгом и воплями унеслась прогонять Тех, Кто Возле Ручья, подбирая по дороге камни, Ырг нерешительно подошел к сердитому Умпфу.
- Я не хотел, - пробормотал он. – Я не думал...
- Не думал он, - проворчал Старый Умпф. – Ты ж всё время только и делаешь, что думаешь! Говорил я – это опасно! Говорил молчать!
Ырг засопел.
- Я думал – мясо... – промямлил он. – Суслики...
- Вот тебе и суслики. И ничего теперь не поделаешь. Научились. Сегодня в соседей камни кидать, а завтра и в своих!
- А в своих зачем? – удивился Ырг.
Старый Умпф только махнул рукой – и ушел спать.
Ырг уснуть не мог. Он сидел под деревом на краю поляны, машинально ковыряя землю палочкой. От ручья доносился шум: должно быть, Ахрр с товарищами кидали камни в соперников.
"Никогда больше ничего не буду придумывать, - расстроенно думал Ырг. – Никогда. А то придумаешь, а Ахрр опять... Но я же не думал ничего такого! Ведь сколько пользы от камня! Или, скажем, вот эта палка: она землю ковыряет, значит, можно выкапывать из земли корешки, и очень удобно... а если ее как-нибудь заострить... Интересно, а если камень как-то приделать к палке – что получится?"

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 3:57 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Незваные гости

Верно говорят: и на старуху бывает проруха. И то сказать: зелье варить – дело тонкое, внимания требует – вот и не уследила, что рядом с избушкой творится; а как услышала голоса за окном – поздно уж было чары напускать да прятаться.
- Лёвушка, ты только глянь: натуральная избушка на курьих ножках! Нет, ну это просто отпад!!! – мерзкий визгливый голосишко, аж в ушах звенит.
- Танюша, бог с тобой, что за речь? Ты же образованный человек! Но не спорю, весьма, весьма аутентично сработано. Странно, откуда это здесь? Фильм снимают, что ли? – густой бас, будто сытый медведь ворчит.
- В такой глуши – фильм? Да не нуди, это я от эмоций... ой класс! Курья нога – ну прям настоящая!
...едкая вонь вывела Ягу из ступора. Зелье!.. Всё выкипело!! Вся работа коту под хвост! А где, кстати, кот? Где эта наглая скотина?! Охранничек, под хвост ему...
Яга вихрем вылетела на крыльцо – и...
- Котя-котя-ко-отя! Ух ты какая ла-апочка...
«Лапочка»?!... Мерзкий котяра развалился на спине возле крыльца, мурлыча на весь лес, словно всю жизнь только тем и занимался, что подставлял брюхо кому ни попадя, а рядом с ним стояли двое. Точнее, стоял один – здоровенный мужичина, борода почище, чем у лешего; этот рассматривал избу – ЕЕ избу! – так, словно купить хотел. А рядом с ним сидело на корточках и чесало коту – ЕЕ коту! – пузо... пугало огородное. Тощее, нескладное, волосенки во все стороны - лиловые. Сказала бы «кикимора» - да грех кикимор обижать.
- Вы что тут делаете, а?! – рявкнула Яга. – Откуда взялись? А ты, морда усатая, брысь в избу!!!
- Здравствуйте, бабушка! – зарокотал мужик. – Вы уж не сердитесь, хотели дорогу срезать да заплутали, а тут...
- Здрассьте! – встряло чучелко. – А мы тут, как этнографы, не могли устоять! А кот у вас – настоящий Бегемот!
- Азатот... – буркнула Яга. «Лапочка» между тем извернулся в немыслимой позе – передние лапы налево, задние направо, башка чуть ли не под спину завернута – делая вид, что приказ убираться в избу относится не к нему. Ну погоди у меня... – Шли бы вы отсюда подобру-поздорову... графы... что ишо за графы такие, и не похожи вовсе... это вот горюшко – граф, что ли?
Мужик поднял бровь, а непотребная девка радостно заверещала: - Ой, да вы образ работаете!!! Так тут и правда съемки? А где все? Здорово у вас получается!
- Уймись! – цыкнула Яга. – Не то щас как сыму... вот принес леший на мою голову – ужо припомню ему!
- Ну зачем же вы так, - нахмурился «Лёвушка». – Мы, конечно, вломились, так сказать, на вашу территорию, но ведь мы извинились... даже Баба Яга, чей образ вы так убедительно отыгрываете, привечала добрых молодцев....
- То добрых молодцев! – отрезала старуха. - И не всяких, а которые дело пытали! И кто тут добрый молодец – ты, что ль? Ну ты-то ладно, а это что?!
- Я, между прочим, аспирантка! – обиделась пигалица. – Образ - образом, но всё равно, можно бы и повежливее... У нас дело, экспедиция, только мы заблудились, а нам надо в... Лёв, как оно называется?
- Лався, - проворчал бородач. – Дорогу-то хоть подскажете? Мы сразу уйдем.
- Точно, Лався! – девица аж подпрыгнула. – Ол ю нид из ла-ав!.. Понимаете, бабушка, у нас там...
- Хорош бабушкать! Внучки нашлись! Мимо той елки и прямо до речки, а там вниз вдоль бережка, и будет вам Лався.
(И поживее, глаза б мои вас не видели. Сказать Фильке-лешему, чтоб проводил – не ровён час, вернутся...)

***

Ну что расшумелась? – зевнул кот. – Позоришь меня при посторонних... Не видишь – безвредные они... и кто еще мне пузо-то почешет – не ты же?
- Не тебе решать! – рыкнула на него Яга. – Я тебя для чего держу – чтоб тебе всякие пузо чесали?!
- Да не злись, Ягусь, - отозвался из-за мохнатой ели Филимон-леший. – Я ж их нарочно на тебя вывел, повеселить хотел – смешные они, особенно эта... лапочка...
- А она ничего, – подала голос кикимора Фроська из орешника. – Я такие волосы тож хочу - как это? – отпадные!
Сговорились все... предатели!
Яга в ярости влетела в избу, хлопнув дверью так, что по лесу пошло гулять эхо.
– Избушка! – скомандовала она с порога. - Повернись задом! Живо!
- К ко-ко-кому задом? – осведомилась избушка.
- Ко всем!!! – взвизгнула Яга.
- К-как ко-ко всем? А куд-куда ж тогда передом?..
...Слышавшая ответ Яги Фроська покраснела вся. Включая волосы. Чему была несказанно счастлива.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 4:00 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Контакт

Впервые в жизни Лизка осталась дома одна. Взрослые ушли куда-то по своим таинственным взрослым делам, старшие братья убежали играть в непонятные старшие игры, а Алена, которая вообще-то была оставлена за Лизкой присматривать, покрутилась-покрутилась да и удрала, сказавши, что «на минуточку». Только минуточка всё не кончалась.

Дом без старших сразу стал большим, пустым и немножко чужим. Лизке было страшновато, даже играть расхотелось. Алена всё не возвращалась. Лизка побродила по дому и совсем уже собралась заплакать, как вдруг на печи послышалось какое-то шебуршание. Мыши, что ли? Лизка задрала голову – и увидела, что воздух над лежанкой как-то странно переливается, и оттуда, прямо из этого переливания, вылезает... большая черно-белая кошка. Вот те раз! Потом воздух переливаться перестал, кошка же уселась на печи, по-хозяйски оглядела комнату сверху и презрительно фыркнула.

Поначалу Лизка рассердилась – надо же, сидит на чужой печи, как у себя дома! Но с другой стороны, с кошкой можно поиграть, а там, может быть, ее разрешат оставить... Поэтому Лизка осторожно, чтобы не испугать гостью, подошла к печке, поднялась на цыпочки и позвала: «Кис-кис! Кисонька! Иди сюда, киска, я тебе молочка дам!»

Кошка покосилась на Лизку зеленым глазом, еще раз фыркнула - и улыбнулась. Улыбающихся кошек Лизка еще не видела! Тем не менее, она позвала еще раз: «Кисонька, иди ко мне! Я ничего не сделаю, только поглажу!»

Кошка мяукнула. Точнее, нет... на мяуканье это было не похоже, она как будто сказала что-то, только совершенно непонятное. Должно быть, на своем, кошачьем языке. Хотя разве кошачий язык – это не мяуканье? Пока Лизка обдумывала эту философскую проблему, таращась на кошку и сунув от усердия палец в нос, кошка снисходительно, с высоты печки, оглядывала обстановку и саму Лизку. После чего облизала лапу и... совершенно отчетливо произнесла:

- Прежде всего, юная леди, я не кошка, а кот. И, насколько я понимаю, это не Великобритания?

Лизка ойкнула и вытащила из носа палец. И опять задумалась. Несмотря на малый возраст, она твердо знала, что кошки – то есть, коты – разговаривают только в сказках. Значит, настоящий кот, сидящий у нее на печке, разговаривать не может. Ну конечно! Опять Санька, старший братец, дразнится!

Лизка оглянулась по сторонам. Никого.

- Санька! – позвала она. – Вылезай, я знаю, что это ты! Вот мамке расскажу, что ты ледью обзываешься...

Но Санька ниоткуда не вылез. А кошка, оказавшаяся котом, встала, потянулась - то есть, встал, потянулся – и повторил вопрос:

- Я спросил – это Великобритания? Судя по всему, нет. И да будет тебе известно, дитя мое, что слово «леди» есть обращение к благородной особе, следовательно, оскорблением его назвать никак нельзя, напротив, это комплимент. Боюсь, незаслуженный.

Лизка ничегошеньки не поняла. Но на всякий случай сказала:

- Я не твое дитя. Я мамкино и папкино дитя. И вообще, ты кот, а я нет. И потом, коты не разговаривают, вот.

Кот страдальчески возвел глаза к потолку.

- А я-то считал себя специалистом по уклонению от ответов... – пробормотал он. – Нет, мне еще учиться и учиться... Попробуем еще раз, максимально упрощенно. Итак, - кот прошелся по печке туда-сюда, - ээ... девочка... дело в том, что не разговаривают обычные коты, я же – существо уникальное... то есть НЕ обычный кот, - торопливо добавил он, заметив, что в лизкиных глазах заблестели слезы. – Я - Чеширский кот. Допустим, сказочный – так понятнее?

- Сказочные коты только в сказках бывают, - пискнула Лизка. – А чеширский – это которого чешут?

- Ну за что мне это?! – взвыл кот. – Нет, юная... девочка, Чеширский – это от названия моей родины, графства Чешир, или же Честершир. Меня никто не чешет. И сам я не чешусь, если тебя это интересует.

Лизку интересовало. Но она вернулась к более важному вопросу:

- Но я же не в сказке?

- А как ты можешь с уверенностью это утверждать? – прищурился кот. – Поскольку в данный момент ты беседуешь со сказочным существом, то есть со мной, можно считать, что сейчас ты находишься в сказке, не так ли?

Лизка наморщила лоб, соображая.

- А ты... вы... правда, сказочное это... существо? – осторожно спросила она наконец, на всякий случай переходя на «вы» (мало ли как полагается говорить со сказочными котами?).

Польщенный кот хмыкнул: - Смотри! – и медленно растаял в воздухе, через несколько секунд неожиданно появившись на полу прямо перед опешившей Лизкой. – Убедилась?

Убедилась, убедилась! – Лизка запрыгала на месте, хлопая в ладоши. Обычный кот такого точно не может делать, и Санька тоже бы не смог. Значит, она попала в сказку! Главное только - вернуться из сказки, пока мамка не пришла.

- Ну слава богу, с этим разобрались, - вздохнул кот. – А теперь я все-таки в третий раз спрошу...

