Полки книжного червя

Конкурс мини рассказа до 10 тыс знаков с пробелами на тему "Как я провёл лето". ФиФ приветствуется. Напомню, что "я" может быть выдуманным персонажем.
Работы, до двух от автора, принимаются до 17 сентября на почту art.tau@mail.ru
Удачи.
За превышение объёма с рассказа будут сняты баллы - по 1 баллу за полную тысячу знаков, превышающих 10 тысяч.
Голосующие авторы получат дополнительно 3 балла к одному из рассказов.

№1
Дивные горы

Автобус колесил по трассе, временами проваливаясь в ухабы, что заставляло бабок с оханьем хвататься за подпрыгивающие ведра, а меня придерживать лежащий на коленях объемный рюкзак. За окнами величественно проплывали березовые рощи и хвойно-лиственные леса, перемежающиеся полями и крохотными озерцами. Правда, по большей части я видел вовсе не пейзажи, а серо-рыжую башку с трогательно сведенными на макушке ушами. Временами она поворачивалась в мою сторону и улыбалась, показывая белые клыки. Свисавший с сиденья хвост при этом вяло шевелился. «Я так рад видеть тебя в очередной раз, мой дорогой хозяин». Бабки напротив восторга не разделяли, но так как свободных мест было еще предостаточно, они просто бубнили себе под нос что-то про распоясавшеюся молодежь, живодерни, мыловарение и Сталина.
Мы вышли возле перекрестка, перешли на другую сторону и ступили на узкую хорошо протоптанную тропку. Пес рвался вперед и я спустил его с поводка, чтобы не рисковать получить вывих запястья, вокруг которого была обмотана петля. Осчастливленное животное взяло с место в карьер, подняв облако пыли и вскоре скрылось из виду. Ничего, место здесь безлюдное, пусть бегает. Поймаю ближе к хутору. А в густом горячем воздухе пахло летом: медвяными цветами, травой, хвоей и пряной землей леса. Я неторопливо шагал вперед, наслаждаясь тем, что могу наконец-то отдохнуть от пропитанного бензинными парами и чадом города. Иногда впереди показывался пес, останавливался по-волчьи, боком, смотрел на меня, высунув длинный язык, и, убедившись, что я жив и здоров, мчался обратно в чащу.

Я остановился примерно в километре от хутора, посвистел. Рольф выбежал на дорогу, увидел в моей руке поводок и замер. Хитрая скотина. Он прекрасно знал, что дальше будут дома, возле которых разгуливают откормленные куры и утки, и не желал упускать возможность поохотиться. Я, в свою очередь, знал, что звать его дальше бесполезно, а потому, постояв пару минут, скорчил страдальческую физиономию и медленно осел на землю, вытянув вперед ногу и делая вид, что я ужасно ранен. Пес клюнул. Для охотничьей собаки святой долг – спасти своего хозяина. Чем я каждый раз бессовестно пользовался. Рольф, прекратив дурачества, побежал на выручку и был сцапан за ошейник. Я закрутил замочек карабина, поднялся, отряхнул джинсы. Пес укоризненно вздохнул и поплелся рядом.

Старый деревянный забор до середины закрытый густыми зарослями лебеды, с прошлого года накренился еще сильнее, грозясь обвалиться от первого же прикосновения. Пока я стоял в раздумьях, Рольф, не терзаемый заботой о сохранности сей древности, толкнул калитку передними лапами. Я зажмурился, ожидая звука падения, но древность оказалась на редкость стойкой. Лишь надрывно скрипнула отворенная дверца. Я зашел во двор, поднялся на крыльцо небольшого дома с камышовой крышей, порылся в кармашке рюкзака, достал ключ и вставил его в замочную скважину. Пес, уже успевший обнюхать все, что ему было интересно, с нетерпением топтался рядом, то и дело наступая мне на ноги. Я перешагнул через порог, Рольф пронесся мимо, сгинув в комнате, из которой тут же донесся грохот. Дом пах как всегда – бывает такой запах заброшенных домов, сложный, от которого мурашки по телу, со знакомым с детства мерзким ощущением скелета между крышей и потолком. Я прошел через кухню и столовую, заглянул в комнату – пес повалил тяжелый дубовый табурет. Снял рюкзак, бросил его на кровать, расстегнул молнию, достал бутылку с водой и отправился на кухню в поисках тары под собачью миску.
Пара часов ушли на то, чтобы натаскать дров, растопить печку и принести воды из колодца, наполнив ею пустой бак, умывальник и две кастрюли – поменьше (себе на макароны) и побольше (Рольфу на кашу). Уже вечерело, надо было поужинать, а затем отыскать начальника охотничье-лесничего хозяйства, чтобы договориться о прокате лодки на завтра. Собственно, целью моего визита был не сам хутор, а скифские курганы возле меловых гор. Можно, конечно, было сразу сесть на электричку в городе, а затем пройтись пешком через Дивногорье, но мне хотелось навестить этот старый дом… Ностальгия по минувшему детству.

Пес дочиста вылизал миску, похрустел сахарной косточкой и начал тихонько посвистывать носом в прихожей. Я отложил вилку, нехотя поднялся и открыл ему дверь. Выгуляется, а ночью будет дрыхнуть без задних лап. С ним мне здесь гораздо спокойнее. Даже пристальный взгляд ледяных черных глаз кажется не таким ужасным. Рольф не проснется, но во сне вздыбит на загривке жесткую густую шерсть и зарычит, негромко, однако внушительно, прогоняя своим рыком местных призраков.
Я вымыл посуду, закрыл дом и отправился на поиски начальника. А заодно и куда-то запропастившейся псины. Прошел уже почти целый час, но наглая скотина так и не соизволила вернуться с прогулки. Эх, не надо было так легкомысленно отпускать его одного…

Нет, птичье поголовье не пострадало, пострадало осуществление моих планов – начальник с богатырским храпом спал возле крыльца своего дома, а рядом с ним спал мой пес. И от обоих несло самогоном. Пустая трехлитровая банка сиротливо возлежала на пузатом боку, неподалеку стояла кастрюля. Кто сказал, что собаки на дух не переносят запах спиртного? Наглая ложь. Эта собака спиртное обожала в любом виде и в любом количестве: от некрепкого светлого пива до коньяка. Три литра на двоих. Прекрасно. Значит, животное будет завтра страдать тяжелым похмельем… Рольф отойдет быстрее. Досадливо сплюнув на землю, я отправился спать в холостяцкое начальственное гнездышко. Остаться в том доме одному было выше моих сил.
Наутро пес пил воду кадушками, помятый мужик опохмелялся самогоном. Договориться насчет лодки мне удалось, но придется отплывать не по холодку, а по дневной жаре и возвращаться следующим утром. Что ж – заночевать возле кургана под веселый треск костра тоже неплохо. А комары пусть подавятся.

Рольф пришел в себя ближе к полудню и приволок мне в зубах пустую миску с намеком на то, что неплохо бы было и перекусить. Я слазил в погреб за его кашей, и пока пес трапезничал, собрался в дорогу: пару банок консервов, пачка галет, коробок спичек, термос с горячим чаем, фонарик, нож и два одеяла. Жаль, не взял с собой пенку, не рассчитывал я на ночевку. Ну, да ладно, авось не замерзну. Если что возьму себе в качестве грелки пса. Он никогда не откажется поваляться на одеяле под боком у хозяина.

Лодка стояла возле купальных мостков, мерно покачиваясь на мелких речных волнах. Я закинул вещи на дно, распутал узел на толстом канате. Рольф уже сидел возле рюкзака, нетерпеливо перебирая передними лапами. Он любил сплавляться по реке, глядя на рыбу, плескающуюся за бортами. Иногда по-кошачьи пытался поймать ее лапой, но чаще просто громко гавкал.
Весло бесшумно опускалось в воду, я правил лодку через узкие протоки, поросшие по бокам высокими плотно сомкнутыми камышами. Пес сидел ближе к левому борту, сведя на макушке уши и внимательно глядя вниз. Примерно через километр протока расширилась и разветвилась надвое. Я повернул лодку, мельком взглянув на охотника застывшего возле развилки. Вспугнутая стая уток поднялась над рекой с суматошными криками, шумно хлопая тяжелыми крыльями. Раздался выстрел, а затем и синхронный плюх: подстреленный селезень ухнул в камышовую кущу, а выпрыгнувший из лодки Рольф, соответственно, в воду, гребя теперь в сторону добычи. Объяснять собаке, что стрелял вовсе не ее хозяин, было бесполезно. Выстрел был? Был. Попали? Попали. Видел, куда она упала? Видел. Вопрос исчерпан. Сопение и шевеление в зарослях сменилось радостным гавом, а затем смачным хрустом. Селезень был найден. Я тяжело вздохнул и опустился на сиденье. Пес приплыл минут через десять, сжимая в челюстях потрепанную тушку. Я перегнулся, схватил его за ошейник и затянул в лодку. Рольф благодарно отряхнулся, обдав меня брызгами, и выплюнул добычу к моим ногам. Несчастная птица уже успела лишиться головы, обеих лап и одного крыла. В этот момент к нам подплыл охотник. Я, брезгливо подняв добычу за оставшееся крыло, перекинул ее законному владельцу. Тот тоже не шибко обрадовался. Собака у него, оказывается, была – рыжий спаниель жался к хозяину, опасливо косясь в сторону Рольфа.
Когда инцидент с уткой был исчерпан, а пес, получив пинка, наконец, успокоился, я продолжил путь, вскоре причалив возле лесистого берега. Припрятав лодку в кустах – здесь ее никто не уведет, и воздев рюкзак на плечи, я взял Рольфа на поводок. В Дивногорье водятся гадюки, поэтому следует быть поосторожнее.

Тот курган, к которому мне хотелось попасть, находился поодаль от меловых гор, и оказался я там тогда, когда заходящее солнце выкрасило горизонт золотисто-алым, расплескав краски на редкие перистые облака. Пока я разводил костер, набрав веток в ближайшем перелеске, пес умудрился где-то изловить суслика и теперь с наслаждением грыз его как большую конфету. Вот уж кто точно нигде не пропадет…
Поужинав консервами с хлебом и чаем, я немного повалялся, глядя на закат и думая о скифах и их обычаях. Потом поднялся, подкинул в костер еще веток и поплелся к кургану. Холм был большим, а вход в него, давно поросший терновым кустарником, оказался почти не виден. Я остановился, задумчиво потрогал колючую ветку, и, вздрогнув, отдернул палец, взглянув на набухшую красную каплю. Рольф, пасшийся рядом, требовательно ткнул меня влажным носом, а затем слизал кровь. Я потрепал его по загривку и осторожно шагнул в прогалину между двумя кустарниками.
- Не стоит туда ходить, - раздался сзади тихий вкрадчивый голос.
Я резко развернулся на пятках – рядом со мной стоял босой подросток в простых штанах и длинной, перехваченной поясом рубахе. Черные волосы ниже плеч, лицо еще гладкое, почти детское, но взгляд серьезный по-взрослому.
Рольф ощерился, глухо зарычал.
- Фу! – прикрикнул я на пса, и обратился к незнакомцу. - Почему же?
- Зачем тревожить покой мертвых? – задал он встречный вопрос.
Я хмыкнул. Подросток зябко передернул плечами.
- Хочешь, садись к костру, - сказал я
- Не откажусь, - он уселся возле огня.
Я, помедлив, сел напротив. Рольф занял место между мной и мальчишкой, словно отгораживая нас друг от друга.
- А ты что тут делаешь? – запоздало поинтересовался я.
- Гуляю.
- Родители отпускают?
Подросток как-то странно взглянул на меня, но промолчал. Я не стал настаивать на ответе.
- И часто ты здесь гуляешь?
- Когда как.
- Хочешь консервы или чая? – предложил я.
- Спасибо, я не голоден.
- А почему ты думаешь, что мертвым будет не все равно, если я взгляну на них немного поближе?
Мальчишка поднял голову, и от взгляда через огонь мне стало неуютно.
- Там, - он махнул рукой в сторону покинутого мной хутора, - была война. Не слишком давно, но многие из погибших остались без покоя. Призраки с холодными черными глазами. Дом, из которого ты пришел, проклят. Ты боишься холода тех глаз, потому, что от них веет смертью, так почему же ты не боишься зайти в курган?
- Откуда ты знаешь про мой дом и про призраков? – настороженно спросил я.
Подросток улыбнулся.
- Ты прозрачен, - загадочно ответил он. – И я вижу тебя насквозь.
Я открыл рот для нового вопроса, но он поднялся.
- Извини, мне пора.
- А…
- Тебе надо поспать, - мальчишка попятился, и, лишь на секунду остановившись возле холма, прошел сквозь него, махнув на прощание рукой.
Я не успел ни удивиться, ни испугаться – сон навалился тяжелым камнем, сомкнул веки, обволок дымкой, зовя за собою в мир видений.

