|
Был чудесный летний вечер. Солнце нежило и ласкало. Одуряющий аромат цветущего жасмина, который рос практически в каждом палисаднике, заполнил всё вокруг и пропитал каждую ниточку в моём костюме.
Я медленно шёл по Планерной улице, которую более пристало бы назвать Жасминовой, вглядывался в таблички с номерами домов и бормотал про себя неожиданно всплывшие из самой глубины моей памяти стихи Короля поэтов:
Сочным вечером жасминовым, под лимонный плеск луны,
Повстречалась ты мне, грешница с белой лилией в руке…
Я приплыл к очам души твоей по лунящейся реке…
Берега дремали хлебные — золотые галуны.
Распустила косу русую, — проскользнула в рожь коса
И скосила острым волосом звездоликий василёк.
Улыбнулась лепестковая, и завился мотылёк —
Не улыбка ль воплощённая?.. Загудело, как оса…
Сердце тихо очаровано… Сердце ранено чуть-чуть…
Захлебнулся ум в забвении… Вдалеке — виолончель…
Сочным вечером жасминовым сядь на лунную качель:
Будет с лилиями грешница и чарующая чудь…
На этой улице, которая приютилась на самом краю города, я очутился не просто так. Привели меня сюда моё неуёмное любопытство и директивная просьба моей сестры Людмилы. Сестрёнка обнаружила, что её разлюбезный муженёк Костик завёл себе любовницу. То, что у Костика есть любовницы – именно любовницы, а не любовница – мне было известно давным-давно. Некоторых из них я знал. Одну так очень даже неплохо. Таню Котикову, по кличке Котик. Я и сам «подбивал к ней клинья». Безрезультатно. Дамочка предпочла Костика.
Увы. Такова жизнь. Каждый из нас норовит ухватить самый сладкий кусок. Котик не исключение. А соперничать с Костиком глупо и бесперспективно. Двухметровый красавец со смеющимися глазами и вечной улыбкой на лице. Улыбкой искренней, не «американской», то есть не приклеенной. Костик излучает столько здорового оптимизма, столько неподдельной жизнерадостности, что рядом с ним даже мне, мужику, всегда легко и уютно. Что ж говорить про бедных женщин? В его присутствии даже почтенные матроны тихо млеют и теряют способность здраво рассуждать. Любая из них готова хоть сию минуту побежать за ним в неприглядную даль на самый краешек белого света.
До сих пор не понимаю, как моя неказистая сестрёнка умудрилась заарканить такого видного мужика, да ещё затащить его в ЗАГС?
Неисповедимы пути Господни.
Но почему я, такой-сякой, молчал, не просветил родную сестру, не поставил её в известность о бесчисленных изменах её горячо любимого мужа?
Зачем? Чего я добьюсь своим «правдорубством».
Предположим, просвещу я свою «близорукую» сестрёнку, расскажу ей всю самую что ни на есть голую правду. Психанёт она, выгонит мужа, отца троих детей, из дома. А дальше что?
Кукуй одна, голубушка. Расти троих детей. А детишки так любят своего непутёвого папашу. И папаня в них души не чает.
Что хорошего, внушающего оптимизм в сей безрадостной, но весьма реалистичной картине?
И затем. В нашей родимой конституции ничего не написано про то, что штамп в паспорте моментально сводит на нет все твои физиологические проблемы. Увы. Нет в ней такого пункта. Почему твой законный муж пасётся на чужих пастбищах? Потому что его дома не «кормят». А «есть-то» хочется, кровь-то бегает по артериям и венам, силушка играет, не даёт спать длинными ночами…
А что ждёт его дома? Жена, пусть даже и очень любимая, но которая так расплылась после рождения третьего ребёнка, так обабилась, так кудахчет над своими ненаглядными детушками, что в упор не видит законного мужа, не замечает его мучительных проблем.
Но долго плелась до Людки невесёлая правда об изменнике-муже. Только вчера доползла, на двенадцатом году совместной жизни.
А тут, как назло, и меня занесло к ним, (целую неделю не видел племянников, своих-то детей нет как, впрочем, и жены), притащил подарки. Племянники очень обрадовались, не так мне как подаркам, а Людка была совсем невесёлая. Даже не улыбнулась. Открыла дверь и молча отправилась на кухню.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Что за непорядок в датском королевстве?