Но задать вопрос коту помешали.

- Эт-то еще что?! – ворчливо донеслось из-за печки. – Кто такие, что за безобразия? Почто к дитю пристаешь, морда усатая, ась?!

За печкой чихнуло, и оттуда вылез кто-то маленький, лохматый, бородатый, сердито поблескивая черными глазенками. Ростом он был в два раза меньше кота (правда, и кот был размером с добрую собаку), но, несмотря на это, грозно надвинулся на него, потрясая кулачками.

- Я бы попросил! – кот ошарашенно попятился. – Вы-то кто такой?

Я-то? – маленький остановил наступление и приосанился. – Домовые мы! Исконные местные домовые. Пантелеем меня кличут. Ивановичем. А вот ты-то, котяра, откудова взялся?!

- Так-так-так... – задумчиво забормотал кот, стараясь, однако, не сокращать дистанцию между собой и осерчавшим домовым. – Домовой, домовой... если память мне не изменяет, дальний родственник брауни?

- Троюродный, - при упоминании родственников домовой несколько оттаял. – А ты, котофей, знаком с кем из брауни, что ль?

- Доводилось, не без того, - уклончиво ответил кот.

- Тесен мир! - оживился Пантелей. - А... а ентот, сказочник из Лукоморья, на тебя рожей-то шибко похож – не родня ль?

- Не без того, - кот смущенно поморщился, хвост его недовольно заметался по сторонам. – Кузен мой... авантюрист, ветер в голове. Понесло на край света – зачем? Русалкам сказки рассказывать? Я, со своей стороны... Однако мы отвлеклись. Судя по некоторым признакам, я прихожу к заключению, что это Россия. Я прав?

- Ага! – ответила Лизка, радуясь возможности влезть в беседу (взрослые, даже если это коты и домовые, всегда норовят говорить только между собой, а ее, Лизку, и не слушают!) – Страна Россия. Село Великие Бортники.

Появление домового окончательно убедило ее: она нечаянно попала в сказку. А раз так, с говорящим котом можно спокойно общаться.

Кошачьи глаза внезапно загорелись зеленым огнем, а улыбка растянулась, кажется, шире его морды, обнажив невероятное количество острых зубов. Лизка открыла рот, а домовой Пантелей аж присел.

- Та-ак, - протянул кот. – Великие, значит, Бортники... А ты, девочка, естественно, не Алиса Лидделл (впрочем, ею ты никак не можешь быть, она старше) и даже не ее младшая сестра, не так ли?

- Лиза я, - дрожащим голосом ответила Лизка, пытаясь спрятаться за спиной Пантелея - безуспешно, поскольку ростом тот был ей едва до пояса. – Лиза Леднева.

- Та-ак... – повторил кот. Шерсть его встала дыбом, хвост – трубой, когтями он царапал пол... Лизка с Пантелеем, потихоньку пятясь, добрались до стеночки и прижались к ней, отчаянно стараясь притвориться предметами обстановки. Лизке совсем расхотелось быть в сказке – уж больно страшно стало.

Неожиданно кот успокоился. Перестал шипеть, втянул когти, сел и начал мыться с таким видом, словно важнее этого ничего на свете быть не могло.

- С-специалист! – прошипел, наконец, кот с невыразимым презрением. – Давить таких специалистов... Я еще могу как-то понять - перепутать имена Лиза и Алиса; но Великие Бортники вместо Великобритании!.. – глаза его опять сверкнули, и успокоившаяся было Лизка засопела, окончательно собравшись заплакать.

Домовой покосился на девочку, почесал бороду, переступил с ноги на ногу – и осторожно осведомился: - Это... аль случилось чего? Заплутал, что ль?

- «Заплутал»! – обиженно фыркнул кот. – «Заплутать», как вы выразились, я не могу фи-зи-чески! Никто не перемещается по мирам лучше меня. Но мне неверно дали координаты! – он покосился на Лизку с Пантелеем, скривился и поправился: - Неверно определили место... эээ... выхода в ваш мир. Ну я его... дайте только вернуться! Вы-то хоть понимаете, о чем я говорю? – обратился кот к домовому, видимо, окончательно махнув лапой на шмыгающую носом Лизку.

- Дык я-то понимаю... – протянул тот, почесав лапкой затылок. – А тебе, котофей, что в нашем мире надобно? Алиса эта самая?

Кот взглянул на маленького Пантелея снисходительно, как бы размышляя, стОит ли вообще что-то ему объяснять. Но все-таки решился.

– Алиса Лидделл из... неважно, из Великобритании, - вздохнул он, - которая некоторое время назад ухитрилась заметить этого идиота Кролика, которого по королевской прихоти послали с поручением вместо меня и который мало того, что ухитрился провалить дело, которое... о, Господи! Общение с... некоторыми особами определенно пагубно для интеллекта. За такую фразу полагается смертная казнь – к счастью, Королева далеко и меня не слышит. Мда. Одним словом, этот Кролик попался на глаза девочке из вашего мира – Алисе, – чего допускать было ни в коем случае нельзя, особенно после достижения ребенком определенного возраста. Впрочем, вы в курсе.

Домовой утвердительно кивнул.

- Итак, - продолжил кот, – эта девица не просто заметила Кролика, но погналась за ним и непонятным образом сумела пробраться к нам, что считалось невозможным в принципе и только по этой причине не было запрещено. И, естественно, создала множество проблем, а в конце концов оскорбила королевский суд, куда была вызвана в качестве свидетеля, и их величества персонально, после чего сбежала. Королева в гневе – а она, поверьте, приходит в гнев по гораздо менее существенным поводам. В результате мне было поручено разыскать упомянутую Алису с тем, чтобы привести ее к их величествам на суд теперь уже в качестве подсудимой. Дело крайне щекотливое по многим причинам, но с властью не спорят, как вы можете понять. Хотя угроза Королевы отрубить голову мне, в случае невыполнения задания, довольно-таки абстрактна. Да и Алисе вряд ли угрожает что-то серьезное. Но дело не в этом. Дело в том, что для перемещения в конкретное место нужно произвести расчеты для открытия портала... эм... перехода. Для этой цели при дворе имеется специалист – который до недавнего времени неплохо справлялся со своим делом... пока не стал злоупотреблять элем, - кот скривился. – Эти двуногие... Когда я явился к нему за расчетами, на ногах он не держался – однако заявил, что на его мыслительные способности эль влияет разве что в положительном смысле и что он соображает лучше, чем когда бы то ни было. Выбора у меня в любом случае не было – этот так называемый специалист у нас один. Результат вы видите. Более того, я серьезно подозреваю, что, в нарушение всех законов природы, попал не в то время! Хотелось бы знать, как ему это удалось...

Кот мрачно замолчал и снова принялся яростно вылизываться. Пантелей копался в бороде и в задумчивости шевелил губами – соображал. Лизка тоже в меру сил обдумывала услышанное. Поняла она из всего вот что: сказочный Чеширский кот пришел из какого-то другого места – сказочного, надо понимать. Там есть настоящая сказочная королева – которая, правда, любит рубить головы. И там есть пьяница-«специалист» - ну, это понятно. И еще кролик, который, наверное, тоже умеет говорить, как и этот кот. А главное – какая-то девочка Алиса в эту сказочную страну однажды попала! Значит...

- Дяденька Чеширский кот, а можно я с вами в сказочную страну схожу? – спросила она как можно вежливее. – Я ничего не буду трогать, я буду слушаться, я только посмотрю немножко и...

Кот уставился на Лизку, как на привидение. От изумления он даже начал то исчезать, то появляться, как было у них с картинкой в телевизоре недавно; правда, Лизка сомневалась, что в данном случае телемастер поможет.

- Котофей, ты только это... – забеспокоился домовой. – Ты ж поглянь на нее, дитё она совсем...

- Ничего я не сделаю этому «дитю», - проворчал кот, переставая «мигать». – Дяденька – надо же... Видишь ли, юная ле... Лиза... ну как же тебе объяснить? Прежде всего, как я уже говорил, обычным людям строго запрещено появляться в нашем мире, ибо это нарушает законы нашего мироздания и приводит ко многим потрясениям... неприятностям, короче говоря. Но самое главное заключается в том, что, даже захоти я устроить тебе экскурсию... – кот замялся и, наконец, с неохотой выдавил: - К моему глубокому стыду, я и сам не знаю, как мне теперь туда вернуться!

- Почему? – захлопала глазами Лизка. – Ты же... вы же... ну как это... спи... списи... лист?

- Потому что портал возврата, координаты которого дал мне этот алкоголик, находится в Великобритании, а я - здесь! – рявкнул кот, опять опасно замигав. – Я специалист по прохождению порталов и выполнений миссий в иных мирах, но не по расчетам их местонахождения!

- Это-то мы поняли... – вздохнул Пантелей, не прекращая теребить бороду. Видно, это помогало его сложным мыслительным процессам.

Лизка опять сунула палец в нос – что помогало мыслить ей, - и тут ее осенила счастливая мысль.

- Дяденька Чеширский кот, - радостно возвестила она, - а давайте тогда вы у нас будете жить! Мамка разрешит, она добрая. Я вам буду молочка давать, и... – тут Лизка глянула на кота – и на этот раз поняла всё без слов. Она покраснела, замолчала и надулась. Вот так всегда: предложишь что хорошее – не хотят...

И в этот момент из-за печки высунулась странная мордочка – зеленоватая, с острым носиком и круглыми светящимися, как две маленькие полные луны, глазищами. Существо быстро огляделось и, заметив Пантелея, свистнуло.

- Ксюха, ты чего? – всполошился домовой. – Это Ксюша, свояченица моя, - начал он оправдываться перед остальными. - Кикимора она, в лесу живет, гостит у меня, значит. Вы это... она тихая, не мешает никому... Ну чего тебе? – обернулся он к кикиморе.

Ксюша молча поманила Пантелея лапкой. Пожав плечами, он подбежал к ней, и она начала что-то быстро шептать ему на ухо. Лизка и кот молча ждали окончания разговора: Лизка – исследуя нос, кот – улегшись на пол с видом полной покорности судьбе. От печки доносился невнятный шепот и бормотание, Ксюша размахивала лапками и даже подпрыгивала на месте, Пантелей чесал шевелюру, дергал себя за бороду, переступал с ноги на ногу и всячески демонстрировал сомнение. Наконец, после очередной его реплики, Ксюша обиженно фыркнула и демонстративно отвернулась. Домовой еще потоптался, запустил в волосы обе лапы – и повернулся к коту.

- Слышь, котофей, - нерешительно начал он. – Тута Ксюша говорит, что наша Яга в этих твоих, как их, порталах понимает.

Кот приоткрыл один глаз.

- В самом деле? – с сомнением в голосе осведомился он.

- Ды не знаю я, - Пантелей развел лапками. – Я-то с нею не знаком, с Ягой-то. Кощей, говорят, может – да только неведомо, как к нему самому добраться. А Яга – она тут, Ксюша и отведет, ежели надо, они с Ягой чаи вместе гоняют, и кот ейный, Ягиный, Ксюшу жалует...

Кот приоткрыл второй глаз.

- А у нее есть кот?

- Кот есть, точно, - подтвердил домовой. – Какая ж Яга без кота?

- Хмм... Кот – это аргумент... – кот перевернулся на бок и задумался, снова занявшись мытьем лапы.

- А это что – Баба Яга? – влезла Лизка. – Так она же злая! Страшная! А вдруг она его съест?!

