Site Logo

Полки книжного червя

 
Текущее время: Вт мар 19, 2024 6:50

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 15 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:23 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
Александр Степанович Гриневский, ставший в литературе А. Грином, родился 11 (23) августа 1880 года в Слободском, уездном городке Вятской губернии. Отец его, Степан Евзибиевич Гриневский, был "вечным поселенцем", в шестнадцать лет сосланным за участие в польском восстании 1863 года. Вскоре после рождения Александра семья перебралась в Вятку, где прошли детские и юношеские годы будущего писателя. Нельзя сказать, что его детство было безоблачным и счастливым. "Я не знал нормального детства, - писал Грин позже в своей "Автобиографической повести". - Меня в минуты раздражения, за своевольство и неудачное учение, звали "свинопасом", "золоторотцем", прочили мне жизнь, полную пресмыкания у людей удачливых, преуспевающих. Уже больная, измученная домашней работой мать со странным удовольствием дразнила меня..."

Говорят, что детство - самая ответственная пора в жизни человека. В этот период закладывается интеллект, характер, мировоззрение. Откуда же в произведениях Грина столько надежды, света и предчувствия чуда? Может быть, это своеобразная реакция, попытка наполнить безрадостное пространство жизни светом и радостью, найти альтернативу серой действительности?

Мальчик, лишенный родительской ласки и заботы, рано потерявший мать (она умерла, когда ему было 13), угнетаемый отцом-алкоголиком и жестокостью мачехи, рос угрюмым и нелюдимым. Он бродил по окраинным пустырям Вятки в серой заплатанной блузе, изображая капитана Гаттераса и Благородное Сердце. Пытаясь открыть философский камень, он проводил химические опыты. Начитавшись книги "Тайны руки", принялся гадать всем по линии ладони, отчего его в школе прозвали колдуном. Домашние бранили его за все эти увлечения, взывая к здравому смыслу. Но мальчик продолжал прятаться от реального мира, уходя в мир своих грез, наполненный чудесами.

Из Александровского реального училища, куда Саша поступил в 1889 году, его исключили через два года за несколько четверостиший, высмеивавших преподавателей. Отцу удалось устроить его в городское четырехклассное училище, ставшее единственным учебным заведением, которое окончил будущий литератор. Больше Грин нигде и никогда не учился. Провинциальная жизнь не могла устраивать юношу. Он читал Фенимора Купера, Майна Рида, Стивенсона, Виктора Гюго, Чарлза Диккенса, Эдгара По, русских классиков и мечтал, мечтал... Его привлекала романтика дальних странствий, манили приключения. В автобиографической повести он признается, что когда впервые увидел на Вятской пристани двух настоящих матросов, то смотрел на них - гостей из иного, таинственного и прекрасного, мира - как зачарованный. Когда родители стали настаивать на том, чтобы мальчик пошел в монастырские служки, он, не в силах больше выносить их давление, в 1896 году уехал в Одессу. Александр, любивший море, надеялся поступить в Одесские мореходные классы, но опоздал: прием был уже закончен.

Начались годы скитаний. Кроме ивовой корзины со сменой белья наивный мечтатель прихватил с собой из дому акварельные краски, думая запечатлеть пейзажи на берегах Ганга. Но Ганг и в Одессе оказался так же недосягаем, как и в Вятке. Чтобы поступить на пароход каботажного плавания - и то требовались деньги, которые следовало уплатить за кормежку и обучение. А у юноши в кармане было всего шесть рублей. Поэтому ему пришлось служить на грузовых пароходиках, курсировавших вдоль черноморского побережья. Но неисправимый романтик не оставлял надежды отправиться в настоящее морское путешествие и без устали обходил все приходящие в гавань суда. Тщедушный подросток пробивал дорогу своей мечте с фантастическим упорством: закалялся, учился плавать за волнорезом, что порой не под силу даже опытным пловцам.

За границей ему удалось побывать один-единственный раз: на пароходе "Цесаревич" он отправился в Александрию, но после этого сразу же был уволен за строптивый нрав. В конце концов, молодой человек оставил мысль о корабельной службе и отправился скитаться по стране. Он сменил множество занятий: был банщиком, грузчиком, чернорабочим, маляром, рыбаком, лесорубом и плотогоном, гасильщиком нефтяных пожаров в Баку, снова матросом на волжской барже, золотоискателем на Урале, переписчиком ролей и актером "на выходах", писцом у адвоката и, наконец, солдатом. В конце 1901 года Александр по призыву попал в 213-й Орловский резервный пехотный батальон. Жестокие нравы, царившие там, были потом обрисованы в рассказах "Заслуга рядового Пантелеева" (1906), "Слон и моська" (1906), "История одного убийства" (1910). Во время службы он примкнул к эсерам, с помощью которых ему удалось дезертировать. Эсеры снабдили Грина фальшивым паспортом на имя Григорьева и переправили в Киев, используя его как связного и агитатора. Все эти приключения удачно сочетались со стремлением писателя к свободе, а жизнь нелегала, полная тайн и опасностей, манила и пленяла воображение.

С явочным паролем "Петр Иванович кланялся" он приехал в Одессу для встречи с эсером Геккером. Перейдя на нелегальное положение, будущий писатель разъезжал по России с пропагандистской деятельностью. Агитация среди нижних чинов Черноморского флота стоила ему двух лет одиночной тюрьмы и - в 1905 году - ссылки в Сибирь на десять лет. Но в ссылке он пробыл недолго. В октябре того же года была объявлена амнистия. "Адмирал согласился освободить всех, кроме меня, - вспоминал он. - Тогда четыре рабочих..., не желая покидать тюрьму, если я не буду выпущен, заперлись вместе со мной в моей камере...". "Студента", как его прозвали тогда, пришлось освободить.