Мне снились скифы, танцующая у костра девушка, с висящим на шее бронзовым амулетом.
- Не тревожь мертвых и живи, пока живется, - прошептала она, обвивая меня за талию.
Теплая ладонь коснулась моей руки, и я сжал пальцы, принимая ее подарок.
Наутро я проснулся, заботливо укрытый шерстяным одеялом. Костер давно потух, а пальцы, стиснутые в кулак, успели занеметь. Рольф дрых рядом, дергая во сне всеми четырьмя лапами. Я потянулся, сел и раскрыл ладонь, глядя на бронзовый амулет в виде волка с повернутой к хвосту головой.
- Он будет оберегать тебя, - словно наяву услышал я голос скифской девушки. – Оберегать от холодных глаз смерти.

№2
Wakan Tanka

Сизый дым поднимался вверх над костром, извиваясь подобно змее, и таял в темном небе ночной прерии.
Tunkasila! O’ makiya yo!
Wakan Tanka! Onsimala yo!
Перья на голове старого шамана раскачивались в такт пляске, в такт звучанию бубна.
Милость… Только и осталось уповать на милость богов, когда белокожие воины нападают на наши племена, сжигают типи, вырезают детей из животов наших женщин, снимают скальпы с мужчин и делают из их кожи кисеты для табака. И они говорят о жестокости. Onsimala yo… Сизый дым извивается из трубки подобно змее, тая в ночном небе прерии. И лишь влажные глаза черного жеребца приносят покой в израненное сердце. Wakan Tanka.

***
Красный «Бьюик» остановился возле двухэтажного загородного дома. Я вышел из машины, захлопнул дверцу и застыл, засунув руки в карманы потертых джинсов. Жаркое полуденное солнце отражалось в тонированных стеклах и припекало макушку. Мистер Джонс, бодрый еще старичок, выглянул в окно, а затем торопливо вышел мне навстречу.
- Джек! Мальчик мой! – морщинистый рот растянулся в добродушной улыбке. – Рад видеть тебя в добром здравии.
- Взаимно, - я позволил старику заключить себя в тесные объятия.
- Как дела в Пирре? Как твоя работа?
- Все хорошо, спасибо.
Джонс взглянул мне в лицо и нахмурился.
- Пойдем в дом.
Я покорно поплелся следом.
Крепкий чай, разлитый по кружкам, пах мятой и лимонником. Пар поднимался вверх белой струйкой. Я сморгнул и потер виски.
- Опять сбегаешь? – прозорливо спросил Джонс, усаживаясь на деревянный стул.
- Приходится, - невесело улыбнулся я. – Они уже начали что-то подозревать.
- Сколько раз говорил тебе – бросай ты это занятие, - старик звучно отхлебнул из кружки. – Переезжай сюда.
- Я не могу, - ложечка звякнула о край стола, едва не упав на пол. – Мне надо… жить дальше. Да, наверное, это можно так назвать – жить дальше.
Мистер Джонс отвернулся, взглянул в окно на Миннесоту.
- Ты считаешь, что там жизнь? – негромко вымолвил он.
- А как назвать это иначе?
- Я бы назвал это забвением, мальчик мой.
- Ты прав, наверное, - я поставил на стол уже пустую кружку, выпив чай залпом, как простую воду.
И не обжегся. Как всегда…

***
Красный цветок костра завял, уступив место восходящему солнцу. Живому свету. Они не оставили нам ничего – ни домов, ни лошадей, ни права на существование. В мертвых глазах шамана предрассветной росой застыли слезы. Но разве воин может плакать? Это всего лишь роса. А может быть дождь, который стучал частыми каплями в растоптанный бубен и омывал небесной водой растерзанные тела женщин и детей.

***
Я вышел во двор и улыбнулся – вороной жеребец приблизился ко мне бесшумной поступью, ткнулся мордой в раскрытые ладони. Теплые бархатистые губы осторожно взяли кусочек сахару.
- Как думаешь, может мне и вправду пожить здесь, а? – я погладил коня по лоснящейся спине.
Он всхрапнул и ударил копытом.
- Хотя бы пару недель. Или месяц. Или все лето. А там… как знать? Как знать…

Длинная грива трепетала на ветру. Wakan Tanka. Тысяча восемьсот шестьдесят седьмой. Две тысячи тринадцатый. Мне двадцать лет. Мне навсегда двадцать лет. Я навечно остался в том жарком июле. Onsimala yo. Лакота.

Hanhepi iyuha mi ihanbla ohinni yelo
Òn sunkmanitutankapi hena,
sunkawakanpi watogha hena,
oblaye t`ankapi oihankesni hena
T`at`epi kin asni kiyasni he
akatanhanpi iwankal
Oblaye t`anka kin
osicesni mitakuyepi òn
Makoce kin wakan
Wakan Tanka kin òn
Miwicala ohinni - Hanhepi iyuha
kici - Anpetu iyuha kici yelo
Mi yececa hehaka kin yelo, na
ni yececa sunkmanitutankapi
kin ka mikaga wowasaka isom
Uncinpi tuweni nitaku keyas ta k`u
Unwakupi e`cela e wiconi
wanji unmakainapi ta yelo
Anpetu waste e wan olowan
le talowan winyan ta yelo
Unwanagi pi lel e nita it`okab o`ta ye
Untapi it`okab o`ta
Na e kte ena òn hanska ohakap
ni itansni a`u nita ni ihanke yelo


Каждую ночь я вижу сон
О волках, мустангах и бесконечных прериях,
О неустанных ветрах над горными вершинами,
О недосягаемых границах наших племен.
Священная земля Великого Духа,
Я все еще верю.
Каждую ночь
Каждый день.
Я подобен бизону,
А вы – волкам, которые делают меня сильнее.
Мы никогда не были должны вам,
Мы должны лишь нашей Матери за подаренную жизнь.
И тогда был день, чтобы исполнить песнь в Ее честь.
Наш дух пребывал здесь задолго до вас,
И будет пребывать дольше вашего.
Ваша гордыня в итоге сгубит всех вас.

№3
Двое на пляже

Волны накатывали на песок. На чернильно-фиолетовом небе, над тем местом, где коса сливается с морем, мерцала Большая Медведица. Звуки ночного клуба едва доходили сюда и казались нереальными.
- А ты неплохо танцуешь, - сказала она. - Чем по жизни вообще занимаешься?
- Да так... - он нашарил камушек, бросил в воду. - Разным. Голографией, например... Да неинтересно тебе это наверное. Лучше о себе расскажи, что ты делаешь?
- Работаю в сфере холдинга, - в ее голосе улавливались нотки превосходства.

Они снова подумали каждый о своем. Она сперва едва не расцарапала ему наглую рожу. "Я не блондинка! Я не дура! - думала девушка. - Я знаю, "графо", значит: пишу, рисую. Голографией он занимается! Голых баб рисует! С натуры, наверно. Кобелина! Но я не блондинка! Я не дура! Я знаю, порнуха это большие бабки. Если он будет хорошо зарабатывать, если будет покупать мне бриллианты, эксклюзивные шубки и платья "од кутюр", я закрою глаза на мелкие шалости и, пожалуй, полюблю его. Главное, чтоб деньги...".

Он задрал голову к звездам и счастливо улыбался: "Какая девушка! Такая тоненькая, изящная, такая хрупкая и беззащитная. Не даром ее длинные пальцы говорят о высоком интеллекте, одухотворенности натуры. Не зря же она не тряпками всякими интересуется, а холдингом - физикой низких температур. Да, мы созданы друг для друга! Нам предстоит счастливая жизнь вместе. А, когда мы состаримся, когда вырастут наши внуки, будем такими же августовскими ночами смотреть на звезды, вспоминать былые минуты наслаждения и говорить о плазме, сверхпроводимости, сверхтекучести и других интересных вещах.".

№4
Лето Евы.

Все ниже написанное произошло со мной одним, казалось бы ничем не примечательным летом.