Я быстренько разгрузил пакеты и марш на кухню, где сестрёнка от всей своей безмерной души грохотала кастрюлями.
- Что случилось? Чего такая злая?
Никаких эмоций. И грох, грох, грох…
Я схватил сестрёнку за плечи, обнял, прижал к себе покрепче. Держу, не отпускаю.
Порыпалась она маленько, поерепенилась, а затем обмякла. И слёзы рекой. Такие два мощных потока, что я даже испугался: не дай Бог, всю себя сейчас выплачет, один старенький халат останется.
Но нет. Пронесло. Порыдала сестрёнка ещё немного и успокоилась. Отпустил я её. Вытерла она слёзы какой-то тряпкой, села на табурет и уставилась в пол, который отнюдь не блистал чистотой. Что-то весьма серьёзное должно было случиться, чтобы моя сестрёнка, такая чистюля, пренебрегла своими обязанностями законной хозяйки дома.
- Говори, - выждав несколько минут, сказал я как можно мягче, - что стряслось?
- Любовница, - медленно проговорила Люда.
- Какая любовница? Чья любовница?
Я задавал вопросы, а сердце моё больно сжималось в груди. Неужели случилось то, чего я так страшился? Чего теперь ожидать от сестры?
- У Костика любовница, - монотонно пояснила Люда, не отрывая глаз от созерцания потёртого ламината.
- С чего ты взяла? Костик тебя любит. От детей вообще без ума.
- Одно другому не мешает.
Резонное замечание. Похоже, сестрёнка не совсем ещё «слетела с катушек». Осталось кое-что в её головушке. Как говорится, крупицы разума. И это вселяло надежду.
- С чего ты взяла, - повторил я свой вопрос, - что Костик тебе изменяет?
- Нашлись добрые люди. Просветили.
И Люда с укором глянула на меня, что должно было означать: я, в отличие от «добрых» людей, очень и очень недобрый человек, раз не соизволил просветить родную сестру об изменах её законного мужа.
- И кто ж она такая? Тебе назвали её имя?
- Танька Котикова. Лахудра подзаборная. Мало ей своего мужика, так ещё чужих подавай.
Я с трудом удержал довольную улыбку, которая так и рвалась наружу. Поясняю причину моего столь неадекватного сложившимся обстоятельствам поведения. Как мне было не радоваться? Костику придётся завязать с Котиком, а мои акции соответственно резко рванут вверх. А «лахудру» я пропустил мимо ушей. Котик такая прелесть. Она не нуждается в адвокатах. Недаром Костик так долго цацкается с ней.
- И ты поверила каким-то «добрым» людям, а родному человеку, с которым съела не один пуд соли, не доверяешь?
- Мне прислали фотографии.
Вот сволочи! Узнать бы их. И, главное, зачем?
- И кто ж это за добрый человек? У него есть имя?
Людмила молчала.
Хорошо. Зайдём с другого бока.
- Это мужчина или женщина?
- Мужчина, - подумав, ответила сестра.
Гм. Я мог бы понять, если бы это была женщина, которая метит занять освободившееся место рядом с Костиком. Но мужчина. Неужели у меня появился ещё один соперник, да ещё такой беспринципный?
- И что ты собираешься делать?
Я напрягся, ожидая ответа, который меня более чем удивил.
- Хочу обратиться за помощью к ведьме.
- К ведьме? Я не ослышался?
- К ведьме, - угрюмо подтвердила Людмила.
Скажу честно, я растерялся. Лично я не верю ни в каких колдунов, магов, ведьм и прочих экстрасенсов. Насколько мне было известно, взгляды моей сестры в этом вопросе нисколько не отличались от моих представлений о чёрной и белой магии. И вдруг этакий кульбит. Разворот на сто восемьдесят градусов.
Хотя, если припрёт, и на луну завоешь.
- Как поможет тебе полоумная и жадная старуха? Неужели ты, человек с высшим техническим образованием, веришь во всю эту чертовщину?
- Людям помогла.
- Каким людям? Можешь назвать хотя бы одно конкретное имя?
- Надьке Воротниковой помогла.
- Надежде? – Я задумался, припоминая Надю и её мужа Бориса. Нормальная семья. Никаких скандалов. – А что у них было?