Он, продолжая жить на нелегальном положении, уехал в Петербург, где снова попал в тюрьму. На этот раз его сослали на четыре года в Туринск Тобольской губернии. Но уже на следующий же день после прибытия Гриневский бежал сначала в Вятку, а оттуда - снова в Петербург. Там он впервые заявил о себе как писатель. Он сошелся с журналистами, литераторами, близко познакомился с А. И. Куприным. В 1908 году вышел первый сборник рассказов Грина "Шапка-невидимка", а в 1910 еще один ("Рассказы"). Его заметила и положительно оценила критика. "Грин - незаурядная фигура в нашей беллетристике, - пишет журнал "Русское слово", который редактировал В. Г. Короленко. - То, что он мало оценен, коренится в известной степени в его недостатках, но гораздо более значительную роль играют его достоинства". Грин был странен и непривычен в кругу писателей-реалистов - бытовиков, как их тогда называли. Чужим он был и для символистов, акмеистов, футуристов. Вообще в литературе XX века Грин стал уникальным примером творческого эскапизма: он так и не примкнул ни к одному из литературных течений...

На взлете творческой деятельности Александра Грина вновь настигла рука полиции. В 1910 году за проживание по чужому паспорту и за побег его на два года ссылают в Архангельскую губернию. Вслед за ним отправляется его первая жена, В. П. Калицкая. Октябрьская революция застала писателя уже в Петрограде. Воодушевленный ею поначалу, он быстро разочаровывается.

В 1919 году его, тогда уже известного литератора, призвали в Красную армию, где он пробыл до весны 1920 года, изрядно хлебнув горя и бедствий: физическое истощение, туберкулез, сыпной тиф.

С 1921 по 1924 год Грин живет в Петербурге в знаменитом доме на Мойке, служившем прибежищем многим представителям литературных кругов (именно там собирались знаменитые "Серапионовы братья"). Коридор, в котором располагалась его комната, носил название "Зимний обезьянник": одно это уже многое говорит о тех условиях, в которых жил и творил писатель. Вот каким видел Александра В. А. Рождественский: "В комнате ничего не было, кроме маленького кухонного стола и узкой кровати, на которой спал Грин, покрываясь потрепанным пальто. Писал Грин мученически, с утра до сумерек, весь окутанный клубами папиросного дыма... Было в нем в эти минуты что-то, напоминающее облик незабвенного Рыцаря Печального Образа. Он так же самозабвенно и сосредоточенно погружался в свою мечту и не замечал окружающей убогой обстановки. Трудно представить, что в такой неуютной убогой комнатушке создавалась одна из пленительнейших сказок русской литературы "Алые паруса". Соседями писателя, ютившимися в подобных клетушках, были в то время Н. С. Тихонов, В. Б. Шкловский, Гумилев, М. Шагинян, О. Форш, В. Ф. Ходасевич, М. Л. Лозинский, Н. Н. Пунин, В. Познер, Мандельштам, А. Л. Волынский (известный искусствовед, который за книгу о Леонардо да Винчи был избран почетным гражданином Милана). В доме царил жуткий холод: не было дров и большие печи топить было нечем. А для маленьких "буржуек" была только бумага - финансовые документы, собранные в соседнем здании, которое раньше было банком.

В 1924 году Грин наконец решил расстаться с таким существованием и переехал в Крым: сначала в Феодосию, а затем в маленький городок Старый Крым. Там появились на свет самые, пожалуй, значительные его произведения: повести "Блистающий мир" (1924), "Золотая цепь" (1925), "Бегущая по волнам" (1928), "Джесси и Морггиана" (1929), цикл рассказов. Нет нужды пересказывать содержание этих произведений: мало кто в свое время не "болел" Грином. Он придумал целую страну - теперь ее называют Гринландией - и населил ее персонажами, носившими странные имена и живущими в городах с такими же экзотическими названиями ("М о и города", - подчеркивал он). "Недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь, - писал позже Константин Паустовский. - Он всегда пытался уйти от нее, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем "дрянью и мусором" каждого дня".

Конечно, расхождение характера этих произведений с основными тенденциями тогдашней литературы не могло не сказаться как на его литературной, так и на человеческой судьбе: в Крыму он со второй женой, Н. Н. Грин, влачит полуголодное существование. Литературный фонд СССР так и не выделил для него писательской пенсии. Великий писатель скончался 8 июля 1932 года в Феодосии от тяжелой болезни. Из дома творчества писателей, который располагался неподалеку, никто не пришел проводить его в последний путь. Да и произведения его после смерти стали печататься все реже и реже. Возвращение к читателю произошло лишь после смерти Сталина, в 1956 году.

Сегодня произведения Александра Грина переведены на многие языки, его имя носят улицы во многих городах, горные вершины и звезда. Но самое главное - его герои, благородные, самоотверженные, умеющие любить и без раздумий жертвующие собой во имя любви, продолжают жить в наших сердцах...

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:26 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
Грин был очень скуп на рассказы о себе, поэтому история первой его любьви дошла до нас из вторых рук.

Девушка, которую полюбил А.Грин, была русской революционеркой Екатериной Александровной Бибергаль, с партийной кличкой "Вера Ивановна" а в домашнем быту её звали "Киской".

Встретился Грин с Киской в Севастополе, в 1903 году, когда еще не был писателем, а занимался подпольной революционной работой. Знакомство продолжилось после тюрьмы - в Петербурге. Встречались они, по условиям подпольной работы недолго, но часто. Киска была умна, порывиста, эксцентрична. Обоих, естественно, сближала общность взглядов, настроений и мыслей.

Она хорошо относилась к Грину, но не любила его. И в первых числах января 1905 года они окончательно разошлись. Разрыв этот иог бы дорого обойтись А.Грину.