В самый разгар полуденной жары мы всей стаей наевшись сочных фруктов и аппетитных насекомых, лениво расползлись подремать в прохладе на нижних ветвях нашего леса. Я уже было свернулась клубочком в уютной впадине одного из широких сучьев, как вдруг в место чуть повыше хвоста, что-то беспощадно впилось. От испуга и боли я дернулась и почти упала с ветки, успев схватиться пальцами левой ноги. Взобравшись снова, я морщась вынула из шерсти непонятную колючку с яркими полосками. А сородичи мои успели поднять истошные вопли, предупреждающие об опасности и шустро стали запрыгивать на верхушки деревьев. Я было тоже поспешила напрячься для рывка, но почувствовала, что если сейчас прыгну, то до ветки уже не достану. Неожиданно для себя широко зевнула - желание бояться и убегать быстро таяло , а желание спать стремительно нарастало. В последний раз взглянув сонными глазами на мелькающие красные зады сородичей, я бессильно обвисла на своей ветке.
Очнулась в полутьме от тряски. Сначала тупо смотрела в никуда, ну таким взглядом, которым у нас смотрят престарелые сородичи, находящиеся в преклонном возрасте. Но постепенно я приходила в себя, и через время уже остервенело грызла необычно твердые прутья моей ловушки в попытке освободиться. Плюс ко всему этому я выла, рычала, мелко и часто подпрыгивала и кривлялась от негодования, потому что все больше и больше мне не нравились ни ситуация, ни место в которые я попала.
Спустя некоторое время тряска прекратилась, полутьма с одной стороны резко вспыхнула ярким пятном и затем я увидела их. Это были голомордые, здоровенные существа. Я мельком уловила смутное сходство, но все-таки они вызывали тревогу и чувство опасности и вообще непонятно было, чего от них стоило ожидать. Страх продолжал руководить мной и я корчила самые ужасные рожи и издавала всяческие грозные звуки, показывая тем, что я крайне недовольна. Голомордые, что-то пробулькали и один из них взял на руки ловушку в которой я сидела. Припав мордочкой к прутьям, я пыталась просунуть пальцы наружу в надежде хотя бы ущипнуть этого уродливого великана. Меня внесли в какую то пещеру и над нами поплыли огоньки. Стало светлей и я бросила попытки просунуть пальцы и стала смотреть наружу. Меня проносили мимо множества расставленных ловушек в которых угадывались и наши враги, и нейтралы, были и всякие незнакомые существа. Кое кто из существ бесновался в ловушках, кто то молча поглядывал через прутья, а кто то отвернувшись либо спал, либо умер. Были и странные твари, печально смотревшие из прозрачных пузырей, как мне показалось наполненных водой. Я конечно порыкивала и покрикивала в процессе перемещения, но всё таки такое разнообразие странных существ в странном месте заставило меня на всякий случай немного поубавить изначальный пыл.
И вот ловушка содрогнулась и перестала покачиваться. Я негодуя в очередной раз потрясла лапами прутья. Мерзкий голомордый нагнулся к ловушке, что- то пробулькал и удалился.
- Кормить будут, не волнуйся.
Я удивленно повернулась в сторону, откуда исходили звуки общения свойственные нашему виду.
Из рядом стоящей ловушки на меня смотрел вальяжно развалившийся на полу самец. Он не выглядел взволнованным и лениво почесывался чуть ниже впадинки на животе. Я немного смутилась и приветственно вильнула хвостом.
- Самец, тебя тоже поймали голомордые?
- Кто!? Голомордые!? - он громко засмеялся и вскочил.- Такого названия людей я еще не слышал! Мне нравится!
- Людей?
- Да. Эти… голомордые зовут себя люди. Сейчас кратко расскажу тебе к кому и зачем ты попала…
Но прежде чем он начал, снова послышалось бормотание и к ловушкам подошли голомордые-люди. Одного я узнала - он нес мою ловушку, а вот второй был незнаком. Он имел длинную шерсть на голове и прозрачное непонятно что напротив глаз. Они перетявкивали друг с другом и махали лапами.
- Вот гляди их самка пришла. Она у них вроде лидера. - самец мельком кивнул в сторону существа с длинной шерстью на верхней части головы.
- Самка лидер? Вот это да! - пока я осматривала самку людей, она сама наклонила лицо к моей ловушке и что-то протявкала-проквакала.
- Говорит, что ты хороший экземпляр самки.
- Ещё бы! - какое то насекомое неприятно укусило меня за ухо и я яростно зачесалась. - За меня наши первый самец-лидер и второй самец-конкурент дрались, аж целых два раза! В прошлом тёплом сезоне... Эй, а ты значит понимаешь что там они стрекочат!? – я только сейчас поняла, что самец мне сказал.
Голомордые тем временем поблизости чем-то гремели и шелестели.
- Я здесь живу достаточно давно и научился постепенно…Через некоторое время и ты возможно начнешь понимать. Для того они тебя и поймали.
Самец сел, подогнув под себя лапы и стал выискивать на животе насекомых.
- Люди свалились на планету в огромных фруктах испускающих вонь и грохот, потом они свили в лесу это самое гнездо и стали ловить нас и других несчастных.
- Тебя видимо кормят ядовитыми плодами, самец! Ты говоришь мне непонятное… свалились в вонючих фруктах, да еще с неба! – я фыркнула и негодующе дернула хвостом.
- Так вот... - он слизал с ногтей пойманных в шерсти букашек. – Потом они тебя усыпят, но после того как проснешься, голова будет болеть некоторое время . Что-то они делают, отчего она болит, но кормят при этом много, ах да, ещё иногда прокалывают шипом лапы. Если всё будет в порядке, люди прицепят к твоей голове длинные лианы и спустя время ты, возможно, начнешь понимать их язык, да и не только язык. Не знаю как это объяснить, но ты сама все увидишь.
- Ой, что-то ты страшное такое рассказываешь! Шипы, лианы, боль в голове! Я не хочу мучений! Голомордые нас сожрут! – я повалилась в истерике на пол спиной и стала лупить ногами по ловушке, что есть силы.
Самец, ковыряясь в зубах, терпеливо подождал пока я выдохнусь.
- Потом ни с того ни с сего начнешь понимать в каком узком мирке жила. Увидишь как много недопонимала, сколько полезного не умела, как до этого ничем не интересовалась.
При этих словах его морда выражала задумчивость, но смысл этого выражения я стала понимать лишь потом, после того как изменилась.
А тогда мне вдруг стало смешно от его постоянной непонятной тарабарщины.
- Какой-то ты странный самец. Тебя видимо замучили лианами и кормили отравой так, что ты перестал быть настоящим самцом. И поэтому ты и мне всё меньше нравишься. Хотя поначалу я была рада тебе…
- Скоро и ты станешь такой странной. Если повезёт, конечно.
- Что значит повезёт? Быть таким как ты? Ха!
- Ну... Некоторые остаются точно такими же какими и были, сколько лиан к их голове не подводи.
Я не заметила, как от волнения стала жевать кончик своего хвоста.
- Ох, пусть мне не повезет и я останусь такой же! Ни один самец-лидер даже не посмотрит на меня, если я ему как ты мне начну про гигантские вонючие фрукты с неба рассказывать? Меня тут же выгонят из стаи. Кому я буду нужна?
-Мне будешь нужна.
-Тебе!? Держись лучше подальше! У меня в стае такие самцы! - я прикрыла глаза и высунув немного язык, вспомнила всё приятное, что у меня происходило с ними. – Так бывало прижмут, что ух!
Самец из соседней ловушки решил прервать мои сладкие воспоминания.
- Прямо сейчас я могу продемонстрировать тебе один хороший навык, которому я научился благодаря своей, как ты выражаешься, странности.
Он подошел к стенке своей ловушки и спустя некоторое время, она отскочила в сторону и самец вразвалочку выбрался наружу.
- Ну у тебя и выражение! - он рассмеялся глядя на мою мордочку. Действительно в тот момент я от удивления раскрыла рот и выкатила глаза.
- Самец… Слушай самец может я немного лишнего наговорила… Если ты и мне поможешь выбраться, то так и быть, когда мы сбежим я посчитаю, что ты лидер и подпущу тебя. Ты же наверняка не против?
Волнение от предвкушения свободы даже заставило меня подпрыгивать.
-Эх, самка и куда ты собралась бежать? К своей скучной стае, где вся жизнь замыкается на спаривании и поиске пищи?
-   Самец, спаривание и еда это очень приятно! Давай же выпусти меня и я тебе докажу! – от нетерпения я стала тоненько подскуливать.
Но самец не подходил. Он почесывал бок и что-то бормотал.
- …уже представляю, как на ветках можно из лиан плести удобные гнезда, но только закрытые сверху от воды… а недавно понял еще, что взяв с земли камень, я могу победить любого лидера-самца. А если лианой привязать камень к палке, то… ух! - он вышел из странного ступора и его морда как то по-особенному сияла. Позже я узнала, что это было выражение счастливого прозрения.
Но тут же он опять начал говорить странности и я возмущенно ударила лапами по стенке моей ловушки.
- Самец, что ты там такое непонятное фыркаешь!? Освободи меня, я дам тебе несколько раз удовлетворить твои самцовые нужды… Мне так надо в стаю! Ну не стой же, подойди!
Самец подошел, но к ловушке не притронулся.
- Я освобожу тебя. Но потом… когда тебя сделают странной.
В тот самый момент я аж взбесилась и стала метаться внутри, скалить зубы и рычать. Но он вдруг к чему-то прислушался и метнулся обратно в свою ловушку и закрыл за собой стенку.
-Люди!
-Самец!!! - в тот момент я готова была загрызть его.
И действительно, вскоре вошли голомордые и что-то снова затараторили.
- Сейчас будут кормить. Я так проголодался.
- Не хочу! Отпустите! - я с яростью грызла прутья ловушки.
После того как в ловушке оказались два сочных плода я не смогла противостоять давно росшему во мне чувству голода и с выражением досады на мордочке, съела их. А затем как и в джунглях, очень быстро ослабела и провалилась в сон.
После я помню лишь яркий свет, бурчание голомордых, помню, что не могла пошевелить лапами. Страха от происходящего не было, потому что я, то всплывала, то проваливалась в сон. Немного чувствовалось, как что-то холодное прикасается к голове. Все что я могла – это иногда вяло скалить зубы.

Далее буду краткой.

Позже голова болела. Даже очень. Трудно вспомнить тот период в подробностях, да и особо нет желания. Всё интересное началось после, когда боли прошли. Я другими глазами взглянула на самца. Сначала просто уважала, а потом поняла, что быть вместе нам очень нравится, даже тянет друг к другу. Потом так же другими глазами взглянула и на механизм запирающий стенку моей ловушки. Была очень горда собой, когда самостоятельно справилась и радостная выбежала из ловушки навстречу самцу. Как вы понимаете, дорогие читатели мы с ним без особого труда сбежали от голомордых называющих себя люди. Да, забыла сказать, что убегая, мы открыли механизмы всех ловушек. И вместе с нами дёру дали многие существа.
Самец конечно благородно предложил мне вернуться в стаю. Но понаблюдав тайно за своей стаей со стороны, я поняла, что теперь моя жизнь там окончена и впереди ждёт новая, полная удивительных открытий.

P.S. Тем временем в лаборатории.
- Поздравляю, Маргарита Павловна, Адам и Ева благополучно справились с обновленным
сознанием и благополучно бежали из… нашего рая. Мыслемометр показал пятидесятипроцентный рост мозговой активности. Хорошие показатели. Уже представляю заголовки новостных колонок:
«Российско-американская научная экспедиция имени Чарльза Дарвина впервые в истории осуществила уникальный опыт искусственного ускорения эволюционного развития приматов на отдаленных планетах.

№5
Как я провёл лето

Как я провёл лето.
Сочинение ученика 5-Б класса, средней школы №8, города Донецка, Георгия Лавкина.

Лето. Я навсегда запомню его. Странное, тягучее, терзающее меня, словно голодный коршун, и одновременно такое привлекательное для больного разума, каким наградила меня природа и Бог. Бабушкин дом на околице села, скрипящий и тёмный. Ночь. Влажная, живая темнота. И ветер за окнами.
Каждую ночь мне казалось, что этот ветер что-то говорит мне, и всякий раз мой разум словно погружался в мутную пелену образов и звуков. Я стоял в тёмной комнате, перед окном и, вглядываясь во тьму снаружи, ощущал, как нечто из этой тьмы вглядывается в меня.
Нечто старое, мудрое, и неимоверно страшное, словно призрак самых страшных кошмаров, таящихся в глубинах нашего разума. И тогда, я видел картины. Странные, живые, нечеловеческие, и сводящие с ума своим содержанием.
Безликие, непонятные существа, внушающие отвращение своими изломанными формами пели нечто гнусавое и неприятное, словно призывая кого-то, и оно тянулось к ним. Тянулось не руками, нет. Я словно наяву видел жуткие, бездонные колодцы заросшие мхом, из которых в наш мир поднимаются скользкие щупальца существ более древних, чем сама планета, и чем выше они поднимались, тем более торжественной становилась песнь жутких созданий, тем отвратительней казались их дерганые движения и формы. Они радовались и приветствовали этих тварей, словно человек приветствует доброго друга, а затем они одаривали своих мрачных богов пищей. Одаривали, как и миллионы лет назад, болью и кровью.
Тогда, к песням прибавлялись крики, словно невинные жертвы изо всех сил молили о последней милости, и перед разумом моим раскрывались образы древних, сокрытых в лесной чаще алтарей, на которых умирали обезумевшие от ужаса жертвы. Умирали, как и бездну времён назад, когда человечество было молодо и дрожало перед страшными повелителями из бездны.
Душа моя молила о спасении, а тело жило словно своей, отличной от сознания жизнью, и я накрывался с головой одеялом, желая отогнать страшные образы, но они не уходили, всё более разрывая мой разум.
Они знали про меня. Я уверен, что знали. Знали, что я слышу отзвук жутких ритуалов, вижу тянущихся к ним из адских бездн щупальца их повелителей, и это приводило тёмных тварей в бешенство.
Иногда они приходили ко мне во сне. И сны эти становились для меня явью, когда жуткие трёхпалые руки тащили меня сквозь мокрый и воняющий тиной лес, швыряли на алтарь, и мир воруг словно сходил с ума. Я видел образы, которые не способны описать никакие слова. И не способен вместить ни один разум. После этого я просыпался, дрожащий, в холодном поту, но звуки не исчезали. Они продолжали тянуться ко мне из тьмы, вытягивая мою душу.
Бывало, существа подходили к дому, и я слышал, как их руки шарят по стенам, а жуткие квакающие голоса наполняли меня омерзением и ужасом, заставляя содрогаться всем существом. Они чувствовали меня, знали, что я их слышу. Они тянулись ко мне, жаждали отнести моё тело на тот древний, почерневший от крови алтарь. Я знаю это так же хорошо, как и то, что однажды они доберутся до меня. И тогда…
Но даже эти существа из внешней тьмы боялись того, что изредка выбиралось из старого деревенского колодца. Едва за окном раздавились его мокрые, хлюпающие шаги всё остальное стихало.
Я, недвижимый от ужаса, стоял и слушал, как мокрая туша медленно скользит за такими тонкими стенами дома, ощупывает их, словно слепой, и тогда я был уверен, что всё, жизнь моя окончена. Но через какое-то время создание уходило и возвращалось в бездну, породившую его. Думаю, оно не могло долго находиться здесь. Но иногда оно останавливалось прямо у окна, и начинало говорить, и в такие моменты ужас, терзавший меня, был особенно сильным.
О, этот голос. Низкий, тягучий, булькающий. Я не понимал слов, но знал точно, слова эти не сможет произнести ни одна человеческая глотка. Слова древних, ужасающих проклятий, которые никто в нашем мире не слышал уже многие тысячелетия. Какой ужас, какие бездны мудрости таили они в себе. Не знаю. Я не понимал этого языка, но был точно уверен, оно обращается ко мне. Взывает, заклинает, убеждает выйти на улицу, и один Бог знает, каких трудов мне стоило в такие минуты не выскочить наружу.
Что позволило мне сохранить разум? Не знаю. Возможно осознание того, что ночь обязательно закончится и эти создания, терзаемые дневным светилом и не переносящие его лучей, скроются в своих мокрых и тёмных норах. Скроются, и будут ждать новой ночи, и ужас вернётся. Ужас всегда возвращается, и он всегда будет со мной.
Я не знаю, что ждёт меня в будущем, не знаю, сколько ещё выдержу, но я буду молить Бога о том, чтобы он дал мне силы выстоять в этой схватке с порождениями древнего мрака, явившимися к нам из начала времён.
Я снова слышу, как они шарят по стенам. Кажется, сегодня я забыл запереть дверь. Руки дрожат, и пот заливает глаза, но из соседней комнаты уже доносятся скребущие, мокрые звуки. И снова этот низкий голос за окном… Надежды нет, они идут за мной. Дождались своего часа… Но я верю. Верю…