- Борька схлестнулся с Надькиной подругой.
- И что?
- Надька сходила к ведьме, и та всё поправила.
- Что и как именно поправила твоя ведьма?
- Она не моя.
- А чья?
- Общая.
- Ага, народное достояние.
- Не юродствуй.
Что мне нравилось в нашем разговоре, так это то, что сестрёнка от фразы к фразе всё более и более становилась похожей на саму себя, на ту какой я её знал и какой её любил.
- Хорошо. Что конкретно сделала… наша общая ведьма? Я Воротниковых только сегодня видел. Оба живы-здоровы, ни на что не жалуются.
- Об этом Надька не распространялась, но сказала, что если бы не ведьма, то ей точно пришлось бы разводиться со своим Борькой.
- Ну, дело хозяйское, - я раздражённо пожал плечами, - отправляйся к своей бабке. Только денег возьми побольше. Это, насколько мне известно, прежадный народец.
- Она не берёт много.
- Тогда и карты… общей ведьме в руки.
- Только я к ней не пойду, - заявила Людмила. – Не добраться мне до неё. Сил совсем не осталось.
- Что ж ты с ней по скайпу собираешься общаться? Такие нынче продвинутые старухи пошли?
- Я хочу, чтобы ты к ней сходил. – Люда наконец-то прямо посмотрела на меня, и взгляд у неё был вполне себе осмысленный. - Или откажешь родной сестре?
- Тебе прекрасно известно, что я ни в чём тебе никогда не отказывал. Но есть же предел. Как и о чём я буду говорить с незнакомой бабкой?
- Скажешь всё, как есть. У родной сестры муж завёл любовницу. Как отвадить мужика от подзаборной лахудры и вернуть его в… лоно семьи?
Это «лоно» едва не добило меня. Такой смех пробрал, с трудом сдержался, чтобы не заржать прямо на кухне в присутствии моей оскорблённой сестрёнки.
И я отчаянно замахал руками, соглашаясь без дальнейших разговоров отправиться к ведьме за приворотным – или отворотным? - зельем…
Но вот и нужный мне дом. Весьма скромный. Так себе, избушка, только что не на курьих ножках. Ничем не выделяется среди точно таких же соседских домов. Построен, как и все прочие строения на Планерной улице, вскоре после войны и явно нуждается в ремонте. В покраске, так это точно. Похоже, не так уж и замечательно идут дела у старой карги, присвоившей себе звонкий титул «ведьма».
Таблички на гнилом деревянном заборе, предупреждающей о злой собаке, я не обнаружил и смело открыл калитку. Поднялся на расшатанное крыльцо, толкнул входную дверь, прошёл через холодные сени и вошёл в избу.
Ведьма, если только можно было так назвать женщину, которую я увидел, сидела за обыкновенным письменным столом, прямо напротив двери. Это была маленькая, худенькая блондинка с грустными серо-голубыми глазами. Совсем не старая. Я бы даже сказал, молоденькая. Ей ещё и до тридцатки не один горшок с кашей изжевать. На ней была надета тоненькая голубенькая блузочка с коротенькими рукавчиками. Вся в каких-то бантиках и рюшечках.
На столе ничего, кроме закрытого ноутбука, больше не было. Ни тебе хрустальных шаров, ни колоды с картами, ни прочих причиндалов, которыми нас потчуют сериалы, откуда лично я и почерпнул все свои представления о том, как должна выглядеть настоящая кондовая ведьма в своей ведьмацкой берлоге. Чёрного кота, ступы с помелом я также не обнаружил как и развешенных по стенам пучков колдовских трав.
Неужели ошибся адресом?
А девушка, тем временем, внимательно разглядывала меня. Слава Богу, не выглядела испуганной.
Я улыбнулся, как можно дружелюбнее.
- Извините, пожалуйста, я, кажется, ошибся.
Я ещё раз ощерил свои зубы и повернулся, собираясь покинуть дом, в который забрёл по своей невнимательности, но меня остановил негромкий и весьма приятный женский голос.
- Вы не ошиблись. Вы пришли туда, куда и хотели придти.
- Но мне нужна бабка. В смысле, ведьма, - сказал я, вновь поворачиваясь к девушке передом, а к двери задом.