Очень несдержанный, вспыльчивый, в ярости бессилия, раздражения и гнева (а в такие минуты Грин был всегда страшен), он выхватил револьвер и выстрелил в Киску в упор. Пуля попала в грудь. Девушка была доставлена в больницу. Грина Киска не выдала.

Но буквально в эти же дни (7 января) он был арестован совсем по другому делу и заключен в пересыльную тюрьму. Киска пыталась устроить ему побег. Больше они никогда не встречались...

И помнила ли в дальнейшем Киска о Грине нам неизвестно.

А Грин её помнил.

Это доказывают его рассказы "Маленький комитет" и "Земля и вода". По разбросанным в тексте деталям видно, что Киска была русоволосой, обладала маленькой, хрупкой фигуркой и очень большими, усталыми глазами.

В двадцатые годы она была членом Всесоюзного общества политкаторжан. В журнале "Каторга и ссылка" о ней вспоминали довольно часто. Уже с 19 лет она принимала участие в революционном движении. В 1904 году была арестована и выслана в Архангельскую губернию, откуда бежала заграницу.

С 1905 года Е.А.Бибергаль находилась в Петербурге на нелегальном положении. В 1907 году её вторично арестовали по обвинению в покушении на царя, и она была приговорена к каторжным работам.

Пробыла 8 лет в тюрьме, потом жила в ссылке, в Чите, в селе Кудар, вплоть до Февральской революции.

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:30 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
"Тюремный роман А.Грина"

5 декабря 1906 года, в вечернем выпуске петербургских "Биржевых ведомостей" появился самый первый гриновский рассказ. Назывался он "В Италию» и был подписан инициалами: «А.А.М-ов».

Что это? Мистификация автора, чья безудержная фантазия принесет ему со временем широчайшее признание? Не совсем. Инициалы взяты не с потолка, за ними скрывался реальный человек, некто Алексей Алексеевич Мальгинов, почетный вятский гражданин, к тому времени, правда, уже почивший в бозе. Но паспорт его продолжал жить и в течение долгих четырех лет удостоверял личность того, кто войдет в историю литературы под именем Александра Грина. В рассказе действует сбежавший из тюрьмы арестант, и это тоже не плод фантазии. Во всяком случае, когда 26-летний сын вятского сапожника Александр Гриневский писал свое первое произведение, он числился в политически неблагонадежных, дважды арестовывался за революционную деятельность (от которой впоследствии отошел), приговаривался к ссылке, бежал из-под стражи и теперь жил в столице по чужому паспорту.