Замечание:

Уважаемые родители Георгия. Прошу, наконец, обратить внимание на интересы Вашего сына. Это уже не первое подобное сочинение написанное им. Хочу также довести до Вашего сведения, что многие учителя испытывают беспокойство и даже напуганы этими его опусами. После сочинения на тему «Кем я хочу стать, когда выросту», прочитанного на педагогическом совете, многих стали беспокоить странные сны, а после сочинения на тему «Берегите природу», школьный завхоз стал утверждать, что слышит скребущие звуки в трубах канализации, после чего спешно уволился, крича, что видел рогатого осьминога, который хотел его съесть.
Учительница математики несколько часов просидела, закрывшись в туалете, утверждая, что загнали её туда жуткие двуногие лягушки, ростом с человека. Завуч Татьяна Васильевна, хочу заметить, уже пожилая женщина, была напугана булькающими звуками за окном учительской, и уверяет, что видела странное существо с крыльями летучей мыши, которое следило за ней через стекло.
Все эти события срывают учебный процесс, мешают другим ученикам, создают в школе нервозность, и весь педагогический коллектив настаивает на том, чтобы Вы всерьез обратили внимание на вашего сына, и его литературные таланты, иначе мы будем вынуждены принять меры по исключению его из школы за неудовлетворительное поведение.
От себя советую приобщить сына к классике русской литературы, Чехову, Тургеневу, Гайдару. Проведите с ним беседы на тему хорошей литературы и красоты слова. Постарайтесь направить энергию вашего сына на нечто более позитивное, например описание красот природы.
С уважением, преподаватель русского языка и литературы Клюквина Мария Петровна.

№6
Полнолуние

Мошки и ночные мотыльки кружатся возле фонаря и мерцают его отраженным светом. Как будто снег идет. Но снег будет еще не скоро. Сегодня был самый длинный день. Началась самая короткая ночь, освещенная светом полной луны.
Каждое лето около двух месяцев я провожу в своем родном алтайском селе. Конечно, прекрасно было бы провести два этих месяца в Париже или Риме, но так складываются обстоятельства, мои родители, слава Богу, живы, а значит нужно радоваться каждому дню, проведенному вместе. Село это родное не потому, что я в нем родилась, а потому, что большинство родственников и по папиной, и по маминой линии жили или живут здесь, и я провела здесь хороший кусок своего детства и юности.
Село это живое и крепкое, со светом, интернетом и претензиями. Оно как будто кричит всем своим внешним обликом, что собирается стоять здесь, между двух рек, еще долго-долго, настолько долго, что успеют состариться правнуки тех, кто сейчас только делает первые шаги. В последние годы здесь даже появились несколько машин-такси. И вечером рокеры на мопедах важно гоняют по асфальтированным дорогам со страшным грохотом со скоростью примерно тридцать км в час. Конечно, как тут разгонишься, когда прямо по главной улице возвращаются домой местные «буренки». Они у нас не менее «священные» животные, чем в какой-нибудь Индии.
Одиннадцать тысяч жителей, большая часть которых знает друг друга в лицо и здоровается при встрече. Отцы, дети, внуки и правнуки, знакомые детей, приехавшие недавно и давно, спившиеся или построившие дома. Как будто полянка или пень, заросший опятами. Стоят дома и домики, как грибы, а где-то незримо ветвятся тонкие, но неизмеримо важные нити грибницы. Родственные, дружеские, семейные связи. Даже нелюбимые соседи приятнее, чем чужое и чуждое равнодушное лицо в окне соседнего особняка.
Больница, где кого-то лечат, а кого-то не хотят лечить. Говорят, возраст вышел, или мест на дневном стационаре нет, или доктор в отпуске, а когда будет, неизвестно. Или еще какую-нибудь чушь, только бы отвязаться от назойливого «больного».
Школа, где я училась с пятого по одиннадцатый класс. Где меня не однажды били и унижали. Было это в так называемые «лихие» 90-е. Школа очень средняя, но лучшая среди окрестных и единственная в нашем селе. Школа, где прошла такая огромная часть жизни за эти шесть лет, что описать это все не хватит слов. Здесь впервые мне признались в любви, здесь впервые я осознала себя, здесь были и победы на олимпиадах и завистливые взгляды одноклассников. И библиотека, куда можно было спрятаться и забыть хотя бы на час обо всех детских и не очень невзгодах.
Многое забылось, хотя склерозом пока не страдаю. Но важно даже не то, что было или не было здесь со мной, а то ощущение волшебной сказки, которое дарит мне каждый приезд сюда из мутного, пыльного и суетливого города. Многое изменилось с тех пор, как я училась здесь, многое меняется с каждым годом, но горы вокруг неизменны и величественны, туманы и грозы всегда загадочны и непредсказуемы, а темный лес все также манит меня побродить по своим тропинкам. Многое уйдет со временем, испортится, покроется плесенью и ржавчиной, и даже человеческие чувства могут меняться. Но одно я знаю наверняка.
Сколько бы лет ни прошло, будет такая же полная луна, как сейчас, она будет освещать одинокую фигурку на крыше дома, или кто-то будет сидеть у озера под ее молочным светом, или, как сейчас, она будет светить в окно веранды, но это будет. И будет кто-то, для кого такая ночь будет иметь значение, будет кто-то, кто так же, как и я, не сможет уснуть в ночь летнего солнцестояния при полной луне. Пожалуйста, пусть он будет, этот человек. Если его нет сейчас, то пусть он хотя бы будет потом, даже если я уже исчезну из этого мира. Потому что если когда-то где-то в глубине времен были такие люди, как я, и когда-нибудь еще будут, значит, одиночества не существует.

№7
Дорогие гости

Касе
«Нас, полукровок, разбросанных среди людей, немного...
...наши соплеменники, истинные эльфы Эридии...»