- Я и есть ведьма, - в свою очередь улыбнулась девушка. Она смущённо развела над столом своими тонюсенькими ручонками с крохотными чистенькими пальчиками. – Извините, что не успела состариться, дожидаясь вас, добрый молодец.
Ого. Какие нынче ведьмы пошли. С неплохим чувством юмора. Я ещё раз, более внимательно оглядел её, вернее, то, что возвышалось над столом. А она ничего. Хотя и не секс-бомба. Интересно, какие у неё ножки?
В это время ведьма неожиданно вскочила со стула, зачем-то обошла вокруг меня – она едва доставала мне до плеча - и вернулась на место. А ножки у неё под коротенькой синей юбкой оказались вполне себе. Мне начинало нравиться моё необычное приключение.
- Очень переживает ваша сестра? – неожиданно заговорила ведьма и придвинула к себе ноутбук. Но не раскрыла.
А я никак не мог оторваться от её глаз. Дело в том, что я немного подготовился к визиту, пошарил в интернете. У ведьмы должен быть гипнотический взгляд. У неё он особенный: завораживающий и проницательный. Смотреть ведьме в глаза долго не получается. Человек под её взглядом начинает нервничать и суетиться так, словно из него выпытывают все сокровенные тайны. Ведьма обладает большой привлекательностью и невероятной внутренней силой, которая подчиняет себе живых существ.
Так вот, ничего гипнотического у ведьмы я не обнаружил. Глаза как глаза. Точно такого цвета как моя машина. Я могу смотреть в них сколько угодно. Хоть сто лет подряд. Нет, Надька явно не просто так прорекламировала эту девицу. Наверняка её родственница. Но что там говорилось про мою сестру? Я встряхнулся и отвёл свой взгляд от её лица.
- Откуда вы знаете про Людмилу?
- Но не ради себя любимого вы пришли ко мне? Ведь вы не верите в привороты, отвороты и прочую колдовскую галиматью? Жены у вас также нет. Об этом говорит отсутствие кольца на безымянном пальце вашей правой руки. Впрочем, ваши глаза кричат о том же самом лучше всякого кольца. – Девица улыбнулась и пожала плечами. – Остаётся сестра. Что, муж загулял? - Я согласно кивнул. – Да вы садитесь или, как у вас говорят, присаживайтесь. Разговор предстоит длинный.
Я послушно «присел» на стоящий перед столом свободный стул. Интересно, есть у неё на теле ведьмины метки? Родимые пятна необычной формы.
- А вы основательно подготовились. – Она и не пыталась скрыть насмешку в своём голосе. – Как видите, никаких необычных родимых пятен на моём лице нет. Смею вас заверить, и на моём теле вы их не обнаружите даже под микроскопом. Насколько мне известно, ни мама, ни бабушка тоже не имели никаких зловещих отметин. Не пугайтесь, вы так настойчиво пытались проникнуть своим орлиным взором сквозь мою одежду, что догадаться, о чём вы думаете, не составляет труда. Я ведь врач, психиатр. Ведьма – это моя маска. Так сказать, прикрытие. Не очень у нас любят психиатров. Боятся. Всячески оттягивают сладкий миг знакомства. Вот и вас больше не интересуют мои ноги. Что поделаешь, хуже нашей профессии только патологоанатомы. Другое дело – ведьма. Как это звучит гордо, как романтично. Если б вы знали, как приятно, как выгодно быть ведьмой. И, главное, ненаказуемо. Неверный диагноз? Лечение пошло во вред, а не на пользу? Что с неё взять? Она же ведьма… Но перейдём к делу. Итак, ваша родная сестра Людмила обнаружила, что её муж изменяет ей. Она узнала про всех его любовниц?
- Только про Таньку Котикову.
- Опять Котик, - вздохнула ведьма. - Скольких мужей пришлось возвращать от неё к своим законным жёнам. И что вы хотите?
- Как что?
Я замялся. Что хочу лично я, мне было более чем понятно: чтобы Костик отвалил от Котика и освободил мне местечко в её тёпленькой постельке. Но чего добивается Людмила? Того же, что и я, или её интересы простираются гораздо шире моего скромного желания? Вдруг она добивается того, чтобы её муж вообще перестал интересоваться женщинами. Чтобы даже не глядел на них.
- С вами мне всё понятно, - иронично улыбнулась ведьма. – Вы хотите стать очередным любовником моей сестрёнки.