Кот только фыркнул: «Неизвестно еще, кто кого!» - а Пантелей пояснил: «Это для вас, людей, страшная. И то, ежели без ума сунуться. А мы – другое дело, мы свои.»

Лизка хотела еще спросить про Бабу Ягу, а может, и попросить, раз так, показать ей Ягу хоть издали – но тут кот решительно встал и потянулся.

- Ну что ж, - заявил он, - терять мне, так или иначе, нечего. А это шанс, хоть и достаточно призрачный. Мисс... эм... Ксюша, - обернулся он к выглядывающей из-за печки кикиморе, - вы будете столь добры проводить меня к старой леди?

Кикимора густо позеленела – что, видимо, означало у нее смущение – и кивнула.

- Надеюсь, в пределах этого мира мы можем перемещаться по порталам вместе? – уточнил кот. – Нежелательно было бы показываться на улицах.

Кикимора снова энергично закивала.

- Тогда, - кот еще раз потянулся, прогнув спину, - хоть мне и не хотелось бы прерывать ваш визит к родственникам, я вынужден просить вас отправиться безотлагательно, поскольку у меня срочная миссия. Это возможно?

Ксюша покосилась на Пантелея.

- Ну, раз такое дело... - вздохнул он. – Нешто ж мы не понимаем – служба... Ты, Ксюх, заходи ишшо, да Яге от меня кланяйся. А ты, котофей, не поминай лихом, ежели чего не так...

- Ну что вы, - мурлыкнул кот и широко улыбнулся. – Весьма приятно было познакомиться. Не ожидал, право, найти в такой, простите, глуши такую осведомленность и такую отзывчивость. Всенепременно передам от вас привет всем встреченным брауни. Прощай, девочка Лиза, - повернулся он к Лизке. – Расти большая.

Лизка открыла было рот, чтобы все-таки упросить взять ее с собой, хоть на чуточку, хоть на избушку на курьих ножках одним глазком глянуть, - но тут хлопнула входная дверь и послышались шаги.

- Ой, мамка пришла! – ахнула Лизка.

- Охти мне, хозяйка! – спохватился Пантелей. – Ну, ни пуха вам, ни пера!

Ксюша подскочила к домовому, обняла его – и в следующее мгновение исчезла вместе с котом в короткой вспышке. Ну просто взяли и растворились в воздухе. А Пантелей юркнул за печку.

Вошла мать, нагруженная тяжелыми сумками.

- Никак, дымом пахнет? – принюхалась она. – Пыхнуло что-то, али показалось мне? Лизка, ты спичек не трогала? Смотри у меня!

- Не, мамка, - заверила Лизка, глядя на мать честными глазами. Поначалу она хотела было рассказать про сказочного кота, который Чеширский совсем не потому, что чешется, а потому что живет в городе Чешир, и про домового Пантелея Ивановича, и про пьяницу, который открыл ворота не туда... но в последний момент почему-то передумала. – Ничего я не брала, показалось тебе. Только кот на окно вспрыгнул с улицы, большой такой. Услышал тебя и удрал.

- Какой кот? – насторожилась мать. – Сколько тебе говорила – нечего котов приваживать. Блохи у них, а то и чего похуже. А Алена где? Опять удрала, бесстыдница? Ох, я ее... Ладно. Небось, есть хочешь? Сейчас я что-нибудь...

Бормоча под нос угрозы в адрес Алены-гулёны, мать проволокла сумки на кухню и принялась там возиться.

Лизка вздохнула и тихонько подобралась к печке.

- Пантелей Иванович! – прошептала она. – Дяденька домовой!

- Ну чего тебе еще? – так же шепотом отозвался Пантелей из-за печи. – Нельзя вам, людям, с нами запросто разговаривать. Это я из-за кота вылез, по крайности: кто его знает, думаю, чего ему, коту иноземному, надобно, а я за избу в ответе. А так-то...

- Ну дяденька домовой, - заныла Лизка, - ну на немножечко... про Бабу Ягу рассказать и Кощея... А то я сказки люблю, а мамка занята, а Аленке лень, а я читать не умею еще...

За печкой засопели.

- А я вам варенья принесу, - поспешно добавила Лизка.

- Малинового? – уточнил Пантелей.

- Малинового нету, - смутилась Лизка. - Яблочное есть, яблоки в этом году уродились. Вкусное.

- Яблочное, говоришь? Ну... так и быть, и яблочное сойдет. Ты вот что – ты принеси игрушку какую и сядь возле печки, как будто играешь, а я тебе рассказывать буду. Поняла?

- Поняла! – Лизка подхватилась и помчалась за куклой. Сказка все-таки продолжалась!

Жаль только, что котик не согласился остаться... она бы его молочком кормила...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 4:01 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Философ

...Ну хорошо. Предположим... предположим, что что истина - это некий поток, вечно меняющийся, и потому она иная в каждую секунду нашего бытия. К чему мы тогда придем? Из этого может следовать, что... О-о-о, только не это! Опять ОН! Несносный мелкий... Когда-нибудь в этом доме мне дадут подумать спокойно?! Неужели нельзя хоть однажды проявить уважение к чужой индивидуальности, не врываться, не хватать, не тащить, не...

Спокойно, Марс, спокойно. Ну, успокойся, не давай инстинкту овладеть тобой. Что поделаешь, у тебя в этом доме есть определенные обязанности, у тебя с НИМИ негласное, так сказать, соглашение: ОНИ – тебе, а ты – ИМ. Вот и давай, выполняй свою часть. Мур. Мур. С чувством, дорогой, тебя же гладят: мууурррр...

Ох...

Мда. Ушел, наигрался. О чем это я?... Сбил с мысли, несносный мелкий. Ладно, вспомню потом. Но все же крайне любопытно: из моих наблюдений следует (и отрицать это могут только самые узколобые ортодоксы), что ОНИ, несмотря на очевидные их недостатки, обладают изрядным интеллектом. И не надо, не надо приводить мне в пример муравьев с их сложной, но ничего не доказывающей организацией: у НИХ слишком сложный социум, слишком разнообразные поведенческие модели, у НИХ развитая сигнальная система – пусть преимущественно звуковая, но очень, очень развитая. Да что говорить: всё то, что они тут... хм... насочиняли, все их «города», «ав-то-мо-били», специальная еда для нас и тому подобное – это всё на инстинкте не осилишь, тут думать и думать надо. Рыжий может мявкать, что угодно: всем известно, что я признанный специалист по ИХ речи и повадкам, так что знаю, что говорю. Но! Как ни удивительно, ОНИ до сих пор считают неразумными... нас! Ну как можно быть настолько слепыми?! ОНИ явно до сих пор даже не уразумели, что мы понимаем их речь!

***

Встречался со старым Реджинальдом с нижнего этажа. Он считается мудрецом. Ответ на мой вопрос, говорит он, лежит на поверхности: мы сами виноваты. Мы живем бок о бок с незапамятных времен, но не идем на контакт – просто сосуществуем. Как известно, ОНИ обеспечивают нам корм, жилье и безопасность, а мы за это... Мрр, раньше мы ИМ оберегали зерно от мышей, а теперь? Получается, работаем игрушками. Грустно. Что ж я злюсь, когда ОНИ меня таскают? Работа такая. Впрочем, если подумать, разве я не знал этого раньше? Однако – куда мы катимся? Конечно, свободного времени остается больше, чем у охотника, но... но это же унизительно!

Старый Реджи говорит: что ты шерсть топорщишь? Тебе ведь хорошо живется? Ну и славно. Добром является все то, что доставляет наслаждение. Следовательно, любые действия оправданы, если они ведут к наслаждению. Так что всё в порядке. Хорошо ему с такими взглядами! Хотя хорошая жизнь хороша не потому, что полна удовольствий, говорит он, все же возможно доказать, что наиприятнейшая жизнь является одновременно наилучшей жизнью.

Ну и что? Сплошная софистика. Удовольствия хороши до тех пор, пока они не разрушают внутреннюю невозмутимость духа. А именно с этим у меня в последнее время проблемы.

Нет, что-то тут не так, что-то не сходится. Надо поговорить с историками, авось выплывет какая-нибудь зацепка.

Ладно. Пока у меня недостаточно информации для дальнейших размышлений на эту тему. ОНИ – существа скорее чувствующие, чем рассуждающие (несмотря на всё, ранее мною сказанное), и потому их суждения, насколько я мог оные суждения слышать, часто носят нерациональный характер. Мы же, с другой стороны... Вот как раз и кресло мое любимое свободно, ОНИ куда-то гулять пошли, самое время заняться серьезными проблемами. Итак. Можно сформулировать три основных вопроса: какова природа вещей? Как мы должны к ним относиться? Какую выгоду мы получаем из такого отношения?

***

Наблюдаю за НИМИ более внимательно, чем раньше, в надежде узнать что-нибудь существенное. И что вы думаете? Давние мои смутные подозрения переросли в твердую уверенность: те черненькие мушки, которыми покрыты ИХ «книги» и «газеты», абсолютно точно каким-то образом фиксируют ИХ речь! Я наблюдал, как ОНА, глядя в «книгу», рассказывала мелкому историю: ОНА следила глазами за мушками, переворачивала листы – информация явно присутствовала в «книге», закодированная в этих закорючках! Это является дополнительным аргументом в пользу давней гипотезы об отсутствии у НИХ коллективной памяти и внезвукового обмена мыслями; однако какой полет фантазии! Какая глубина абстрактного мышления! Нет-нет, ОНИ определенно разумны, разумны в некотором смысле не менее нас – хотя и совершенно по-иному. Поразительно.

А ведь было бы удобно вот так – нанести на бумагу закорючки, а потом посмотреть на них... Мяу!!! Вот именно: посмотреть и вспомнить... о чем ты думал, пока этот... этот... малоразумный негодяй... не схватил тебя за лапы, заставляя ходить на задних!.. Уйди, создание! Исчезни! Мяаа!.. Ох, даром что я признанный авторитет по тому и сему, сейчас выпущу когти и старым диким способом...

Пфф... Вовремя ОНА явилась: «Оставь животное в покое!» Это кто здесь животное, скажите на милость? Шерсть всю взлохматил, на кого я похож? Мняу...

Ну всё, всё, в первый раз, что ли? Это же коте... то есть ребенок, он играет, как котенку и положено. Бывает. Приведи себя в порядок. Вспомни о невозмутимости духа. Кстати, как раз к этому выводу я и пришел вчера, размышляя в кресле: на основании равнодоказуемости противоположных суждений об этом мире и невозможности признать одно суждение более достоверным, чем другое, можно сделать вывод о... ушел? Вроде ушел... где я был? Да: вывод о непознаваемости природы вещей. Поскольку же природа вещей нами познана быть не может, следует воздержаться от суждений о вопросах истинности; а следствием такого отношения должна стать именно невозмутимость духа. Воздержание от суждения представляет собой особое состояние ума, когда ничего не утверждается, но и ничего не отрицается. Следствием же такого состояния является спокойствие и внутренняя удовлетворенность. Логично? По-моему, логично. Спокойствие, Марс...

Но, честное слово, как прекрасно было бы сейчас всё это зафискировать! Вспомнил: ОНИ говорят «записать» - это явно означает процесс фиксации. Сколько раз видел, как ОНИ чирикают по бумаге, - и, надо же, только сейчас дошло! Тоже мне, специалист по поведению... Но хорошо ИМ: у них пальцы, в которых так удобно держать! Ну почему, почему тупая мышь может спокойненько держать предмет в лапе, а мы нет?