Как лето провела? И не говорите. Родственников принимали. Думаете, это так просто? Ну, может, если б какая-нибудь тетушка из Харькова... но это же мужа моего любимого родня! Вот и представьте: приезжают в гости эльфы... Представили?
Нет, поймите меня правильно. Мужа я очень люблю, и то, что он полуэльф, наши отношения не портит совершенно. Даже то, что он вообще-то бессмертный, а я, разумеется, нет. Печально, конечно; но сколько-то лет у нас есть – и хорошо.
Так вот. Но родственников своих эльфийских он и сам-то видел всего пару раз, а я и вовсе никогда. Он уверяет, что они очень хорошие, и вовсе не высокомерные, как часто изображают, и вообще – «ну ты же читала Толкина?» Читала. Но какое отношение его эльфы имеют к «нашим»? Кто сказал, что это та же раса? И кстати, когда он раньше рассказывал, как через их порталы проходил, - совсем другое говорил. С другой стороны – там же, небось, охранники были или таможенники, а это народ особый, хоть какой расы. Эльф эльфу рознь.
А тут вдруг кому-то из его родни приспичило – другого слова не подберу – повидать человеческий мир. То ли экзотики захотелось, то ли научный интерес – не знаю. И вот мой благоверный объявляет эту радостную новость: в конце лета приезжают, на пару недель.
...В нигерийскую деревню приезжает родственник – бизнесмен из Чикаго. Или еще лучше – британская королева. Дальняя родственница нигерийского селянина.
Что-то вроде этого.
У меня же не дворец! И даже не вилла! У меня квартира в многоэтажке, причем не первой молодости – и квартира, и мебель, и всё... И сама я тоже. Что они скажут?!
А не скажут, так подумают.
Любимый говорит: Светка, ну что ты так переживаешь, они же понимают, они же не ожидают увидеть тут эльфийский замок...
Понимают они. Что к дикарям едут.
Но долго прокручивать в голове варианты того, что ОНИ могут подумать, было некогда (к счастью). Квартиру в виллу не превратишь – но она должна выглядеть наилучшим образом! Ремонт и чистка, чистка и ремонт. Всё свободное время посвящалось этому благородному занятию. Активный летний отдых. Вроде квартира в порядке была – а сколько, как оказалось, всего требовало капитальной мойки, чистки, покраски, починки, а то и замены! Кажется, я насквозь пропиталась краской и моющими средствами. И покрылась пылью. Когда эта эпопея закончится, в доме ничего нельзя будет найти – это уж как водится. И половина выброшенных «ненужных» вещей тут же понадобится, это тоже как водится.
Все разговоры, само собой, вертелись вокруг грядущего События. Нет, правда, чего они у нас тут не видели? Много чего. Во-первых, у них, оказывается, теплого моря нет, у них все моря в северных широтах, не искупаешься. Надо же, а еще эльфийская страна... А как с ними разговаривать? Ты переводить будешь, что ли? Да не бойся, они прекрасно говорят по-русски. Для эльфа язык – не проблема, за пару дней любой осваивает. Ну хорошо, а кормить-то их чем?! Они не вегетарианцы, случайно? И вообще я не шеф-повар из парижского ресторана! Да прекрасно ты готовишь, не устраивай истерику.
Я и была на грани истерики. Ну не люблю гостей, честно признаться. То есть, общение – это прекрасно; но принимать у себя людей – напрягает. Есть люди, которые уверены, что у них в доме всё отлично и все должны быть в восторге, - или их вообще не волнует мнение гостя. А я и не уверена – точнее, уверена в обратном, - и мнение моих гостей мне не безразлично. Поэтому нервничаю, напрягаюсь, вечно кажется, что что-то не так. А тут ведь точно что-нибудь будет не так. Вот радости-то...
И готовлю я вроде неплохо – но это же для своих! Кормить эльфов котлетами с картошкой??? Так что, когда руки тряпку-швабру-кисть больше не держали, лезла в интернет на поиск «чего-нибудь этакого» - интересного, но при этом не слишком сложного, чтобы повару моей квалификации было по зубам. И не забудьте, что каждый рецепт надо было проверить, «в руках подержать» и на вкус попробовать! Муж, конечно, был доволен. Но я...
Ох.
В последний перед приездом их величеств день нас трясло уже обоих. Квартира лихорадочно проверялась на предмет не замеченных изъянов, сдувались последние пылинки и готовились «ударные» блюда для «встречательного», так сказать, обеда. В самый-самый последний момент я вдруг с ужасом сообразила: а КАК они приезжают-то?! Через какой-то там портал попадут из своего мира в наш – где именно? И как нас найдут? Они ориентируются в человеческих адресах? Знают, что такое автомобиль?!
Но любимый не дал мне упасть в обморок – успокоил: знают, ориентируются. То есть, не все так уж прекрасно ориентируются, но есть у них проводники-специалисты, которые сопровождают тех, кому понадобится посетить наш мир. Так что доведут их до нашего дома в лучшем виде.
Теперь, если вы спросите, как произошла сама встреча, честно отвечу: не помню. То есть, очень смутно и какие-то отрывки. Наверное, я была в полуобмороке от усталости и с перепугу. Хотя муж уверял потом, что я прекрасно выглядела и прекрасно себя вела, - врал, наверное, чтобы утешить. Но помню, что дама сказала, войдя: «А у вас очень уютно! Похоже на жилище хоббита – не находишь, Лэн?» А я подумала-подумала – и решила: почему бы и нет? Пусть будет хоббит. Помню, как удивительно звучал «эльфийский акцент» - самое простое слово казалось таким неожиданно красивым... И помню, что боялась переврать мудреные эльфийские имена, но они сказали: не ломайте себе язык, зовите нас Дана и Лэн. Вот так просто, без всяких что-то-там-элей. И всё говорили, что у нас «такой интересный мир» - а я гнала мыслишку, что мне у каких-нибудь индейцев тоже было бы очень интересно, наверное.
И еще старалась не смотреть на их уши, хотя так и тянуло выяснить – острые или нет?
Совсем, кстати, не острые – так, чуть-чуть. И не длинные, конечно. Если не присматриваться, просто очень красивые люди. Не киношно-модельная красота – другая. Чистая. Иконы с таких писать.
И вели они себя очень по-свойски. Не знаю, то ли они всегда такие, то ли не хотели нас обижать.
Но я, если честно, с гостями не так уж много общалась. Во-первых, стеснялась немножко: сбоку припёка, простая смертная... А во-вторых, они целыми днями пропадали с мужем на море – за этим ведь и приехали. Куда их еще вести? Шедевров архитектуры в нашем городе нет, а про кино или театры даже не заикались: не человеческими же театрами эльфов удивлять; и не человеческой же архитектурой. Ну а я по большей части дома кулинарией занималась, чтобы, когда они появятся, с очередной сумкой ракушек (ну очень красивые у нас на море ракушки, оказывается!) и голодные, как волки, - не ударить в грязь лицом. Вегетарианцами они не были, слава богу. Фаршированный перец наворачивали так, что за ушами (не острыми) трещало. А уж оладушки с яблоками вообще пошли на ура. И будете смеяться – в результате и котлеты с картошкой замечательно пошли. Дана даже интересовалась, как я делаю то и это, и какие специи кладу, и что такое мускат, имбирь и прочее. У них, похоже, такого нет, потому что мне пришлось закупить изрядное количество экзотического продукта для нее и всех ее знакомых. Караван с пряностями, так сказать.
А Лэн было очень заинтересовался интернетом и даже почти всерьез обсуждал с мужем возможности поставки компьютеров в их Эльфляндию. Но когда выяснилось, что для компьютеризации эльфов нужно еще много чего, от серверов до электростанций, идея увяла. Экологию они у себя портить не станут. Так что эта статья экспорта пропала.
Но апогей – или как это назвать – случился где-то на пятый день пребывания эльфийской пары в нашем грешном мире. Я как раз тогда пошла с ними закатом любоваться, но именно в этот день до моря мы не дошли. А случился у нас... котенок. Помойный обыкновенный, серенький. Не знаю уж, как они ухитрились за пять прошедших дней не заметить ни одного усатого-полосатого, – но факт. А кошек у них там, оказывается, тоже нет, как за рубежом грибных лесов.
Что у них вообще есть?! Ни кошек, ни интернета, ни муската... Дикость! Одни эти... мэллорны. Толку-то с них.
И вот господа эльфы уставились на него во все глаза: «Что это за зверь?!» А этот, с позволения сказать, «зверь» уставился на них душещипалами своими – и «мя-а-а-у!»
И всё.
Вы никогда не видели, как высокорожденная эльфийка лет восьмисот от роду (примерно прикидываю, по брошенным вскользь обмолвкам) сюсюкает с котенком?
Так что мы вернулись с ценным приобретением домой – и последовало мытье, кормление, организация кошачьего туалета и далее по списку. Под восторженные ахи эльфийской четы. Надо сказать, котенок представил свой род с честью: не царапался, по дому не носился, ничего не разбил, спокойно перенес мытье и сразу пошел делать свои дела в положенном месте. Как будто понимал, какая ответственная миссия на него возложена. А уж когда он свернулся клубочком у Даны на коленях и замурлыкал – счастью не было предела.
Весь следующий день был посвящен чуду невиданному, красе неописуемой. А чудо, получив исконно эльфийское имя Мурзик, исправно демонстрировало свои неисчислимые достоинства: мурчало, терлось, играло с бумажкой, точило когти и дрыхло в самых невероятных позах. И каждый новый изворот чуда во сне вызывал волну умиления.
Ну а мне пришлось шерстить интернет в поисках информации о котах: как за ними ухаживать, кормить, лечить и прочее. Причем всё это надо было распечатать – не пошлешь ведь ссылку, как нормальному человеку.
Вот в тот день и были котлеты – на разносолы времени не хватило.
Если честно, я была почти уверена, что через день-другой эльфы к кисе охладеют. Но не тут-то было! Кроме того, похоже, окрестные котята по своим телепатическим каналам что-то пронюхали – и теперь старательно попадались Дане на глаза. Она же не эгоистка, ей же надо всех друзей счастьем обеспечить! И это счастье досталось нам совершенно бесплатно, в количестве не меньше десятка, точнее не скажу. Поначалу я пришла в ужас, представив себе, во что превратится только что отремонтированная квартира, если хоть один котенок окажется не таким воспитанным, как Мурзик. Но или котята тщательно выбирали кандидатов, или эльфы воздействовали на них исключительно благотворно. Когда гости уехали, все занавески, кресла и вазы были целы.
Они уехали вчера. С кучей котят, чемоданом кошачьего «приданого», чемоданом с ракушками и разновсякими «дикарскими сувенирами», как я их про себя назвала, и сумкой специй. В квартире тихо, не надо суетиться и что-то сногсшибательное готовить, не надо думать, как я выгляжу, можно оставить чашку возле телевизора и рубашку на стуле, можно в оставшиеся дни отпуска сходить с любимым на море...
Как же мне их не хватает!
Котенка завести, что ли?

№8
Ветка

Это лето было у меня первым. Детство мое пришлось, как раз, на время неполадок, когда технари на ушах стояли,а потом не заслуживал, наверное. А, возможно, шеф просто ко мне излишне придирался. Как бы там ни было, но в посадочной капсуле я оказался впервые. Ощущал ли я полет? Да, конечно. Но перегрузок особых не чувствовалось, вроде как в скоростном лифте, только сидишь в мягком кресле, а не стоишь в кабинке, как дурак.

Мы стояли кучкой посреди степи. От разогретых солнцем трав шел обалденный запах. Оранжевый диск уже касался горизонта и куратор торопил нас. Жилые корпуса находились в лесу, до которого нужно было еще идти довольно далеко. Конечно, ночь нас застигла в дороге. Странно здесь как-то все. Нет привычного сигнала и смены дневного освещения на ночное дежурное. Ночь начинается как-то незаметно. Стихает ветер, запахи усиливаются, на темнеющем небе появляются звезды... Я не скажу, что мне все это не понравилось. Наоборот. Но слишком уж непривычно! Лариска говорит, что когда-то это был наш мир. У Лариски всегда полно фантазий. Хотя, если задуматься, а, в самом деле, где же жили люди, когда не было орбитально-жилых станций? Где-то же жили. Не здесь, конечно. Потому что наврядли кому-то захочется бросить это великолепие.

Корпуса были сложены из местных материалов и назывались избушками. Слово это было мне откуда-то смутно знакомо, но, почему-то, всплывало: "на курьих ножках". Что такое курьи ножки я не знаю. У нас на станции столы и стулья ножками вставляются в специальные пазы в полу. Вероятно, у избушки тоже есть похожее приспособление.

Меня разбудили звуки. Когда я спросил куратора, он ответил, что это птицы. Птиц я раньше видел по головизору. Здесь же в густой листве разглядеть их не удалось. Впрочем, я не расстраивался. Лето длинное. Успею еще.

Сегодня общая экскурсия, общий обзор. Куратор показывает деревья и прочие растения. Советует быть внимательными, присматриваться к форме и расположению листьев, к нюансам зелени и окраски коры.

Да, это прекрасно! Человек еще не умеет создавать подобное. Да и врядли сможет когда-нибудь. Теперь это я точно понял. Вот, хотя бы, эта ветка. Казалось бы, лишь небольшой фрагмент огромного таинственного мира, но я бы, пожалуй, мог бы смотреть на нее часами, когда готовишься спать, или проснулся, а до начала рабочего дня еще далеко, когда закончилась смена и ничего уже делать не хочется. Да мало ли?! Можно, в конце концов, просто так смотреть, любоваться...

Куан появился внезапно, как будто материализовался из воздуха. Два огромных зеленых глаза уставились наа меня.

- С какой станции?

- Ша пи альфа пятьдесят семь восемьдесят девять сто двадцать три, - к нам уже спешил куратор. - Группа сто тридцать шесть.

- Я сообщу, - сказал куан. - Вашей группе запрещена высадка на Землю, вплоть до особого распоряжения.

- Но почему?! - возмутился кто-то. - Мы же честно заработали лето!

- Порча окружающей среды! - куан продемонстрировал сломанную ветвь. - Причем, не мотивированная насущной необходимостью. Всем срочно покинуть планету!

Он щелкнул пальцами и наша капсула стала медленно спускаться сверху.

- Андрей! - сказала Лариска, - ведь это же ты ветку сломал! Скажи. Чего все должны из-за тебя страдать?

Но благородный мой порыв не возымел никакого действия. Патруль был неумолим. Люди портят среду обитания. В который уже раз! Когда-то они уже превратили свою планету в помойку. Люди должны ее покинуть.

Кто-то из нашей группы показал мне кулак.

№9
Однажды в Америке

- Мама, шо ты причипилась с этой навязчивой идеей: негры в Америке не кусаются. Я лечу всего-то на пару месяцев, на летние каникулы.
- Да знаю, знаю, – повторила мать упрямо, - вот бы и поехала к тетке Тау в Одессу, ведь она же давно зовет, а там Черное море и фрукты. Кой ляд через океан лететь?
- Мам, так мы бедные, но гордые. Вот подработаю маленько долларов в Америке - и махну к тетке. В Одессе в этом году фрукты дюже дорогие.
В общем, мать поворчала да успокоилась. А я засобиралась в Америку.
**

Нью-Йорк - город контрастов. Небоскребы, небоскребы, а я маленький... такая. Сто градусов по Фаренгейту, едет крыша, дышать нечем. Жара, как в бане. Сжимаю в руке теплую бутылку колы, в наушниках тяжелый рок бьет скрипичным ключом по расплавленным мозгам. У входа в метро на рекламном плакате предвыборной компании 2063 года: «Том Клинтон + Джон Хилтон = Мир во всей галактике! Голосуйте за партию фиолетовых!» Народное творчество активных граждан внесло свои коррективы: кто-то дорисовал Тому большой пенис с яйцами, который он тыкал Джону в задницу. Разноцветные граффити выражали сомнения избирателей: «Голосуй, не голосуй, все равно получишь - буй! Полюби себя сам! Go fuck yourself!»
Размышляя на высокие темы - а именно о лазурном береге моря и красивых загорелых мужчинах, пьющих тропические коктейли из замороженных бокалов, - я пропихнулась в вагон метро, где умирающий кондиционер, как чахоточный больной, кашлял прохладными сгустками воздуха. Я грустно сказала себе: вэлком у Америку, бейби, - и грязно выругалась. Два раза. Стало чуть легче на душе. Но ненадолго, чего и следовало ожидать…