- Как это сестрёнки?
Я ошалело уставился на ведьму.
- Котик – моя сестра.
- Но вы совсем не похожи.
- У нас разные отцы. И фамилии разные. Но мать у нас одна. Если б вы знали, - вздохнула ведьма, - как я завидую Котику. Ей так легко всё даётся. А скольких парней она увела от меня… Вот кто настоящая ведьма. – Девушка задумчиво уставилась куда-то поверх моей головы, но тут же спохватилась. – Хватит о грустном. Поговорим о вашей сестре. Что конкретно хочет Людмила? Превратить мужа в овощ?
- Нет, - энергично запротестовал я. Мне стало жалко зятя. – Не надо в овощ. Да вы, наверное, и не сможете, - легонько поддел я псевдоведьму.
- Почему? Есть соответствующие лекарства. Могу выписать рецепт.
- Не надо нам никакого рецепта. Отвадьте Костика от Котика. Больше нам ничего не надо.
- Нет ничего проще. Скажу пару ласковых слов Котику. Всего и дел. Но как это прекрасно, - лучезарно улыбнулась она, - когда интересы брата и сестры совпадают столь близко.
Господи, да у них семейный подряд! Одна сестрёнка уводит мужиков, другая возвращает их назад. Весьма нехитрая комбинация. Интересно, насколько прибыльная?
- Но рецепт я вам всё-таки выпишу. Не пугайтесь! Обычный бром. Когда получите лекарство в аптеке, сдерите с пузырька наклейку. Пусть ваша сестра потихоньку подмешивает микстуру в питьё своего мужа.
Я усмехнулся, но взял у ведьмы рецепт. Поднялся.
- Так и уйдёте?
- А что?
- Платить кто будет за вас? Дядя Фёдор?
- За что платить? – Я потряс бумажкой с выписанным на нёй рецептом. – За эту писульку? Точно такую мне накарябает любой психотерапевт. Бесплатно.
- Но пришли вы к ведьме?
- К липовой ведьме.
- Липовая или берёзовая, не суть важно.
- А что важно?
- То, что за аренду этого домика я обязана платить, как и отчитываться перед налоговой.
- Сколько с меня? – не стал я продолжать спор.
- Пять тысяч, - сухо буркнула ведьма, раскрывая ноутбук.
- Однако. Пять тысяч неизвестно за что.
- Очень даже хорошо известно. И вам, и мне, а скоро - и Котику. Только поспешайте. Место возле Котика пусто не бывает.
Я бросил на стол пятихатку и стал разворачиваться, собираясь навсегда покинуть этот дом, но меня вновь остановил металлический голос ведьмы.
- Фамилия!
- Зачем вам моя фамилия?
- Я же русским языком сказала вам, что обязана отчитываться перед налоговой. И не врите, пожалуйста. Я проверю.
Интересно, как она проверит? Но я не стал связываться с ведьмой. Пусть и липовой.
- Сергеев Николай Петрович.
- Николай Петрович, возьмите, пожалуйста, квитанцию об оплате. И распишитесь в корешке. Вот здесь.
Я поставил свою подпись в требуемом месте.
- Надеюсь, это всё? Теперь я свободен?
Ох, сколько яда влил я в свой голос.
- Как ветер.
- Тогда прощайте.
- До свидания. Очень-очень скорого.
Ведьма нежно улыбнулась, а в глазах её загорелись два крохотных лукавых огонька. Я «саркастически» ухмыльнулся. Хоть новогодней гирляндой опоясайся, ты меня больше не увидишь.
- И проверьте, пожалуйста, тормозной шланг в вашей машине. Что-то подсказывает мне, что шланг перетёрся и может лопнуть в любой момент. А я бы не хотела, чтобы наше скорое свидание, которое обещает нам столько приятных минут, не состоялось по весьма прозаичной причине, каковой может стать ваша преждевременная смерть.
Я покрутил пальцем у виска и вылетел на улицу.
Но машину я всё-таки проверил. Тормозной шланг действительно перетёрся. Я реально находился на волосок от смерти.
И как она догадалась, что я служу в уголовке?
_________________
Достать Удава может каждый.
А вот впоследствии сбежать...
https://guasumorotianja.livejournal.com/40380.html
|