Стоп, а ведь когда ОН сидит перед своим «монитором» и стучит по доске с кнопочками, на «мониторе» появляются похожие мушки! Еще один способ? Обязательно проверить! Доска с кнопочками – это вариант... хотя кнопочки должны быть побольше.

Марс, куда тебя занесло? Даже если ты разберешься с мушками – где ты возьмешь такую доску с большими кнопочками? ЕГО попросишь сделать? Ну да, ну да... Как попросишь-то? Потрешься и мяукнешь?

И всё упирается туда же: нам необходим контакт. Я в этом совершенно уверен – настолько, насколько можно быть уверенным в ситуации, когда от фактов мы приходим не к достоверности, а в лучшем случае к вероятности. Но иначе нам грозит вырождение: если мы позволим превратить себя в игрушки, то зациклимся на пресловутых «удовольствиях» и в конце концов найдем смысл жизни в полной миске. Если даже Реджи...

***

Сегодня ОН, взглянув на меня (я как раз формулировал постулат о том, что что подлинное знание, иначе говоря, знание абсолютно и неопровержимо достоверное, невозможно), сказал ЕЙ: «Смотри, какой у Марса сосредоточенный вид! Не иначе, философский трактат сочиняет!» Я было обрадовался: неужели понял? Я ведь знаю, что значит слово «философия»: ОН у меня как раз один из крупных ИХ специалистов в данной области (повезло мне). И значит это – именно то, чем я и занимаюсь! Но, увы, в следующий момент сообразил: ОН всего лишь шутил! Иронизировал, изволите ли видеть... Еле удержался, чтобы не выпустить когти.

А ведь, если разобраться, кто виноват? Не устану повторять: прав Реджи – виноваты мы, и только мы. Исторические изыскания мои дали столько информации, что и в голове удержать трудно, а уж разбираться с нею... Вот когда в очередной раз пожалеешь, что нам не дано писать. Записал бы, разложил бы перед собой... Эх... Но самое главное – следующее: в давние времена, когда наш контакт с НИМИ только установился, отношения, похоже, были лучше. Это следует из того, что ОНИ тогда считали нас кем-то вроде «богов». Никогда не мог толком понять эту ИХ концепцию «бога» - надо полагать, это некая высшая и непостижимая сила, следящая за всем, что происходит. Существование ее недоказуемо. С моей точки зрения, из этой гипотезы невозможно извлечь ни одного нового факта, ни одного предвидения или предсказания, которые бы уже не были нам известны на практике и через наблюдение. Полагаю, что подобная идея родилась не из «философии», а из надежды и страха. Впрочем, я могу и ошибаться: в конце концов, существование богов недоказуемо точно так же, как и всё остальное. Мы приписываем объективное существование качествам, которые при анализе целиком сводятся к ощущениям и потому принадлежат только сознанию. Можно было бы даже вывести отсюда, что существуют только ощущения и образы... Но нет, это было бы уже слишком.

Однако вернемся к теме. Когда и почему всё именилось – за давностью времени толком мне установить не удалось. Подозреваю, что ОНИ склонны менять «богов» - так что в какой-то момент времени наши предки лишились этого статуса. Вот с тех пор мы и ходим в неразумных.

Судя по всему, главной причиной тому является, как ни прискорбно, ограниченность взглядов тогдашних наших мыслителей. В своей гордыне они считали расу ИХ пусть не лишенной неких зачатков разума, но недостаточно разумной, чтобы идти на настоящий контакт. Ну как, скажите, может настоящий мыслитель так заблуждаться? Как могли целые поколения видеть не то, что есть, а то, что хочется?! Стыдно, право, стыдно. Боюсь, нежелание признать, что мы не являемся высшими существами, что есть некто, равный нам, оказалось сильнее научной объективности.

С другой стороны, возможно, дело было не столько в ограниченности, сколько в боязни последствий такого контакта: известно, что ОНИ могут быть весьма агрессивны и нетерпимы к иным. Кто знает, какова может быть их реакция? Возможно, они тоже считают себя единственными в своем роде и не желают иметь братьев по разуму?

***

Какая трагедия: Томаса, нашего поэта, больше нет с нами. То есть, он жив... и даже относительно здоров... но... не могу даже выговорить. Его ОН принял прекрасные песни за обыкновенную похоть – и вот результат. Томас в глубокой депрессии, мы все в шоке. Мир лишился гения.

И разве впервые такое происходит? Разве не делают ОНИ подобное сплошь и рядом? Разве не отдают наших детей неизвестно куда, не выбрасывают надоевшую «игрушку» на улицу? Разве нет среди НИХ таких, кто считает возможным нас убивать? А если завтра ОНИ решат, что мы им вообще больше не нужны? Станет - как это называется? – «немодно» держать нас в доме?

Пока мы считали ИХ неразумными, подобное приходилось терпеть как неизбежное зло: мол, что с НИХ взять? Но теперь – теперь всё должно измениться. Идея об ИХ разумности уже не нова и имеет немало сторонников. И у меня собрано достаточно фактического материала, чтобы доказать эту гипотезу неопровержимо - настолько, насколько это вообще возможно. Да, знаю, что это противоречит моей «философии»: от фактов, как я уже не раз говорил, мы приходим не к достоверности, а в лучшем случае к вероятности, и неопровержимо доказать что-либо невозможно. Ну хорошо, сойдемся на вероятности. Теория - теорией, но наше будущее в опасности.

***

Тут другая проблема: положим, я смогу убедить всех в необходимости контакта. Но как этот контакт осуществить? Как доказать нашу разумность ИМ?

***

Это действительно проблема. Дела обстоят хуже, чем я думал. Вчера прислушивался к разговору: к НЕМУ пришел другой – тоже, видимо, ИХ мыслитель. Как раз речь зашла о разумности – и я насторожил уши. И что же? По ИХ критериям, разумным может считаться только существо, постоянно использующее и, главное, производящее «орудия труда» - то есть все эти штучки, которыми пользуются ОНИ! И мало того: это существо должно иметь развитую звуковую систему общения, то есть речь. Именно и только речь, поскольку иных способов, как я и подозревал, они не знают, а язык тела, по их мнению, для полноценного общения недостаточен. И каковы же, в таком случае, наши шансы? Право, я в растерянности...

***

Старый Реджи говорит: ну что ж, научись «писать». Легко сказать! Как? И чем?! А это был бы выход: освоить их закорючки и написать хоть одну фразу. Хоть самую простую...

***

Неожиданная удача: похоже, мелкого собираются как раз учить закорючкам! И кто мне запретит сидеть рядом, смотреть и слушать? Правда, мелкий бывает назойлив... Но когда он занят, рядом с ним находиться можно. Кроме того, учить будет ОНА, а ОНА ему дергать меня особенно не разрешает. Как бы то ни было, надо рискнуть: такой шанс упускать нельзя.

Сидел, смотрел. Закорючки называются «буквы». Каждая означает один звук. Остроумно. С непривычки запомнить, чем отличается одна закорючка от другой, не всегда легко; но основной принцип понятен, а остальное – дело практики.

Положим, «читать» я научусь. Но вот что бы придумать с «писанием»?

За всеми этими проблемами практически полностью оставил свои занятия, а ведь складывалась довольно стройная система. Вопрос о постижимости реальности так и повис в воздухе. Не до него. Казалось бы, разве можно сравнить это – и «постижение» премудрости системы писания? Мышиная возня! Но – нет, сегодня эта «мышиная возня» важнее всей – как ОНИ это называют – «философии» мира. Без ложной скромности: возможно, от меня зависит будущее всех нас. Уж слишком удачно складываются обстоятельства: будь я одним из НИХ, мог бы сказать, что какой-то «бог» мне помогает. Не воспользоваться моментом было бы не просто глупо – непростительно.

Ладно, Марс, не отвлекайся, сиди себе и на буквы смотри, не то окажешься глупее ИХ котенка – то-то стыдно будет!

«Мама, мама, гляди, Марс читать учится!» - «Не отвлекайся, солнышко, Марс просто следит за карандашом в моей руке – наверное, думает, что это мышка».

ОНИ шутят... ну-ну...

***

ОНИ называют себя «люди». А один почему-то – «человек». Где логика? Впрочем, с логикой у «людей» проблемы, это я давно заметил. Что делать, не всем дано...

***

Ф-фух, ну и наука эти их буквы... Поначалу чуть не облысел от напряжения. Но втянулся, привык – и вот оно! Буквы на бумаге стали складываться во вполне узнаваемые слова ИХ – то есть людей – речи! Ай да люди-человеки! Пока еще не придумал, что дальше делать буду; но пока пробую читать (надо же!), тренируюсь. В любом случае, полезно узнать, что эти «люди» о себе думают. Впрочем, до сих пор мало интересного попадалось: в «газетах», до которых мне проще всего добраться, какая-то малопонятная чушь, а в книгах мелкого – понятнее, но малоинформативно. Возможно, если бы удалось добраться до ЕГО книг... но ОН их на полу и на креслах не оставляет.

ОНИ думают, что я люблю спать на газетах. Уррм.

Впрочем, спать на них тоже неплохо. Но на кресле лучше.

Если бы было время спать...

***

«Что-то Марсик беспокойный стал, из дому все время бегает...» - «Дорогая, неужели не ясно? У него сезон любви! Разве ты не слышала серенады прошлой ночью? Уж не наш ли герой?»

Любви, как же... если бы! «Серенады»... Диспут у нас был прошлой ночью, понятно вам? Дис-пут! Общее собрание. Рыжий, этот упертый ретроград... я чуть не охрип, пока он хоть чуть-чуть сдал позиции (что, впрочем, знаменательно само по себе: чтобы Рыжий сдал позиции!) Реджи, старый любитель удовольствий, все-таки меня поддержал, и нам удалось склонить большинство на свою сторону. Контакту – быть. Как только придумаем, как это сделать. Манипулирование буквами должно помочь, но хорошей идеи и четкого плана пока, увы, нет. Многие просили на всякий случай научить их буквам. Я бы рад – но надо продумать, как это организовать.

***

Мы натаскали на место сбора газет из мусорных ящиков; каждую ночь теперь провожу занятия. Дело продвигается лучше, чем я опасался; особенно котята на удивление легко усваивают эту людскую премудрость. Меня теперь называют «Учитель Марс». Приятно, мрр...

Правда, о невозмутимости духа пришлось забыть. Реджи как-то, поглядев на меня, встрепанного и забеганного, даже высказался насчет «приоритета потребностей индивида перед социальными установлениями, ограничивающими его свободу.» Старый хитрец! А кто меня подбивал, кто предлагал учиться читать? Впрочем – его дело было предложить, а выбор – мой. Я выбрал. Будь что будет.

Эх, где мое кресло...

***

Случай – великая все-таки вещь!

ОН – мой «философ», или, как зовут его другие люди, «профессор» (что бы это ни значило), – обычно закрывает дверь в комнату со своим «компьютером». Особенно когда этот «компьютер» светится. Но тут как-то вышел и не закрыл. И у меня появилась долгожданная возможность посмотреть на это дело поближе. Ну да, как я и думал, на доске буквы! И на «компьютере» тоже! А рядом раскрытая книга – ну-ка, ну-ка, что читает наш профессор? «Истинное« и «ложное« относятся к тем определенным мыслям, которые неизменно считаются самостоятельными сущностями, из коих одна изолированно и прочно стоит по одну сторону, а другая – по другую, не имея ничего общего между собой.» Да неужели? Спорно. Что дальше? «Вопреки этому, следует указать, что истина не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде...» Ага! Вот именно! «Ложное знание о чем-нибудь означает неравенство знания с его субстанцией.» Мрр? Ну, предположим... Однако эти люди на что-то всё же способны! Многословно и запутано – но что-то тут есть. Смотрим дальше...