Впоследствии главным событи­ем тех лет Грин назовет встречу с Верой Павловной Абрамовой, дочерью респектабельного петербургского чиновника. Закончив с золотой медалью гимназию, а после Высшие женские курсы, физико-математическое отделение (Грин со своими четырьмя классами выглядел рядом с ней неучем), Верочка преподавала в разных учебных заведениях и одновременно работала на общественных началах в - "Красном Кресте", организации, которая помогала осужденным и тем, кто в ожидании суда томился в тюрьмах. «Кроме обычных обязанностей, — вспоминала впоследствии Вера Павловна, — у меня была еще одна: я должна была называть себя "невестой" тех заключенных, у которых не было ни родных, ни знакомых в Петербурге. Это давало мне право ходить на свидания, поддерживать их, исполнять поручения». Короче говоря, по аналогии с тем, что именуется нынче фиктивным браком, пикантную ситуацию эту можно назвать фиктивной помолвкой.
Будучи арестованным в начале 1906 года за злостное нарушение паспортного режима, Грин (будущий Грин, а тогда еще Гриневский) сидел в Выборгской тюрьме, в одиночной камере, и никто, кроме сводной сестры, которой предстояло вскоре покинуть Петербург, его не навещал. Тогда-то и появилась в его жизни миловидная подвижница Верочка Абрамова.
«Я начала хлопотать о разрешении мне свидания с Александром Степановичем, а он — писать мне. Его письма резко отличались от писем других "женихов"... Гриневский писал бодро и остроумно. Письма его меня очень заинтересовали».
Так продолжалось несколько месяцев. Наступила весна, зацвела черемуха, дни удлинились, а ночи сошли на нет, и тут наконец пришла а конверте с сургучными печатями гербовая бумага.
«От департамента полиции объявляется... Александру Степановичу Гриневскому, что по рассмотрении в Особом совещании... господин министр внутренних дел постановил: выслать Гриневского в отдаленный уезд Тобольской губернии под надзор полиции на четыре года, считая срок с 29 марта 1906 года».
Из Выборгской тюрьмы узника перевели, как водится, в тюрьму пересылочную, и здесь-то Вера и Александр впервые увидели друг друга. Иначе говоря, произошло то, что он назовет потом главным событием своей жизни. Но это — потом. Вначале ни он, ни она не подозревали, чем все завершится. Вера Павловна, во всяком случае, даже не помышляла о возможных последствиях
«Это свидание с незнакомым человеком, на днях отправляющимся в далекую ссылку, было для меня обычным делом. Я от него ничего не ожидала. Думала, что этим свиданием окончатся наши отношения с Гриневским и другими «женихами». Однако оно кончилось совсем по-иному».
Вера Павловна не описывает внешности своего "нареченного", мимоходом упоминая лишь о "потертой пиджачной тройке и синей косоворотке", но пробел восполнили тайные осведомители, которые, пока неблагонадежный господин шастал на воле, зорко следили за ним. В их донесениях он проходил под кличкой "Невский". «Высокого роста, тонкого сложения, шатен, лицо продолговатое худощавое, нос прямой, рыжеватые коротко остриженные усы...»
Свидание проходило в большой зале, посреди которой лениво расхаживал жирный надзиратель, изнуренные же арестанты сидели вперемежку с посетителями на длинных деревянных скамьях вдоль стен.
Но вот время истекло, раздался резкий звонок, от которого все разом встрепенулись и начали подыматься. Надзиратель подстегивал взглядом. «И тут, когда я подала Александру Степановичу руку на прощание, он притянул меня к себе и крепко поцеловал».
От неожиданности молодая женщина потеряла дар речи. Она, конечно, была золотей медалисткой, она прекрасно разбиралась в тригонометрии и законах физики, она без робости входила в светлые переполненные аудитории и мрачные тюремные казематы, но сейчас испытала нечто вроде шока.
«До тех пор никто из мужчин, кроме отца и дяди, меня не целовал; поцелуй Гриневского был огромной дерзостью, но вместе с тем и ошеломляющей новостью, событием».
О том, что событие это показалось ей оскорбительным или хотя бы неприятным, Вера Павловна не говорит ни слова.
Через три дня эшелон с арестованными отправлялся из Петербурга. «Невеста^, как и положено невесте, явилась с узелком на Николаевский вокзал, но перрон был оцеплен полицейскими. «К поезду никого из провожающих не пускали, и я передала чайник, кружку и провизию через "сочувствующего железнодорожника».
Поверх вокзального гомона протянулся паровозный г­док, состав тронулся, и она, наугад помахав вслед платоч­ком, с чувством исполненного долга — но не без грусти! — отправилась восвояси, уверенная, что не только никогда больше не увидит арестанта Гриневского, но и не услышит о нем.
Ан нет! Не прошло и двух недель, как ей вручили письмо. Вряд ли будет преувеличением сказать, что это было самое удивительное письмо в ее жизни. Одна- единственная фраза содержалась в нем: «Я хочу, чтобы вы стали для меня всем: матерью, сестрой и женой»
И женой!
Обратного адреса не было, но, как ни странно, от недавней уверен­ности, что она никогда больше не увидит арестанта Гриневского, не осталось и следа. Безотчетно ждала она - сама не зная чего — и заранее волновалась. С тем и уехала с семьей из пыльного жаркого Петербурга на дачу, но частенько наведывалась в город по делам, забегала домой и здесь-то, на площадке их четвертого этажа, увидела в один прекрасный день сидящего как ни в чем не бывало арестанта Гриневского.
Бывшего арестанта... Бывшего ссыльного... Бывшего! Лишь несколько дней провел в предписанном ему отдаленном уезде Тобольской губернии, потом, сговорившись с двумя товарищами, напоил исправника и бежал. Во-первых, принялся он сбивчиво объяснять, соскучился по свободе, а во-вторых... Или даже, поправился он, не во-вторых, а во-первых: хотел увидеть ее. Не мог без нее... Та написанная в письме фраза — про жену, мать и сестру в одном лице — была не просто фразой, отнюдь! Вот он перед ней, живое тому доказательство.
Как реагировала на все это золотая медалистка, барышня с безупречной репутацией, дочь законо­послушного чиновника? А вот как: "Слушая рассказ Александра Степановича, я думала: «Вот и определилась моя судьба: она связана с жизнью этого человека. Разве можно оставить его теперь без поддержки? Ведь из-за меня он сделался нелегальным». Говоря о нелегальности, она имела в виду проживание по чужому паспорту, но была и еще одна нелегальность. Дело в том, что скрываться приходилось не только от властей, но и от бдительного отца Веры Павловны, который категорически возражал против каких бы то ни было отношений его дочери с находящимся а бегах мазуриком, к тому же человеком без определенных занятий. Ибо писание рассказиков — разве это занятие для мужчины!
Так или иначе, но жить вместе не представлялось возможным. Делать нечего, встречались украдкой. Летом 1907 года семья Абрамовых снимала дачу на берегу живописного озера (и местечко соответственно называлось Озерки), господин же с паспортом на имя Мальгинова поселился неподалеку. Утром Верочка садилась в лодку, переплывала, умело гребя, на другой берег, и там он уже ждал ее под кустом ракиты.
А когда закончился дачный сезон и переехали в город? Тогда Верочка Абрамова наперекор воле отца стала открыто жить со своим избранником. «Мы с Александром Степановичем решили снять квартиру неподалеку от моей работы, на 11-и линии Васильевского острова» (в то время Вера Павловна работала в Геологическом институте). Гнев отца был страшен и, схлынув, не прошел бесследно. "С тех пор он в течение трех лет не обмолвился и словом об Александре Степановиче и никогда не спросил, как мне живется. Я стала действительно отрезанным ломтем, как он и предсказывал".
А спустя эти три года полиция накрыла-таки беглеца. Произошло это летом 1910 года.
«27-го минувшего июля, в Петербурге по 6-й линии Васильевского острова, дом 1, кв.33, арестован неизвестный, проживающий по чужому паспорту на имя личного почетного гражданина Алексея Алексеевича Мальгинова, — гласит сохранившееся в архиве официальное донесение. — Задержанный при допросе в Охранном отделении показал, что в действительности он есть Александр Степанович Гриневский, скрывшийся с места высылки из Тобольской губернии».
Веры Павловны в это время не было в Петербурге — она, с молодых лет маявшаяся сердцем, лечилась в Кисловодске, — а вернувшись, с ужасом узнала, что ее муж в тюрьме.

Не муж... В том-то и дело, что не муж, не официальный муж, но, находясь в Доме предварительного заключения, Грин сразу же написал прошение с просьбой разрешить ему венчаться с В.П.Абрамовой.

После долгих мытарств, после бесконечных и унизительных хождений молодой женщины по инстанциям ходатайство удовлетворили. Жених в церковь прибыл под конвоем. А 31 октября все того же 1910 года отправился в арестантском вагоне к месту своей новой ссылки, в Архангельскую губернию. В соседнем же вагоне — вагоне первого класса — ехала, теперь уже в качестве законной жены, его верная подруга.