На Пятой Авеню на Манхэттене я наконец-то вздохнула свежего прохладного воздуха. Не знаю, как они это делают, - должно быть, уличные кондиционеры, или еще чего, - но глобальное потепление сюда если и дошло, то отступило в бедный Бруклин, где я имела счастье снимать чуланчик под крышей.
Звезды Голливуда, арабские шейхи и простые, как угол дома, техасские мультимиллионеры в ковбойских шляпах устраивали променад по Пятой авеню, выпендриваясь друг перед другом. Я в крестьянском платье (последний писк моды от дома Юдашкина) работала под русскую княгиню, которых тут пруд пруди: картавила и жеманно закатывала глаза, точно породистая столичная курица из мыльной оперы.
Я сразу отметила Его в толпе. Капитанские эполеты космодесантника, расшитые золотом, сверкали на солнце. Темноглазый, высокого роста, широкий в плечах, он был похож на племенного быка, готового поиметь все стадо. Я расправила зонтик от солнца, считая ворон в небе, невзначай столкнулась с десантником, невинно проблеяла «сорри» - и вытащила туго набитый бумажник из его кармана. Он удостоил меня беглым равнодушным взглядом и, вежливо откланявшись, зашагал прочь. И тут, как выражаются коренные ньюйоркцы, графине, то бишь мне, попала вожжа под хвост. Я вспомнила рекламу сети ресторанов « Fresh meat», на котором отважный тореро, отгоняя мух красной салфеткой, убивал свирепого быка пластмассовой вилкой. В моей голове заиграли драматические кларнеты корриды. Я развернулась на каблучках и элегантно зацепила ручкой зонтика за локоть мою жертву:
– Сэр, вы бумажник обронили.
Сэр уставился на бумажник, брови съехались к переносице:
- Но… это не мой бумажник.
- Черт побери, - я густо покраснела от стыда и достала из широкого рукава крестьянского платья два других. - Солнце голову напекло, ошибочка вышла. Выбирайте сами, который из них ваш?
Капитан рассыпался в благодарностях, и я, пользуясь моментом, любезно предложила продолжить знакомство в более уютном месте.
Ресторан «Русский Самовар» слыл один из самых дорогих на Манхэттене. Капитан Скотт, узнав, что его новая знакомая - русская графиня, проявил себя настоящим джентльменом и пригласил меня именно сюда. Высший класс заведения чувствовался сразу. Вышколенные официанты в цветастых народных костюмах, хрусталь и серебряные приборы на столах. Скотт оказался натурой широкой не только в плечах и заказал самые дорогие блюда, то бишь картошку в мундире и две селедки под уксусом с луком, а также графинчик водки «Столичной». У меня потекли слюнки. Настоящая органическая еда! Это вам не био-шмио-генератор в дешевых фаст-фудах и не суп из нанотаблеток в микроволновке. Картошка с селедкой - шик для аристократов! Скрипач пилил на скрипке незнакомую печальную мелодию, и после рюмки водки я расслабилась. Я почувствовала себя настоящей Золушкой. После очередной рюмки Скотт признался в любви с первого взгляда.
Роман наш завертелся, закрутился, как карусели на Кони-Айленд. Мой Скотт, скотинушка моя, как я теперь его называла, дарил каждый день цветы и клялся в любви. Надо признать, Скотт был прекрасным любовником. Мы занимались сексом по всему Нью-Йорку, там, где накрывала нас волна желания, будь то общественная уборная, скамейка в Централ-Парке или машина на стоянке. На вонь мусорных баков мы не обращали внимания, а вой полицейских машин вторил нашим бесконечным оргазмам. И вот в прекрасный летний вечер, когда золотой диск солнца тонул под Бруклин-Бридж, в шикарном ресторане «Татьяна», который занимает целый квартал на Брайтон-бич, на белой скатерти столика на двоих лежала дюжина алых роз. «Как красиво и романтично!» – подумала я - и случайно укололась шипом розы. Капелька крови упала на скатерть. «Плохая примета,» - подумала я. У меня закружилась голова, и сердце забилось, точно бешеная лошадь копытами по мостовой. Скотт стал на колено и предложил руку и сердце.
До могильной доски, в радости и печали. Форева! Навсегда!
Только этого мне и не хватало, - испугалась я и схватилась за рвущееся из груди сердце.
«Мне всего восемнадцать лет, что скажет моя мама?!» - пронеслось в голове.
Я промычала что-то невнятное и чуть не упала в обморок. В туалете меня вырвало. Мне захотелось домой, захотелось зимы и холода, захотелось стать снежинкой и, упав в ладонь матери, растаять. Скотт все почувствовал и прочел в моих глазах. В эту ночь мой возлюбленный был особенно нежен.
А утром я рвала на себе волосы. Скотт ушел, не попрощавшись. Я даже не плакала, а только скулила, как побитая собачонка. Вместе со Скоттом пропали все мои наличные деньги и банковские карты. Все, все, что я заработала за жаркое лето. Скотт оказался вором и аферистом. «Полюби себя сам, проклятый Нью-Йорк!» - закричала я в открытое окно. Меня снова вырвало, я даже не успела добежать до туалета. То, что я беременна, я узнала позже. Мне ничего не оставалось делать, как позвонить тетушке Тау в Одессу.

За окном шумело море, легкий бриз теребил занавеску. Я лежала, пристегнутая к кровати кожаными ремнями. Тетушка Тау в форме полковника украинской контрразведки качала на руках черного младенца. «Спят усталые игрушки…» - мелодично шептала полковник Тау маленькому негритенку на ушко. Но малыш беспокойно вращал темными бусинками глаз по сторонам, пока не увидел меня. Он словно просил меня отменить этот чудовищный эксперимент, пока не поздно. Не надо, не хочу. Я пробовала закричать, но голос не слушался. Сынок! Это был мой сын. Мой маленький Скотт. Сверкнул трезубец на кокарде тетушки Тау, и она вколола малышу и мне Синеву.
«Спят усталые игрушки …» - зазвенело в ушах. Казалось, что вот-вот лопнут барабанные перепонки. А потом стало темно, и не было ни звезд, ни солнца, ни луны. Мост из белых облаков светился изнутри, мост, соединяющий реальности…

**
Совершенно секретно. От полковника Тау президентам Украины и России, корейскому и китайскому политбюро.
По туннелю времени в прошлое, а именно в 4 августа 1961 года, в Гавайи, США, заброшен наш агент, с документами на имя «Барак Хуссейн Обама», который в 2009 году станет 44-м президентом США. Операция «Закат Империи», рабочее название «Копец Америке», успешно началась.

