Site Logo

Полки книжного червя

 
Текущее время: Чт мар 28, 2024 15:02

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: ОКОЛОКОНКУРСНЫЙ. Печать прошлого
СообщениеДобавлено: Чт янв 05, 2017 18:49 
Не в сети
Кошка книжная домашняя
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пн мар 23, 2009 19:54
Сообщений: 21197
Откуда: Хайфа
Печать прошлого

Хунвейбин


В село они вошли ближе к полудню. Грузовик с пехотой и весьма потрёпанного вида лёгкий танк. Не ахти какие силы, но им ведь и не нужно было брать Москву, просто занять убогую деревушку в лесной глуши, обеспечить себе безопасный ночлег, а на следующий день продолжить выполнение задания. Оставив за собой пепелище. Так безопаснее, ведь жители деревни могли поддерживать контакты с партизанскими бандами, а это означало вполне вероятный удар в спину.
Унтерштурмфюрер Карл Годрик Виммель выскочил из кабины, завяз в снегу и громко выругался. У него за спиной фельдфебель, покрикивая, выгонял недовольных солдат из немного согревшейся будки. Солдаты с ворчанием разворачивались в цепь, переругивались, и, Карл был уверен, в душе ругали эту проклятую страну последними словами. А может, не только страну, а и того, кто их сюда послал. Но ближайшее отделение Гестапо было далековато, так что пускай ворчат. Может, в бою злее будут. В конце концов, Карл командовал не изнеженными мальчиками, набранными из охраны лагерей, а обстрелянным пехотным взводом, прошедшим не одну карательную операцию.
Виммель огляделся и выругался ещё раз. И причина его недовольства лежала перед ним, как на ладони. «Тоже мне, деревня, - думал Карл. – Проклятые восточные дикари живут, как медведи в берлогах. И в то время, когда лучшие части Рейха бьются с русскими, я, Карл Виммель, должен плутать вместе с кучкой солдат и дрянным танком по этому заснеженному и промёрзшему лесу, разыскивая такие вот клоповники». Он фыркнул. Но хуже всего, что позавчера в мелкой стычке убили проводника, и теперь Карл бродил по этому лесу, совершенно не представляя, где находится.
Он знал, почему его направляют на подобные операции. Карл хорошо говорил по-русски. В детстве отец нанял ему домашнего учителя, русского эмигранта, и оказалось, что этот язык даётся маленькому Карлу весьма легко, даже акцент был едва заметен. Но всё равно, лучше уж в окопах на передовой, чем бродить вслепую по этим лесам, ожидая пули из-за каждого дерева.
Из задумчивости его вывел громкий окрик фельдфебеля, который, как и все фельдфебели мира, крыл какого-то рядового за неуклюжесть. Карл вздохнул и достал сигарету. Деревенька и правда была не ахти. Пяток почерневших бревенчатых домов, занесённых снегом почти по самые крыши, между ними в сугробах протоптаны тропинки. И всё. Глушь. Ни электричества, ни дорог. Действительно, берлоги. Как они здесь выживают? И, конечно же, мороз, проклятый мороз. Тот самый мороз, который убивал их год назад под Москвой.
Солдаты тем временем, проваливаясь в снег по пояс, начали обходить дома, выгоняя перепуганных жителей на небольшой пятачок в центре. Карл подошёл поближе. Да уж. Жители обликом соответствовали деревне. Их и было-то всего человек двадцать, одетых в какие-то драные полушубки и уродливые валенки. Женщин от мужчин можно было отличить только по платкам, повязанным на голову. Странно было, что среди селян нет ни одного ребёнка, но Карлу сейчас было не до крестьянских детей.
- Кто главный в деревне? – громко спросил он по-русски.
Из кучки людей выступил согбенный седобородый старик в ватнике и шапке-ушанке.
- Я, сталбыть, староста, – произнёс он на удивление чистым и сильным голосом.
- Если староста, определишь солдат на ночлег. Всё, что скажут, выполнять. За неповиновение или сопротивление будет расстрелян каждый второй. Понятно?
Староста торопливо закивал.
- Как называется деревня?
- Да Бог его знает. Мы-то, сталбыть, говорим - деревня, да и всё тут
Виммель скривился. Ну вот, отыскали так отыскали. У этого клоповника даже названия не было. И что самое обидное: сегодня ведь тридцать первое декабря. Новый год вот-вот наступит. Победоносный сорок третий - Карл усмехнулся в душе. Ну, по крайней мере, этот болтун Геббельс так его называет в своих еженедельных воплях по радио. Лично Карл никакой особой победоносности не замечал. И встречать новый год придётся в этой безымянной, забытой Богом дыре, рядом с кучкой оборванцев.
Карл снова оглядел сбившихся в кучу русских, а потом принялся громко зачитывать им стандартную муть, которую рекомендовано было оглашать в каждом населённом пункте. Ничего интересного. Про необходимость помощи солдатам фюрера, про награду за сотрудничество, про наказание за пособничество комиссарам, партизанам и укрывательство евреев. Редко когда срабатывало, но порядок есть порядок. В данном случае Карл даже не был уверен, что эти дети леса его поняли.
В конце концов, он махнул на них рукой, и заставил себя отвлечься от неприятных мыслей, занявшись текущими проблемами. Потом поругался с танкистами, у которых опять что-то там поломалось на этом проклятом морозе. «Нет ну что за страна, - думал он. –Мы пришли сюда на лучшей в мире технике, а она банально ломается от морозов зимой либо тонет в болотах и непролазной грязи летом».
- Господин унтерштурмфюрер, – приблизился к нему фельдфебель. – Тут солдаты в домах проверили. Нужно, чтобы вы взглянули.
- Что ещё?
- Зеркала, господин унтерштурмфюрер.
- Какие ещё зеркала?
- В каждом доме на стенах зеркала. Много. Жуть какая-то. Страшно.
- Густав, ты о чём? - Виммель удивлённо посмотрел на фельдфебеля, которого не раз видел под пулями.
- Да вы сами посмотрите. Это объяснить трудно. Ну.. В общем… Не знаю. Бесовщина, не иначе.
Пожав плечами, Карл зашагал к ближайшему домику.