Ссылка продолжалась почти два года. Сперва это был относительно небольшой, городского типа посёлок Пинега, затем село Кегостров. Спустя сорок с лишним лет старожилы Севера вспоминали о когда-то безвестном ссыльном: «Александр Степанович был высоким худым молодым
человеком, с желтоватым цветом лица... Вера Павловна — красивая молодая женщина, всегда подтянутая и молчаливая».
Оставил воспоминания о тех днях и сам Александр Степанович, правда, в беллетристической форме. «Наша жизнь на Кегострове" — подсказывает Вера Павловна, — описана Грином а рассказе «Ксения Турпанова».
Рассказ «Ксения Турпанова» — произведение весьма примечательное. И — пророческое.
Примечательно оно тем, что в отличие от большинства сочинений Грина здесь нет ни вымышленных стран, ни экзотически звучащих имен, ни авантюрного сюжета. Все начинается буднично и просто. «Жена ссыльного Турпанова, Ксения, оделась в полутемной прихожей, тихонько отворила дверь в кладовую, взяла корзину и, думая, что двигается неслышно, направилась к выходу».
Пока что всего-навсего в город отправляется она, за покупками, но заканчивается рассказ тем, что Ксения уходит от мужа. Это-то и было пусть невольным, но пророчеством,
Сбылось оно вскоре после возвращения супругов в Петербург. «Грину нужна была очень сильная рука, а у меня такой руки не было», — объясняет их разрыв Вера Павловна.
Ее новым мужем стал геолог Казимир Петрович Калицкий. А спустя несколько лет, в 1921 году, женился и Грин. Его вторая жена, Нина Николаевна, пережила супруга на без малого сорок лет и тоже оставила воспоминания. Описывая жилище своего тогда еще будущего мужа, она — вни­мание! — упоминает "большой портрет Веры Павловны (стоит в три четверти, заложив руки за спину) В широкой светло-серой багетовой раме», а также по-хозяйски расположившиеся "две фотографии Веры Павловны в детстве и юности".
Ладно, это еще холостяцкая берлога, но вот молодожены сняли комнату — первую свою комнату — и переехали в нее. «Наш багаж был ничтожен, — пишет Нина Николаевна и перечисляет: - Связка рукописей, портрет Веры Павловны, несколько ее девичьих фотографий".
Выходит, и после второй своей женитьбы не расстался с той, кто подарил ему встречу, ставшую, по собственным его словам, главным событием его жизни.
Многие гриновские рассказы заканчиваются словами: "Они жили долго и умерли в один день". Грин, конечно, был фантазером и мечтателем, но, может быть, слова эти и не такая уж фантазия?

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:38 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
Каков он, Александр Грин?

О Грине в 20-х и 30-х годах ходили самые фантастические легенды. Источниками их являлись и произведения писателя, и особенности его характера, и даже сама внешность.

Жена его — Нина Николаевна в своих воспоминаниях воспроизвела облик писателя. «Был Грин, — писала она, — росту два аршина восемь вершков, и вес никогда не превышал четырех пудов, даже в самое здоровое время. Был широк в плечах, но сильно сутулился. Волосы темнокаштановые, с самой легкой проседью за ушами, глаза темно-карие бархатистого оттенка, брови мохнатые, рыжеватые, усы такие же. Нижняя челюсть выдавалась вперед, длинный неправильный рот, плохие зубы, черные от табака. Голова хорошей, чрезвычайно пропорциональной формы. Очень бледен... Все лицо изборождено крупными и мелкими морщинами... Руки у Александра Степановича были большие, широкие. Грин редко смеялся, но дома, без посторонних, часто появлялась на его лице улыбка, смягчая суровые линии рта».

Журналистка, поэтесса и актриса Лесная-Шперлинг, часто встречавшая Грина на своей работе в редакции журнала «Новый сатирикон», вспоминала, что Грина считали мрачным, угрюмым человеком, называли «странным». Он был глубоко замкнутым. И каждый раз после ухода Грина возникал разговор о нем... Он всех почему-то волновал, и не только как автор, но и как личность. Что-то своеобразное было в его внутрь обращенном взгляде, суровом, но готовом на привет лице».

Грину были свойственны перепады настроения. «Я хорошо помню — пишет о нем Корней Зелинский, — его долговязую фигуру с длинным лицом, покрытым струями морщин, как песчаный берег, после норд-оста... Грин попадал время от времени во власть болезненного недуга. Невесело было видеть его в дни этих провалов, со спиной, испачканной известью, с бесцветным и дрожащим взором...»

«О его чудачествах и странных, на первый взгляд, поступках, — пишет в своих воспоминаниях старый друг Грина журналист Н.Вержбицкий, — можно было бы рассказывать часами. Но чудачество не было для него чем-то надуманным, напускным, игрой, позой. Это было у него от самого строя души — сложной и капризной...»

Но душевный склад Грина, по оценке близко знавших его людей, вполне соответствовал тем идеалам добра и красоты, которые содержатся в его удивительных, неповторимых произведениях.

«Из так называемых нравственных качеств, — продолжает Вержбицкий, — которые я имел возможность отметить у Грина, меня более всего привлекали: доброта, врожденная и естественная деликатность и то, что мы понимаем под словом порядочность — душевная чистота...» Недаром свой мемуарный очерк о Грине он назвал «Светлая душа».

Его долго не замечали как талантливого и своеобразного писателя. И лишь когда он перешел от своих бытовых рассказов к фантастическим произведениям, особенно же к своим образам людей мечтателей и романтиков, смелых и сильных, борющихся "за радость и красоту жизни, о нем заговорили и в печати. Первый рассказ в этом жанре назывался «Остров Рено», Он стал поворотным пунктом в его творчестве.