«Марс, брысь от компьютера! Что ты тут делаешь?!»

Разумеется, первым моим порывом было сбежать. Как ни стыдно в этом признаваться. Но тут меня осенило: «Марс, это твой шанс!» И – я сделал единственное, что пришло в голову: скопировал характерный жест профессора, когда он (надо понимать) прочитал что-то интересное. Положить лапу на строчку – поднять взгляд от книги, посмотреть вдаль - склонить голову набок и потереть лапой ухо. И снова уставиться в книгу. Перевернуть страницу и принять самый серьезный вид. Поймет или нет?..

«Марсик... да ты, никак, Гегеля читаешь?»

Всё шутишь? Ну, Марс... Так, как же оно на этой досочке – я же видел, как он это делает... кнопочки маленькие, но если очень аккуратно... Вот: «Д-А». Появилось? Есть! ЕСТЬ!!!

«Марс??!!! Идите сюда! Посмотрите на Марса – он...»

Есть! Первый шаг сделан – маленький, но великий, без ложной, опять-таки, скромности...

***

«Уважаемый профессор философии Х., автор нескольких монографий и известный лектор, сделал недавно сенсационное заявление в СМИ о якобы выдающихся способностях своего кота, который самостоятельно научился читать и печатать на компьютере. Кот, по словам профессора, вполне понимает человеческую речь и проявляет интерес к философии Гегеля. Подобные россказни были бы достойны, простите, желтой прессы, если бы не исходили от столь серьезного и образованного, отнюдь не склонного к дешевым розыгрышам человека. Будь это правдой, подобный факт мог бы вызвать переворот в наших представлениях о разуме. Специалисты пока никак не прокоментировали высказывание профессора Х. Поинтересуйтесь, дамы и господа: а не умеет ли читать и ваш кот?»

Да-да, поинтересуйтесь. С прошлой весны, когда всё это завертелось, немало времени прошло, а у нас новости, особенно полезные, распространяются быстро даже без всяких телевизоров. Так что «дамы и господа» откроют для себя мно-ого интересного. Мрр...

«Слышал, Марс? Ну, что скажешь? Пойдем-ка, подумаем над докладом: нам предстоит серьезный бой с этими упертыми ретроградами...»

Опять?! Мало мне было одного Рыжего! Правда, теперь нас двое. Но и против нас... Однако профессор настроен решительно. А что, он кот... ну надо же, оговорился! – человек неглупый и деловой. Да и я... хммрр... Пробьемся. Авось и другие найдутся, и у нас, и у НИХ. У людей.

«Папа, а можно с Марсиком поиграть?» - «Не сейчас, попозже – если Марс согласится. Сейчас нам работать надо».

Вот так-то, мелкий!

Но как устают лапы от этой «кла-ви-атуры...»

И когда в этом доме мне удастся, наконец, спокойно подумать? Хоть над тезисами того же Гегеля – весьма спорными, к слову... Мррр...

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 4:03 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Трудно оставаться богом

Грузный старик, до глаз заросший бородой, сосредоточенно разглядывал новенький компьютер. Хмурился. Кряхтел. Охо-хонюшки, в наши-то годы... За окном, словно вторя старикову настроению, собирались тучи, порывами налетал ветер. Лампочка на потолке опасно замигала. Старик выпрямился, погрозил лампочке кулаком: вот я тебя! В проводке испуганно пискнуло, и мигание прекратилось. Старик удовлетворенно кивнул и вновь обернулся к компьютеру. Так. Как же это показывали-то... сюда, сюда... теперь сюда, кажись... ага... вот. Глянь-ка, заработало! Ну, теперь... Устроившись поудобнее на стуле и поминутно сверяясь с какими-то каракулями на листке бумаги, старик взялся за мышку. После нескольких неудачных попыток поднял-таки заветное окошко. Вздохнул – и склонился над клавиатурой. Непривычные к клавишам пальцы подолгу зависали над каждой буквой. Шевеля губами и морща лоб, он медленно, по буковке, набирал текст.
За окном темнело. Вдали еле слышно ворчал гром.
«Здравствуй на множество лет, любезная сударыня Афина!
Спешу поделиться радостною вестью. Решился я, хоть годы мои и немалые, послушать совета хитроумного друга твоего Гермеса и обзавестись людскою выдумкою – компутером. И Даждьбог, добрая душа, в том мне помог. Уж и не уразумею я, как он во всех нонешних придумках разбирается, а вот поди ж ты.»

Старик хмыкнул, почесал в затылке. Это верно: Даждьбог, единственный из них, ухитрялся как-то крутиться, приспосабливаться и не терять присутствия духа. Да он всегда был такой, всё ему нипочем, всё, как с гуся вода. Остальные... О многих давно вообще ничего не ведомо, сгинули где-то без следа. Стрибог и Мокошь, по слухам, подались в чужедальние страны, к диким племенам, еще почитающим силу стихий, - в надежде, что тамошние боги сжалятся и дадут чужакам местечко. Сварог и вовсе покинул Землю, плюнув в сердцах и заявив, что миров много, умелому богу занятие найдется; те же, кто не пожелал бросить насиженное место, перебивались – стыдно сказать – людскими промыслами, а то и вовсе спивались, по местному обычаю. Да и сам он... Вспомнилось, как Даждьбог ворвался в избенку, где он уже который век заливал брагой безысходность и бессилие, и выпалил: «Я НАШИХ видел! Из самой из Грекии, двое! Они, брат, таки-ие... Ох, какие! Идем, брат, идем, тебе видеть надобно...» И выволок его таки, заставил умыться-причесаться и привел знакомиться с иноземными гостями. Когда ж это было? Сколько-то лет назад... никогда он не был силен в счете лет – да и к чему? Гости его потрясли: сильные, уверенные, они выглядели так... ну, как дОлжно им выглядеть по чину. Или почти так. Но ведь этого быть не могло! Когда они назвались – Гермес и Афина, - он припомнил: слыхивал о таких, да только было это в те далекие времена, когда и он сам был в силе. Как же так?
Гости кивали, слушая его сбивчивые речи. Не глядели свысока, не косились на старую рубаху и встрепанную бороду. Понимали. А потом заговорили сами. Даждьбог поминутно толкал его в бок – глаза горят, на стуле аж подпрыгивает – и шептал: «Ну ты понял? Я знал, знал!...» Сам он не понимал и половины: Гермес объяснял, что он «придумал, как перенастроить каналы, чтобы энергия тебе шла, если людям важно твое дело, даже без ритуалов и упоминания имени». Поди пойми - каналы, энергия... Но главное уловил: устроиться можно, если только очень постараться. А гости помогут, чем смогут. Они там у себя, спасибо хитроумному плуту Гермесу с его «каналами», уже пристроились – хоть и не так, как когда-то бывало, а все же очень неплохо...
«А еще, любезная Афина, приноровился я теперь заведовать лектричеством. Лектрючки – они вроде моих молоньев, так что меня слушаются. Грозы теперь народишко не боится, то тебе и самой ведомо, а лектричество уважают, им без него никак нельзя. И с того мне какой-никакой прибыток. Живу я теперь не в избе, а в городе, одежку справил новую, пристойную. Поначалу было думал, как ты про Зевса сказывала, с Интернет-богом договориться, чтоб тоже форумами, или как бишь их там, заведовать здесь, на Руси. Да только Зевс через Гермеса с Интернет-богом в друзьях, а мне на поклон надобно идти, и то мне не по нраву. Да и не понимаю я теперь толком людишек-то: громыхну, накажу, ан неправильно будет. Негоже оно. Лучше я с лектрючками, спокойнее. А Зевсу от меня поклон низкий.»
Старик покачал головой, потер затекшую спину. Чудные дела творятся... Зевс-громовержец – кто бы подумал! Интересно, правда ли, что этот Интернет-бог, из новых, сегодняшних, видом как огромный паук? Очень хотелось спросить, но было неловко. Еще обидишь ненароком – а молодые боги сильные. Мало ли что... Ему теперь с ними не тягаться, не те времена.
Кстати, о сегодняшних.
«Видел я намедни Велеса. Кланяться тебе велел. Живет он теперь неплохо, за купцами присматривает. Только самые именитые да богатые не по его части – у тех новый есть, а зовут его, говорят, Брэнд. Велес сказывал – видел его однажды: на колеснице иноземной, морда гладкая, а уж важный... Как глянет – аж холодом шибает, почище будет, Велес молвил, чем старый Сварог во гневе глядел. Так Велес ему дорогу перейти опасается, не то беды не оберешься. Да всякую мелкоту тот Брэнд не замечает, брезгует, вот они-то по части Велеса. Но ничего, и то хлеб. А скотину Велес оставил, потому как скотники уж ни во что не верят, толку нет. Разве только собаку али кошку иной раз пожалеет, ежели хозяева сильно беспокоятся.
А Даждьбог с Хорсом по сей день лаются, кто из них по Солнышку главный. И то бы не беда, они и в прежние годы лаялись, да боле шутейно. Да влез к ним еще и Ярило буйный, коего людишки, по скудоумию своему, тож в солнечные записали. А он и рад. Шумит теперь, что он един во все времена Солнышко по небу катал. Эти двое на смех его подняли, так он грозился вашему Гелиосу грамотку с поношением послать. И ты, любезная Афина, скажи Гелиосу, сделай милость, чтоб не серчал на дурака. Что с него взять? Он больше по срамным делам, сама знаешь.
А что, ваши Аполлон с Гелиосом тоже таково солнышко делят, али мирно живут? Аполлон, поди, больше с Музами-девицами?
Хорс ныне всё боле каким-то «потеплением» промышляет. Он мне толковал, да не больно я понял. Староват, видно, стал. Ну да ежели впрок ему то «потепление» - и ладно.
Даждьбог тебе тоже кланяться просил. Каким делом он сейчас занят, то мне неведомо, не сказывал; однако ж, видно, не бедствует. Компутер себе завел, да и мне c тем помог, научил, что к чему.»

Гермес тоже по купеческой части. Но он-то шустрый, плут-Гермес, ему никакие Брэнды не помеха, хоть они и молодые да наглые. И по почтовой части он, и с Интернет-богом на короткой ноге, что мало кому из старых удается, и еще тысяча дел у него – всем-то он нужен... И даже боги теперь без него – как без рук. Пожалуй, позавидуешь...
«И Гермесу кланяйся от меня, Афиночка-душенька...»
Старик почесал затылок, стер написанное. Почему-то он не решался в глаза назвать строгую Афину, покровительницу наук – все еще покровительницу! – Афиночкой и душенькой. Хотя и очень хотелось. Со смешливым Гермесом было легко – будто вечность знакомы; а Афина – иная. Должно быть, виной тому был его затрапезный вид при первой встрече. Да и сейчас... вон у него борода вся седая, а она-то... хотя годами, пожалуй, и постарше его будет. И как ей удается? Женщины, одно слово...
Вздохнув, старик вернулся к письму:
«И Гермесу кланяйся от меня, любезная Афина. И спасибо ему скажи от меня, что замолвил слово перед другом своим Интернетом, дабы письма мои шли без помех и в пути не пропадали.»
Вот ведь вроде и невеликий труд – по кнопочкам тыкать, а устал, будто невесть какую тяжесть таскал. Тучи гонять – и то не в пример легче. Эх...
«И еще сказывал Даждьбог, будто стали теперь людишки собираться и старым богам молиться. Да только не чую я от того проку – не всерьез оно. Небось, играют, и боле ничего. Играть они теперь горазды. А что, у вас в Еллинской земле тоже таково, али нет?
И на том письмо свое сегодня кончаю, любезная сударыня Афина. Кланяйся от меня еще раз всей вашей семье, и желаю им здравствовать.
Остаюсь,
Перун-Громовик.»