***

- И как это понимать?! Что это такое?!
Староста постарался посильнее втянуть голову в плечи и весь как-то сжался. Но Карл не отступал:
- Отвечай! Для чего всё ЭТО!
Снова никакого ответа. А ведь, нужно признаться, картина, открывшаяся перед Карлом, была и правда непонятной. Внутри убогий домишко соответствовал своему внешнему виду. Грязные стены, земляной пол, дневной свет почти не проникает в маленькие окна. Спали здесь, видимо, на грубо сколоченных лавках, причём даже намёка на то, что считается постельным бельём, Карл не увидел. «Это не дом, это сарай, - думал Виммель с отвращением. – Мой отец постеснялся бы хранить в таком даже лопаты, а они здесь живут». Но одна деталь была для подобного жилища совершенно неуместной. На каждой стене висели зеркала. Большие, тёмные, в тяжелых деревянных рамах, Карл насчитал их шестнадцать штук.
И обстановку это создавало довольно мрачную, даже какую-то нереальную, Карл почти физически чувствовал непонятную тяжесть. Мелькнула глупая мысль, что внутри каждого зеркала стоит и молча, с любопытством, смотрит на него невидимый некто. Он даже поднёс к серебристой поверхности фонарик. И застыл, ошеломлённый открывшейся картиной. Комната разом потеряла всё своё сходство с сараем, стены исказились, потеряли границы, поплыли. Карл словно стоял в большом зале со множеством дверей, которые вели в такие же залы, а там тоже двери, и так до бесконечности. Дико искажённая перспектива давила почти что физически. Он выключил фонарик и сглотнул. Без света снова возникло ощущение чьего-то присутствия, снова кто-то смотрел в спину, но комната вернулась к своему первоначально убогому виду.
И прошедший не одну мясорубку боевой офицер вдруг на мгновение по-настоящему испугался. Испугался не конкретной опасности, а тем самым иррациональным детским страхом, когда глупое воображение рисует монстров в темных углах кладовой, жутких чудищ под кроватью, искажает контуры деревьев за окном спальни. Когда нет большего счастья, чем спрятаться под одеяло, отгородившись от этих страшных вещей.
Карл осознал: никому и никогда он не признается в том, что почувствовал только что в этой тёмной, грязной комнате, увешанной странными зеркалами. Ему никогда не было стыдно говорить, что он испугался вражеского танка, что не смог встать под пулемётным огнём. Война есть война, и страх на войне - явление привычное. Но здесь - здесь было нечто другое. Нечто, что рассудок понимать совершенно отказывался. Карл теперь понял, почему бывалый вояка Густав назвал это бесовщиной.
Поскорее выскочив на улицу, он некоторое время глубоко дышал, под мрачным, понимающим взглядом фельдфебеля, а потом стал допрашивать старосту.
- Для чего в домах столько зеркал?
Староста буквально задрожал всем телом и, наконец, выдавил:
- Для них.
- Для кого?
- Они так сказали. Они здесь живут. Они сказали, так нужно.
Карл с отвращением отвернулся. Фельдфебель мрачно смотрел на него. Виммель пожал плечами:
- Что?
- Господин унтерштурмфюрер….
- Да, да, Густав, я тоже думаю, что это какая-то секта. Но какое это имеет значение для нас? Переночуем, отдохнём, а завтра всё здесь будет уже несущественным.
Фельдфебель отвёл глаза.
- Таков приказ, Густав. Утром соберёшь всех местных в самый большой дом. И - как обычно.
- Слушаюсь, господин унтерштурмфюрер.
- И не нужно на меня так смотреть, Густав, мне тоже это не нравится. Но таков приказ. Это нужно родине и фюреру. И не нам это обсуждать.
- Слушаюсь, господин унтерштурмфюрер.