«Перелом, который совершился в Грине, который явился для него находкой самого себя, - писал о нем Корнелий Зелинский, — открыл в нем то, что мы называем «Грин», был именно этот рассказ». И Константин Паустовский говорил, что уже в этом рассказе «были заключены все черты будущего Грина».

Одним из первых откликнулся на его произведения критик Горнфельд — автор известной книги «Муки слова», которую очень ценил Максим Горький, рекомендовавший ее особенно молодым писателям. «Грин безусловно незаурядная фигура в нашей беллетристике, — писал Горнфельд. — Он знает, куда идет и куда ведет читетеля...»

Вокруг творчества Грина сразу же образовалось" два направления критики: одни оценивали его творчество положительно, другие его не принимали. Последние упрекали писателя, что он уводит читателя от конкретной действительности в область отвлеченной мечты, не хочет замечать нашей жизни, а с художественной стороны — не более как эпигон Гофмана, Эдгбра По, Макорлана и англо-американских авантюристических романов. Его печатали неохотно, а в издательстве ЗИФ однажды даже прямо сказали: «Так как вы не хотели откликаться эпохе, то эпоха в нашем лице мстит вам».
М. Горький любил Грина за его веру в людей, за его пламенный романтизм. известно, что он сыграл большую и благотворную роль в личной судьбе Грина и оказал на него значительное духовное влияние, побуждал к созданию произведений для юношества, привлек Грина к участию в издательстве «Всемирная Литература», руководимом им.

«Грин умер, — пишет Константин Паустовский в своем очерке о нем «Жизнь Александра Грина», -— оставив нам решать вопрос, нужны ли нашему обществу такие неистовые мечтатели, как он».
А мечтатель он был не простой, а, как говорит о нем Корнелий Зелинский, «мечтатель воинствующий». Паустовский на этот вопрос отвечает так: «Да, нам нужны мечтатели... Если отнять у человека способность мечтать, то отпадет одна из самых мощных побудительных причин, рождающих культуру, искусство, неуку и желание борьбы во имя прекрасного будущего».
Писатель Сергей Антонов признает, что «чем больше читаешь Грина, тем больше убеждаешься в его необычайной общественной чуткости». И эту общественную чуткость он видит у Грина в том, что «с самого начала он наметил главного врага: тупого, косного обывателя, и всю свою жизнь, не покладая пера, разоблачал его потребительское нутро, двоедушную мещанскую мораль, атрофию мысли, воображения, фантазии».

Обвинение Грина в подражании западно-европейским писателям-фантастам логично опровергает Юрий Олеша. «Иногда говорят, что творчество Грина представляет подражание Эдгару По, Амбруазу, Бирсу. Как можно Подражать выдумке? Ведь надо же выдумать! Он не подражает, он им равен, он так же уникален, как они. Никакая похвала не кажется достаточной, когда оцениваешь его выдумку... Тут прямо-таки даешься диву... Наличие в русской литературе такого писателя, как Грин, феноменально».

Грина часто упрекали в том, что он наделяет своих героев иностранными именами, по мнению вульгарных социологов, выражая этим свое презрение ко всему русскому. Но, во-первых, у Грина есть немало рассказов, где персонажи носят простые русские имена: «Ксения Турпанова», «Земля и вода», «История одного убийства», «Наказание» и другие.
А во-вторых, подлинно ли имена гриновских героев иностранные? Писатель Сергей Антонов утверждает, что имена гриновских героев не иностранные, «они придуманы так, чтобы их созвучия возможно полней соответствовали внутренней сути образа.
Вспомним яркие, как звезды, и красивые, как созвучия, женские «мена — Ассоль, Ролли, Молли, Визи. Гриновские имена возбуждают воображение».
Как и по какому принципу создавал Грин свои выдуманные имена, вопрос особый и уже другой темы. Но чтобы согласиться с Сергеем Антоновым, можно вспомнить слова собирателя легенд из «Алых парусов» Эгля об имени Ассоль. «Хорошо, — говорил он, — что оно так странно, так однотонно, как свист стрелы или шум морской раковины».

Иное, по существу социально-политическое значение усматривает в гриновской «выдумке» своей «Гринландии» писатель А. Куприн, полагая, что он выдумал ее для того, чтобы ему было в тогдашних условиях «свободнее разговаривать».

В своей монографии «А. Грин. Жизнь, личность, творчество» Л. Михайлова утверждает: «Вы встретите его в его книгах таким же неодинаковым, какой была его жизнь и он сам в этой жизни. Хорошим и дурным, беспредельно чутким и слепым от гнева... Оригинальной структурой и тональностью, особым выбором изобразительных средств, запечатлевших личность Грина, порождена «Гринландия» — неповторимый фантастический, но живой мир, где существуют, увлекая нас бесстрашием и чистотой, удивительные люди со странными именами и ясными поступками»
Изображение

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:39 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
Вот такую информацию, я накопала по этому автору. Люблю я его очень. brush

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:47 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
А еще он писал стихи.

Дайте
Дайте хлеба человеку,
Человек без хлеба — волк,
Ну — и хлеб без человека
Небольшой, конечно толк.
Дайте чаю, он полезен,
Бодрость будит, гонит сон.
Утомлению любезен
И тоске приятен он.
Сахар с чаем неразлучен,
Дайте сахару, вобще!
Без него желудок скучен,
Монпансье ему — вотще…
Дайте мяса,— в нем таится
И кузнец, и кирасир…
В нем невидимо струится
Сильной жизни эликсир.
Дайте яиц, масла, гречки,
Проса, полбы и пшена,
Чтобы нервность нашей речи
Вдруг была укрощена.
Чтобы жизнь, взлетая шире,
Обернулась — нам в удел —
Не картошкою в мундире —
А богатой жатвой дел!