№10
Сказка о сказке

Как я провел лето? Да как всегда – работал от зари до зари на заводе, а в выходные дни – отдыхал с семьей на море. Благо - море рядом, час езды. Кругом – жара, а ты - на пляжу, плещешься в теплой водичке, Муракаму почитываешь али другую ерунду. Жена – тоже купается и читает, прости Конан-Дойль, всякую Донцову. Дети – лепят Годзиллу из песка. Красота!
Но иногда приходилось и тягостные обязанности нести, когда жена шопингом занимается, душу отводит. Берет меня за душу и отводит, прямиком в этот семиярусный Адъ, ближайший Шопинг-центр. Конечно он - штука красивая, стеклянная, полная всякой дорогой и ненужной ерунды. А мне там – ни пива выпить, ни телевизор посмотреть, скукота. А скорость полёта денег в никуда – сверхзвуковая, местами – космическая. Как по мне, штрафовать надо жен за такое превышение скорости, пивом. Ну и часто у нас дебаты по поводу целесообразности этих самых покупок. Я аргументирую средним КПД предыдущих покупок, жена – женской логикой. Но всегда достигаем консенсуса, то есть согласия, с мнением жены. У нас же – плюрализм, на мое мнение. Но ведь люблю же её, заразу, помню нашу бурную молодость, что ж тут поделаешь.
И вот, преем мы в очередных прениях, погода жаркая стоит, конец августа, идем по тихой улочке в Адъ, несмотря на все мои благие намерения заглянуть в более полезное заведение, бар например. Прохладиться же надо. И вот, видим какое-то заведение, кафе или магазин. Красиво, отделка фасада деревом, под старину. Название «Радужные мечты», старинными буквами. А моя как раз в очередной раз излагает мне - какую ошибку она совершила, выйдя замуж, разбив все свои девичьи мечты об глухой чурбан. А ошибка, то есть я, ей и говорит: - Вот магазинчик всяких мечт, давай зайдем, купим принца тебе, подешевле. Может у них сейчас распродажа. Я плачу.
Моя ехидная ехидна в ответ выпустила очередную шпильку, но магазинчиком заинтересовалась – сработал основной инстинкт, шопинга. Зашли мы в этот вертеп мечты. А хорошо дизайнер там поработал. Таки отделка «под старину» - стены и потолок обшиты досками, везде массивные деревянные стеллажи, столы и стулья, скрипучий паркет. Всё дерево натурально состаренное, «потемневшее от древности». Тут тебе и стеллажи с разными золочеными безделушками, и прилавок, и буфет с самоваром, и столы для посетителей. И лавка, и чайная – всё для удобства покупателей. Стоят за прилавком, снуют между столами работники в приметной одежке, похожей на наряд слуг позапрошлого столетия – сюртуки, парики, платья, платки. Даже потертости на одежде и живописные заплатки для антуражу, вот черти! И управляет всем хозяйка - примечательнейшая личность. Одета в аккуратное черное платье, худенькая, коса, остроносое лицо как у молоденькой девочки-подростка, очень бледное и в мелких морщиночках, выдающих таки возраст. А издалека похоже –будто маску тонкую на лицо натянула. Привлекательная. Звать – то ли Лето, то ли Лета, нечетко сказала. К каждому из малочисленных гостей заведения подойдет, у каждого запросы спросит, да посоветует что-то особое. И к нам подошла.
-Добро пожаловать, дорогие гости! Спасибо, что заглянули к нам. Что хотите приобрести? Какие есть желания или даже мечты? – она подмигнула жене и оценивающе посмотрела на меня, видимо прикидывая в уме размер моего счета в банке. Маркетинг, блин!
А моя тем временем прилипла к витрине с расписными шкатулочками, как будто мечтала о них с детства или никогда в жизни не видела. Ну очень нужные в хозяйстве вещи, просто остро необходимые!
Хозяйка, заметив интерес моей половины, улыбнулась и сказала:
- У Вас отличный вкус! Это чудесные и очень редкие шкатулочки желаний. Они просто волшебные! Если очень сильно чего-то пожелать, написать о желаемом записочку, да запереть в шкатулку, то желаемое обязательно сбудется.
- А когда сбудется?! – спросило моё сокровище. Такое впечатление - как будто она до сих пор верит в детские сказки.
- Ну, всё зависит от желаемого, силы желания и удачи, – улыбнулась Лета. – если сильно желаете и это мечта всей Вашей жизни, может – через год, или месяц, или через миг. Всё зависит от Вас. К тому же, стоит недорого.
Ничего себе - недорого! Больше половины моей месячной зарплаты! За какую-то ерунду! Но моему счастью, как всегда, были абсолютно параллельны любые мои финансовые проблемы. Она взяла в руки этот очаровательный гроб моего заработка и твердо сказала: - Берём! Я давно о таком мечтала.
Даже не предполагая никаких возражений с моей стороны.
Я проглотил вопль… счастья и молча протянул кошелек супружнице. Обещал купить мечту – держи слово.
С собой у меня столько не было, я уж понадеялся, что можно будет найти мечту подешевле раза в два, а то и три, но оказалось - можно оплатить и карточкой. А на карточке, к глубокому сожалению, деньги были, и немалые…
Хозяйка лавки провела карточкой по картоприемнику, издали подозрительно напоминающему простой кусок деревяшки с расселиной, что-то пискнуло, и улыбающаяся Лета вручила моей сияющей половине шкатулку, а мне обратно карточку и чек. Ну ничего себе, у них еще и чек от руки написан, с завитушками и вензелями. И бумага духами пахнет. Вот это обслуживание! Блин, но за какие деньги!
На шкатулке был нарисован какой-то длинноволосый и смазливый мужик, подозрительно смахивающий на эльфа из какого-то фильма по телевизору. Одет он был в лучших традициях гей-карнавалов в Рио. Внутри мужика, ну то есть коробочки, лежал серебристый карандашик и противно розовая бумажка. Моя что-то настрочила на бумажечке, положила в шкатулку и закрыла её на прилагавшийся золотистый ключик.
И тут же повернулась к новому стеллажу. Но я железной рукой взял её за локоть, непринужденно улыбнулся хозяйке и, попрощавшись, повел моё чудо к выходу. Бюджет у нас не резиновый, а план по ерунде она перевыполнила на неделю вперед. Одну мечту купили - и хватит.
Но, не дойдя всего каких-то пару метров до желанного выхода, мы услышали мелодичный звон колокола, висевшего над прилавком, под потолком. Странно, вроде никто до него дотянуться не мог. Сам, что ли зазвонил?
- Час мечты! – провозгласила Лета. - Сейчас у одного из присутствующих исполнится заветное желание. Прислушайтесь к себе.
Мы непроизвольно прислушались и я услышал предательское бренчание в чертовой купленной коробочке. Она еще и музыкальная. Какая сволочь её завела и когда?
- Вам повезло, девушка – сказала Лето. – Вы выиграли приз, получили возможность получить желаемое сейчас. Сейчас слуги Вас проведут во двор, в Комнату желаний.
Опять маркетинг! Получите бонус – возможность купить еще один бонус. Видели, знаем. Но какие-то смутные опасения шевельнулись в моей голове. Правда, тут меня поразила мысль – а вдруг нам таки выдадут какой-никакой приз для завлечения. Конечно, не пятый айфон, как она могла помечтать, но, может, утюг какой. Вдруг цена покупки выйдет меньше. И я спокойно стал у окна, ведущего во внутренний двор заведения и наблюдал, как моя драгоценная зашла в какую-то комнату. И вышла оттуда через минут десять… с каким-то мужиком.
Я остолбенел. Санта Клауса вам в трубу за такие подарки! Это был тот же эльф, что был нарисован на шкатулке – длинноволосый, разодетый в яркие старинные тряпки. Он шел рядом с моей женой, одетой тоже как Наташа из Ростова, в пышном кремовом платье, шляпке, и они непринужденно болтали, как будто были знакомы много лет. Моя Надя выглядела такой счастливой, какой я её давно не видел. Наверное, еще со времен нашей свадьбы. И выглядела она так молодо, как та девочка, в которую я влюбился тыщу лет тому назад. Они оба выглядели очень ярко, лица их горели яркими живыми красками так, что я почувствовал себя бледной тенью на их фоне.
Они влетели в комнату и Надя принялась тараторить:
- О, это так замечательно! Я наконец-то встретила того, кто меня понимает, родственную душу! – Она продолжила рассказывать мне, а точнее пустому месту в моем направлении: - Арьен такой умный, такой галантный, столько всего знает и тоже мечтал о нашей встрече! Он обещал привезти меня к себе и познакомить с семьёй. И у него есть лошадка! Он – просто мечта. Я так хочу к нему поехать. Это ведь так здорово, правда?
Эльф поклонился, сняв шляпу и подмел перьями пол. И забормотал что-то с малопонятным акцентом, да в цветастых выражениях. Но я не слушал.
Надя посмотрела на меня синеглазым взглядом, склонив голову набок. Я никогда не мог устоять перед этим её взглядом. Раньше.
В голове пронеслась вьюга спутанных мыслей: «Нельзя мешать чужому счастью», «Алёшкина любовь», «мы в ответе за тех, кого», «дети », «вместе и в горе, и в радости».
Я обвёл глазами столпившихся вокруг - радостную парочку, слуг, покупателей, хозяйку лавки. Глаза Леты весело светились, лицо её порозовело и уже не казалось безжизненной маской. Она подмигнула мне:
- Не правда ли, очень красивая пара?
И я взорвался. Да что вы все себе позволяете?! Отпустить мою собственную жену в неизвестность, непонятно с каким маньяком, просто так? Мечта сбылась, понимаешь? Фиг вам! Схватив Надю за руку, потянул к выходу. Она стала упираться: «Ты что?! Да я же, мы же…»
Плюнув, я взвалил жену на плечо и двинулся к дверям. Она кричала, била кулаками в спину, но мне было всё равно. Тут выход загородили Лета и эльф. Хозяйка уже не улыбалась.
- Подумайте! – сурово сказала она. – Ведь вы можете разрушить настоящее счастье этих двоих, их жизнь, судьбу.
- Граждане! – не менее сурово ответил я. – Соблюдайте порядок и нормы закона. Вы всегда можете явиться к нам по адресу: улица Мира, 7, а затем в районный РАГС подать официально на развод. Процедура будет длиться не менее двух месяцев, через суд, т.к. в браке есть дети. Потом, свободные и счастливые, можете заключить брак, подав заявление в РАГС, выждав месяц и предоставив паспорт принца, если он у него есть. Также потребуется предоставить справку с места жительства прынца с указанием рода занятий и среднемесячного дохода, для выплаты алиментов. И счастье наступит в установленные сроки, в регламентированном размере. А незаконное похищение человека влечет за собой уголовную ответственность по статье 126 Уголовного кодекса. Между прочим.
-А вам, дамочка, - я перевел взгляд на Лето. – Я советовал бы привести заведение в соответствие пожарным и санитарным нормам. Я в ближайшее время извещу санэпидстанцию о царящей здесь антисанитарии, и пожарную охрану вдобавок. Да и налоговой будет интересно глянуть на ваши финансовые операции.
И двинулся на выход. Принц попытался меня остановить, но он не в той весовой категории. Я же на заводе мешки тяжелые таскаю, это вам не ножкой на балу шаркать. Все отлетели в сторону и я, с ревущей женой на плече, рванул домой под изумленные взгляды прохожих.
И вот, прошло пару дней. Мы поругались и не разговариваем. Все эти дни Надя проплакала, бегая по городу, искала эту лавку мечты. Не нашла, и неудивительно – налоговая и санстанция любого до колик запугать могут. Съехали, наверное, от греха подальше. Хотя я никуда не звонил, не до того было. Принц тоже не заявлялся.
Я пришел после суток, смотрю – она спит, заплаканная, а в руке - шкатулка. Подушка вся мокрая. Я сел рядом на кровать, погладил Надю по волосам. Она была бледной, от давешнего румянца не осталось и следа. Я почувствовал себя виноватым. Ну куплю я тебе твой айфон, и айпод, и ноутбук, если хочешь. А впрочем…
Взял я шкатулку, открыл, выбросил бумажку. И положил туда распечатанный скан морды принца с крышки шкатулки, Надино свадебное фото. И свою фотографию. Перечеркнутую. Закрыл, повернул ключик, и лёг спать. Будь что будет.

№11
Без баб

Я проснулся от жары и вяло выполз из палатки, наскоро поставленной ночью в полной темноте. Мои товарищи еще досматривали сны, Васька храпел, Серега тихо посапывал, иногда то ли всхлипывая, то ли всхрюкивая.
Картина, открывшаяся передо мной, не порадовала. В трёх шагах от палатки в беспорядке валялись пустые консервные банки, пара пустых бутылок и пластиковые стаканы. Чуть дальше в стороне стояла довольно крупная, но жутко тощая рыжая собака, видимо, доевшая наш холостяцкий ужин и теперь опасавшаяся расплаты за содеянное. "Брысь!" - сказал я, и псина, укоризненно взглянув на меня, потрусила прочь.
За палаткой в целости-сохранности стояла наша машина, глянцево черная, чуждая расстилавшейся за ней желтой, выжженой солнцем безлюдной степи. Я обернулся. В этой стороне пейзаж радовал глаз: море, море до горизонта, почти сливавшееся с безоблачным небом, тихое и даже на взгляд прохладное. Одинокое дерево акации отчаянно вцепилось корнями в самый край обрыва в надежде пожить еще хоть чуть-чуть. Я подошел к краю и заглянул вниз: метрах в тридцати внизу морские волны лениво лизали песок пляжа, вдалеке справа нудисты перебрасывались мячем... но из-за расстояния рассмотреть деталей не удалось.
Пива бы! Холодного, во влажной от конденсата бытылке!
Увы, пиво было тёплым.
Я отхлебнул пару глотков и уселся на край обрыва в кружевной тени акации. Хлебнул еще пару раз, и тут появился он. Не подошел, а именно появился. Я почувствовал его появление, а может, уловил боковым зрением. Повернувшись взглянул на него в упор, и бутылка, выпав у меня из рук, укатилась в обрыв. Я потер глаза, но он не исчез.
- Привет. - Это он - мне.
- П-привет... - Это я - ему.
- Чем занимаешься? - он, синий человечек с лысой большой головой на тощеньком теле, смотрел на меня огромными черными глазами без ресниц так, будто мы давно знакомы. Совсем такой, как на картинках в интернете. И откуда они знали...
Да нет, количество вчерашней водки не могло до такой степени изменить моё сознание!
- Ну... отдыхаем... вот... - Я лихорадочно собрал мысли в кучу. - А ты кто?
- Инопланетянин. Пообщаться хочу.
Я почувствовал, что должен выпить. И не пива.
- Минутку! - Я вскочил и, запнувшись за пустую бутылку, влетел в палатку. - Васька, Серый, вставайте! - на коленях прополз между ними и лихорадочно затряс за плечи. - У нас гость, инопланетянин!! Вылезайте!
- Придурок, мать твою! - Подал голос Васька и открыл глаза.
Я, не отвечая, откупорил бутылку водки и сделал насколько глотков прямо из горлышка. Может, поэтому мои товарищи поняли, что дело плохо.
- Короче, вылезайте, сами увидите.
Они выползли вслед за мной, прихватив стаканчики и пару банок консервов. Инопланетянин сидел на прежнем месте, на краю обрыва и смотрел в сторону моря. Спокойно так смотрел, будто ничего необычного не происходило. Мы подошли, сели рядом. Помолчали.
- Ну что, за встречу? - Предложил я, чтобы разрядить обстановку, и мои товарищи молча кивнули. Инопланетянин кивнул тоже,возможно не понимая, о чем идет речь. Я разлил водку по стаканам и мы выпили. Не чокаясь. Инопланетянин выпил тоже и удивленно взглянул на нас.
Мы выпили еще раз, открыли консервы, потом еще... Запасы спиртного у нас были серьёзные, потому как приехали мы на три дня, отдохнуть хотели. По мужски, без баб. Разговорились. Нормальный парень оказался этот инопланетянин, компанейский. У них там тоже проблем, как оказалось, навалом. Вот жизнь... Куда не сунься в этой вселенной, все одно и то же - политики хреновые, бабы - сволочи, только спорт да друзья и радуют.
То ли солнце припекло, то ли не рассчитал он своих сил с непривычки, но захмелел как-то быстро. Я бы даже сказал, неожиданно быстро. Петь начал что-то на непонятном языке, не перевел даже. Потом на дерево полез, типа хотел стать ближе к своим. Заскучал, видать. А может, на нудистов хотел посмотреть. Мы отговаривали, но он не послушал. Влез, значит, на самый верх и там пел. Печальная такая песня, может про ямщика ихнего или еще что, и вернувшаяся в надежде пожрать рыжая собака, забыв о поисках пищи, подвывала ему.
И тут случилась хрень - дерево таки не удержалось на обрыве у свалилось вниз. А может это оно от возмущения, что топчут его инопланетными ногами. Ну и инопланетянин, понятно, вместе с ним.
Пока мы нашли тропку, чтобы спуститься, пока то-сё, но когда нашли его, он оказался мертвым. Вот так, да. Не зря говорят, что по-пьяни чаще происходят несчастные случаи. Ну мы подумали и закопали его там, под обрывом, чтобы проблем с ментовкой и с инопланетянами не было. Расстроились очень. Жалко его было, хороший парень оказался. Был, то есть... Домой уехали прямо в тот же день, не отдохнули толком. Да и какой тут отдых, когда, можно сказать, инопланетный контакт сорвался. Из-за пьянки, можно сказать... Вот... Я даже хотел пить бросить, но не бросил, потому что до сих пор огорчаюсь. Очень. Когда выпьешь, легче становится.
А на то место мы больше не ездили.