***

Стемнело довольно быстро. Небо затянули снежные тучи, усилился мороз. Карл разместился в доме старосты. Вместе с ним расположился Густав и трое солдат. Самого старосту выгнали к соседям, а дурацкие зеркала завесили шинелями. Хоть в печи горел огонь и в доме было хорошо натоплено, Виммель постоянно ощущал, что мёрзнет. Но, несмотря ни на что, новый год они всё же встретили. Выпили шнапсу, хорошенько поужинали, и немногим более, чем за полночь, Карл почувствовал, что глаза у него категорически не желают больше быть открытыми. Он растянулся на лавке и почти мгновенно уснул, поручив Густаву распределить караульные обязанности среди рядовых, а то ещё, чего доброго, пырнёт кто-нибудь из этих дикарей ножом.
А, заснув, провалился в странный, липкий кошмар. Кто-то пронзительно кричал. Карл шагал по полю, засыпанному горячим пеплом, ноги проваливались почти до лодыжек. А над головой горело небо.
- Не смотри, – слова прозвучали громко и отчётливо, но рядом никого не было.
- Что? – Карл огляделся.
- НЕ СМОТРИ!!!!
У ног Виммеля корчился человек. Из глазниц и рта у него текла густая темно-красная кровь. Карл наклонился, захотелось помочь.
- Нельзя. Не видеть. Не говорить. Нельзя. Вечно. ВЕЧНО!!!!
Он вдруг понял, что вокруг стоят человеческие фигуры. Искореженные, почерневшие, они больше напоминали трупы, но всё же они двигались. Из глаз и ртов у них тоже текла кровь, а за спиной у каждого Карл с ужасом различил самые настоящие крылья. Обожжённые, изломанные, покрытые кровью, но крылья.
Окружившие его существа корчились, зачем-то тянули к Карлу обожжённые руки, но самым страшным было смотреть, как они безуспешно пытаются развернуть свои искалеченные крылья. Карл снова взглянул на лежащего у его ног человека. И вдруг ясно увидел его лицо. Лицо, которое Карл каждое утро видел в зеркале во время бритья, - лицо Карла Годрика Виммеля. Это стало последней каплей, он побежал. А вслед ему неслось:
- Зачем?! Ты мог по-другому! Ты мог не делать! Не смотри! Не смотри!!!
Он зажимал уши, но голоса звучали ещё громче; он закрывал глаза, но почему-то видел вокруг ровные ряды колючей проволоки. И тела, горы тел, сваленные за этой проволокой. Снова кто-то пронзительно кричал. Карл уже слышал такой крик. Уже видел эти горы тел. Когда был моложе. Когда считал, что выполняет свой долг так, как надлежит выполнять его каждому немцу. В Дахау. Там он видел, что нужно делать, чтобы так кричали. Там его учили этому. И он делал. А потом долго не мог спать ночами, вспоминая, как они кричат. Но всё же он научился. Многие научились.
Проснулся Карл от острого желания сходить по нужде. Сердце бешено колотилось. Он провёл рукой по липкому от пота лбу - и только после этого понял, что в доме кромешная темнота. Перед глазами всё ещё стояло горящее небо, окровавленные крылатые фигуры и эти проклятые ряды колючей проволоки.
Чувствуя злость, Карл встал. Болван часовой, видимо, уснул, и лампа погасла. Карл снова поёжился: нет, ну почему так холодно? Он вышел на улицу и тут же за домом помочился. Было ещё темно, значит, спал он недолго. Глубоко вдохнул обжигающий морозный воздух. Ну и кошмар. Видимо, пить на ночь - не лучшее решение.