Единственный друг
Верочке

В дни боли и скорби, когда тяжело
И горек бесцельный досуг,—
Как солнечный зайчик, тепло и светло
Приходит единственный друг.

Так мало он хочет… так много дает
Сокровищем маленьким рук!
Так много приносит любви и забот,
Мой милый, единственный друг!

Как дождь, монотонны глухие часы,
Безволен и страшен их круг;
И всё же я счастлив, покуда ко мне
Приходит единственный друг.

Быть может, уж скоро тень смерти падет
На мой отцветающий луг,
Но к этой постели, заплакав, придет,
Всё тот же единственный друг.

Спор

Аэростат летел над полем смерти.
Два мудреца в корзине спор вели.
Один сказал:
«Взовьемся к синей тверди!
Прочь от земли!
Земля безумна; мир ее кровавый
Неукротим, извечен и тяжел.
Пусть тешится кровавою забавой,
Сломав ограду, подъяремный вол!
Там, в облаках, не будет нам тревоги,
Прекрасен мрамор их воздушных форм.
Прекрасен блеск, и сами мы, как боги,
Вдохнем благой нирваны хлороформ.
Открыть ли клапан?»
«Нет! — второй ответил.—
Я слышу гул сраженья под собой…
Движенья войск ужель ты не приметил?
Они ползут как муравьиный рой;
Квадраты их, трапеции и ромбы
Здесь, с высоты, изысканно смешны…
О, царь земли! Как ты достоин бомбы,
Железной фурии войны!
Ужель века неимоверных болей,
Страданий, мудрости к тому лишь привели,
Чтоб ты, влекомый чуждой волей,
Лежал, раздавленный в пыли?!
Нет,— спустимся. Картина гнусной свалки,
Вблиз наблюдённая, покажет вновь и вновь,
Что человечеству потребны палки,
А не любовь».

***


За рекой в румяном свете
Разгорается костер.
В красном бархатном колете
Рыцарь едет из-за гор.

Ржет пугливо коня багряный,
Алым заревом облит,
Тихо едет рыцарь рдяный,
Подымая красный щит.

И заря лицом блестящим
Спорит — алостью луча —
С молчаливым и изящным
Острием его меча.

Но плаща изгибом черным
Заметая белый день,
Стелет он крылом узорным
Набегающую тень.

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Ср апр 21, 2010 11:53 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
Ну и стихи использованные в прозе.
***
В Зурбагане, в горной, дикой, удивительной стране,
Я и ты, обнявшись крепко, рады бешеной весне.
Там весна приходит сразу, не томя озябших душ, -
В два-три дня установляя благодать, тепло и сушь.
Там, в реках и водопадах, словно взрывом, сносит лед;
Синим пламенем разлива в скалы дышащее бьет.
Почки лопаются звонко, загораются цветы.
Если крикнешь - эхо скачет, словно лошади в бою;
Если слушаешь и смотришь, - ты, - и истинно, - в раю.
Там ты женщин встретишь юных, с сердцем диким и прямым,
С чувством пламенным и нежным, бескорыстным и простым.
Если хочешь быть убийцей - полюби и измени;
Если ищешь только друга - смело руку протяни.
Если хочешь сердце бросить в увлекающую высь, -
И глазам, как ворон черным, покорись и улыбнись.

Из расск. "Вокруг света".
***
Кто спит на вахте у руля,
Не размыкая глаз?
Угрюмо плещут лиселя,
Качается компас,
И ждет уснувшая земля
Гостей веселых - нас.
слабеет сонная рука,
Умолк, застыл штурвал,
А ночь - угроза моряка -
Таит зловещий шквал,
Он мчится к нам издалека,
Вскипел - и в тьме пропал.
Пучина ужасов полна,
А мы глядим вперед,
Туда, где знойная страна
Красотками цветет.
Не спи, матрос! Стакан вина,
И в руки - мокрый шкот!
Мы в гавань с песней хоровой
Ворвемся, как враги,
Как барабан - по мостовой,
Веселые шаги!
Проснись, угрюмый рулевой,
Темно, кругом - ни зги!

Из расск. "Остров Рено"
***
Свет не клином сошелся на одном корабле:
Дай, хозяин, расчет!..
Кой-чему я учён в парусах и руле,
Как в звездах - звездочет!

С детства клипер, и шхуна, и стройный фрегат
На волне колыхали меня;
Я родня океану - он старший мой брат,
А игрушки мои - русленя!..

Из расск. "Пролив Бурь"

***

Если ты не забудешь,
Как волну забывает волна,
Ты мне мужем приветливым будешь,
А я буду твоя жена.

Из романа "Блистающий мир"

***
Поля родные! К вашей тишине,
К задумчиво сияющей луне,
К туманам, медленным в извилистых оврагах,
К наивной прелести в преданиях и сагах,
К румянцу щек и блеску свежих глаз
Вернулся я; таким же вижу вас
Как ранее, и благодати гений
Хранит мой сон среди родных видений!

Из расск. "Искатель приключений"

***
Позвольте вам сказать, сказать,
Позвольте рассказать,
Как в бурю паруса вязать,
Как паруса вязать.
Позвольте вас на саллинг взять,
Ах, вас на саллинг взять.
И в руки мокрый шкот вам дать,
Вам шкотик мокрый дать...

Из расск. "Капитан Дюк"

***
Не ворчи, океан, не пугай.
Нас земля испугала давно.
В теплый край -
Южный рай -
Приплывем все равно.

Хлопнем, тетка, по стакану!
Душу сдвинув набекрень,
Джон Манишка, без обмана,
Пьет за всех, кому пить лень!

Ты, земля, стала твердью пустой;
Рана в сердце... Седею... Прости!
Это твой
След такой…
Ну - прощай и пусти!

