Полки книжного червя

Еще одна самобытная и интересная поэтесса в просторах инета.

19. девочковое три

как бессовестно в их девятнадцать лет, у них ничего, ничего совершенно нет:
ни живота, ни шрамов от аппендицита и кесарева, ни понимания - слесарю-слесарево,
ни боязни дышать взахлеб, ни страха не дорасти. господи, этих девочек не спасти, даже в твоей горсти.
они с такой жадностью прокалывают живот, вонзают в него иголки, а там еще никто не живет,
их еще не таскали волки, зубастые волки в этот ослепительный темный душный круговорот.
.
.
.
.
господи, как бессовестно в девятнадцать лет, ни наплечных шрамов, ни тебе эполет,
что им какая-то драма, опера там, балет, господи, да их же по сути то вовсе нет,
что там любовь? она длится то полчаса, он ее гладит по расхристанным волосам,
он ее манит - слышишь, пойдем, пойдем? и она идет, и их спины вписываются в окоем
моего зрачка. господи, как бы сыграть то под дурачка, как бы сделать вид,
что еще огого, еще, слышишь ты, ничего, и конечно же совершенно нигде не болит.
.
.
.
.
.
как невероятно гладко естественно ложится свет на ее загар,
как грохочет под ноги океан, заглушая чаек или гагар,
как она растягивается на камнях во весь свой невероятный рост,
и поглядывает на меня, и собирает небрежно в хвост
совершенно роскошную каштановую копну
говорит: он не оставит меня одну
.
.
.
.
и под моей старательно закрашенной сединой проявляется четкая полоска меди.
как мне сказать ей, прости родной, но - никуда не едем,
а он... отошел, просто зашел к соседям... и не вернулся. этим
мы отличаемся. верно? им - еще предстоит. я - была не первой.
анализы, беременность, гепатит, прокуренные нервы...
господи. девятнадцать! милые, глупые нерпы.
.
.
.
как описать ей этот мой непокой
видеть ее такой.

one day

.... а в какой-то день устаешь болеть и встаешь с колен, и идешь покупать себе мелкий пепел и сладкий тлен, и идешь говорить с машинами, целовать самолеты и бегать влет, и уже не надо тебе говорить себе "все пройдет, пройдет"....

... а в какой-то день прорастает радость как царь горы, и ты понимаешь что ты уже вне игры, и ты понимаешь, что в общем-то больше нет смысла тащить ее из земли. повторяешь рефреном "отпели и погребли, отпели и погребли" (с)....

... а в какой-то день вдруг выходит солнце из теплых туч, и потягивается и нежно глаза себе трет лучом, и ты смеешься и говоришь: ну какой же я к черту буч? я вообще не при чем, совершенно я не при чем....

...а в какой-то день разбиваются все корыта к черту, в хлам, остаешься одна с разбитым и ладно бы пополам, остаешься одна с пониманием, что хотела-то видимо не того, что просила. и больше не хочется ничего....

... а в какой-то день ты оказываешься один на один с собой. и куда-то девается все, что звалось любовь.
и уже не ёкает сердце от фотки, от ника, от сказки "она и он", и ты едешь в питер. слушать весенний звон.

и заходишь в кафе, и оказываешься подшофе, и все счастье легко умещается в шелкововом полосатом твоем шарфе.

все равно любит

удивительно знать, что ты кому-то нужен так, просто

что кто-то любит тебя, скажем, по праву рождения

не потому что у тебя, к примеру, есть остров

в собственности или нервы как железное ограждение

не потому что ты как-то особенно хитер и смел

и сумел построить огромный каменный дом

а потому что ты, например, ему пел

в детстве песни… а он их считал хитом

потому что только тебе и удавалось голову вымыть ему без слез

или сказку придумать на, в общем-то, старый мотив

и он любит тебя вот так, бессмысленно, без дурацких надежд и грез

не как мороженое, десерт или аперитив.

удивительно знать, что любовь бывает такой:

беспричинной, бессмысленной, в общем-то, наугад,

и доверяешь ей оголтело, слепо и без дураков

то, что другим так страшно доверить… какой-то взгляд,

какую-то мелочь, какие-то ощущения изнутри,

несколько слов на бумаге, сложенной сорок раз

от волнения или от нежности – тут уж поди его, разбери,

проще не думать…. я открываю газ,

синее пламя конфорки танцует фламенко,

выкрики чьи-то заменят мне стук кастаньет….

удивительно знать, что кто-то любит тебя... без оценки,

дает тебе шанс ошибаться и верить, а впрочем, если и нет,

то все равно любит.

ску. ча. ю

я без тебя опять скучаю, привычно музыку включаю, привычно кутаюсь в шарфы, привычно не хожу в кофейни. мне невозможно, мне желейно и я с реальностью на вы, на выстрел, на неспешный жест, на нежное касанье сверху, на изумленную пореху в окне, откуда льется свет.

мне не хватает терпкой боли, твоих страданий поневоле, мне не хватает слов твоих о невозможности любовной, о муке лжи вполне бескровной, и испытаниях двоих. а ты молчишь вполне законно - что толку в переборах слов? - и я хочу ловить скворцов в твоих не_спальных не_районах.

пока же все увы не так, иван не царь, иван дурак, а я опять не понимаю твоих посланий на песке, твоих записочек в реке, и тихо руку отпускаю... мне говорят: она уйдет, и не удержишь, не догонишь, а я скучаю на перроне и строю план на новый год:

пора, пора закончить книжку, растить и пестовать мальчишку, сменить работу в сотый раз, купиться на свободный график, и знать, что вновь московский трафик мне не указ, мне не указ. и знать, что я опять сама, и губы красить ярким цветом... да, я скучаю, но к рассвету пойду раскрашивать дома

в зеленый или может в красный.
прости, я не умею быть одна.