Тучи уже разогнало, и луна ярко освещала засыпанную снегом деревеньку. Ни в одном из домов света не было. Да что же это такое? И это называется - хвалёная дисциплина солдат вермахта? Завтра надо будет всыпать всем как следует. Разболтались в этих лесах. Карл собрался уже вернуться в дом и дать хорошего пинка спящему часовому, когда вдруг заметил метрах в десяти от дома, на фоне снега, странный черный прямоугольник. Разгребая снег, подобрался ближе и обнаружил, что это большие деревянные двери, которые, видимо, вели в какой-то погреб. Но ведь при осмотре деревни ему ни о каком погребе не докладывали. «Проморгали, сволочи, - Карл разозлился уже всерьёз. – А если в этом погребе сейчас сидят русские солдаты? Их ведь тоже по этим лесам немало бегает, отбившихся от частей во время отступления». Нет уж, завтра кое-кто обычным выговором не отделается. Видимо, пора отправить нескольких болванов в штрафную роту, чтобы остальные задумались о том, что они не на прогулке, а очень даже на войне.
Карл взялся за железную ручку и потянул. Створки на удивление легко открылись. Смазанные. Это его насторожило. Карл вытащил пистолет и включил карманный фонарь, который всегда носил с собой. Вниз, в темноту, вели ступени. Карл прислушался. Тихо. Обычно он не стал бы спускаться сам, но из погреба веяло таким жутким морозом, что вряд ли там могли прятаться русские. А выглядеть в глазах подчинённых дураком, который запаниковал и отправил солдат посреди ночи штурмовать погреб с квашеной капустой, ему не хотелось.
Он медленно, постоянно замирая и прислушиваясь, начал спускаться. Погреб оказался довольно глубоким, Карл насчитал двадцать девять ступенек, которые вели в просторное помещение. Слишком уж просторное для деревенского погреба. Это больше походило на подземный бункер, тем более, что стены были выложены кирпичом. «Откуда в этом лесу кирпич?» - удивился он и обвёл помещение лучом фонарика.
Бочек с капустой тут не наблюдалось, зато все помещение заполняли странного вида стеллажи, напоминающие двухъярусные тюремные нары. И Карл почувствовал, как внутри него зашевелился какой-то комок, когда он, присмотревшись, увидел, что на этих стеллажах лежат тела. Он осторожно приблизился. Действительно, на каждой полке лежит человек. Вытянувшись, словно пытается лёжа принять строевую стойку. Заметив знакомую бороду, Карл поднёс фонарик поближе - и увидел деревенского старосту. Тот лежал, как и все, вытянувшись в струнку, и лицо его по белизне могло соперничать со стеной. Карл понял: староста был мёртв. Ни дыхания, ни пара, который неизбежен на таком морозе. И только присмотревшись ещё внимательнее, Карл, многое в своей жизни повидавший, едва не заорал от ужаса. Рот и глаза лежащего перед ним старика были крепко зашиты толстой ниткой.
Он неловко отступил и наткнулся на другие нары. Женщина. Тоже жутко белое, безжизненное лицо. И тоже плотно зашитые ниткой глаза и рот. Карл метался по погребу и осматривал каждого. Глаза и рты были зашиты у всех мертвецов. Это было ненормально. Это какая-то дикость. Что-то неправильное в этом аккуратном складе мертвецов. И староста. Как же так? Он ведь ещё пару часов назад с ним разговаривал.