Старик с силой выдохнул, опять потер спину, размял пальцы. Перечитал написанное. Поглядывая в бумажку и бормоча себе под нос, настукал адрес. Еще раз вздохнул и нажал «Отправить», прошептав при этом древнее заклинание: «Лети с приветом, вернись с ответом».
Окошко мигнуло – и выдало: «Письмо успешно отправлено».
Он глядел на монитор, поглаживая седую бороду. Успешно! Сладил, значит, с новинкой! Ничего, поживем еще... Он не написал Афине: недавно приловчился, будучи не в духе, устраивать обрыв в сети – и ловить безмолвные мольбы оставшихся в темноте людей. Пусть они не знают, какую силу просят, чтобы скорее ремонтники разобрались с неполадкой и вернули желанный свет, - неважно. Они просят – его. И тем дают ему силу... Побаловаться, что ли? Вон какой ветер, как раз удобно... Да нет, и так хорошо. Пусть народишко при свете сидит.
А интересно: ежели подойти к кому из этих... лектриков – кто постарше, не смешливый, - прикинуться старичком-простачком да и сказать: «Ты, мил человек, ежели с твоим лектричеством неладно, перво-наперво поклонись на все четыре стороны да и молви: помоги, мол, Перун-батюшко!» Погонит? Посмеется? А вдруг возьмет да и попробует? Надо бы как-то попытаться...
Старик подошел к окну, глянул на тучи, что всё не решались разродиться дождем, - и расхохотался.
Сверкнула молния. Грохнуло.
По крышам застучали первые капли.

Примечания:
1.Текст письма дан в переводе с общебожественного, с сохранением стиля оригинала.
2. Каким образом людские моления преобразуются в деньги на банковском счету – автору неизвестно. Спросите Гермеса.
3. Электронный адрес Афины является информацией конфиденциальной и разглашению не подлежит.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 4:41 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Том и Джерри

Нет, эта история не про кота и мышонка. Просто совпадение имен – бывает же. Хотя кот имеется. И зовут кота действительно Томас.
Томас, кот мистера Джеральда Стивена Джефферсона (для родственников и друзей - Джерри), - существо весьма примечательное. Такого умного и воспитанного кота вы, вероятнее всего, не встречали. И вряд ли встретите. Томас никогда – никогда! – не дерет обои и мебель, не ворует со стола, не клянчит даже. Разве что осторожно мяукнет, если хозяин вдруг забудет его накормить (что, к слову, случается крайне редко) или если в поле кошачьего зрения (точнее, обоняния) окажется что-нибудь уж очень соблазнительное. И тогда мистер Джефферсон в просьбе коту не отказывает. Кроме того, Томас пользуется унитазом, не забывая сливать за собой воду. Кроме того... короче говоря, исключительно достойный кот.
И вообще между мистером Джефферсоном и его котом, кажется, существует взаимопонимание на уровне телепатии. Не потому ли мистер Джефферсон до сих пор не женат, что не хочет разрушать эту идиллию?
Но если вы спросите мистера Джефферсона... а давайте для краткости звать его Джерри, хорошо? Так, между нами. Думаю, он не обидится... да, так если спросить Джерри, как ему удается так здорово ладить с котом, он загадочно улыбнется и скажет: «О-о, это долгая история...» Но большего вы от него вряд ли добьетесь. Потому что история совершенно невероятная, а Джерри не хочется прослыть выдумщиком. Тем более, что работает он учителем математики в средней школе – и не дай бог, до его оболтусов дойдет что-нибудь этакое...
Поэтому всё дальнейшее – строго по секрету. Договорились?

Случилось это несколько лет назад, когда Джерри всё так же работал в школе, а вот Томас – Томас тогда никакими особыми достоинствами не блистал, а был обычным, в меру (точнее, по настроению) покладистым и в меру шкодным котярой, черным, с белым пузом и кончиком хвоста. Джерри его, само собой, за проказы поругивал, а потом прощал; а Томас считал, что человека необходимо воспитывать, а как его наказать, если не подранной мебелью? - но потом тоже прощал.
И вот, в одну прекрасную (впрочем, это как сказать) ночь, когда человек мирно спал после трудового дня, его верный спутник скрашивал свой досуг прогулками и легкими спортивными упражнениями – точнее говоря, пробирался по полкам, уставленным вазочками и статуэтками (мистер Джефферсон был большим любителем такого рода безделушек, особенно восточного происхождения).
Обычно Томас проделывал это без последствий – кошачье изящество всем известно. Но в тот раз то ли его что-то отвлекло, то ли по иной причине – небольшой медный кувшинчик, украшенный чеканкой, со звоном упал на пол. Кот слетел с полки и замер, прижав уши, готовый тут же раствориться в пространстве, если появится разбуженный звоном хозяин. Ко всему прочему, от кувшинчика отвалилась крышечка – а значит, трепки не миновать. Однако в квартире было тихо, ни кряхтения, ни шлепанья тапок по полу не слышно. Может, если эту штуку закатить под диван подальше, никто ничего и не заметит? Он осторожно подкрался, протянул лапу...
И тут из кувшинчика повалил дым с едким, ни на что не похожим запахом! Томас чихнул и отскочил, вздыбив шерсть. Такого он еще не видел! Дым тем временем заклубился, свился кольцами и образовал смутную фигуру – то ли человеческую, то ли не очень. Кот зашипел. Не из страха, не подумайте, а просто на всякий случай, чтобы сразу стало ясно, кто здесь хозяин. Фигура, однако, никаких угрожающих действий не предпринимала, хотя глаза ее сверкали довольно подозрительно. Оглядевшись по сторонам, создание подплыло (по воздуху, представьте себе!) к Томасу, остановилось перед ним на подобающем по этикету расстоянии и вдруг произнесло на чистом кошачьем языке: «Тебе ли, о благороднейший из покрытых пушистой шерстью, я обязан своим освобождением из узилища?»
Сказать, что Томас был ошарашен, - это ничего не сказать. Прежде всего, он не понимал, что ЭТО такое и откуда оно взялось. Вылезло из вот этой крошечной штучки и собралось из дыма?! А во-вторых, до сих пор он не встречал человекообразных, которые не то что владели (хоть сколько-нибудь) кошачьей речью, но вообще задумывались о ее существовании. Люди, что с них взять...
(Как, и вы тоже не предполагали? Ай-яй-яй, как же так? Нехорошо, право слово...)
Однако – положение обязывало. Кроме того, существо вело себя вежливо – следовательно, надо было проявить ответную вежливость. Поэтому кот сел, обвив лапы хвостом, и с достоинством мурлыкнул: «Приветствую тебя, незнакомец. Да, это я открыл твое, как ты говоришь, узилище. Однако позволь полюбопытствовать, кто ты такой и как оказался заключен в столь крохотный сосуд?»
(Если вас смущает стиль Томасовой речи, то могу вас уверить: вы себе не представляете, насколько изысканно могут изъясняться коты - если, разумеется, пожелают.
Еще они могут крайне виртуозно ругаться, но речь не о том.)
И тут, к своему крайнему изумлению, Томас услышал пространную историю джинна Шахрияша ибн Махмуда, заключенного в кувшин злобным колдуном с совершенно непроизносимым именем, исключительно по крайней вредности последнего. Если верить Шахрияшу, само собой. Про джиннов кот что-то такое слышал – его предки когда-то имели дело с этими созданиями. Но это было в такой далекой древности, что он, честно говоря, до конца в подобные истории не верил. Уж во всяком случае, считал, что в наше время такое невозможно. И вот – нате, пожалуйста: висит в воздухе прямо перед носом. Выше пояса – вроде бы человек, а ниже – так, облачко дыма. Пффф.
Оставалось радоваться, что выпало встретиться с довольно дружелюбно (кажется) настроенным джинном, а не со злобным колдуном.
- Ну что ж, - произнес Томас, когда гость закончил свой рассказ. – Я рад, что мог поспособствовать твоему освобождению, о почтенный Шахрияш ибн Махмуд. Если более моя помощь тебе не нужна, - на что кот очень надеялся, - ты теперь можешь вернуться домой, к своим сородичам. Надеюсь, коли ты паришь в воздухе, то сумеешь покинуть комнату через форточку? Дело в том, что не хотелось бы будить моего человека, чтобы открыть тебе дверь.
- О бескорыстнейший из благороднорожденных! – джинн низко поклонился, скрестив руки на груди. – Нет, твоя помощь мне не нужна. Но позволь напомнить, что я не смею еще тебя покинуть, ибо, как всякий порядочный джинн, обязан выполнить желание освободившего меня! Открой же мне свою заветную мечту, и я буду счастлив ее исполнить!
Желание? Вот это новость. Да-да-да-да, в историях про джиннов об этом говорилось... Но, между прочим, речь шла и о том, что проблем с этими желаниями бывало выше головы. Да еще иные ушлые «исполнители» так и норовили твое желание повернуть не тем боком. Тут надо ухо держать востро! Кто его, этого Шахрияша знает... Хммм... и как бы не прогадать с желанием. А тянуть не годится: что если Джерри проснется и увидит такого «гостя» в квартире?! Лучше не проверять, как он на это отреагирует. Человек – это, знаете ли...
Стоп. Человек... Человек? А если...
Человек!
О, эта мысль сверкнула в сознании кота ярче молнии! Не то чтобы он считал людей выше котов – разумеется, нет; но люди были независимы, люди могли делать то, что хотели и когда хотели! В то же время он, который заслуживал независимости гораздо больше, вынужден был подчиняться их требованиям – точнее, капризам!
Томас тщательно вылизался, стараясь не выдать своего волнения. Джинн терпеливо ждал.
- Скажи, о достойный Шахрияш ибн Махмуд, - кот старался, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее, - можешь ли ты превратить меня в человека?