Южный Крест там сияет вдали.
С первым ветром проснется компас.
Бог, храня
Корабли,
Да помилует нас!

Из расск. "Корабли в Лиссе"

***
Река широка, широка,
Вода глубока, глубока,
Лодка легка, легка.
Так далеко, далеко плыть,
Так светло, так неясно жить,
Все видеть, все видя - любить.
Вьется река, как змея,
Душа спокойна моя,
Длинным веслом правлю я.

Из повести "Вокруг центральных озер"

***

Забвенье - печальный, обманчивый звук,
Понятный лишь только в могиле;
Ни радости прошлой, ни счастья, ни мук
Предать мы забвенью не в силе.
Что в душу запало - останется в ней:
Ни моря нет глубже, не бездны темней.

Из расск. "Жизнь Гнора"

Тебя счастливей в мире нет;
избегнешь ты премногих бед;
Но есть примета для тебя:
Отыщешь счастье ты - любя.
Твой знак - Луна и Козерог
Ведут к удаче средь дорог.

Из расск. "Продавец счастья"

***

У скалы, где камни мылит водопад, послав врагу
Выстрел, раненый навылет, я упал на берегу,
Подойди ко мне, убийца, если ты остался цел,
Палец мой лежит на спуске, точно выверен прицел.
И умолк лиса-убийца; воровских его шагов
Я не слышу в знойной чаще водопадных берегов.

Лживый час настал голодным: в тишине вечерней мглы
Над моим лицом холодным грозно плавают орлы,
Но клевать родную падаль не дано своим своих,
И погибшему не надо ль встать на хищный возглас их?
Я встаю... встаю! - но больно сесть в высокое седло.
Я сажусь, но мне невольно сердце болью обожгло,
Каждый, жизнь целуя в губы, должен должное платить,
И без жалоб, стиснув губы, молча, твердо уходить.
Нет возлюбленной опасней, разоряющей дотла,
Но ее лица прекрасней клюв безумного орла.

Из расск. "Зурбаганский стрелок"

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 5:49 
Не в сети
Читатель
Читатель

Зарегистрирован: Сб июл 17, 2010 20:18
Сообщений: 16
Откуда: Тольятти
Я тоже очень люблю этого писателя. Сейчас просто люблю, а в детстве зачитывалась им. :)
Нет, я не правильно сказала, яне просто люблю его сейчас, а восхищаюсь им. Он именно такой, каким в моем представлении должен быть писатель-фантаст. Имеется в виду творчество. Его миры завораживают добротой и теплотой. То же самое можно сказать и про героев.
Прочитав его биографию, которую к своему стыду не очень хорошо знала, поняла, что в своих героях он отражал сущность своего Я, спрятанную где-то глубоко внутри. Именно таким, как Грэй, он мечтал стать и чувствовал себя, только, никогда не проявлял...
Мне нравится атмосфера реальной сказки, пропитывающая каждое произведение. Это сказка, в которой хочется жить :)
Спасибо Вам, Roksana, что напомниле о нем, всколыхнуле в душе романтические струнки, оставшиеся в детстве.
И самое главное - прочитав о нем, мне захотелось перечитать его... Начну, пожалуй, с "Бегущей по волнам". Помнится, когда-то, именно она меня поразила сильнее всего :)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 12:09 
Не в сети
Кружевница
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:00
Сообщений: 4841
Откуда: Желтая гора
А я очень люблю "Дорогу в никуда" и "Корабли в Лиссе" ну и новеллы, особенно "Словоохотливого домового"

_________________
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 13:34 
Не в сети
Читатель
Читатель

Зарегистрирован: Сб июл 17, 2010 20:18
Сообщений: 16
Откуда: Тольятти
Конечно же напомнили и всколыхнули brush Опечатка :)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 13:52 
Не в сети
Сварливый и Свирепый
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пт янв 09, 2009 22:16
Сообщений: 25639
Откуда: СПб (изредка Тифлис)
Ох... Добьетесь, что я тоже пойду перечитывать. :)

_________________
Эй, не стойте слишком близко -
Я тигренок, а не киска!


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 14:31 
Не в сети
Читатель
Читатель

Зарегистрирован: Сб июл 17, 2010 20:18
Сообщений: 16
Откуда: Тольятти
Так это же замечательно, когда в памяти всплывают воспоминания о давно забытой книге, и сразу же появляется желание ее перечитать good
Я тут параллельно с Грином вспомнила еще ряд книг, которые не перечитывала с детства :)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 14:46 
Не в сети
Сварливый и Свирепый
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пт янв 09, 2009 22:16
Сообщений: 25639
Откуда: СПб (изредка Тифлис)
Хм-м, какие, если не секрет? Вдруг еще у кого-нить возникнет такое желание. ;)

_________________
Эй, не стойте слишком близко -
Я тигренок, а не киска!


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 15:14 
Не в сети
Читатель
Читатель

Зарегистрирован: Сб июл 17, 2010 20:18
Сообщений: 16
Откуда: Тольятти
Я вспомнила Драйзера, как зачитывалась им одно время, "Дамское счастье" Золя (почему-то захотелось прочитать его уже даже ни во второй и ни в третий раз), захотелось перечитать любимого Кронина :) Перечислять можно много. Наверное, сегодня день такой, воспоминания сами лезут в голову laugh


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Грин А.С.
СообщениеДобавлено: Вт сен 14, 2010 16:46 
Не в сети
Творец
Творец
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Сб янв 17, 2009 23:23
Сообщений: 1767
Откуда: москва
Хороший черный юмор. Если бы почаще работал в этом направлении...

_________________
Путь сквозь льды —
Вечный путь от Сердца к Солнцу...


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 15 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Литературный интернет-клуб Скифы

статистика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Template made by DEVPPL Flash Games - Русская поддержка phpBB