Спотыкаясь о ступени, Карл бросился наверх. Фонарик и пистолет он так и не выпустил. Выскочил из погреба - и замер. Деревни не было. Всё покрывал ровный белый снег, на котором пятнами выделялись грузовик, танк и изломанные, словно куклы, фигуры лежащих людей.
Карл рванул к тому месту, где был дом, и неожиданно споткнулся обо что-то, лежащее в снегу. Наклонился. Посветил - и увидел белое замёрзшее лицо фельдфебеля Густава. Неподалёку лежало ещё одно тело в солдатской шинели. И ещё. Карл бешено озирался. Тел было много. Все лежали без движения, скрючившись в снегу. Как раз на том месте, где раньше стояли избы.
И тут он увидел их. Жители деревни так же, как и днём, стояли плотной кучкой и молча смотрели на него. Вперёд выступил староста. С абсолютно нормальными глазами и ртом, словно это и не он только что лежал в промороженном погребе. Староста улыбнулся и произнёс на чистейшем немецком языке.
- Знаете, Карл, это хорошо, что вы сюда приехали. Это очень хорошо.
Карл Виммель сделал шаг назад и поднял пистолет. Вернее, попытался поднять, потому как руки пронзила дикая боль. Он посмотрел на кисти и увидел, что те абсолютно белые, в некоторых местах даже покрыты синюшно-багровыми пятнами. «Отморозил, - с ужасом понял он. – Не было никакого дома. Мы с Густавом сидели на снегу посреди леса и пили шнапс, встречая новый год. А потом легли спать в этот же снег. Вот почему я постоянно мёрз».
Ноги больше не держали. Он мешком опустился на землю. Ярко светила луна. Боль в руках прошла, он вообще перестал ощущать кисти. В голове было странное отупение. Над ним склонился староста и грустно произнёс:
- Понимаете, Карл, хотя мы живём здесь очень-очень давно, но вы нам всё равно нужны. Ваши тела, ваше дыхание. Без этого мы не чувствуем себя живыми. А это так больно - не чувствовать себя живым. Однако, как это ни печально, но нам подходят далеко не все. Вот вы подходите. Вы ведь помните, как они кричали, как боялись вас. Там, в лагере. Помните, как в те моменты вы ощущали себя всемогущим. Да, Карл, вы это помните. Вот так и мы помним, как ощущали себя всемогущими, когда смотрели из темноты на ваших предков, трясущихся от ужаса у их жалких костров. Мы ощущали себя богами, глядя на этих червей, чувствуя их жизни, их страх. Поэтому нам не подходят те, кто не испытал этого. На ком нет этой печати. А вы подходите. На вашей совести много такого, о чём вы стыдитесь вспоминать, Карл. Очень много. Поэтому вы так на нас похожи.
Голос обволакивал, погружал в полудрёму. Мысли ушли. Как и тревоги, заботы, волнения. И глядя в спокойные глаза старика, Карл улыбнулся. Потом он почувствовал, что лежит на очень твёрдой поверхности, и попытался отрыть глаза. Не получилось. Что-то мешало. Он хотел крикнуть, но рот тоже не открывался. И уже погружаясь во тьму, он услышал голос:
- У ангелов нет крыльев, Карл. Это придумали люди…

_________________
У кошки четыре ноги -
и все норовят ее пнуть.
Товарищ, ты ей помоги.
Товарищ, собакой не будь.

Тимур Шаов


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 4


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Литературный интернет-клуб Скифы

статистика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Template made by DEVPPL Flash Games - Русская поддержка phpBB