№12
Один день

Невысокие горы, небольшие речки, маленькие деревушки и дорога, дорога, дорога… которая тянется словно сама жизнь, невольно навевая воспоминания…
…Как десять лет назад ехали мы по этому же тракту, на этой же машине и с той же целью, только втроём: мы – два Сергея и молоденький Дима… Ну как молоденький, это для нас в тогдашние сорок, его двадцать семь – несусветная молодость, а для жены и дочери в самый раз.
И вот мы опять наматываем те же километры, а Димы уже нет с нами… Кто отмеряет нам время жизни: Бог, Рок, Судьба, Случай?.. Или действительно три мойры прядут, скручивают и обрезают нить жизни каждого человека? Нет ответа… есть только вера…
За всякими такими думками, доехали и до самой высокой точки Чуйского тракта – Семинского перевала. Вид отсюда не ахти, а вот сам он очень красив. Что меня больше всего поразило: ещё нигде я не видел такого большого кедрового леса, причём, чистого кедрача. Оставив нашу «Оку» у базарчика, мы больше часа гуляли по этому кедровому раздолью… Вот куда анастасийцы должны паломничать, среди такого раздолья уж точно должна попасться не одна сотня «звенящих» кедров. Но и у нас остались незабываемые впечатления: с чем можно сравнить чистейший горный воздух, настоянный на аромате кедровой хвои? В сосновом бору удивительно легко дышится, а в кедровом, да на перевале… покой и благодать словно разлиты тут в воздухе… нет, не даром этот перевал священный у местных, не даром. Я бы тут остался и на день и на два, благо тут и просёлочки в разные стороны убегают, но… пора вперёд – труба зовёт.
Спуск пологий – целых одиннадцать километров, причём дорога пролегает чётко по границе кедрового царства: выше по склону кедрач во всей своей красоте, а ниже смешанный елово-какой-то лесок. По придорожным лужкам как шляпки гигантских грибов бугрятся аккуратные копёнки или катятся на месте модели сенных галактик – плотные рулоны.
А дальше опять дорога, дорога… медленно наплывают друг из-за друга новые горы, мелькают за окном деревни и сёла с колоритными названиями: Туэкта, Шашикман, Онгудай; встречаются и вполне привычные Улиты и Хабаровки. Долгое время тракт как будто бежит наперегонки с рекой Урсул. Его долина – истинный рай для археологов, да для них весть Алтай – настоящий подарок судьбы, тут, куда ни ткнись, – наскальные рисунки, стелы, могильники да курганы.
Перевал Чике-Таман ниже Семинского, но гораздо круче и зрелищней: тут лента шоссе резко ввинчивается ввысь петлями горных серпантинов, частенько прогрызаясь сквозь громадные скалы и так же живописно спускается в долину. Местами невольно перехватывает дыхание и в голове как на заезженной пластинке, начинает крутиться мысль: «Только бы не отказали тормоза, только бы не отказали…»
Вид отсюда красив, особенно с нитки старого тракта: все, кто в курсе, находят ведущую туда заросшую каменистую дорожку. Мы тоже отыскали эту своего рода «тропинку времени», на высшей точке которой, над самой пропастью, притулилось сбитое из досок строение известного назначения, открытое всем ветрам высокогорья. Ну вы поняли – без двери. Хохотнув по этому поводу, выходим на старый тракт. Он вполне в рабочем состоянии, только узковат для нынешних реалий и гораздо круче современного, а вид отсюда, действительно великолепен: отлично видны горные цепи, сходящиеся к долине перевала, и сам тракт, убегающий в обе стороны гудроновыми лентами. У некоторых людей от вида открывающихся далей, пьянящего воздуха и быстрого подъёма натурально сносит крышу. При нас вполне взрослый человек, во всю мощь лёгких орал сверху разную чушь, типа: «Я – хозяин жизни!» И я его понимаю, только нас с Сергеем прибило по тихому: просто хотелось стоять в тишине и покое, как можно дольше созерцая открывшееся великолепие… Но… таково свойство любого времени – оно обязательно проходит. Прошло и это.
Перед поездкой мы с Серёгой пошерстили интернет на предмет достопримечательностей Чуйского тракта, большинство сведений из головы благополучно выветрилось, но кое-что задержалось. Поэтому, миновав село Иня, и, как вперёдсмотрящий на корабле бдя за окрестностями, я издалека заметил древние стелы.
Тут-то и настал мой звёздный час: я с детства ушиблен историей, а если удаётся попасть на действительно древнее место, так случается полный экстаз, почти мистический. Первый раз это накрыло меня в Крыму, когда с горы Демерджи увидел одновременно, почти на одной линии остатки крепости Фуна и развалины башен генуэзского Алуштона. Как волна нахлынуло на меня тогда какое-то сакральное понимание единства и непрерывности времён и народов…
Так и тут, подъезжаем к этим стелам: а их там две большие и одна маленькая, подходим к оградке, и просыпается во мне первое воодушевление, а когда перелез через оградку и дотронулся до самой большой, а она почти в два раза выше меня, да как представил, что она тут стоит не одну тысячу лет… и люди всех-всех народов Алтая стояли на этом же самом месте и смотрели… и дотрагивались…
…Да я почти увидел всех этих тюрок, хунну-сарматов, скифов… вплоть до неандертальцев. Конечно, стелы поставили не они, а скорее всего, предшественники скифов в энеолите (медном веке) как оленные камни, а все остальные использовали в своих целях. Скифы выбили на них свои черты, пояса и чеканы, хунны, скорее всего стесали лица и повалили сами монументы, тюрки вкопали опять и приспособили как элементы погребального комплекса… рядом видна почти втоптанная в землю груда камней… Так и стоят они до сих пор, равнодушные к людским почитаниям и поруганиям… какие истории поведали бы они нам, если бы могли?..
Загружаемся обратно в машину и катим дальше. Но время Клио ещё не миновало: через несколько километров от слияния Чуи и Катуни подьезжаем к самому большому урочищу наскальных рисунков Алтая – Калбак Ташу. Всё это дело строго охраняется и без экскурсовода к петроглифам ходить нельзя… Но жизнь вносит свои коррективы: дело уже здорово к вечеру, и экскурсовод – высокий худощавый алтаец средних лет – «шибко устал» за день, поэтому пропускает нас одних.
Устал он, похоже, действительно, не слабо: за день «поднял» грамм этак семьсот, а то и весь литр… чего бы он нам там нарассказывал – бог весть… лучше уж мы сами, тем боле необходимый минимум спокойно прочитали на плакате у музейной юрты.
Святилище это почитается с каменного века и древние художники выбивали тут свои рисунки многие тысячи лет, поэтому поднимаясь по хорошо заметной экскурсионной тропинке от одной расписанной скалы к другой, мы будто спускались по спирали времени. Вот древнетюркские руны и тамги – самые близкие к нам. Поднимаемся дальше и попадаем в царство скифских охотников: этих круторогих козлов, благородных оленей, собак-волков и барсов сложно с кем-нибудь спутать, даже человек не очень интересующийся древностью хоть раз да слышал про скифский звериный стиль.
Вот и эпоха бронзы, тут счёт пошёл уже на тысячелетия… Воины или охотники, вооружённые палицами и копьями, колесницы, вьючные быки, погонщики, тут же фантастические животные или это шаманы в звериных масках. Много женских изображений и мужских, с ярко выраженным признаком: ну как же, фаллос – общепризнанный в древности символ плодородия и богатства.
А вот и большие изображения оленей и козлов, мы добрались до каменного века, этим животным уже по 6-8 тысяч лет, они старше цивилизации в Шумере, Египте и Мохенджо-Даро… Что тут можно сказать?... Лучше постоять молча…
Все-таки хорошо, что экскурсовод «уставши» – можно переступить через ограду (где она есть) и прикоснуться к этим рисункам, провести пальцами по их контурам, да просто постоять прижавшись щекой к скале… И пусть я перепутал все эпохи, а скорее всего так оно и есть, но ощущение тёплой, нагревшейся за день поверхности камня, будто передающего мне тепло рук тех художников-творцов с их чаяниями и устремлениями, надеждами и опасениями, стремлениями и заботами… мне кажется это гораздо ценнее любой лекции, прочитанной даже академиком. А промахнулся на тысячу-другую лет… так это не важно, даже самая молодая тюркская эпоха сейчас уже седая древность. И я уверен, что все эти люди не очень-то и отличались от нас: так же любили, дружили и ненавидели, так же стремились к счастью, и так же ошибались и разочаровывались… Может, были более жестоки и безжалостны? Так время такое: время камня, бронзы и железа – не самых мягких материалов. Да и кто это сказал? Зато точно были они более энергичны и целеустремлённы, вот чего всё чаще не хватает нам в наше цивилизованно-компьютерное время…
Кстати, видели мы и рисунки так возбуждающие уфологов. При богатом воображении их вполне можно принять за космический корабль… а можно за женщину в странных одеждах или жреца в ритуальном прикиде… кто что ищет.
Я бы тут, среди рисунков и ночевать остался… но – особо охраняемая территория: ставить палатки, разводить костры и вообще задерживаться больше четырёх часов запрещено, а солнце уже почти село и срочно нужно ехать искать место для ночлега.
Видно духи го к нам благосклонны: быстро нашли удачную стоянку. Пока хоть что-то было видно, поставили палатку, Серёга взялся готовить ужин, а я поспешил набрать побольше дров для костра, ведь поход без живого огня – что-то не то, даже если готовить на газе.
И вот, темнота уже полностью вступила в свои права, ужин готов и съеден, а у нас весело потрескивают дрова в костре, огонь освещает и согревает… мы сидим переполненные дневными впечатлениями, перекидываемся парой-другой фраз, слушаем плеск Чуи под берегом…
В какой-то момент Сергей достаёт флейту… что ещё человеку нужно: свет костра разгоняет ночную тьму… причудливыми сполохами освещая окрестные кусты, траву, камни на берегу… и отражаясь в волнах реки… а мелодия флейты сплетается с песней воды в удивительную кантату… потрескивание дров добавляет шумовых эффектов… остановись мгновение – ты прекрасно…
А ведь это уже было… точно – на Байкале, ездили мы туда восемь лет назад и как-то остановились на берегу Баргузинского залива: песчаный пляж, костёр, волны накатывают на берег, Сергей играет на флейте… Под Рождество понял, что это был самый замечательный момент всего года – счастье в чистом виде… Неужели повезло ещё раз…
Сергей пошёл спать, всё-таки целый день за рулём, а я долго ещё сидел у огня, изредка подбрасывая дровину-другую. После двенадцати взошла огромная луна, всего только день или два как перевалившая через полнолуние и так удачно осветила ограждение недалёкого тракта, что я невольно вспомнил фильм про властелина колец, когда ворота в Морию стали видны только при лунном свете… Сказка… и всё это в один день…
Господи! Неужели прошёл всего один день… какое там «лето это маленькая жизнь», тут всего один день, как маленькая жизнь… как же он отличается от большинства дней года, особенно бесцельно растраченных на лень, ненужные разговоры, тупые фильмы, глупые книги или бесплодное сиденье в интернете… Древние художники Калбак-Таша, наверное, не позволяли себе такой роскоши – бесцельно убивать время, и время пощадило их творения, позволило оставить свой след на земле…
Изменит ли этот день что-нибудь в моей дальнейшей жизни? Бог весть… но надежда есть.

5 баллов - #12
4 балла - #10
3 балла - #5
2 балла - #6

Тигрица, пятый рассказ не будете выбирать?

Нет, не буду.

№10 - 5 баллов
№2- 4 балла
№12 - 3 балла
№4 - 2 балла
№5 - 1 балл

Проголосовал в личку Тау.

Думаю, что открытое голосование - зло. Почти убивает интригу и может повлиять на голосование авторов. Каждый раз собираюсь предложить отказаться от неё.

Хунта, согласна, кто хочет, может отправлять голосование в личку.