Томас проснулся на подушке хозяина. Ага, прекрасно – тот был благодушно настроен и не прогнал. Но странно – он не мог припомнить, когда именно забрался в кровать. Помнится, гулял, свалил кувшинчик, потом вылез этот... или приснилось?
Наверное, приснилось. Джинн, скажите на милость!
Он приподнялся, намереваясь спрыгнуть на пол и прогуляться на кухню насчет завтрака. Что такое?! Что не так? Почему тело какое-то непослушное и кровать такая... маленькая... И... это что, мои лапы? Это же не лапы, это – человеческие руки!
Томас зажмурился и потряс головой.
- Доволен ли ты, о достопочтенный Томас? - прозвучало у него над ухом.
Шахрияш ибн Махмуд был тут как тут – маячил в углу.
- Я выполнил твое желание. Теперь ты – человек. Ты счастлив?
Так это что, на самом деле? Он осторожно подтянул... эээ... ноги, сел. Огляделся. Так и есть – человеческое тело! Вот это да! Поэтому-то все кажется таким маленьким.
(А комната-то, я бы сказал, на человеческий размер тесновата...)
Томас потянул лапу – руку! – к лицу, высунул язык.
- Нет-нет, о благороднейший, - поспешно подсказал джинн. – Люди, если ты помнишь, моются в ванной. Тебе придется привыкать к этому.
Как бы это для начала привыкнуть к тому, что надо стоять на ДВУХ ногах?! Как они ухитряются? Кошмар какой-то.
Когда Томас, держась рукой за стену и спотыкаясь, направился к лотку, джинн завис перед его носом.
- Стоп-стоп. Так не пойдет, - заявил он, как-то вдруг отбросив все речевые завитушки. Оказалось, он прекрасно может без их обходиться. – Придется внести некоторые модификации.
Томас непонимающе уставился на советчика, желая переспросить, но вдруг обнаружил, что кошачий язык в этом теле ему не дается, а как говорить по-человечески, он практически не представляет (хотя джинна как-то понимает). От этой мысли он пришел в ужас. Но Шахрияш только кивнул понимающе (мысли читал, что ли?) и пояснил:
- Я вложу в твое сознание необходимые сведения о людях вообще и о данном человеке – том, в чье тело я тебя вселил, - в частности. Не беспокойся: у меня, в отличие от некоторых, - это было произнесено с невыразимым презрением, - сервис качественный. Полная, как теперь говорят, техподдержка. Первое время я буду постоянно с тобой – не бойся, никто меня не увидит – на случай непредвиденных проблем. Я не бросаю клиентов, пока не удостоверюсь, что всё работает надежно.
И пока совершенно обалдевший Томас пытался вникнуть в смысл сказанного, его благодетель щелкнул пальцами – и....
Ох, я же на работу опаздываю! Который час? А, нет, еще ничего, слава богу...
Стоп. На какую-такую работу? Это что?
Так. Значит, я не просто какой-то человек, а мистер Джефферсон? Интересно! А сам он где?
Но это значит, что мой Джерри не просто гуляет целыми днями, а ему надо? Хммм... Это не так интересно. Ну да ладно. Всё равно ведь – можно выйти и ходить по городу, и... – после работы – пфффф, ну хоть после... и есть то, что хочешь, и сколько хочешь – сперва это еще купить надо... КУПИТЬ? Это что? Мряу, как сложно-то... а как понять, хватит ли этих денег, чтобы купить? Ну да, ну да, ты-то сведения вложил, но как мне еще со всем этим разобраться?!»
Тем не менее, из дому Томас – а вот не Томас, а мистер Джефферсон! – вышел, исполненный оптимизма. Одетый и даже при галстуке. Позавтракав колбасой. Колбасой! Без всяких человеческих сэндвичей! Уж есть-то, хотя бы в собственном доме, я могу то, что захочу! Он бы и кусок мяса потянул, но Шахрияш объяснил, что человеческому организму сырое мясо вредно, а кошачий корм так вообще. Жаль. Ну ладно, разберемся. Во всяком случае, он шел по улице, сопровождаемый невидимым подсказчиком-джинном, а кот (тот-кто-был-в-теле-кота) остался сидеть в квартире. Этим «кем-то», как выяснилось, оказался Джерри. Томас несколько смутился, но Шахрияш его успокоил: он джинн порядочный, гадостей клиенту и его близким не делает, «необходимые сведения» человек получил, и ему кажется, что он спит и видит сон. Забавный такой сон. Так что неприятных эмоций у него не будет.
«Так что ж он, всю жизнь теперь проживет котом?» - «Но ты-то...» - «Да, но я-то РОДИЛСЯ котом. Как-то оно неправильно получается – за чужой счет.» - «Ну, там посмотрим».
Последние слова джинна прозвучали несколько туманно, но обдумывать их было некогда, поскольку они дошли до автобусной остановки и как раз пришел нужный (по уверению Шахрияша) автобус. Томас помнил, что у Джерри есть машина; но оказалось, что в «час пик», то есть, когда все люди едут «на работу», автобусом получается проще. Кроме того, сегодня он в любом случае не решился бы пробовать поехать самостоятельно. Как-нибудь потом.
Следующие пятнадцать минут оказались полным кошмаром. В автобусе было полно людей, и все они постоянно перемещались, протискивались кто вперед, кто назад, толкались, терлись, сопели... и все они ПАХЛИ! Даже для человеческого носа! Потом, табаком, разной человеческой едкой химией («духами и дезодорантами» - брррр!), самой разной человеческой едой, вероятно, съеденной за завтраком... И поверх всего в автобусе воняло бензином, дымом, пластиком, пылью, моющими средствами и невесть чем еще. Вывалившись, наконец, из этого ада, Томас – мистер Джефферсон, не забывай! – преисполнился сострадания к настоящему (бывшему?..) мистеру Джефферсону, который проделывал это каждый день.
Два раза в день.
Это что, ОПЯТЬ туда садиться? Да я лучше пешком пойду!!!
Ну, можно и пешком, согласился Шахрияш. Правда, тогда вставать придется где-то на час раньше. Зато это полезнее для здоровья.
Ну и прекрасно. Значит, будем гулять. Во всяком случае, сиденье перед пустой миской, отпихивание ногой, скидывание с дивана, хватание за шкирку, «ах-ты-наглая-морда», тут не сядь, это не хватай, и прочее, и прочее, и прочее – о, список получится длинный, уж будьте уверены! – всё это позади. И не вернется.
А вот, значит, и «работа». Моя теперь. Что ж, посмотрим, чем мой Джерри занимался.

Когда Томас-Джерри возвращался под вечер домой, оптимизма у него изрядно поубавилось. Больше всего хотелось опустить уши, забиться в угол и улечься там, прикрыв нос хвостом. На полдороге он не выдержал и всё-таки сел в автобус, благо тот оказался посвободнее, - потому что сил не было никаких. В автобусе воняет, но хоть сесть можно.
«Некоторые люди и потяжелее работают, - пытался успокоить его джинн. – Учитель – должность достаточно уважаемая и к тому же неплохо оплачиваемая. А ты представь, каково строить все эти дома, например? Камни таскать, на улице, в любую погоду? А?»
Ну да, камни таскать – это конечно... Вложенная Шахрияшем «информация» потихоньку оседала в бедной Томасовой голове, и он уже немножко представлял себе кое-какие вопросы безумно сложной, как оказалось, человеческой жизни – в том числе запутанную систему «работа – деньги – нужные тебе вещи». Камни – это, должно быть, очень тяжело. Но камни хоть не орут и не задают дурацкие вопросы, как эта толпа разношерстных детенышей, которым он сегодня весь день (с помощью джинна, спасибо ему!) объяснял эту самую «математику», в которой сам ровно ничего (пока, надеюсь!) не понимал, но которая каким-то невероятным образом умещалась в голове у Джерри. Для чего-то же вся эта абракадабра людям нужна? Шахрияш сказал, что нужна, и даже очень. Но этим (Томас мысленно зашипел, потому что приличные слова и на человечьем, и на кошачьем кончились)... ЭТИМ нужно было кривляться, и ничего не делать, и ничего не слушать, и ничего не запоминать.
Как шкодливым котам.
Нет, хуже!
После первого урока Томас подумывал – хотя бы ради первого дня – уйти домой. Вроде бы, если сказать директору, что плохо себя чувствуешь... Однако джинн отсоветовал: теоретически, можно, но мистер МакМерфи очень такого не любит, так что лучше не злоупотреблять и постараться. Томас постарался и героически выдержал до конца. Мысль о том, что завтра, и послезавтра, и каждый день будет то же самое, приводила его в ужас, чтобы не сказать – повергала в панику.
А ведь Джерри, похоже, любил свою «работу». И даже ЭТИХ.
С ума сойти.
В буквальном смысле слова.
Конечно, работы бывают разные. Но Томас уже понимал: если насчет «школы» и «математики» у него имеются хотя бы воспоминания и опыт Джерри, то по другим работам... разве что «подработка официантом в пору студенчества» - потом разберусь, что оно значит, но уже можно понять, что это гораздо хуже, чем школа. И денег меньше.
Значит, привыкать к этой.
Мяуууууу...
Вот и дом, наконец-то. А дома диван, с которого зато никто не сгонит, а в холодильнике – от которого никто не отгонит – колбаса...
А колбасу он всю съел на завтрак.
Ну хорошо, есть мясо. Да, но с ним надо что-то делать, а он еще не разобрался, что именно, да и сил нет. Ладно, что-нибудь найдется.
И когда он уже взялся за ручку двери, всплыла мысль, явно принадлежащая Джерри-прежнему, - воспоминание о том, что Джерри думал вчера: «Не забыть купить Томасу песок, упаковка закончилась.»
Оп-па...
«Да перетрется...» - проклюнулось жалобное – при мысли о том, что сейчас надо опять куда-то идти, а то и ехать. Однако память услужливо подсказала, что именно вчера он, Томас, еще в бытность свою котом, вылакал втихаря полчашки молока, забытого на столе Джерри-тогда-еще-человеком. Со всеми вытекающими из этого... ну то есть не то чтобы совсем уж «вытекающими»... но, увы, молоко производило на него совершенно определенное воздействие. Мда. И еще он вспомнил, что его лоток всегда чистили по утрам. А сегодня утром, естественно, никто не чистил ничего. И кстати, корм коту насыпался тоже по утрам. Значит, миска пустая. А туалет – наоборот. Бедный Джерри-кот... он, конечно, не был идеальным человеком, но Томас вовсе не собирался мстить и морить его голодом. Наоборот, планировал показать, как надлежит вести себя со столь нежным и деликатным существом как кот.
Вот и показал...
Ну, сегодня были чрезвычайные обстоятельства, это простительно.
Между прочим, мистер Джефферсон каждый день по утрам торопился на эту свою работу и каждый вечер, наверное, приходил вот в таком вот состоянии. Правда, он, наверное, привык...
Если к этому можно привыкнуть.
С тяжелым вздохом Томас опустился на ступеньку и принялся копаться в воспоминаниях бывшего хозяина, выясняя, где берут наполнитель для туалета. Можно было бы спросить Шахрияша, но – надо же начать разбираться в собственных (теперь) мозгах. Выяснилось, что нужный «зоомагазин» довольно далеко, и туда надо именно ехать. И что сам Джерри ездил туда на машине – но это на сегодняшний день не вариант. И что упаковка довольно-таки тяжелая.
Это он, значит, ради меня после этой своей школы куда-то мотался? А я песок по полу разбрасывал...
Впрочем, поднапрягшись, Томас выудил из памяти более утешительные сведения: на крайний случай, сойдет и то, что продается в «супермаркете» в двух кварталах от дома. Уже легче. Заодно там и колбасу можно купить.
По супермаркету джинну пришлось водить ошалевшего Томаса чуть ли не за руку (в переносном смысле, само собой). Попробуй разберись, когда тут СТОЛЬКО всего! А песок, как оказалось, стоил почти столько же, сколько колбаса! (А я его по полу разбрасывал...) И кошачий корм, между прочим, - тоже деньги немалые. Тут же Томасу стало известно, что корм для него (для него-кота) покупался не здесь, а в «зоомагазине», том самом, и он раза в два дороже.
- А почему тогда Джерри не покупал... ну вот этот, например? – тихонько спросил Томас висящего за плечом джинна.
- Тот лучше. И потом, этот ты не любишь. Не любил, точнее.
- А этот?
- И этот тоже. А этот и вон тот... тебе лучше не знать, из чего их делают.
- Ну а песок? Его же не едят, любой бы сошел!
- Не совсем. Этот плохо впитывает, например, а с этим ты отказался иметь дело – разбросал по комнате и нагадил на ковер, уж извини.
- Я? А... почему?
- Тебе видней, тебе видней. Может, запах не понравился.
- Постой... значит, Джерри его купил когда-то? И что ж тогда он делал со всей этой коробкой?
- Откуда мне знать? Выбросил, наверное. Покопайся в памяти, если хочешь.
Но Томасу не хотелось.

