Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воз душных объятиях своих! На нем ни облака. В поле ни речи. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубине дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи. Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень, по которой только при сильном ветре прыщет золото. Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, осеняемыми статными подсолнечниками. Серые стога сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало — река в зеленых, гордо поднятых рамах... как полно сладострастия и неги малороссийское лето!

А потому, для избежания всего этого, будем называть даму, к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N: именно, дамою приятною во всех отношениях. Это название она приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтобы сделаться любезною в последней степени, хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась ух какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка! а уж не приведи Бог, что кипело в сердце против той, которая бы пролезла как-нибудь и чем-нибудь в первые. Но все это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе. Всякое движение производила она со вкусом, даже любила стихи, даже иногда мечтательно умела держать голову, — и все согласились, что она, точно, дама приятная во всех отношениях. Другая же дама, то есть приехавшая, не имела такой многосторонности в характере, и потому будем называть ее: просто приятная дама.

И я полагаю, что Гоголь силён в "малых формах".

Все-таки то, как преподают литературу в школах, особенно русских классиков, отбивает охоту их читать.

отменить в школах изучение классики и ввести обязательное преподавание плохих женских романов и дешевых боевиков.

Ну не знаю. Мне не нравилось, что меня принуждают что-то читать да еще ограничивают во времени

Большая часть "школьных" классических произведений на школьников как таковых вовсе не рассчитана. Возможно, именно это и отбивает желание читать в школе, т.к. маленький человечек еще не в силах проникнуться всей глубиной читаемого. Нужно просто подобрать по возрасту чтение в классах и тогда не будет таких уж больших проблем с литератйрой.

там отнюдь не такой большой объем изучаемого.

И, кста, мну оченно умилило, что такой классик как Экзюпери, довольно известный для русского (советского) читателя, у себя на родине не так уж и распространен. Помню недоуменный вопрос: - А что, Вы читали Экзюпери?!

Это ни хорошо, ни плохо, тут причин масса.

Соглашусь с Летописец в том, что многое из школьной программы слишком рано давать детям. С другой стороны