(продолжение следует)

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Кандидаты от Ирины - сказки, шутки, байки и т.п.
СообщениеДобавлено: Чт сен 26, 2013 4:43 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Том и Джерри (продолжение)

Когда он все-таки добрался до дома и открыл дверь, в квартире отчетливо воняло. И он точно знал, чем именно. Посреди комнаты красовалось... очередное последствие выпитого вчера молока, короче говоря. И ругать-то некого, кроме себя. Что он сам делал, когда туалет оставался невычищен? Вот именно.
Джерри-кот обнаружился в углу, носом в стену. На появление Томаса не отреагировал. Чем бы ни считал мистер Джефферсон свое пребывание в кошачьем теле, сном или реальностью, происходящее ему явно крайне не нравилось. Еще бы...
Надо сказать, кота он изображал вполне убедительно.
Больше всего Томасу хотелось есть и спать, но он решил, хоть и с запозданием, быть примерным котохозяином. Поэтому наполнил кошачью миску доверху и, подумав, сказал: «Кис-кис!»
Кот не шевельнулся, только кончик его хвоста дрогнул. Смертельная обида и полное игнорирование обидчика. Томас помялся. А кто все-таки теперь его бывший хозяин – кот или человек? Если он мыслит по-человечески, кискать ему, наверное, нехорошо? А как тогда?
- Джерри! Э-э... мистер Джефферсон?
Реакция нулевая.
Томас откашлялся.
- Слушай, Джерри – можно тебя так называть? Так вот. Ты не сердись. Я случайно забыл про туалет и еду - ну, сам понимаешь. Ты же тоже забывал! Но я буду помнить! И вообще я не собирался превращать тебя в кота, я только хотел стать человеком, чтобы делать всё, что хочу...
Тут Джерри наконец повернулся и посмотрел на своего бывшего кота с явной иронией. Ну да, он прав: хорошенькое «всё, что хочу»... но кто ж знал? Томас откашлялся еще раз:
- В общем, джинн - его зовут Шахрияш ибн Махмуд - говорит, что всё уладится. Понимаешь, я вчера ночью кувшинчик уронил, а там оказался... Ты его видишь?
Кошачья шерсть вздыбилась, уши прижались, а хвост метался из стороны в сторону. Похоже, джинн был невидим для людей, но не для котов.
Шахрияш поспешно поклонился:
- О достопочтенный мистер Джефферсон, позвольте вас заверить, что это положение временное, и я всенепременно улажу всё к вашему с Томасом общему удовлетворению! В самом скором времени я...
Не дослушав, Джерри фыркнул и повернулся к джинну спиной. Оглядел Томаса с ног до головы, как бы говоря: «Самозванец!» - и все-таки прошел к миске. Понюхал, поморщился.
- Ну меня же ты этим кормил, - Томас пожал плечами. – И я так понял, ты выбирал, что получше.
Кот подумал и ткнул морду в миску. Человек тоже подумал, вздохнул, достал колбасу и положил несколько кусков рядом с миской на пол. В качестве компенсации. И отправился чистить кошачий лоток и убирать «последствия» с пола. Хорошо хоть, не с ковра, а то как бы это отчищать? Тут же вспомнилось, что сам он, чтобы отомстить хозяину, пачкал именно ковер, потому что прекрасно знал, что чистить его трудно. А Джерри, значит, его пожалел. Или – пожалел свой ковер, надеясь, что ковер снова будет ЕГО?

Потом он сидел на диване, клевал носом, жевал печенье с молоком (в человеческом теле хоть молоко можно было пить, и на том спасибо; но в кошачьем состоянии оно казалось вкуснее...) и смотрел телевизор. Как полагается человеку. Кот свернулся клубком в кресле и то ли дремал, то ли обдумывал что-то свое... кошачье? Человеческое? Джинн завис в углу с безразличным видом.
Показывали львов. Львы были большие, дикие, сильные и ни от кого не зависели. Жизнь у них, однако, была не сахар. За кусок мяса приходилось трудиться не меньше, чем иному человеку, да и тот норовили отобрать другие львы, а то и вовсе поганые гиены. Томас смотрел вполглаза и размышлял.
Ну вот чего тебе не хватало? Угнетают его, как же. Зависимый он. А может, давай назовем это «на полном обеспечении»? А? Да, ты-кот зависел от человека: не насыплет в миску – будешь голодным сидеть. А ты-человек – не зависишь хоть от того же директора школы? Вот не понравишься ты ему – выгонит он тебя, и тоже будешь голодным сидеть. Сам видишь: «что хочу» у человека получается еще меньше, чем у кота. Причем тебе-коту и делать-то ничего не надо было. Ты что – работал, трудился?Вся твоя работа была – в кресле сидеть да мурлыкать. Можно сказать, за это и кормили-лечили-ухаживали. Спи себе полдня, и ни автобусов, ни ЭТИХ, ни проблем,где что купить и что сколько стоит. Ай-яй-яй, с кресла согнали! Ну пересел на другое. Караул, мордой натыкали, что диван подрал. А сколько дней надо было Джерри в школе с ЭТИМИ торчать, чтобы на этот диван заработать? А ты его когтями. Вон кусок старого ковра специально для тебя положен, там бы когти и точил, причем он даже удобнее. Нет, тебе надо было характер показать. А уж сколько стОит переклеить обои, тобой располосованные, и подумать страшно... Миска пустая полдня стоит – неприятно, слов нет; но ничего, потерпишь. Сам вот сегодня кота без еды оставил. Всё-таки Джерри, надо признать, очень редко забывал про миску – наверное, тоже что-то чрезвычайное у него случалось. И кста-ати – что такое «уличный кот», не забыл еще? Кого котенком под мусоркой подобрали, пожалели, домой взяли?
Томас покосился на джинна. Ишь, висит себе, как будто его это не касается! Гадостей он не делает... а превратить хозяина в кота – это как? Об этом речи не было! И что с Джерри дальше будет – не говорит, отмалчивается. Получается – подвел кот человека, за всё хорошее. А человек все-таки не самый худший, будем честными.
И вообще, если бы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО этот ибн как-его-там заботился о «клиентах», мог бы предупредить, объяснить, что такое на самом деле жизнь человеческая. Потому что, покопавшись в мозгах Джерри, Томас всё больше приходил к выводу: вариантов «делаю, что хочу» у людей не так уж много, да и те довольно сомнительные.
Ну, предположим, со временем он привыкнет, притерпится, разберется как следует. Но – разве этого на самом деле он хотел?
- Эй, Шахрияш, - позвал Томас. – Послушай, я спросить хочу...
- Я весь внимание, - джинн подплыл поближе и поклонился.
- Я вот о чем. Ты мое желание выполнил. Но мы же не говорили, на какой срок я превращаюсь, правда? Давай закончим этот... э-э... эксперимент. Я буду снова котом, Джерри – человеком, и ты свободен.
- Видишь ли, многоуважаемый Томас... – протянул джинн с сомнением. – Срок действительно не оговаривался, однако и возможность обратного превращения упомянута не была. К моему великому сожалению, в этом случае обратное превращение, по сути, расценивается как второе желание. А поскольку договор был только об одном - увы, я вынужден тебе отказать. Однако рад видеть, что вживание в человеческий образ происходит весьма успешно. Пожалуй, моя помощь тебе больше не нужна, так что я... – и фигура Шахрияша стала медленно светлеть и расплываться.
- Эй, стой! Ты куда?! – Томас вскочил и попытался задержать хитреца – но куда там! Рука его прошла насквозь, как будто джинн состоял из дыма. Впрочем, может, так оно и было? – Постой! Ты же говорил, что у тебя сервис качественный и всё такое!
- А разве нет? – в голосе мошенника явно слышался смешок. – Какие претензии к человеческому воплощению? Всё в лучшем виде!
Шахрияш был уже еле виден. Томас заметался в панике, не представляя себе, как и чем можно остановить этот оживший клок тумана, не говоря уж – заставить подчиниться. Но тут с кресла в углу метнулась черная молния и всеми четырьмя лапами вцепилась в истошно завопившего духа. Джинн завертелся волчком, пытаясь сбросить с себя шипящего и рычащего кота – не тут-то было! В конце концов он потерял равновесие (хотя непонятно, как можно сбить с ног того, у кого и ног-то нет) и повалился на пол. Кот утвердился у Шахрияша на груди и ослаблять хватку не собирался. Он выл, как сам дьявол, и глаза его в буквальном смысле слова горели зеленым огнем.
- Джерри, ну ты даешь... – только и смог пробормотать Томас. Похоже, кот из хозяина вышел куда лучше, чем из него – человек. Впрочем, возможно, сказывалось благотворное воздействие благородной ипостаси высшего (как известно) существа.
- Коты... могут ловить духов... любых... – прохрипел Шахрияш. Казалось, его атаковал не кот, а лев, а то и стая львов. – Томас... сними с меня эту нечисть... ради всего святого...
- Нечисть? Это кто тут нечисть? Не ты ли, о достопочтенный Шахрияш ибн Махмуд? – Томас усмехнулся: у него возникла отличная идея. Он взглянул на кота – и мог бы поклясться, что тот ему подмигнул. Похоже, Джерри думал о том же самом. – Ты говорил, что джинн, освобожденный из плена, обязан выполнить желание освободившего его, не так ли? В таком случае, я могу тебя освободить, если ты выполнишь мое желание. Это будет уже новый договор, к предыдущему не имеющий отношения. Или, если тебе так больше нравится, тебя освободит мистер Джефферсон, а ты выполнишь ЕГО желание. Держу пари, в данный момент мы оба желаем одного. Итак?

Томас проснулся на подушке... На подушке? В КРОВАТИ?! Неужели не сработало? Почему он опять не помнит, что ответил подлый джинн? В ужасе вскочил...
Он стоял на четырех лапах. Мохнатых, когтистых, ловких кошачьих лапах, способных справиться с любой нечистью. А рядом лежал мистер Джефферсон, для друзей и родственников – а также для кота – просто Джерри. В своем обычном человеческом теле. И пусть там и остается, на здоровье ему.
Человек пошевелился, открыл глаза, посмотрел на кота и усмехнулся:
- Ну как, приятель? Понравилось тебе преподавать математику?

С тех пор Томас не позволяет себе никакого хулиганства. Встречает хозяина мурлыканьем, когда тот приходит домой. Без слов уступает место. Пользуется унитазом, твердо помня: чем меньше Джерри купит наполнителя для туалета, тем больше у него останется денег на колбасу. Он вообще помнит о своем опыте запутанной человеческой жизни даже больше, чем хотелось бы. Мистер Джефферсон же, со своей стороны, тоже хорошо запомнил, каково сидеть дома в одиночестве, когда хозяин забыл о твоих нуждах.
А вы говорите – джинн. Джинны – существа лукавые, и даже самым добропорядочным из них доверять опасно. Не всегда, знаете ли, рядом окажется кот, готовый прийти на помощь. Ну а насчет «осторожнее со своими желаниями» вы и без меня прекрасно знаете.
Да! Зато теперь мистер Джефферсон и Томас прекрасно понимают друг друга. То ли оба они помнят чужой язык, то ли и правда мысли читают. А взаимопонимание – это так много... То есть нет худа без добра.
Но я лично, пожалуй, если вдруг какой-нибудь джинн предложит исполнить мое желание, вежливо попрошу его лететь к себе домой. Как-нибудь без нечистой силы разберусь.

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 11 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Литературный интернет-клуб Скифы

статистика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Template made by DEVPPL Flash Games - Русская поддержка phpBB